В заснеженном доме, под треск дров в камине, собирался в уединении встречать новый год Василий Петрович, бывший подполковник, а ныне пенсионер. Дети – в своих домах, внуки – за границей. Он не печалился и не грустил – он принял этот новый год как данность.
Даже нашел в нем свои плюсы- никаких телевизоров, никакого натужного веселья, просто маленькая мисочка «Оливье», бутылка шампанского и старые книги, чем не прекрасно?
За окном – метель и заснеженные елки, в сердце – покой и умиротворение, радио передает старые новогодние песни. Книги ждут, вот они.
Много лет он мечтал встретить Новый год вот так – один, со своими старыми привычками, со своими желаниями и одиночеством, которое он давно признал и не желал с ним бороться.
Были варианты – поехать в дом отдыха, даже взять экзотический тур в, прости господи, Тайланд, или нагрянуть к сестре в Питер, но он все их отмел железной рукой. Можно раз в год сделать не так, как принято, а так, как хочется?
За окном стонала метель, а на террасу опускались неповторимые снежинки. Каждая – отдельный предмет искусства. Не выйти ли покурить? А? посмотреть на снегопад и мерцающие звезды?
Василий Петрович надел старую куртку, налил себе перцовочки и вышел на крыльцо.
С удовольствием выпил на морозе, и только собрался закурить, как услышал непонятный писк. Оглянутся, и возле галошницы увидел совершенно белого щенка. Даже глазами похлопал – не привиделось ли?
Не привиделось. Малыш сидел на ступеньках и дрожал от холода. Дед сгреб малыша в охапку и поспешил в дом.
– Ну что, малыш? Откуда ты взялся? – щенок радостно лизнул его в нос.
– Проголодался? Есть молоко, будешь? – дед спустил щенка на пол и тот сразу радостно напрудил маленькую лужицу.
– Откуда ты появился, вот же подарочек, хотя я и не ждал тебя, - бубнил Василий, наливая молоко в блюдце – Давай пей. С новым годом! Как-то неправильно встречать Новый год без имени. Как тебя назвать? Найденыш? Пушок?
Щенок радостно гавкнул в ответ.
– Ладно, Пушок – хорошее имя. Будем знакомы, я – дядя Вася, ты – Пушок, идет?
Пушок согласился очередным гавком.
Василий Петрович накрыл небогатый стол, но на нем было всего достаточно – и сыр, и колбасная нарезка, и оливье, и шампанское, в общем все как у людей. И молоко для Пушка.
Часы показывали одиннадцать.
– Ну что, друг мой, проводим старый год? – Спросил дел Василий, а Пушок только вилял хвостиком. – Давай, за нас, и за сбычу, как теперь говорят, мечт!
Василий Петрович бахнул рюмочку перцовки, и услышал негромкий стук в дверь. За дверью стояли два насквозь промерзших соседских пацана лет двенадцати.
– Василий Петрович, с новым годом! А вам не встречался щенок, беленький такой, беззащитный?
– Был такой. У меня, - не смея обмануть детей, ответил дед.
– А можно его увидеть? А можно его забрать? - тараторили ребята
– Увидеть можно, забрать – отставить!
– Дядь Вась! А ты с кем Новый год встречаешь?
– Да ни с кем я его не встречаю, один я! А теперь с Пушком вдвоем!
– Дядь Вась, а давай к нам, мама стол приготовила, бабулька из города приехала, – настаивал один из мальчишек, Колька.
– Да ну, неудобно, я и салат настругал, – отнекивался Василий.
– Василий Петрович, мама рада будет, хотите, я ее приведу, и она вас позовет? – спросил второй.
– Да неловко мне, Санька, может вы ко мне, пацаны? – спросил Василий Петрович – заходите, замерзли ведь.
– Да мы щенка искали, Дядь Вась, – ответил Колька.
¬–Так он ваш что ли?
– Да не, приблудный, но мы его кормили.
Василий налил пацанам чай, поставил на стол конфеты и пряники.
Раздался стук в дверь. На пороге в наброшенном платке стояла Катерина, мама Сашки и Кольки.
– Заходи, соседка, чайку с мороза или чего покрепче ?
– Здрасьте, Василий Петрович! Вот они где, я их ищу везде, а они сидят, чаи распивают! О, и Бимка тут! – щенок подпрыгнул к Катерине и приветливо завертел хвостом.
– Бимка? А я его Пушком назвал, - вздохнул дед, - заберете его теперь, Кать? Проходи, проходи!
– Да у меня там пироги стоят, побегу! Нам в дом его некуда, но уж больно ребята прикипели к псу! Приходи, Василь Петрович, Новый год встречать, что ты тут один-то, слышишь? Приходи обязательно! Отказ не приму. Домой, мальчишки, помощь нужна!
Ребята оделись и пошли за мамой. Колька хотел забрать щенка, но тот залез под диван и не желал вылезать, однако, как только закрылась дверь, сразу же выбежал и бросился к Василию.
– Вот и что нам с тобой делать, друг? – загрустил дед, – только познакомились, а, оказывается, у тебя и хозяева имеются. Ну, что смотришь на меня такими глазами? Надо идти, ничего не сделаешь – дети. Да не скули ты, я и сам расстроился!
Он надел новый свитер, достал шампанское, переложил в кастрюлю оливье, взял на руки щенка и вышел из дома. По дороге к дому Катерины Бимка-Пушок тихонько скулил, а у Василия на душе кошки скребли.
– Заходи, заходи, сосед! – из кухни вышла нарядная Катерина – Я тебя сейчас с мамой познакомлю, из города приехала, вот и будет у нас компания!
Пока дед раздевался, мальчишки бросились к щенку, стали с ним играть и просить маму разрешения оставить его.
– С наступающим! – перед Василием появилась Катина мама, которая оказалась так похожа на его покойную жену, что он остолбенел и от растерянности, здороваясь, слишком сильно сжал ее пальцы. Женщина вскрикнула и рассмеялась, и сразу стало так легко, как будто они давно были знакомы.
– Елизавета. Пойдемте к столу?
– Василий. Очень рад. Имена у вас в семье прямо императорские – Елизваета, Екатерина, Николай, Александр – улыбнулся он. Бимка вырвался от мальчишек и кинулся вслед за дедом.
– Вот, Елизавета, представляете, – Василий взял щенка на руки, ¬– Этот подарочек сегодня сам пришел к моему дому, решил его оставить, не знал, что ваш, прямо к сердцу пришелся собакен, но нужно вернуть ребятам.
– Да он не то, чтобы прямо наш, но кормят они его, да, играют. Садимся, садимся, открываем шампанское! ¬– все заговорили хором, зашумели, стрельнули пробки, по телевизору передали бой курантов.
Очень понравилось Василию Петровичу в доме Катерины и Елизаветы, он был рад, что решился заглянуть на огонек, время пролетело незаметно, он даже потанцевал с обеими хозяйками, чего сто лет не делал. Однако, пора было и честь знать.
Шел дед к своему дому, а Бимка-Пушок заливался вслед затихающим лаем, как будто просил его не уходить. И на сердце опять стало тяжело. Спать лег, не раздеваясь.
Проснулся от стука в дверь. На пороге стояла Елизавета и держала щенка, он тихо скулил, а у нее в глазах стояли слезы.
– Василий, уж вы его заберите, ну прямо как человек плакал, слушать невозможно! Сердце разрывается. А сюда когда его несла, вырвался из рук, так и полетел к вам!
Пушок все пытался запрыгнуть на деда, а когда тот взял его на руки, радостно лизнул лицо.
– Подарочек ты мой, – Василий тоже прослезился, а потом спохватился, ¬– А ребята как? Ой, что ж я вас в дом-то не зову, проходите скорее, сейчас чайник поставлю.
– Они сами так решили, поняли, что нашлась его родная душа. Будут приходить, играть, если вы не против.
– Да я только рад буду, видите, я же один совсем!
– Вот что, а давайте-ка я вам суп сварю, – предложила Елизавета, отдавая Василию свое пальто.