На предприятии у нас одно время прокатилась целая чехарда его вливаний в разные компании, с переназначениями руководящих лиц. Не успевали одни назначенцы понять что к чему, а за порогом их уже теснили другие.
И естественно каждый раз работникам приходилось перезаключать свои договора. Как раз вот здесь был сокрыт один большой подводный камень. После заключения договора, работники уже не могли рассчитывать на изменение надбавки за выслугу лет на том основании, что ими уже подписан договор, где и прописана их зарплата. Конечно же, это было чистейшей воды надувательством персонала в нарушение Положений Минтруда. Все ущербные ходили по кабинетам, метали громы и молнии, но впустую. А особо ретивым и вовсе предлагали уволиться и те, не выдержав психологического давления, сдавались.
Ясное дело, участь сия поджидала и меня. Малость покумекав, решил, что хоть и последнее слово за директором, но лучше всего начать с низов. Но так как этих искусных и склизких бюрократов не взять было голыми руками, то дома заране разработал стратегию поведения. Да к тому ж приехал в свой выходной день, со свежей головой.
Начальник отдела кадров встретил меня холодно.
— Таких как вы набралось уже около двадцати. Никому не дали, а вам, значит, дадим.
— Так вы нарушаете Постановление Госорганов.
— Если мы нарушали, то почему подписали Договор.
— Когда подписывал, нарушения не было. Оно наступило сейчас и пытаюсь его разрешить с вашей помощью.
— Не получится! Не нравится, увольняйтесь.
— Увольняйте сами, если не нравлюсь. А дальше по судам с адвокатами.
От такой наглости тот потерял дар речи. Потом встал, сославшись на совещание.
— А когда оно закончится?!
Он не соизволил ответить и выдворил меня.
Далее я отправился к своему начальнику. В принципе, в цеху уже было несколько прецедентов и потому — без особых шансов. Только ради одной галочки.
— Не вижу смысла в повторном визите к директору. И потому каждый пробивает самолично.
Как и следовало ожидать, всё решится в схватке с главной гидрой. На моём веку перебывало много всяких начальников и директоров. Но такого любезного и благодушного руководителя не встречал никогда. А на фоне предыдущего, щеголявшего на общем собрании в актовом зале в шортах и сандалиях (заметим, на опасном производстве!) и в первый же месяц работы снявшего с должности одного из начальников цехов за одно лишь возражение, был ангелом во плоти. Одним словом, мужчина, приятный во всех отношениях!
Правда, приход его ознаменовался началом оптимизации персонала, а точнее его сокращением. И за бортом оказалось прилично народу. Вот и верь после этого анфасу со профилем.
Для поднятия тонуса накатил чашку кофею, крепко постучал себя по груди с целью самокоучинга и двинулся как в последний бой.
Приняли меня сразу. Директор даже вышел из-за стола и крепко пожал мне руку. И в отличие от кадровика весь он светился радушием. Но я бодрился как мог.
Вкратце изложил уже не раз им слышанную просьбу, постаравшись придать ей форму требования. Минут десять мы возражали друг другу в формате "довод-отвод". Далее диалог развивался где-то так.
— В цеховой петиции против оптимизации вы не найдёте моей фамилии. И не от боязни подписи, а понимания необходимости перемен.
— Это похвально, но не имеет отношения к надбавке.
— Не согласен с вами. Работы у меня стало вдвое больше. И я добровольно принял это, в то время как многие противились. Отношение персонала к производству это самое главное. А вы из-за какой-то копеечной экономии, творите бесправие, озлобляя работников и снижая отдачу от них. И в итоге: у вас будет больше трат, чем обретений.
— А я вот никогда не клянчил себе повышение зарплаты. Сколько платили, столько и получал.
Я еле сдержался от смеха. Сравнил, блин, *уй с пальцем.
— Возможно, у вас были хорошие руководители, переживающие за свой персонал.
Он пытливо посмотрел на меня с нескрываемой злобой. При этом его красивое лицо совершенно исказилось.
— К сожалению, ничего нельзя сделать.
Он привстал и я вынужден был достать козырного туза.
— А если вдруг выяснится, что некоторые сыночки и девочки получают завышенные надбавки.
Мне показалось, что он даже испугался, ибо машинально присел.
— Откуда у вас такая информация.
— Я не выдаю своих информаторов.
— Назовите фамилии.
— Пока только одну.
И назвал сына непочтительного со мной кадровика. Нужно сказать, я блефовал нагло и открыто. Не было у меня никаких источников и следовал лишь одной неумолимой логике. Как вот, скажите, можно, будучи кадровиком, не использовать такой служебный шанс для поднятия до упора потолка родного дитяти без особой выслуги. И было оно также естественно как рюмка за тяжёлым обедом.
— Хорошо, я проверю.
Он поднялся вторично и мы расстались.
Но в следующий же день меня вызвали в отдел кадров и вручили новый Договор. Сразу смекнул, что поднимут надбавки всем от греха подальше. Так оно и вышло.
Старожилы меня досаждали, а молодые благодарили. И всем хотелось знать: как же мне удалось провернуть непроворачиваемое. Отшучивался как мог, а когда припёр ещё и начальник цеха, сознался, что подключил все свои потусторонние связи.
Меня, как сорвиголову и кавказца, на предприятии знали все, а после этого случая заметно прибавилось и тех, кто здоровался искренне и от души. А чего ещё лучшего может пожелать себе беспокойный и презираемый зазнайка и выскочка.