Я давно говорила своему мужу, что его должность вот-вот сократят. Уже и размер зарплаты уменьшали, и в принудительный отпуск отправляли. А он все равно упрямо ходил на работу.
– Вася, – говорила я ему, – ну ты сам посмотри. На твоей фабрике уже почти все помещения сдали под аренду, заказов нет. Скоро она вообще закроется. Может, пора начинать искать новую работу?
Он отвечал всегда одно и то же:
– Я столько лет здесь проработал, и что, вот так на ровном месте взять и уйти? К тому же если я сам уйду, то никакого пособия не получу.
Против такого аргумента возразить было нечего. Но я оказалась права: пришло время, и Васю действительно сократили. И хотя он вроде должен был давно ожидать такого поворота событий, все равно вел себя так, будто его неожиданно и подло обманули...
Сначала он молчал, слонялся по квартире или просто читал. Телевизор смотреть не мог, начинал ругаться. Иногда вздыхал, как-то раз за ужином признался:
– Чувствую себя ребенком, которого бросили. Понимаю, что это глупость, ерунда. Но я так привык к нашему цеху!
Я в ответ не говорила всего, что хотела, чтобы мужа еще больше не раздражать. Просто жалела, ждала, когда он проживет эту неприятную полосу и начнет, наконец, думать о планах на будущее. Вскоре, однако, Василий сделался еще мрачнее и раздражительнее, несмотря на попытки найти работу.
– Мне до пенсии пять лет! – ворчал он, адресуясь не ко мне, а как бы в пространство. – А я хожу, как мальчик, на эти собеседования! И в итоге не подхожу по возрасту!
– Вася, ну что ты ходишь и ноешь, как старый медведь, раненый в зад? – говорила я, пытаясь шуткой его встряхнуть. – Наберись терпения, найдется твоя работа.
В итоге мой «старый медведь» устроился на рынок, продавцом. Не самая легкая и интересная работа, но условия неплохие: рынок центральный, крытый, работа в тепле, отдельное торговое место, благожелательный начальник-оптовик. Вася должен был продавать множество разных приправ, а при необходимости объяснять, какая для чего. Он быстро освоился, но настроения ему это не улучшило.
– Любаша, поговорила бы ты со своим Василием, – как-то обмолвилась соседка.
Она тоже торговала на рынке разными соленьями, я и сама у нее покупала летом малосольные огурцы.
– А что с ним не так?
– Да понимаешь, он нас всех немного достал, – ответила она, отводя глаза. – Покупателям хамит, с нами ругается. Грубит даже санитарному врачу, а тот ведь нам всем печати ставит на разрешения! Он доиграется.
Вечером я попыталась поговорить с мужем и вразумить его.
– Что, настучали уже? – взвился он. – Я порядок пытаюсь навести, чтобы все было как положено. Они сами мне хамят и грубят!
– Но ведь твои соседи по рынку взрослые люди, ты их не перевоспитаешь.
– Ты вообще за них или за меня?!
Вася скандалил, но быстро утихал и просто обиженно молчал. Я не знала, что с ним делать. Понятно, что характер его испортился от резкой перемены в образе жизни, но нельзя же так с людьми.
Однажды Василий пришел с работы со странным лицом. Я заволновалась, подумала: сейчас опять начнется, сколько же мне еще терпеть! Но присмотрелась, вижу – задумчивый, растерянный, стоит в прихожей и не раздевается.
– Представляешь, – произнес он, наконец, – я иду – и он идет. Я остановился – и он стоит. Странно. Эх! Я сейчас.
Он вдруг открыл дверь и выбежал из квартиры. А я опустилась на табуретку. Ну все, приехали. К психиатру, срочно! Пока я, кусая губы, гадала, что же теперь делать и как дальше жить, муж вернулся, бережно придерживая что-то за пазухой. Я присмотрелась.
– Вася, что это? – спросила я. Хотя и так видела, что. Котенок!
Он виновато пожал плечами.
– Так получилось. Я его среди ящиков приметил. Потом иду с рынка, оглянулся – он за мной. Честное слово, не приманивал!
– И что?
– Эта мелкая котяра добежала вслед за мной до подъезда, а я пошел домой – не хотел его брать. Пока ехал в лифте, подумал: а вдруг это мне знак? Что, если это мой кот? Ну понимаешь, тот самый, единственный. Как ты у меня единственная и та самая.
Я, конечно, улыбнулась и подобрела. Знает Вася, чем меня купить.
– Ладно, давай сюда это существо/
Я пустила его на пол. Котенок оказался симпатичным, на удивление спокойным, с большими любопытными глазами. Правда, если оставлять его у нас, то хлопот не оберешься: нужен лоток, миски, когтеточка, поход к ветеринару.
– Я сам обо всем позабочусь, – внезапно заявил Вася.
– Погоди, у него, кажется, лапка травмирована, – забеспокоилась я, наблюдая за пришельцем.
– Вылечим!
Он взял котенка и ушел с ним в комнату, нежно поглаживая его и приговаривая: «Ну вот, малыш, теперь у тебя есть свой дом».
С этого дня моего мужа как будто подменили. Он спешит с работы домой, с порога спрашивает, как там Кузенька, нежно мурчит вместе с ним, строго интересуется, кормила ли я его и чем именно. Кот отвечает ему взаимностью, охотно играет – прямо два пацана. Муж не забывает приносить увесистые пакеты с питанием, денег на него не жалеет.
– Тебе пора новый свитер купить, – однажды заметила я, – и перчатки теплые.
Но Вася сокрушается, на себя тратить не хочет. А траты на кота не обсуждаются, боже упаси! У этого хвостатого есть все, впору мне начать ревновать.
Недавно Вася, уже засыпая, вдруг вскочил:
– Погоди, а Кузя где? Я его уже полчаса не видел. Кузя!
У меня сердце замерло. Неужели в форточку удрал? У нас второй этаж. Наш милый котик пропал, заблудился и плачет! Мы начали носиться по всему дому. Наконец, догадавшись заглянуть в одежный шкаф, увидели его, удивленного и сонного.
– Кузенька! – замурлыкал мой муж. – Что же ты так пугаешь своего папочку? Тебе не стыдно?
Коту стыдно не было, а я вначале чувствовала неловкость: пожилой мужик ведет себя, как младенец. Но оказалось, что Вася переменился и на работе. Соседка рассказывала, что он теперь со всеми вежлив, улыбается, шутит.
– Спасибо, Люба, что ты с ним поговорила. Но как тебе это удалось?
Конечно, Василий ворчал потому, что чувствовал себя старым и ненужным, а котенок помог ему осознать, что это совсем не так. Но я делаю таинственное выражение лица и не признаюсь соседке.