Марк Романович Колопузов занимался своим любимым делом, изредка поглядывая в сторону собиравшихся, на еженедельную планёрку, людей. Карандаш был новенький и нужно было, это была многолетняя практика, не обломить, показавшийся из-за деревянной оболочки, грифель, – иначе день сложится неудачно. Давно приобретённая привычка делать записи карандашом, – сначала в военном планшете, затем в блокнотах, в командировках на северные нефтяные вышки, – успокаивала его и, как ни странно, настраивала на рабочий лад.
Подходившие на собрание начальники отделов городской администрации усаживались на отведенные им места, установленные мэром с первых дней своего правления, старались не шуметь, зная, что это раздражало их босса. Остро отточенное лезвие ножа мягко скользило, подрезая тоненькие стружки. И уже на последнем движении лезвие упёрлось во что-то, не давая довести работу до совершенства. «Сучок!» — подумал Марк Романович. На секунду он замер, но, решив не сдаваться, продолжил, зажав карандаш ещё крепче, нажимать на нож, слегка двигая им как пилкой. От напряжения на его лбу показалась испарина, и стало гореть лицо. Коллеги словно прочувствовали его заминку и разом замолкли, стараясь не смотреть в его сторону. И в полной тишине все услышали, как лезвие, шурша, скользнуло по грифелю, завершая свою работу. «Пронесло!» — Колопузов медленно откинулся на спинку стула. Секретарша сидевшая за отдельным столиком,подскочила, сгребла привычно быстро листок со стружками, смяла его и выбросила в урну.
— Все на месте? — выпалил мэр стандартную фразу, возвращая тело к столу.
— Нет только Степановой, — он положила перед начальником список присутствующих.
— А что с ней, болеет? — Марк Романович поставил под последней фамилией свою подпись и отдал листок назад.
— Пока неизвестно, Марк Романович.
— Хорошо, обязательно выясните причину. — Он окинул взглядом собравшихся. — Ну, начнём.
Отчёт начинался, по сложившейся традиции, докладом главного бухгалтера, сидевший по правую руку от босса за длинным столом. Затем докладывались остальные начальники отделов, встававшие по очереди, против часовой стрелки, и заканчивался рапортом первого заместителя. Все отчёты были аккуратно напечатаны на листах одного формата и собирались секретаршей после собрания в пухлую папку.
Марк Романович старался собраться с мыслями, чтобы вслушаться, о чём говорят ему подчинённые, но сегодня, машинально делая какие-то записи в рабочий блокнот, думал о том, почему нет Степановой. Ведь только вчера он встречался с ней в её квартире, на очередном любовном рандеву. А сегодня её стул пустует. Да, вчера, после постельных упражнений, они немного повздорили, что было, кстати, не в первый раз. И в который уже раз он подтвердил своё решение не бросать свою жену. С которой он помотался, и она было ему надёжной опорой во всех его делах, по стране. Но всегда размолвки с любовницей заканчивались очередным примирением. А сегодня – нет на работе! Хотя ему уже было далеко за пятьдесят, но «броня ещё крепка, и танки наши быстры», – он гордился придуманным сравнением, – не хотелось терять намоленое, как говориться, место. Тем более окруженное такими пышными формами.
Пока Колопузов размышлял о насущном, собрание уже почти отчиталось о проделанной работе и оставалось только его заместителю подвести итог прошедшей недели. Громкое покашливание его подчинённого вернуло внимание мэра к заседанию.
Быстро подведя черту под всем сказанным на этом собрании, заместитель отложил подготовленный отчёт.
— Здесь мне принесли, Марк Романович, прямо перед собранием, докладную записку… — заместитель сделал паузу, дожидаясь реакции босса – велит продолжить или закончит собрание.
— Ну и что в этой записке, что-то серьезное? — Марк Романович отложил карандаш, что означало – пора закруглятся.
— Вообще-то нет, просто кто-то установил конструкцию, арку, в парке культуры…
— Вот и разберитесь, а потом уже доложите! Ясно? — и после кивка подчинённого распорядился, — планёрка окончена. Все по местам. А вы, — он повернулся к секретарше, — пригласите Володю, водителя.
Владимир Титков, персональный водитель мэра, зашёл в приёмную и, под жест секретарши, сразу прошёл в кабинет.
— Слушай, Володя, — мэр, не приглашая его сесть, дал ему поручение. — Съезди-ка ты на дом к Степановой. Узнай как у неё дела… И сразу ко мне!
Вернувшись, Титков залетел в приёмную, кивнул в сторону кабинета, переглянувшись с секретаршей, и, получив положительный кивок, быстро прошмыгнул к боссу, плотно закрыв за собою дверь.
— Марк Романович! Её нет дома! — тревожные нотки в голосе водителя заставили мэра оторваться от бумаг.
— Ну и что. Может она в магазин ушла…
— Её нет дома, и дверь не заперта! А ушла она ещё вчера, в полночь. Соседка доложила.
У Марка Романовича покраснели мочки ушей. Хрустнул и сломался напополам в сжавшемся кулаке карандаш…
— Вот что Володя… Возьми ключи, езжай назад и дождись её прихода. Я буду ждать твоего звонка. — Марк Романович старался не выдавать голосом своё волнение.
— А ключи зачем? — водитель прекрасно был осведомлён в делах своего босса.
— Запрёшь квартиру, если она не появиться. Иди. — И уже в спину водителю крикнул, — соседку предупреди, что ты там будешь ждать Степанову. А то возьмёт и полицию позвонит!
Колопузов задумавшись о чём-то, посидел некоторое время, уставившись в одну точку. Затем машинально засунул половинки карандаша в карман пиджака и, тяжело вздохнув, принялся дальше изучать документы…
Володя Титков просунул голову в приоткрытую дверь. Босс сидел на месте и невидящим взглядом смотрел в сторону телефона.
— Можно, Марк Романович? — провинившимся голосом спросил водитель.
— А? Что? — очнулся мэр. Пару секунд он приходил в себя. — Заходи. — И когда водитель подошёл к столу спросил, — ты что ж не позвонил. Я сижу здесь как дурак, жду твоего звонка…
— Виноват, Марк Романович, проспал.
— Чего? Проспал? И чего же ты проспал?
— Елену Петровну проспал. Сидел, сидел, и уснул…
Последние остатки задумчивости Колопузова улетучились. Он резко наклонился к столу.
— Ну-ка садись и расскажи толком, что случилось.
Водитель пристроился на краешек стула.
— Ждал её, ждал… А как подкрепился в обед из её холодильника прилёг на диван и уснул. Проснулся от щелчка замка на входной двери. Прислушался – никого. Я догадался, что в квартире кто-то был и кинулся к окну посмотреть, кто выйдет из подъезда. А это оказалась Елена Петровна! С большим альбомом для фотографий, я его сразу узнал. Пока я дверь открывал, потом закрывал, пока спускался по лестнице, её уже на улице не нашёл. И вот приехал сюда.
Марк Романович откинулся на спинку кресла.
— Ну и ладно, — в голосе появились обиженные нотки. — Жива, здорова, и хорошо.
— И выглядит как-то по другому. Похорошела… — добавил Титков. — И одета как-то не по нашему. Лучше.
— Хватит на сегодня, Володя, работать. — Мэр привел бумаги на столе в надлежащий порядок. — Поехали домой!
Почти у самого дома, проезжая мимо маленького скверика, они увидели небольшое скопление людей, возле возвышавшейся над ними какой-то конструкции, похожую на прямоугольную раму.
— Смотри-ка, зам докладывал о центральном парке, об установленной кем-то арке. А и здесь стоит что-то… Завтра надо разобраться, кто это хулиганит.
Прикроватный телефон разбудил Колопузова в четыре часа ночи. Не открывая глаз мэр взял трубку.
— Кто? Что?
— Марк Романович! Люди пропадают! — голос зама срывался на крик.
— В смысле? Где пропадают? Куда?
— В нашем городе массово пропадают люди! Приезжайте в МЧС! Володю я уже к вам послал. — В трубке раздались короткие гудки.
Встревоженный Марк Романович быстро оделся и вышел на улицу дожидаться машины. Прохладный воздух взбодрил и погасил тревожные мысли, – наверное зам что-нибудь напутал. Автомобиль не заставил себя долго ждать и вскоре Колопузов заходил в главный офис МЧС.
Маленькая группа ответственных лиц расселась вокруг стола и приготовилась слушать хозяина кабинета.
— Ситуация складывается следующая. — Он отложил листок и уставился в потолок. — Но, прежде всего я должен сказать, хотя это и похоже на бред, то, что я сейчас доложу, всё проверено лично мной. — Взяв в руки листок, он продолжил. — По нашему городу, пока неизвестно кем, расставлены железные конструкции, представляющие собой прямоугольную раму, в количестве 33 штук. Появились они все, предположительно, по свидетельствам редких очевидцев, одновременно. На это указывает и таймер, на верхней планке рамы, показывающий обратный отсчёт. Судя по таймеру, счёт закончится сегодня в полночь. Теперь о главном.
Внезапно он поперхнулся, налил воды в стакан и залпом выпил.
— Извините, волнуюсь. — Он опустил руку с докладом. — Кстати. Я попробовал, лично, сдвинуть конструкцию с места, и даже опрокинуть её – не сдвинулась ни на миллиметр. Сидит как влитая. — Докладчик заглянул в листок. — Середина конструкции заполнена каким-то плотным туманом. Сам туман упакован, или словно упакован, в прозрачный шар, который на два метра выступает за пределы железной конструкции. — Он оглядел сидящих людей. — И вот в этом то тумане и исчезают наши горожане!
— Откуда это известно? — как и положено мэру, он первым задал вопрос. — Есть свидетели?
— Есть и свидетели, есть и заявления в полицию! Пока не больше сотни, но интуиция мне подсказывает, что счёт пойдёт на тысячи. Потому что не только родственники беспокоятся, но и директора предприятий забили тревогу по поводу массовых прогулов!
Все помолчали с минуту, обдумывая услышанное.
— У присутствующих никто не исчез? — спросил мэр, и с последними звуками своего предложения он понял, куда пропала Елена. — Послушайте, по-моему, я знаю кто пропал. Это моя… мой сотрудник Степанова! Но только… — ещё одна догадка появилась у него, — он возвращалась оттуда. Взяла свой семейный альбом, как утверждает мой водитель, и опять исчезла…
— Тогда… тогда… — потеребил свой подбородок начальник службы спасения, — необходимо собрать максимальное количество информации ото всех, кто что-либо видел. Это во-первых. Во-вторых, послать каких-нибудь учёных исследовать, со всеми мерами предосторожности, эти конструкции. Взять образцы, например, сделать пробы воздуха, замерить радиацию. Мы пошлём, конечно же, своих специалистов… Оградить место, э-э, аномального, скажем так, явления. Для этого пошлём полицейских и Росгвардию. Вот только не знаю, доводить ли до населения собранные сведения?
— Если будем замалчивать, слухи поползут, — подключился начальник полиции. — А народ у нас талантливый, каждый может насочинять с три короба!
— Хорошо. Я скажу руководителю свой пресс-службы, чтобы обзвонил все СМИ и предупредил, что если хоть одна буква у них в репортажах, или статье, соврёт – закроем к чёртовой матери! — Марк Романович хлопнул, для убедительности, ладонью по столу. — Предлагаю собраться в полдень здесь же, обговорить добытую информацию и наши дальнейшие действия.
Пока Колопузов ехал на работу, домой возвращаться не было смысла, он думал о том, какая муха укусила его любовницу, что она решилась на такой поступок. Зайдя в свой кабинет, он лёг на диван, в маленькой комнатке отдыха, и проспал до того момента, когда его стала будить секретарша. Приказав ей принести что-нибудь съедобное из буфета, мэр прошёл в кабинет и тяжело опустился в кресло.
— Вадим, — руководитель пресс-службы уже был на месте и сразу же поднял трубку телефона, — созвонись со всеми писаками в местных газетах и телевидении, и предупреди, у нас в городе маленькое происшествие, но чтобы они не поднимали панику. И чтобы оперировали только теми фактами, которые мы, власть, будем им давать. Иначе будут крутые санкции. Потом приходи на планёрку.
Планёрка началась с вопроса мэра:
— У кого пропал родственник, сосед и ли знакомый? — Поднялась только одна рука. — Сейчас все расходятся по домам, собирают всех родственников, по возможности, и держат их взаперти. До полуночи. — Марк Романович поднял руку, предвидя и пресекая возникшие вопросы. — В нашем городе происходит какая-то мутная история, с пропажей людей. Создан штаб по расследованию этого дела, но мы сами пока лишь знаем то, что в полночь должно что-то произойти, или прекратиться. В городе появились странные конструкции, в которых исчезают люди. И на этих конструкциях есть таймер, показывающий обратный отсчёт. Короче, все по домам. В городе объявляется нерабочий день, кроме полиции и МЧС. Всем сидеть по домам и держаться друг за друга. Да, сначала обзвоните предприятия, которые вы курируете, предупредите руководителей…
Люди разбежались быстро, лишь секретарша молча сидела за своим столиком, испуганно глядя на шефа. Мэр махнул в сторону двери и через несколько секунд в здании стало непривычно тихо. Посидев с полчаса, обдумывая ситуацию, Колопузов решил, что необходимо самому побывать в городе и осмотреться. Заперев кабинет и приёмную, мэр отправился на стоянку автомобилей, гадая, самому ли придётся вести машину.
Титков был на месте.
— Давай-ка прокатимся по городу, разведаем обстановку, — Марк Романович развалился на заднем сиденье.
Они выехали на центральную улицу. Словно ожидая их выезд включилась сирена гражданской обороны. Погудев немного она замолкла, и раздался голос начальника МЧС.
— Внимание! Внимание! Говорит штаб гражданской обороны. В городе объявлена чрезвычайная обстановка! Администрация города предпринимает необходимые действия, для прояснения ситуации и нормализации положения. Просим граждан оставаться дома.
Мысленно похвалив диктора, Марк Романович стал осматриваться по сторонам. Людей почти не было. Встречались редкие пенсионеры, неторопливо прогуливающиеся по аллеям – видимо не хотели изменять своим многолетним привычкам. Спешила куда-то, может, где-то случилась авария, группа коммунальщиков в спецовках. Пара молодых мам катали коляски.
— Обязательно найдутся упёртые люди, которым всё нипочём, — поделился своей мыслью Колопузов с водителем.
Они проехали несколько появившихся неизвестно откуда конструкций, которые охраняли наряды полиции. Обстановка вроде была спокойной. Но у очередного поста происходила какая-то возня, и Марк Романович приказал остановить машину.
Молодой полицейский пытался остановить женщину, по виду пенсионерку, которая по комплекции была раза в два крупнее парнишки. Отталкивая и выворачиваясь из рук стража порядка, женщина, что-то бубня, постепенно приближалась к рамке. Марк Романович поспешил на помощь полицейскому, но не успел. И на его глазах, женщина, резко оттолкнув соперника, проскользнула в туманную дымку.
— Что ж ты не удержал её? — укоризненно спросил Колопузов.
— Удержишь такую тушу. Прёт как бык на тебя, — поправляя форму сказал парень.
— А что ты один тут стоишь? Народу не хватает?
— Да напарник первый туда зашёл. Пока я пытался его оттуда вытащить, тут и тётка подскочила. Бормочет: «Меня зовут, ждут меня там», и лезет напролом. — Полицейский на секунду задумался. — А ведь и напарник тоже такие слова говорил…
Марк Романович подошёл к раме и хотел было протянуть руку, потрогать туман, как полицейский воскликнул:
— А вот и ещё один идёт!
Колопузов обернулся и увидел старого знакомого, который уже давно стал, по своей вине, из-за пристрастия к алкоголю, бомжом. Опираясь на суковатую палку, тот направлялся к рамке.
— Ну-ка за мной, — приказал он полицейскому и побежал навстречу алкоголику.
Преградив ему путь мэр поприветствовал бомжа.
— Фёдор Кузьмич, привет. Куда направляемся?
— Меня ждут, зовут меня там, — Фёдор Кузьмич хотел продолжить свой путь, но уперся в живую стенку.
— Да кто тебя там ждёт, Фёдор. Все твои родственники тут… — но бомж стал отталкивать их, стараясь протиснуться между ними.
— Меня ждут, меня зовут…
— Володя, — Марку Романовичу внезапно пришла в голову отчаянная идея, и он тут же окликнул водителя, — тащи буксировочную ленту!
Водитель не заставил себя долго ждать. Когда он подбежал к топчущейся группке мэр приказал:
— Вяжи трос вокруг его пояса. Да покрепче!
Это было нелегко, но Володя умудрился-таки крепко обвязать бомжа.
— Отпускай! — приказал Колопузов полицейскому. Затем крикнул водителю, — держи крепче конец!
Фёдор Кузьмич продолжил свой путь, сопровождаемый мэром и полицейским. Перед самым краем сопровождающие остановились, проводив взглядом исчезающего в тумане бомжа, вместе с привязанным к нему тросом. Мэр повернулся к водителю.
— Держи, чтобы трос не ушёл в туман.
Но не успел он договорить, как трос перестал двигаться и остановился, слегка провиснув. Троица замерла. Простояв так минут пять, переминаясь с ноги на ногу, Марк Романович присоединился к водителю, помочь, если понадобиться, и приказал:
— Тяни потихоньку!
Володя осторожно натянул ленту и начал подтягивать её на себя. Внезапно лента обвисла и опустилась на землю. Из тумана показался Фёдор Кузьмич. Он держал в одной руке конец отвязанного троса, в другой инкрустированную перламутровыми пластинами трость, с серебряным набалдашником. Светло серый костюм как влитой сидел на спортивной фигуре. Даже причёска выглядела идеально. Фёдор Кузьмич выпустил из руки трос.
— Прощайте друзья! — он сделал шаг назад и пропал в дымке.
Колопузов протянул, было, к необычно выглядевшему бомжу руку, чтобы спросить о чём-нибудь, но не успел. Тогда он, не опуская руки, словно завороженный, подошёл к рамке, собираясь рискнуть, – засунуть руку в этот непонятный туман. Но испуганный окрик водителя спугнул его решимость.
— Ну что ты кричишь! — разражённый своей нерешительностью, он засунул обе руки в карманы пиджака.
Обдумывая свои действия, Марк Романович нащупал в кармане что-то, уколовшее его палец, и, вспомнив, что он туда положил, вытащил на свет половинки карандаша.
— Что б тебя! — непонятно кого обругав, мэр с размаху бросил обломки в туман.
Через секунду, с противоположной стороны рамки послышался легкий щелчок. Полицейский поспешил посмотреть, что там происходит, и вернулся, держа в руках карандаш, – целый и невредимый. Он передал карандаш Колопузову, и тот с изумлением обнаружил, что даже грифель был заточен так, словно он его обработал. Мэр засунул карандаш во внутренний карман пиджака, и направился к водителю, скручивающему трос. Вдруг полицейский с криком: «Была – не была!» рванул к конструкции. И через мгновенье уже лежал на земле, охая и потирая ушибленный лоб. Водитель и мэр подбежали к стонущему полицейскому.
— Ты чего? Спятил? — спросил Титков, помогая начальнику поднять пострадавшего.
— Словно об стенку шибанулся, — приходя в себя произнёс полицейский. — Почему?
— Разберёмся! — Марк Романович потрепал его по плечу и повернулся к водителю. — Поехали, скоро совещание в штабе…
Марк Романович вертел в руках карандаш, прислушиваясь, что говорит начальник МЧС, но ничего нового он не услышал. Сидя в машине, по дороге в штаб, он проанализировал ситуацию и понял, что не все могут пройти через рамку; что человек должен услышать голос, разрешающий ему перейти в другое измерение. И что это люди, обиженные чем-то судьбой. Оставался неясным только один вопрос, – вернутся ли исчезнувшие в этот мир, до истечения срока, который отсчитывают таймеры на рамках.
— Смотрите, — мэр дождался окончания доклада и достал из пиджака карандаш. Все с любопытством уставились на карандаш. — Я бросил в дымку сломанный напополам карандаш, а из неё он вылетел уже целым. Я думаю, что будет полезным узнать, что может починить эта рамка…
— Да народ уже раскрыл эту способность, — доложил руководитель научной группы, — и кидают туда всё подряд.
— А что вы разузнали, уважаемый наш учёный? — Марк Романович наклонился в сторону профессора. — Какие результаты ваших исследований?
— Людей дымка не пропускает, — мэр согласно кивнул. — Вернее, пропускает только избранных, по какому-то известной только ей алгоритму. — Мэр опять кивнул. — Вредных газов мы не обнаружили. Радиация тоже в пределах номы. Пытались взять образы материала, из которого изготовлена рамка, но ничего не получилось. Даже поцарапать не смогли. Из чего состоит дымка тоже не удалось узнать, – не хочет набираться в наши колбы, шприцы и тому подобное. Так что пока на нуле. Будем ждать окончания эксперимента…
— Эксперимента? — переспросил Марк Романович.
— Ну кто-то же это организовал, — развёл рукам профессор. — Таймер закончит считать и тогда, может быть, что-нибудь проясниться.
— Давайте-ка мы тогда подкрепимся, — интуиция подсказывала Колопузову, что вряд ли собравшиеся поймут, что происходит, — и отдохнём. Затем разделимся на группы по два человека, на каждую рамку в городе, и пойдём отслеживать ситуацию, перед завершением работы счётчиков.
Все отправились по своим делам. Марк Романович отправился домой, пригласив Володю отобедать и оставаться с ними, чтобы, в случае каких-то непредвиденных обстоятельств, быть у него под рукой. Но ничего необычного не произошло и мэр с водителем сидели до назначенного срока, уставившись в экран телевизора. Репортажи шли один за другим, в которых уважаемые люди и дорвавшиеся до сенсации прохиндеи пытались объяснить, – что же происходит.
За час до полуночи оперативный штаб собрался перед ответственным моментом.
— Товарищи, наступает заключительный этап, я надеюсь, — Колопузов поднялся с кресла, — когда мы поймём, может быть, во что втянули наш город таинственные организаторы. Поэтому постарайтесь фиксировать всё, с чем вы столкнётесь или увидите. Фиксировать всё на видео и фотокамеры. Кстати, не подходить близко во избежание несчастных случаев. По возможности организовать около объектов наблюдения машины скорой помощи и пожарных. У вас есть опись всех объектов, с названиями улиц? — обратился он к начальнику МЧС. И, получив утвердительный ответ, сказал, — запишите меня и Титкова к ближайшему объекту.
Марк Романович и Володя дошли, благо до неё было недалеко, до конструкции, и посмотрели на счётчик, – оставалось всего ничего. Одна за другой подъехали машины скорой помощи и пожарная. Наблюдатели отошли к краю площадки, расположенной в центре скверика, в середине которой стояла рама. Водитель замер на месте, уперев руки в бока. Колопузов стал прогуливаться взад и вперёд, нервно потирая ладони. Осталась минута… Полминуты… Десять секунд…
За пять секунд до окончания счёта дымка мгновенно исчезла, – через рамку стали видны люди, столпившиеся на противоположной стороне улицы. «Три, два, один», — толпа дружно отчеканивала каждую цифру. «Ноль!» — протяжный вскрик заполнил весь скверик и затих. Табло погасло. И в полной тишине металлическая конструкция, разом превратившаяся в серый песок, осыпалась на бетонные плитки!
— Никого! — мэр тяжело опустился на ближайшую скамейку. — Никого и ничего.
Толпа рванула к центру площадки и окружила место, где серый песок словно испарялся, исчезая прямо на их глазах. И через минуту осталось только чистое место, словно ничего здесь и не было.
Володя подошёл к начальнику и, подождав немного, спросил:
— Что будем делать, Марк Романович?
— Что будем делать, — задумчиво произнёс Колопузов, — что будем делать… А давай завтра отправимся на природу, ты и я. Отдохнём как следует. А потом опять возьмёмся за дела. Поехали!
Лёжа в постели Марк Романович прокручивал все события последних дней, думая о том, мог ли он предотвратить такое развитие дел. Решив, что он сделал всё что мог, закрыл глаза, подумал о своей пропавшей любовнице, – хорошо ли ей там, – и крепко заснул.