Вечер.
Меня к себе позвал Юрка, месье Изврат. Его супруга смотрит на меня после того, когда я кое-что написал в интернете…
(…)
- классное видео! - говорит Юрка про то, что в видео.
Я молчу. Супруга того улыбается, говорит, - и что тут некрасивого, красивые люди.
***
Ну да, красивые. Красота понятие растяжимое, и когда чем занимается человек, не понимает, что у любого дела, есть своя красота.
Я вспомнил где работает мой друг Юрка, - водитель. Судя по автомобилю, и в тех своя красота, а когда управляешь чем, тем более.
- Юрка, а ты понял эстетику дела?
- в том-то и дело, когда ты написал про Оскара Уайлда в интернете, я сломался и полез в другие дела, а вон те, что со своим полом, скучные! и с женщиной куда красивее! а когда есть результаты, тем более!
- что, дошло, что вырезали из Дориана Грея? - спрашиваю Юрку
- честно говоря, сам в шоке который день, а та, аристократия, поняла, что тех подставил тот самый красавчик Оскар?
***
Благодаря аристократии стало понятно, кому писал ирландский писатель, - против аристократов, а что насчёт призрака, то автор высмеял, что после убийства глупой жены, ой как долго будешь мучиться по причине того, что кто готовит на кухне, оказался просто неумехой, за что и поплатился, и призрак был успокоен по причине того, что хотел высказаться о том, что его не устраивало в жене, что та не умела готовить, и держал эти слова при себе.
«Мало того, что моя жена была дурна собой, так еще и готовить не умела».
***
Юрка так смеялся с женой и я, и нам стало понятно, что вот такие дуры в аристократии бывают, некрасивые и не умеют готовить!
А тут ещё годовые обстоятельства и некие персоны, которые прославились откровенностью, что и подорвало доверие к свободе слова и вообще как таковой свободе.
Как мне сказал Юрка, - все подорвались, даже те, кто только чешет языком о работе, и свобода слова и поведение подорвало всех так, что это коснулось даже телевидения, радио и интернета с литературой и кинематографом. В общем, за что боролись, на то и напоролись. Сначала на днях отменились люди сверху и те, кто бомонд, а тут нелестно стали отзываться о творческой среде, ясное дело, всё накрылось медным тазом.
***
Юрка включил телевизор, один развлекательный классический телеканал. Нет сигнала. Юрка стал искать другие каналы, я рядом, на диване, его жена.
- а где? - удивлялась Светка, - где каналы? что, и тех то же что ли задело?
Я косо смотрю на друзей, - класс, наш бомонд всех подставил со свободой слова, ни фильмов, ни музыки, ни телевидения, ни радио, ни интернета, ни литературы, неплохо, вот так и отменили нам западные ценности!
Юрка лыбится, - туда тем дорога, оккупировали блин страну, а книги-то за что?
- а вот, классика, оскорбления, юмора, сатира, детектив, что еще там, публицистика, в общем, всех задело! - говорю Юрке и Свете.
Света удивилась, - вот это поворот, называется, показали нагую вечеринку, а получили в глаз все, кто радеет за свободу слова и работу в том!
Бац! Закрой рот! Нет у нас свободы слова! Мы развернулись на сто восемьдесят градусов к Китаю, на котором нет таких культур. АРБАЙТЕН! БАТРАЧЬТЕСЬ!
(…)
Я у Марины. Марина рисует, молчит. Я молчу.
- Марин, как там на работе?
- как всегда. заткнулись по поводу того, что думают. наш бомонд всех подставил и отменил нам свободу слова там, где тем работали. плевать, всё равно ничего нужного не говорили, и не по делу, слишком много говорили, вот и поплатились тем, что своих же подставили, раз одним нельзя развлекаться, то и остальным. а на телевидении все развлекались, пожалуйста, нет телеканалов, даже городского. свобода слова не работа.
Ну и ну, надо же так проколоться, чтобы зашить всем рот. А каково этим, сверху? И им отменили выступать перед нами. Вот это прикол. Анекдот. Ржунимагу.
- Америке позволено такое, - говорю Марине, - им простительно, бараны, и критиковали планету, так как слишком много говорят о своих интересах, а вот русский бомонд наказал нас тем, что мы повторяем сказанное от тех, от кого учились, в целом, больше не о чем говорить вслух.
Марина рисует, молчит, потом сказала, - разговоры живут только на кухне, хотя, когда я ем, я глух и нем.
Ситуации показали, что разговоры должны быть по делу, и тогда, когда кто что НЕ ПОНИМАЕТ.
Марина смотрит на меня, - ты, знаток, ты уже всех переплюнул в свободе слова, ты уже все написал и рассказал, не хотел бы заткнуться?
- а вот, случись что, рот сам собой открывается, и началось…
А как всё начинается, классика, - ты мне не нравишься, ладно, если я тебе не нравлюсь, всё всем скажу, напишу и покажу, кто ты такой, бу — бу — бу, достал, пусть все посмотрят, что с тобой можно сделать от моего имени.
Бац! Это ты себя ударил! Вот говорил без умолку всякую ерунду, никому то не понравилось, и не стали ни читать, ни смотреть, ни слушать, ни играть, протестую против тебя, и отменяю!
Марина взорвалась от смеха, поняв природу классики, - ясное дело, умники достали, вот он, ум в применении, раз один умничает, второму не нравится, и давай говорить про тебя всякую муть, рисует, пишет, а другие потом удивляются, покупают и открывают мир свободы слова, ну как, нравится? Нет, и не беритесь!