СНЕГОВИК
(сказка)
Всё-таки это, наверное, странно, что со временем мы воспринимаем совсем по-другому когда-то значимые для нас даты, и те счастливые и ожидаемые дни становятся обыденными и совсем не праздничными. Хотя, возможно, это я такая ненормальная пессимистка, а вот эта дородная проводница нашего вагона вовсе так не думает и счастлива от того, что этот рейс – последний перед Новым годом, а дома её ждёт корявенькая ёлка, и вечно подвыпивший сожитель, забывший побриться уже дней пять как, будет бухтеть ей за новогодним столом о том, какая сволочь его бригадир, и о том, что ещё большая сволочь дружбан Серёга, занявший полгода как у него пятёрку и благополучно об этом забывший…
Возможно, что так оно и есть, и нет ничего плохого в том, что проводнице немного и надо для счастья. Но я уверена, что те самые стеклянные ёлочные игрушки она уже не рассматривает на просвет и с благоговейным упоением не поглаживает их пальцами. Всё уже не так, давно не так.
Вагон покачивало на стрелках, а за окном в безумном танце кружились снежинки, словно радовались своей короткой жизни.
Как бы то ни было, а моя командировка закончена, закончена перед самым Новым годом, и это радует, потому как встречать Новый год в убогой провинциальной гостинице – дело скверное и неинтересное. Можно подумать, что встречать Новый год одной в пустой питерской квартире куда интереснее… Эх, скорее бы укутаться в тёплый плед, устроиться поудобнее в любимом кресле, послать всё к чёрту и наслаждаться одиночеством, которое, к слову сказать, уже так надоело.
Щёлкнул замок моего купе, и рядом со мной оказался средних лет мужчина в белом пуховике и такой же белой шапке-ушанке, сдвинутой на затылок. Он улыбался и странно на меня поглядывал своими чёрными глазками. «А как похож-то на актёра Гуськова» - мелькнуло в моей голове, и я тоже улыбнулась в ответ.
- Здравствуйте, милая барышня, - поклонился странный тип, - пустите погреться? Хотя, если сказать честно, то мне это противопоказано.
Он рассмеялся и поставил свой саквояж на верхнюю полку.
- Что, можете растаять? – парировала я. – Вы прямо как снеговик, весь в белом, да ещё и растаять боитесь.
- Ой, а как это Вы догадались, что я снеговик? – Он снова хихикнул. – Ах да, пуховик-то белый! Точно, точно, а я и забыл. Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Лео, а как Вас величать?
- Лео – это, наверное, Леонид, да? Я угадала?
- Нет, совсем не угадали. Просто Лео и всё. Кстати, Вы не видели, тут двое не проходили, один, знаете ли, такой плечистый в шубе и с белой бородой, а другая, заметьте, девица, тоже в шубке и голубой шапочке? Нет, не видели?
- Ага, ну конечно, если Вы Снеговик, то те двое наверняка Дед мороз и Снегурочка, так что ли? Не морочьте мне голову, Лео. А зовут меня Юля.
- Ах, какая же Вы, Юля, не романтичная!
Лео достал из саквояжа бутылку коньяка, пару хрустальных рюмок и, наконец, снял уже свой белый пуховик, под которым оказался белый же свитер со странной большой пуговицей на груди. Пуговица, конечно же, не отличалась по цветовой гамме от пуховика, но ёлочка, нарисованная на ней, была правильного зелёного цвета.
- Какая у Вас пуговица интересная!
Я потянулась к ней рукой, но Лео отвёл мою руку и почему-то шёпотом сказал:
- Не трогайте её, Юля, эта пуговица не простая, и раньше времени её трогать нельзя, а то она потеряет свои волшебные свойства.
- Какие ещё свойства, Лео? По-моему, Вы заигрались в новогоднего волшебника. Наливайте уже свой коньяк, да и расскажите о себе, только без фантазий, договорились?
- Ну, если Вы, Юля, хотите без фантазий, то извольте. – Лео звякнул рюмками и продолжил: - Вы, Юленька, надеюсь, позитивно относитесь к наступлению Нового года? А то, знаете ли, по- всякому бывает. Например, в соседнем вагоне едет Баба Яга, - Лео хитро улыбнулся, - так вот она совсем не хочет его наступления, что-то там с гороскопом у неё не ладится. А Вы, значит, хотите, я правильно понял?
Тут уже я не выдержала и, фыркнув, рассмеялась.
- А ничего смешного-то нет, Юленька, - стал вдруг серьёзным Лео. – И в Питер она едет не просто так, а чтобы помешать наступлению Нового года. И если она сотворит своё заклинание на Дворцовой площади до того, как пробьют Куранты… тогда всё, Юленька, никакого Нового года не будет. Вот так вот. А потому нужно ей помешать.
Лео чокнулся со мной и залпом проглотил налитое в рюмку, а потом вдруг громко рассмеялся:
- По Вашим глазам, Юленька, я вижу, что Вы мне поверили. Поверили ведь, а? – Он снова засмеялся. – Всё гораздо проще, милая Юля, мы – бригада артистов: Дед Мороз, Снегурочка, ну и я, Снеговик. А в соседнем вагоне ну точно как Баба Яга – наш администратор, она же по совместительству Баба Яга. Стервозная, я Вам скажу, тётка, эта Ядвига Ивановна. Но что делать, завтра Новый год, а перед Новым годом, сами понимаете, чёс прёт только так, когда же ещё артисту заработать.
В дверь купе вдруг постучали, затем щёлкнул засов, и она с лязгом откатилась в сторону.
- Ах вот он где, - недовольно пробурчала костлявого вида блондинка. – Здравствуйте, девушка! – кивнула она в мою сторону. – Вот, вынуждена собирать своих «арлекинов» по всему составу. Скоро Питер, а у нас непонятки по двум школам и нескольким ДК. Извините, девушка, но нам необходимо переговорить с этим Снеговиком. Пойдём в коридор, Лео.
Когда они вышли в коридор и закрыли дверь купе, мне вдруг почудился запах серы и ещё чего-то горького и противного. Я поджала ноги под себя и прислушалась, но так ничего и не услышала. А потом что-то крикнула Ядвига, за дверью грохнуло так, что у меня заложило уши, а вагон тряхнуло, и с полки упал саквояж Лео.
Саквояж завалился на бок, крышка его открылась, и мне вдруг почудилось, что из него посыпались и побежали маленькие белые человечки. Очевидно, коньяк был хорош и сделал-таки своё дело. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение, а дверь купе снова распахнулась, пропуская внутрь взъерошенного Лео.
- Что случилось, Лео? Что там произошло у вас в коридоре? – поинтересовалась я.
- Да ничего особенного, Юленька, не произошло, просто Ядвига настаивает на моём присутствии завтра вечером на Дворцовой площади, а я ей этого обещать не могу. – Лео усмехнулся и поднял с пола упавший саквояж. – Вообще-то, не особо я ей и нужен, - продолжал Лео, - а пуговка моя заветная нужна, без неё у неё ни черта не получится.
- А что, что должно получиться-то? – удивилась я. – Опять шутите, да, Лео? И не надоело Вам меня разыгрывать?
Лео налил себе в рюмку коньяк и грустно на меня посмотрел.
- Это печально, Юля, что Вы перестали верить в чудеса, верить в старые добрые сказки. Вот и Новый год более ничего для Вас не значит, лишь суета, никому не нужная суета да беготня по магазинам… скидки…акции…да и что там ещё. А ожидание чуда? А упоительный запах хвои, запах живой ёлки? Ничего из этого Вас больше не волнует, да, Юленька? Неужели забыли, как перед Вашим днём рождения, а именно четырнадцатого января, мама Ваша прятала приготовленный для Вас подарок по ёлку, и Вы долго не засыпали в ожидании нового дня, когда уже сможете увидеть ваш подарок…помните?
Голос Лео отдалялся от меня и становился всё тише и тише, а потом… За дверью нашего купе словно прокатился асфальтоукладчик, замигал и погас свет, а в дверь сильно ударили, и она едва не слетела со своего места.
- Это всё Яга! Она, идиотка, вызвала-таки Кощея и его свиту! Теперь, Юленька, слушайтесь во всём меня и делайте так, как я скажу.
Лео глубоко вздохнул и дунул на дверь купе, которая тут же покрылась ледяным панцирем.
- Дайте руку, Юля, дайте свою руку! – закричал Лео и, схватив меня за руку, другой рукой надавил на свою пуговицу.
В тот же миг оконное стекло разлетелось вдребезги, а мы с Лео, подхваченные снежным вихрем, вылетели наружу.
Словно невесомые снежинки мы ворвались в метель и стали быстро подниматься вверх, рассекая снежную пелену. Какие-то мгновения мне сверху была видна тёмная змейка нашего поезда, но скорый наш подъём в высоту и разбушевавшаяся метель белой пеленой заслонили всё вокруг, исключив на время моё понимание происходящего.
- Доверьтесь мне, Юля! – Крикнул Лео. – И ничего не бойтесь!
Наш полёт продолжался ещё какое-то время, но я не ощущала ни холода, ни сожаления от происходящего. Наконец где-то впереди, далеко под нами, показались огни, и я почувствовала, что Лео потянул меня вниз, туда, где уже виднелись странные дома и узкие улочки.
Мы плавно опустились на лишенную снега, да и самого присутствия зимы, улочку, и Лео, тревожно озираясь и продолжая держать меня за руку, сказал:
- Этого города нет на ваших картах, и никто о нём не знает. Не знает, кроме тебя теперь, конечно. Яга, да и Кощей знают, как тебя найти в Питере, знают твой адрес, но не смогут тебя найти тут. Они хотят отобрать у меня эту волшебную пуговицу и готовы на всё, ради этого. Как ты сама понимаешь, Юленька, подобного допустить нельзя.
Я заметила, что Лео доверительно перешёл со мной на «ты» и, совершенно не противясь этому, улыбнулась.
- Сейчас я отдам тебе волшебную пуговицу, отдам лишь на время, но ты сможешь ею воспользоваться. Только один раз. Нажмёшь вот на эту ёлочку, что у неё посредине, и загадаешь желание. Желательно это сделать за час перед наступлением Нового года. Ну а потом…
Что же будет потом, Лео не успел мне сказать, потому как прямо перед нами появился симпатичный черноволосый чел приблизительно моего возраста, одетый в безупречно на нём сидящий фрак, а чуть позади него я увидела уже знакомую мне фигуру Ядвиги.
- Этого не должно было произойти, Юля, но, однако, произошло, а потому наши планы меняются!
Лео сделал шаг назад и что есть силы дунул на двоих негодяев, моментально превратив их в две ледяные статуи.
- А теперь бежим, Юля, моя заморозка действует ненадолго, и вскоре они оттают! Нам нужно выиграть время и как можно дольше задержать эту парочку, не отдавая им пуговицу. Ну а потом Дед Мороз поставит финальную точку в этом приключении. Бежим, Юля!
Мы бежали с Лео по узким улочкам странного города, временами то и дело натыкаясь на местных горожан, одетых в старомодные камзолы и разноцветные широкополые шляпки. При этом они доверительно улыбались нам как старым знакомым и приветливо кивали.
Удивительно, но я совершенно не ощущала усталости от этого бесконечного кросса и лишь поинтересовалась у Лео на бегу, куда конкретно мы направляемся.
- Видишь, там впереди прямо у моста стоит каменная башня? Это башня безвременья, туда-то нам и нужно.
Лео прибавил скорость своего бега, и я едва за ним поспевала.
Наконец мы оказались у моста и ступили на него, направляясь к башне. На её фасаде прямо под остроконечной красной крышей я увидела большие часы, но часы без стрелок.
- Вот поэтому и без стрелок, - перехватил мой взгляд Лео, - ведь это башня безвременья, и там, на самом верху хранится кристалл безвременья. Если мы его разобьём, то исчезнет и Яга, и Кощей со своей свитой исчезнет тоже.
Изрядно запыхавшись, мы с Лео вбежали, наконец, на верхний этаж башни, где на каменном возвышении на огромной каменной ладони, сияя голубоватым светом, находился нужный нам кристалл.
- Сейчас я, наконец, отдам тебе пуговицу, а потом разобью и кристалл, - прошептал Лео.
- Не торопись, Снеговик, и не спеши делать глупости, - послышался каркающий голос, и мы с Лео увидели стоящих позади нас Кощея и Ягу. – Ты забыл сказать девчонке самое главное, что как только ты разобьёшь кристалл, то исчезнем не только мы, но и ты тоже, тебя не будет больше никогда, никогда, слышишь?
Кощей не спеша подходил ближе, и Лео взял, наконец, с каменной ладони кристалл. Он поднял его над головой, и Кощей сделал шаг назад.
- Зачем, Лео, тебе эти людишки? – сказала заискивающе Ядвига. – Что хорошего они тебе сделали? Вылепили тебя из снега и наградили морковкой вместо носа. Ты продался за морковку?
- А вот морковка тут совершенно не при чём, - улыбнулся Лео. – Просто люди сделали меня бессмертным и каждую зиму лепят меня снова и снова.
Лео шарахнул кристалл об пол, и тот разлетелся по комнате мелкими голубыми осколками…
Меня коснулась чья-то рука, и я, с трудом открыв глаза, подняла голову от столика в купе.
- Девушка, через пять минут мы подъезжаем к Санкт-Петербургу, - сообщила мне заботливая проводница.
Питер встретил меня лёгким морозцем и хрустящим искристым снегом. До Нового года оставалось ещё несколько часов, и я вдруг вспомнила, что в доме совсем не осталось хлеба. Набросив полушубок я выскочила во двор и обалдело уставилась на снеговика, торчащего посредине двора. Я могла поклясться, что ещё несколько минут назад его не было во дворе, ведь прежде чем выйти, я посмотрела в окно. На снеговика чьи-то «умелые ручки» нацепили вязаную белую шапочку-ушанку, а вместо носа воткнули половинку морковки, другая половинка лежала рядом.
Я подошла ближе и, подняв острую половинку, воткнула её на место, но она выскочила из отверстия, словно её оттуда вытолкнули. «Ну вот ещё чудо-чудное..» - проворчала я и, посмотрев вниз, вдруг увидела на груди снеговика ту самую пуговицу с ёлочкой посредине. Я вспомнила, вспомнила вдруг всё, произошедшее со мной, и, отцепив пуговицу забыв про хлеб, побежала домой. А когда до Нового года остался один час, я нажала на изображение ёлочки в пуговице…
Вы, наверное, хотите знать, что я попросила у пуговицы? А вот и не скажу. Вот только ровно в двенадцать мне позвонил мой давнишний приятель Леонид и пригласил меня на свидание.
Д. Грановский