Эта река протекает на севере Иркутской области и Якутии. Весной застопорились мы в тех местах на пару недель. Половодье. И коллегу Володю вывезли в Иркутск, не с кем было работать. Рабочие пили бражку-самогонку, я рыбачил, охотился. Вездеход с палаткой стояли на левом берегу реки, а на правом в вагончике жил смотритель пикета - место, где на зимнике (зимой)отдыхают и ремонтируют машины водители. Рядом с его избушкой было большое озеро, в котором вольно плавали различные утки, выводили потомство. Он сам их не стрелял и нам запретил. Поэтому я уходил вверх по реке и там охотился на пернатых. Километрах в пяти обнаружил зимовье и поселился в нём, изредка навещая бригаду, подкидывая им утятинку. Но где-то на третью ночь ко мне пожаловал гость. Сначала я подумал, что показалось, шорох принял за трение веток о стены избушки. Потом снаружи послышались осторожные шаги, потрескивание сучьев. Сна как не бывало. Снарядил двустволку жаканом и картечью, сел на нарах и в темное маленькое окошко вглядываюсь. Затихло. Видно, посетитель тоже прислушивался, принюхивался. Немного погодя звук шагов стал удаляться в сторону речки. Зимовье стояло метрах в пятидесяти от берега. Не заметил, как уснул с ружьем в руках. Утром первым делом пошел следопытить. На мягкой земле остались отпечатки лап небольшого медведя. У речки лежали потроха и перья убитых уток, которых вечером я ощипал и разделал. Мишка сожрал все до последней пушинки.
На костре сварил чай. Дурачась, покричал в чащу:
- Братишка, приходи чаевничать, утку дам.
Косолапый, видно, постеснялся при свете дня по гостям ходить. Закинул я утиные тушки в рюкзак и отправился к ребятам. По пути зашел к смотрителю,рассказал про медведя.
Он попросил меня не ходить сегодня в зимовье ночевать, а сам крикнул собак, взял ружье и пошел в ту сторону. Я удивился было, весна, зачем стрелять мишку, да ещё и молодого, но хозяин угодий этот смотритель, ему и решать. К вечеру ,увидев, что над трубой балкА появился дымок, переплыл речку на резиновой лодке. Меня встретил мрачный мужик.
- Как охота?
- Хреново. Собаку гад порвал, не выживет псина, видно.
Рассказал, угрюмо помолчав. Похоже, после моего ухода, мишка сразу пришел, рылся в золе потухшего костра, подъедал остатки моего завтрака. Собаки след взяли сразу, рванули в тайгу. Охотник за ними. И,спустя короткое время, услышал впереди рев, лай, а потом визг. Прибежал и увидел одну из лаек с распорытым медвежьими когтями брюхом. Две других лайки погнали медведя дальше. Уже было не до охоты. Перетянул тряпками страшную рану и понес собаку домой. Теперь псина лежала на полу, закрыв глаза ,и с трудом дышала.
Я выразил сочувствие, конечно. Собаку было жаль, но я радовался втайне, что мишка убежал. Вернулся к лодке и переправился к бригаде. Утром снова посетил смотрителя. Раненый пес сдох, остальные собаки ночью вернулись.
Я еще несколько раз ночевал в том зимовье, но медведь больше не приходил в гости.
А потом прилетел Вовка, пьянки рабочих закончились, выпито было ими всё, к счастью. В первый день они , практически, умирали на работе, выполняли нивелирование, но потом снова втянулись.