1
Первой идея создания спектакля к рождеству пришла Ане. Она её обкатывала несколько дней, проводя мысленные расстановки рождественских образов в пространстве. Но её идея, как всегда, была принята скептически практически всеми членами их небольшого, но творческого коллектива.
- Нет, нет, нет! – замахала руками Нинель Васильевна. – Это большая ответственность. И потом, нужно думать о публике. Кто-то же должен нас смотреть.
- Выступим как всегда в доме престарелых, они с удовольствием посмотрят, - пыталась защитить идею Аня.
- Ну, да! Это - наша постоянная площадка. Они всё с удовольствием смотрят. А можно и в клуб попроситься, - осторожно поддержала её маленькая Рая. Впрочем, оглянувшись на остальных, она вжала голову в плечи. Остальные промолчали. А со всеми быть проще и безопаснее.
На улице вовсю светило солнце. Невесомый прозрачный снежок радостно искрился в его лучах.
- Ну, и ладно! – подумала Аня. – Будем гундосить «Ой, снег, снежок». Зато надёжно отработано и предсказуемо.
- У нас «Конфетки-бараночки» всегда на бис идут! – сказала Марина Андреевна. – Беспроигрышный вариант!
- Оно-то, конечно, так, но хочется чего-то новенького, - вздохнула Людмила Аркадьевна.
2
Буквально на следующем занятии музыкального коллектива вопрос о рождественском представлении был снова поднят. На этот раз самой Нинелью Васильевной, монументальной как памятник на центральной площади. Причём, новое предложение выглядело как её личная инициатива.
- Надо отходить от стандартов, - сказала она. – Согласитесь одно и то же надоедает. А в спектакле на тему Рождества мы выразим глубинную идею главного зимнего праздника.
- Вот, где будет пространство для фантазий! – заверещала Любаша. – Я буду девой Марией.
- Ты!? – у обычно невозмутимой Марина Андреевны округлились глаза. Да, уж, представить разбитную уборщицу Любашу в образе святой девы, это ещё нужно постараться.
Даже меланхоличная Зинаида перестала жевать жвачку и поправила очки на переносице.
Смутить Любашу – дело далеко не простое.
- А, что! – выскочила она на середину зала. – Чем я не подхожу? Я обаятельная и ноги у меня красивые! – Любашина юбка мгновенно подскочила до середины бедра.
- Причём тут ноги! – у Ани от возмущения перехватило дыхание. - Мы, что, секс-водевиль на тему рождества будем ставить? Это перебор, пожалуй.
- Да, ладно! – завелась Любаша. – Тебе бы только понервировать кого-нибудь.
- Девочки, не ссорьтесь! – открыл глаза задремавший было баянист. – У Любы действительно красивые ноги. И чувство юмора у неё отличное.
- Какие ноги!? Какой юмор! – Аня пыталась быстро подобрать аргументы. – У спектакля другая концепция.
- В нашем зале просим не выражаться! – выдала нестареющую остроту Роза.
Участь предполагаемого спектакля целиком и полностью зависела от Нинель Васильевны. Это понимали все и в первую очередь она сама. Ну, и немножко от её лучшей подруги Виктории Ивановны, которая пока в течение обсуждения не выражала собственного мнения.
Нинель Васильевна со своими необъятными формами в ярко-малиновом свитере величественно смотрелась в центре зала на фоне убегающего вдаль ромашкового поля.
- Она себя предложит на роль девы Марии, - с ужасом подумала Аня. Но, к счастью, ошиблась в предположениях.
- Посягать на образ Девы Марии не нужно! – заявила Нинель Васильевна. Его в спектакле быть не должно. Этот образ остаётся за кадром и подразумевается. Идея заключается в атмосфере праздника. Он величественный зимний и родной нам с детства. Вот что нужно попытаться воплотить.
- А что тогда останется? – озадачилась маленькая Рая.
- Овечки, пастухи, волхвы, ангелы, - подсказала Людмила Аркадьевна. Она когда-то пела в церковном хоре и неплохо знала Евангелие. – Можно представить не само действие со святой Девой и Иосифом, а его пролог. Все собираются и ожидают чуда. Ожидание накаляет атмосферу, готовит зрителей к наступлению праздника.
— Вот, я примерно так и думала, - заявила Нинель Васильевна. – Всё должно быть иносказательно. Проплывает по небу Рождественская звезда.
- Шестиконечная? – выскочила неугомонная Роза.
- Почему шестиконечная? Можно и пятиконечную, а можно звезду со множеством лучиков как маленькое солнце. Да, так будет лучше! Мы поём.
- А что поём?
- Можно меня не перебивать. Когда выскажусь, тогда и будете дополнять. Под эту звезду начинают собираться обитатели Вифлеема, а со стороны Востока торжественно идут волхвы с дарами. На этом месте можно сделать акцент. Кому они несут подарки? Только маленькому Иисусу? Они всем нам несут дары, провозглашая Младенца Мессией.
- Допустим, это не совсем так, - вмешалась Людмила Аркадьевна. – Они его не провозглашали, они знали, что Младенец – мессия. Это было предопределено Отцом.
- Да, какая разница! Только бы свою учёность показать! - возмутилась Любаша. Мы в теологическом университете не учились, нам простительно.
- Хорошо, что слово «теология» заешь, - парировала Людмила Аркадьевна.
- Девочки, не ссорьтесь, - растянул меха баянист. – Петь-то что будем?
- Я предлагаю «Тихо как в раю» для начала, - сказала Нинель Васильевна, но как-то неуверенно.
- Не слышал, - признался баянист.
И Нинель Васильевна запела высоким голосом, заунывно и торжественно. Виктория Ивановна вступила вторым голосом. Получалось эффектно.
- Там же про портного, - Людмила Аркадьевна явно не признавала за песней право участия в спектакле.
- Правильно, весь трудовой народ в ожидании чуда, - не сдавалась Нинель.
- Песня безусловно хорошая и цепляет душу, - дипломатично подошла к проблеме Марина Андреевна. – Но я думаю здесь вполне подойдёт «Тихая ночь, дивная ночь». Она такая мелодичная.
Марина Андреевна пропела куплет. – Представляете, как под эту песню медленно двигаются овечки, волхвы, верблюд. Они словно плывут в пространстве.
- А верблюда из чего будем делать?
- Из старых картонных коробок. Я думаю, у многих этого добра достаточно. Лично у меня есть большой короб и коричневая краска. - Марина Андреевна изо всех сил пыталась отстоять идею.
- А у меня валятся коричневый воротник от пальто! – воодушевилась Любаша. – Мы ему такой хвост соорудим!
Идея с хвостом оказалась переломной. Песню «Дивная ночь» приняли на ура. Виктория Ивановна, поначалу скептически воспринявшая идею постановки, подключилась к обсуждению. – Можно попробовать «Ночь тиха, ночь свята».
- Потом, потом, - махнула рукой Нинель. – Мы её обязательно обсудим. А сейчас давайте решим с нашей живностью: овечками, осликом, коровами, телятами и другими четвероногими персонажами.
- Какие телята зимой? – недоумённо подняла брови Людмила Аркадьевна.
- Девушки, давайте договоримся! – Нинель решительно входила в роль режиссёра. – Сначала концепция, а потом обсуждение деталей.
- Может не нужно ослика? – тихо вклинилась в процесс обсуждения маленькая Рая. – А то целый зоопарк получается.
- Ослик, можно сказать, знаковая фигура. Именно он доставил семейство в Вифлеем, - заявила Людмила Аркадьевна.
- Тогда и коровы должны где-то фигурировать, - вставила Аня.
- Какие ещё коровы? Коровы вообще внутри загона, - заметил молчавший до сих пор единственный мужчина в группе Анатолий.
- Ну и что, что внутри. Потом можно открыть символическую дверь в хлев и показать его обитателей. Например, корова с телёнком и смотрит в ясли, - настаивала Аня. – Она смотрит с любовью….
- Мыло, мочало, начинай сначала, - возмутилась Нинель.
- Так и будем крутить то туда, то сюда, - подхватила Любаша. – Значит, и Деву Марию нужно выбрать. Двери-то откроются и как без неё….
- Нет, ну можно икону поставить на заднем плане.
-Ага, Дева Мария на иконе, а корова как живая выражает любовь на переднем плане. Круто, девоньки!
- Символизирует!
- Слушайте, вы охренели что ли. Какая живая? Это же вырезанные картинки. Просто большого размера.
- Девочки, не ссорьтесь, - баянист тихонько подбирал мелодию. Ему хотелось, чтобы обсуждение побыстрее закончилось, не важно чем. После вчерашнего побаливала голова, хотелось побыстрее домой, выпить пятьдесят, а, если повезёт, то и сто и залечь перед телевизором. У него было выработанное годами собственное представление о комфорте. А, если честно, то он не видел никакого смысла в постановке. Одна сплошная маета.
- В общем, так, - постучала ручкой по телефону Любаша. – Распределяем, кто что делает. Я, например, беру на себя верблюда. Мы с Ниной вдвоём его сделаем.
- Да? – удивилась Нина. Я не могу верблюдов ни рисовать не делать.
- Всё ты сможешь! Ты ещё не подозреваешь, на что способна, - успокоила её Любаша.
- Я займусь оформлением хлева, - решила Аня, почему-то вздохнув.
- Мы про волхвов забыли, - напомнила Марина Андреевна. – Кто будет волхвами и где мы возьмём для них костюмы.
- О! Нужно заглянуть к Юлии Игоревне. Может у неё найдётся!
Любаша с невероятной скоростью оказалась по ту сторону двери.
Выходили из дверей центра с шумом, наперебой высказывая обновляющиеся идеи, одна другой эксцентричней. Возле ворот группа притормозила, поджидая Любашу.
- Пока, девочки! – махнул рукой баянист и направился к машине.
В распахнутой лисьей шубке и с шапкой в руке Любаша вылетела из дверей.
- Юлия сказала, что может дать синие халаты. Возьмём мишуру, блёстки…. У меня три упаковки пайеток есть. Халаты получатся роскошными! Магами будут самые маленькие, потому что халаты не очень длинные.
- Рая! - дружно закричали все.
- Ещё подойдут Любаша и Нина.
- Их как раз было три!
- Да, какой из меня волхв, - махнула рукой Нина. – Это же бороду нужно наклеивать. Представляете меня с бородой. Смех, да и только. А смех в данном случае неуместен.
- Кстати, хороший вопрос! – завелась Любаша. – Бороды нужно из чего-то соорудить.
- Я вычитала где-то оригинальный способ создания объёмных форм из подсушенных и покрашенных листьев капусты, - сказала Марина Андреевна.
- Фигня! – включилась в мозговой штурм Зинаида.
- Почему сразу фигня!? – огрызнулась Марина Андреевна.
- И не буду я капусту на себя клеить! – категорично заявила Нина. – И вообще, чего из представления цирк устраивать? Мы же не водевиль ставим.
- Хорошо! Я буду третьим волхвом, - решилась Виктория Ивановна. – Бороду я себе через интернет закажу, а остальные пусть как хотят. Можно и из кальки соорудить.
- Нет, уж, заказывать так всем!- выпалила Любаша. – Когда прикид одинаковый, то смотрится стильно.
Все включились в обсуждения стоимости проекта. Любаша резво шарила по сайтам интернет-магазинов. В конце концов подходящие варианты были найдены. Кроме бород решили заказать разрекламированные румяна со скидкой, пояс кушак и массивные очки. Не последнее же представление в конце концов. Пригодятся на будущее.
Идея в основном приобрела и форму, и содержание.
3
Первая репетиция проходила бурно и вполне креативно, если не упоминать про отдельные поистине вулканические вспышки эмоций.
Нина не хотела быть пастухом, только пастушкой.
- Какие пастушки в те времена? – недоумевала Виктория Ивановна. – Женщины овец не пасли, насколько я знаю.
- Не факт! – настаивала Нина. – Никто наверняка не знает, как было на самом деле. Может, там тоже был семейный подряд.
- Новаторская идея тоже имеет место быть, - осторожно заметила Аня.
Виктория Ивановна выразительно промолчала.
Нина вприпрыжку носилась по сцене, постукивая суковатой палкой, специально для роли пастушки подобранную в парке.
Зинаида, раскинув руки с объёмным шарфом в стороны, заявила, что могла бы изобразить ангела.
- Зина! Окстись! При твоих габаритах! – не смогла удержаться от сарказма Любаша.
- На свои давно не смотрела! – обиделась Зинаида.
- У меня прекрасная фигура! – Любаша прошлась по сцене походкой манекенщицы.
- Особенно ноги! – съехидничала Аня.
- Да! А что!? Кому-то завидно!
- Девочки, поём! – переключал энергию в нужное русло баянист. Предстояло отрепетировать «Рождественскую». Мелодия простая, но не хватало эмоциональной составляющей. Коллектив упрямо не проникался особой торжественностью события, зато фонтанировал идеями.
Нинели Васильевне неожиданно пришла в голову интересная мысль - привлечь деток для подтанцовки, то есть изображать танцующих ангелов. Её внучка посещала танцевальный кружок при Доме Творчества. Они тоже ставили танец маленьких ангелов, так что необходимости разыскивать костюмы не возникало. Предстояло договориться с руководителем кружка, что и взяла на себя Нинель Васильевна. Никто в коллективе, зная её пробивные способности, не сомневался в успехе дела.
4
Так и получилось, деток включили в канву представления. Присутствие детей привнесло особую атмосферу в репетиционный процесс. Несколько приостановились процессы внесения бесконечных корректив и обсуждения недостатков друг друга. Даже у баяниста стало преобладать позитивное настроение.
День представления приближался. Обсуждалась каждая деталь костюмов, вплоть до кушаков у пастухов.
- Они у нас здорово похожи на казаков, - хмурила брови Людмила Аркадьевна.
- Так они и есть сельский пролетариат, - отмахнулась Любаша. Но кушаки заменили на бельевые верёвки.
По ходу репетиций выявлялись как мелкие шероховатости, так и крупные просчёты.
Баянист был недоволен тем, что в многозадачной суете репетициям непосредственно песен не уделялось должного внимания.
- Блеете, как овцы! – возмущался он периодически. – Опозоримся как пить дать!
- Ничего наверстаем! – успокаивали его.
Оказалось, что в коллективе избыток креативных личностей. Не только к Нинели приходили интересные идеи. Людмила Аркадьевна и обычно поддерживающая её Марина Андреевна настояли на необычном завершении представления – русской пляской.
Несмотря на то, что Нинель Васильевна сомневалась, а Виктория Ивановна периодически выпускала ядовитые шпильки, вариант с русской пляской основная часть коллектива поддержала. Любаша поначалу колебалась, не поддерживая ни ту, ни другую сторону, исходя из собственных соображений. Но желание с лихостью и отчаянными возгласами пройтись в русской пляске по сцене, а может и выбежать в зал, в конечном итоге превалировало.
В пляске задействовали осла, на роль которого уговорили Анатолия и подсобного рабочего Андрюшу из того же социального центра. Осёл энергично мотал головой и лихо выбрасывал в стороны все четыре конечности.
- Балаган, - кривилась Виктория Ивановна, но постепенно всё же проникалась действием и стала находить в нём больше положительных моментов.
Нинель Васильевна нашла-таки для себя подходящий образ. Она готовилась предстать перед зрителями в образе большой и пушистой Зимы, разбрасывающей снежинки на застывшую землю.
Аня и Зинаида, которым не досталась роль пастухов и волхвов за отсутствием костюмов, в первой части действия играли роль художников. Они покрывали узорами объекты на сцене – деревья, загон для скопа, стог сена. В режиме здесь и сейчас выглядело достаточно мило и поэтично.
В финальной сцене по задумке могли принять участие все, даже желающие из зала. Ангелы, волхвы, пастухи и все сочувствующие элементы торжественно славили момент наступления главного в истории христианства события.
5
Корпоративный праздник социального центра устраивался перед Новым Годом. Потом коллективы отпускали на каникулы. Поэтому премьера представления состоялась именно на этом корпоративе.
Нинель в огромном белом балахоне и ниспадающем на плечи шарфе выпила полпузырька валерьянки. Она закатывала глаза и, прижимая руки к груди, шептала: - Господи, дай нам всем сил и умения! Только бы не опозориться!
Её беспокоило ещё и состояние баяниста, очень похожее на тяжёлое похмелье. Он угрюмо терзал в уголке кнопочки баяна, постукивая в такт ногой в нечищеном ботинке.
Любаша в костюме волхва носилась по лестницам и руководила процессом доставки и установки декораций. Её высокий голос, казалось, доносился одновременно из разных точек пространства.
Рая и Роза усиленно вспоминали тексты песен, боясь перепутать слова. Виктория Ивановна и Марина Андреевна гримировали участников спектакля, придавая соответствующий образу вид. Особенно пришлось постараться над лицом Нинели Васильевны. Она изрядно капризничала. То лицо ей казалось мертвецки бледным, то слишком уж румяным.
Переволновавшаяся Аня не могла вспомнить, где оставила свою кисточку. Она лихорадочно раскидывала реквизит. Уже отчаявшись, она обнаружила искомый предмет под половой тряпкой. Видимо, упавшую кисточку кто-то отшвырнул ногой.
Ангелочки шумной стайкой носились по холлу, периодически опрокидывая стулья и вешалки. Не подействовали ни угрозы наказания, ни обещание конфет за хорошее поведение.
Только невозмутимая Зинаида отстранённо наблюдала за происходящим. Она не любила излишней суеты и показных переживаний.
Анатолий с Андрюшей установили картонный хлев, который в ярком освещении смотрелся мрачновато. В последний момент выяснилось, что дверь перекосилась и норовила отвалиться. Чтобы избежать незапланированных эффектов, дверь подпёрли камнем. В окне хлева закрепили импровизированную морду коровы.
Занавес не хотел плавно скользить по направляющей, поэтому сцену оставили без занавеси и последние приготовления проходили при зрителях.
6
Бодренько выбежали на сцену художники с ведёрками краски и кистями. На стенах хлева и фанерном дереве появились первые серебряные узоры. Выглядели узоры местами не очень, не смотря на усиленные тренировки. Но надо же принять во внимание волнение и тот факт, что художники не были профессионалами.
Величаво выплыла на сцену Нинель Васильевна. Пушистые ватные шарики, покружившись в воздухе, мягко падали на сцену. Нинель тоже закружилась под звуки Рождественского вальса, слишком быстрого для её габаритов.
- Обещали же замедлить темп, - успела подумать Нинель Васильевна. Подол её белоснежного балахона, закружившись, попал под каблук. Зал потряс грохот падающего тела. Нужно ли говорить, что действие заранее не планировалось. Но на зрителей произвело огромное впечатление.
Сначала Нинель лежала на сцене неподвижно.
Первой всполошилась Любаша, заверещала. – Убилась!
- Да не убилась я, - Нинель пошевелилась и приподняла руку. – Я ногу сломала, - простонала она. – Ой! Не могу пошевелить! Больно!
- Лежи, лежи! – суетилась Любаша. – Сейчас скорую вызовем! Давайте, скорую! У кого телефон под рукой? Да, звоните скорей! И кто-нибудь встречать на улицу!
Людмила Аркадьевна притащила подушку и положила её под голову стонущей Нинели Васильевны.
- Умираю! – прошептала Нинель Васильевна. – Людочка, заберёшь мои коралловые бусы. Я их тебе дарю.
- Да, Бог с Вами, Нинель Васильевна! Вы в них ещё не раз выступите. От перелома ноги не умирают.
У Розы на глазах заблестели слёзы: - Не будет теперь спектакля! А мы так готовились!
- Готовились, переготовились! О человеке надо думать! Она может инвалидом остаться! – В несвойственной её жёсткой манере парировала маленькая Рая.
Скорая помощь приехала быстро, буквально через пятнадцать минут. Нинель Васильевну без дополнительных травм доставили до машины совместными усилиями бригады скорой помощи и добровольцами из числа зрителей.
— Вот так и накрылся наш спектакль, - подытожила Аня.
- Всё это символично, - задумчиво произнесла Виктория Ивановна. – Человек предполагает, а Бог располагает.
- Да, он-то располагает всеми возможностями, чтобы нас вразумить, - вздохнула Нина.
- Ой! Только без избыточной философии, почему-то разозлилась Марина Андреевна. - И так на душе тошно. С любым может случиться. По теории вероятности с каждым, а то и не раз.
7
Диагноз сообщили через час. Никакого перелома нет, только растяжение связок.
- Ну, слава богу! – перекрестилась Виктория Ивановна. - А то я уже грешным делом подумала про то, как она будет с её габаритами валяться в постели. Это ж никаких нервов ни ей, ни окружающим не хватит.
- И чего она тогда так вопила! – возмутилась Любаша. – У меня тоже было растяжение связок. Больно, конечно, но терпеть можно.
- Жалко, спектакль сорвался. Мы так старались, - грустно вздыхала Роза.
- В следующий раз поставим, - сказала Рая.
- Это через год, что ли ? – уточнила Марина Андреевна.
- Теперь, если соберёмся что-то ставить, на Нинель не стоит рассчитывать! – заявила Любаша.
- Да, уж! Подвела нас Нинель, - Аня попыталась улыбнуться, но не удачно.
- Да, получилось уж как-то слишком трагично, - Людмила Аркадьевна салфеткой вытирала накрашенные щёки. – Даже кораллы свои подарить мне собиралась.
- А почему тебе? – фыркнула Виктория Ивановна.
- Вот у неё и спросите, когда она на своих вывихнутых ножках пожалует!
- Ну, бывает в жизни всякое! – Марине Андреевне вдруг всё стало безразлично. Не свет же клином сошёлся на этой постановке. Да и многого в ней не доработали, не додумали. Да и суеты было слишком много.
Старому баянисту тоже было всё безразлично. Не очень-то ему идея и нравилась изначально. Ему хотелось поскорее домой. А тут позвонил внук и сказал, что заехать не сможет. Так что придётся добираться на маршрутке.
Декорации разобрали. Последним со сцены уходил Анатолий, унося перекосившуюся дверь от хлева.