Интересное событие произошло в Кинешме во времена правления царевны Софьи, когда борьба с раскольниками была в самом разгаре. Сюда приехал, говоря по-современному, один из главных пропагандистов Русской православной церкви, специально посланный царицей и патриархом говорить о вере с вичугскими раскольниками, а точнее с целью убедить их в своих заблуждениях!
Этому событию предшествовала челобитная с просьбой «прислать на Кинешму учёных людей говорить о вере», которую привёз в Москву раскольник Тимофей Максимов, крестьянин деревни Блинихи Вичужской волости Кинешемского уезда, вотчины Долгорукова.
Вместе с челобитной Тимофей также подал «письма», т.е. тетради с пунктами учения раскольников и обвинениями против церкви. При допросе Тимофей Максимов открыл и своих товарищей, которые послали его с челобитной.
Ими оказались:
1. Из деревни Блинихи также брат Тимофея Василий Максимов.
2. Из деревни Колокольцево вотчины Ивана Семеновича Бутурлина: Яков Андреев и Андрей Иванов с сыновьями Федором и Иваном.
3. Из деревни Некрасихи вотчины стряпчего Афанасия Алексеевича Ножнова крестьянин Трофим Михайлов.
4. Афанасий, «товарищ» всех остальных.
Таким образом, говорить о вере изъявили желание восемь раскольников из деревень Вичужской волости. Также выяснилось, что все они были неграмотны, челобитную и письма им написал местный дьяк Иван Прокопьев. А сами они наслушались речей некоего залётного расколоучителя Ивана Странного.
Но, тем не менее, челобитная доложена куда положено, и 27 августа 1687 года вышел указ от имени великих государей Иоанна и Петра Алексеевичей, царевны Софьи и патриарха московского Иоакима: ехать архимандриту московского Новоспасского монастыря Игнатию и протопопу московского собора Черниговских чудотворцев Иоанну Иоаннову в Костромской и Кинешемский уезды.
Новоспасский монастырь, настоятелем которого архимандрит Игнатий был с 1684 года, занимал особое положение, так как в нём находилась родовая усыпальница бояр Романовых. Здесь очень часто бывал царь Федор Алексеевич. Бывали здесь и царевна Софья, а также цари Петр и Иоанн. В монастыре даже имелись особые царские кельи. Архимандриту покровительствовал патриарх Иоаким, сделавший его своим доверенным лицом и выразителем патриарших взглядов.
Игнатий был достаточно крупной фигурой своего времени, представителем «старомосковской партии»: он был книжником, публицистом, оратором и даже, говоря современным языком, композитором (он является создателем сборника основных церковных песнопений, используемых в православном богослужении).
Игнатий был сторонником концепции «Москва - Третий Рим», пропагандистом идеи объединения всех православных в единое государство, которым должен был управлять русский царь. Он провозглашал необходимость освобождения Россией тех православных, которые жили под турецким владычеством, и отнять у Турции Константинополь.
Как публицист он был автором нескольких десятков произведений. В защиту русской православной церкви он выступал не только против раскольников, но и против католиков и протестантов. Им написаны «Слово на латин и лютеров, яко в Московском царствии и во всей Российской земле не подобает костела и кирхи еретических своих вер созидати» и «Возобличение на лютеранский катехизис».
Так же он был выдающимся оратором. Во время русско-турецкой войны в 1673 году он специально приехал в Запорожье, чтобы выступить со «Словом к православному и христоименитому запорожскому воинству». А 21 февраля 1687 года он выступил перед войсками, отправляющимися в первый Крымский поход, со «Словом благочестивому и христолюбивому российскому воинству».
И вот после изобличения католиков и протестантов и напутствия войскам, уходящим в поход на Крым, архимандрит Игнатий едет за сотни вёрст от Москвы в Кинешму, чтобы убедить несколько неграмотных вичугских мужиков в их заблуждениях относительно веры!
Игнатий в Кинешме.
3 сентября 1687 года, ровно через неделю после указа царей, царицы и патриарха, архимандрит Игнатий и протопоп Иоанн отправились в Кинешму. Челобитчик Тимофей Максимов под надзором полковника Дмитрия Жукова был отправлен на родину ранее, с целью разыскать своих товарищей, чтобы они все были доставлены на беседу с архимандритом.
Высокие московские гости прибыли в Кинешму 12 сентября. Осознавая, каким диссонансом является сам факт встречи одного из главных идеологов Москвы в самой глухой провинции с самыми обычными малограмотными раскольниками (но архимандрит Игнатий не мог ослушаться царского указа), всё было устроено так, что главная цель визита была включена в повестку пребывания в Кинешме последним пунктом! В течение 17 дней московские миссионеры, видимо, тянули время, проводя бесконечные богослужения в разных церквах Кинешмы и беседуя с народом с «увещевательными поучениями». Впрочем, причиной этого могло быть и то обстоятельство, что очень долго не могли разыскать и собрать всех челобитчиков.
Первая встреча с вичугскими раскольниками.
Наконец, 29 сентября 1687 года полковник Жуков привел к архимандриту Игнатию семерых вичугских раскольников. Во время беседы вичужане говорили, что «мы грамоте не знаем, только говорим, что новые веры не приемлем», что «у вас то и здумано, чтобы нас мучити», что «мы церкви святой истинной не противимся, той, в которой на просфорах крест осмиконечный, а не крыж латинский», что «вы ныне церкви свящаете не по солнцу, ходите круг ея налево, а не направо, и всю ее заплевасте», потому что «человеку велено плевать на левую сторону» и т. д.
В конце концов, раскольник Василий Максимов сказал: «Вы все еретики». После этих дерзких слов архимандрит прекратил беседу, предложив полковнику Жукову «велеть отвесть их за караул, а послушания от них по сим словесем ждати нечево».
Вторая встреча.
Если первая встреча была с глазу на глаз московских миссионеров с вичугскими раскольниками, то вторая встреча была уже публичным испытанием для раскольников. 30 сентября раскольники были приведены в Церковь Казанской иконы Божьей матери на литургию. Со слов Игнатия, войдя в церковь, они «не перекрестилися никако и стояли на трапезе, что болваны», только Андрей Иванов из д. Колокольцево поклонился святым иконам, осенив себя по-раскольничьи, двумя перстами. После службы Игнатий обратился к раскольникам: «Видите, братие, что во святой церкви все по прежнему преданию святая служба совершается». Но раскольники на это ответили, что больше мы ничего говорить не будем, «мы вашего ничего не приимем».
Почему раскольники стали отказываться от своей веры?
Казалось бы, две эти встречи ясно показали, диалог не получился, спора, как такового, тоже, и каждая сторона осталась при своём. Но такой расклад не устраивал архимандрита Игнатия. Ведь царский указ ясно сформулировал цель визита московских миссионеров относительно вичугских раскольников: «привести их в истинное познание и в покаяние… и впредь бы ко святей церкви противления и расколу не творили».
После этого, возможно, вичугских раскольников стали запугивать смертной казнью, если они не покаются и не перейдут под лоно официальной церкви.
Один из раскольников, Иван Андреев, решил схитрить, заявив, что «де я виноват пред Богом… ныне де обращаюся ко святей церкви и не буду противвтися». 1 октября он подтвердил свои намерения московским гостям, но те потребовали от него письменного подтверждения своих раскаяний. И когда его отправили с караулом на съезжий двор писать челобитную, то он сбежал.
2 октября никаких событий не происходило, возможно, продолжали давить на оставшихся под караулом раскольников.
3 октября двух раскольников привели к архимандриту: самого упертого Тимофея Максимова и самого уязвимого Андрея Иванова (отца ещё двух раскольников, один из которых сбежал). Разговор опять не задался. «И говорил расколщик Тимошка безчестные словеса и называл всех еретиками и превышшие лица».
«И архимандрит и протопоп слышав такие укоризны превысочайшым лицам велели караулщиком того расколщика Тимошку закликнуть и тако от того хуления престал». Т.е. Тимошке заткнули рот.
В конце концов, архимандрит Игнатий сказал словами из Библии: «Буди кровь ваша на главах ваших, святая церковь ныне уже от того свободна». Т.е. раскольники сами выбрали свою судьбу.
После этого, видимо, под страхом смертной казни, трое раскольников решили облегчить свою участь, дав то, без чего архимандриту Игнатию было бы крайне неприятно возвращаться в Москву. Андрей Иванов и Яков Андреев из д. Колокольцево и Трофим Михайлов из д. Некрасихи подали челобитную на имя патриархи Иоакима, что они «слыша Спаса нового монастыря архимандрита Игнатия от книг божественного писания правое учение», святой церкви повинуются и просят патриарха к Божьей церкви их привести и отца духовного им дать.
Московские миссионеры, получив то, чего они несколько дней добивались, приказали кинешемскому протопопу присматривать над покаявшимися вичугскими раскольниками, а сами на следующий день отправились в Москву.
А четверо оставшихся раскольников, которые «святой церкви не покорилися и осталися в противлении», были отданы полковнику Дмитрию Жукову на съезжей двор. Судьба их, наверное, была незавидной.
По результатам своей поездки архимандрит Игнатий написал «Известие о увещании раскольников в уездах Костромском и Кинешемском», рукопись найдена в архиве царей Петра и Иоанна.
Игнатий был активным сторонником царевны Софьи. Даже написал панегирик в 1689 году: «Свидетельство ко образу святыя неизреченныя Софии Премудрости слова Божия о Российском благословенном царствии».
После прихода к власти Петра I опасного деятеля сослали в почётную ссылку в Сибирь в качестве митрополита Тобольского и Сибирского. Кончил Игнатий плохо. В 1701 году он приехал в Москву и при попытке прорваться в Кремль, его схватили, обвинили в буйстве и объявили невменяемым. Умер в этот же год в заключении в Симоновом монастыре (по некоторым сведениям, уморён голодом).