У каждого работодателя, решившегося на трудное дело по созданию нового образования в исполнительском искусстве, стоит непростое дело и по экипировке всех участников в костюмы, по которым их можно будет сразу отличить от всех других ансамблей и оркестров мира. И если с мужчинами это все не слишком трудно. Надень на каждого из них фрак, или, что теперь куда как больше в моде, пусть играют в смокингах. То женщины... Это, конечно, больше головная боль, чем все мужчины. Тут и платья. Но еще и туфли. Они тоже должны сразу выдавать однородность коллектива. А тут... Кроме одинакового фасона! Еще и размер тоже. Должен к ноге удачно подходить. Вот в оркестре В.Спивакова все проблемы начались сразу с обуви как раз. Всем музыкантам выдали талоны на приобретение концертных туфель по своей ноге в разных модных магазинам города Москвы. С наказом. Купить эту обувь за наличные. А бухгалтерия клянется все это оплатить. Так тут... Когда меня коснулось это дело. Ни в одном из обшаренных мною магазинов города Москвы не оказалось нужного мне размера №36. Только начиная с 37 и стояла обувь. Но из них я сразу выпадала, даже еще не дойдя до стула. Пришлось в одной из лавок купить №35. Тут тоже. Я до стула доходила. Могла музыку играть. Но уже обратно... Еле до гримерки я дотаскивала больные ноги. И ведь еще всю эту амуницию! Необходимо было после вступления донести и уложить в специальный шкаф для обуви. И только после этих процедур уже мчаться к электричке.
Потом оркестру закупили платья. Тоже одинакового фасона всем. Платья черные, предельно узкие, на бретельках на плечах. А для скромности сверху же. Жакетик черный с длинным рукавом. И эту спецодежду необходимо было после исполнения аккуратно на плечики повесить. И тоже с платьями мчаться к специальным ящикам с разным реквизитом. Это все очень удлиняло рабочие часы.
И это все. Только об оркестре с разными полами на работе. Теперь попробуйте только хоть как-то вообразить. Что происходило в женском коллективе мадам С.Безродной по части туалетов. Первый ком я просто не застала даже. Уже тогда все платья первой пробы лежали просто в двух чемоданах в особой комнатенке Минкульта СССР, на Арбате Старом. Но те девы, что в них на сцену выходили. До сих пор хранят воспоминания о них.
Это были некие туники цвета морской воды длиною в пол. Без рукавов.На плечах они крепились двумя шнурами тоже бирюзового оттенка. Сверху жакет особый надевался из украшенной парчи и с рукавами. Потом туфли. Тоже из золотой парчи. Но главная фишка. Полагалась. На голове. Это была шапчонка особого покроя, которая напоминала. Цирковой колпак. Это уже ничем не закреплялось. Поэтому в процессе исполнения все это загораживало напрочь ноты, заставляя все точно играть только наизусть. А к концу исполнения каждого произведения однозначно свешивалось прямиком на глаза. И уж однозначно закрывало весь белый мир.
Ко второй раздаче меня как раз взяли на работу. Но шили эти платья тоже совсем не на меня. Поэтому мне просто предложили выбрать из свободных. Мне досталось платье известной гобоистки О.Томиловой, которая в ту пору как раз была в декрете по третьему ребенку. Это уже были белые наряды в пол. Из тонкого белого шифона на подкладке, сверху с черными складками, изображающими плащ. Эти платья. Так бесконечно мялись каждый раз. Поэтому перед каждым надеванием их было необходимо сильно гладить. Колпаков они не предполагали напрочь. От прежнего костюма остались только туфли из золотой парчи на высоком каблуке. Тут счастье мне вновь не улыбнулось. И свободен был только №35.
Но от выступлений в этих платьях к оркестру по всей Москве прилепилось название "Пингвины" вступают.
А как раз при мне уже внезапно изготовили совсем иные платья. Такие кремового цвета перед и зад (простите за выражение), а к плечам пришито было подобие черного плаща. И они как раз совсем не мялись при хранении. В них и была покорена страна Америка всерьез.
Но этого уже С.Безродной показалось мало. И свистопляска с нарядами отсюда и началась всерьез.