Как показывала практика, пикантные подробности жизни соседей и сослуживцев практически никогда не имели никакого отношения к действительности, но постоянно оказывались плодом неуемных сексуальных фантазий товарища Яковлева...
Но если жертва Александра Мироновича все же решалась за все его безобразные художества набить ему морду, то очень довольный Яковлев непременно отправлялся в травмопункт засвидетельствовать факт побоев, а потом начинал изводить своими заявлениями участкового милиционера Осипова, частенько доводя его до такого состояния, что уже самому Осипову нестерпимо хотелось набить морду "потерпевшему"...
Но, понимая, с кем он имеет дело, Осипов воздерживался...
Тогда господин Яковлев начинал писать жалобы на самого Осипова и доводил ментов из местного отделения милиции до того, что они начинали понимать, что Осипов - это очередная жертва господина Яковлева...
Ментам из отделения тоже частенько очень хотелось отполировать морду Яковлеву...
Правда, видя, с каким дерьмом они имеют дело, менты, во избежание неприятностей от начальства, в удовольствии себе неизменно отказывали...
Многих своих бывших друзей, сослуживцев и просто знакомых этот доморощенный политикан в те годы записал в категорию своих врагов...
Дома от Александра Мироновича не было житья ни его супруге Альбине Петровне, учительнице математики, ни их ближайшим соседям Савельевым - учительнице химии Зинаиде Васильевне и ее дочери, научному работнику Елене, которую дома обычно называли Лялей...
Репертуар "пламенного трибуна" Яковлева разнообразием не отличался...
Этот доморощенный оратор всегда действовал по одной и той же, уже до тошноты надоевшей всем, кроме Зинаиды Васильевны Савельевой, схеме...
Сначала, насмотревшись по всем каналам новостных телепередач и политических ток-шоу, он, как обычно, понимал из всего массива полученной противоречивой информации только то, что все вокруг выступают с абсолютно несправедливой и даже клеветнической критикой товарища Сталина и обвиняют его во всех бедах, случившихся в стране во время и даже после его правления.
В очередной раз поняв все это, Яковлев с особой остротой начинал ощущать себя, несчастного последователя и верного поклонника генералиссимуса, на старости лет попавшим во враждебное окружение и оказавшимся последним верным сталинским соколом...
В этом совершенно диком состоянии контуженный на всю голову товарищ Яковлев со всем возможным пылом подонка, изображающего выжившего из ума придурка, начинал митинговать дома, старательно провоцируя свою совершенно безразличную к политике супругу на скандал...
Когда терпение женщины, наконец, истощалось, а время начала желанной ей телепередачи приближалось, она делала именно то, что следовало сделать еще в ту секунду, когда ее долбанутый муж только открывал рот, - громко, четко и непечатно посылала его в известнейший эротический тур...
После этого Александр Миронович, видимо, считавший себя исполнившим "супружеские обязанности", перемещался в квартиру Савельевых, чтобы поскандалить еще и с соседями...
У соседей он действовал по той же самой схеме - провоцировал хозяев на споры и орал до хрипоты каждый вечер, пользуясь тем, что ни Зинаида Васильевна, ни, тем более, Елена, даже в самом страшном сне не могли себе представить, что можно послать на три всем известных веселых буквы "великого и ужасного" Яковлева, которого, как бессменного твердолобого парторга и записного стукача, когда-то панически боялась вся школа, и отправить его выступать обратно домой, к супруге, по определению и по закону обязанной терпеть все это безобразие и все его контузии со сволочизмами, вместе взятые...
Честно говоря, Елене далеко и непечатно "послать" Мироныча хотелось постоянно...
Более того, девушке каждый вечер нестерпимо хотелось выгнать соседа из их с матерью дома так, чтобы он не посмел вернуться...
Елене хотелось выгнать соседа пинками... Веником... Шваброй... И любыми другими не запрещенными законом подручными средствами...
Но она запрещала себе даже мечтать об этом, потому что очень хорошо понимала, что Сапог, получив такой роскошный повод поскандалить, воспользовался бы им на полную катушку, а мать, "в десны" дружившая с Яковлевым и его супругой, Елену точно не поняла бы со всеми вытекающими отсюда последствиями...
Зинаида Васильевна не поняла бы дочь не потому, что не могла понять, а потому, что не хотела... И Елена это очень хорошо понимала...
,
Поскольку митинговал Яковлев ежедневно и подолгу, Ляля часто жалела о том, что Зинадида Васильевна и Альбина Петровна закрывали двери своих квартир на замки только на ночь, тем самым создавая доморощенному садюге все условия для того, чтобы он, сообразуясь только с собственными садистскими желаниями, свободно переходил из квартиры в квартиру и в каждой успевал устраивать митинги со скандалами по нескольку раз за вечер, явно сообразуясь с расписанием новостных телепрограмм, ток-шоу и своего самодурства...
При этом Елена прекрасно понимала, что сложившийся порядок вещей выгоден не им с Зинаидой Васильевной, а исключительно Яковлевым, причем обоим...
Александр Миронович наслаждался тем, чтосвободно переходил из квартиры в квартиру и всласть скандалил и дома, и в гостях...
А Альбина Петровна, в те часы, когда от ее муженька терпели соседи, получала небольшую передышку и возможность спокойно посмотреть по телевизору совершенно другие программы...
Дамочка очень любила смотреть передачи об околозвездных сплетнях и потом смаковать подробности услышанного, частенько перевирая смысл того, о чем говорили "в ящике"...
О том, что ее покой и удовольствия "оплачиваются" соседями, которым ее муж ежевечерне доставляет беспокойство, эгоистичная дамочка не задумывалась и задумываться явно не собиралась...
Короче, жизнь у обеих семей была "веселая" во всех смыслах...
Она была "весела" настолько, что Елене постоянно хотелось поскучать, пожить спокойно, отдохнуть в тишине... Хотя бы немного... Хотя бы по вечерам и в выходные...
К сожалению ее мечты в будние дни оставались только мечтами...
Правда, в выходные дни она стремилась уехать на дачу, но чаще всего отдых от Яковлевых не получался и там, поскольку Зинаида Васильевна с восторгом приглашала своих друзей провести и выходные, и летние каникулы на даче своей дочери, которую женщина называла своей и не задумывалась о том, хочет ли видеть на даче таких гостей сама Елена...
Ляля много раз предлагала матери изменить их ненормальный, неестественный, нервный почти до сумасшествия, образ жизни, не дающий им практически ни на секунду расслабиться и просто отдохнуть, на нормальный и гораздо более спокойный, но всегда безрезультатно...
Девушка даже подробно пыталась объяснить родительнице, как той следует поступить...
Продолжение следует...