- Когда я принесла Лизу из роддома, на столе лежала невразумительная записка... - продолжила свой рассказ госпожа Лялина.
- И все? - спросила полковница.
- И все... - ответила Анна Михайловна. - Мы с ним после этого виделись только один раз, когда разводились... Он никогда девочку не видел и алиментов не платил. Лиза носила мою фамилию и отчество деда, а в графе "отец" до того дня, когда ее усыновил мой второй муж, у нее стоял прочерк...
- Да ты что? Я, конечно, давно знаю, что он чудак, но даже не подозревала, что настолько жуткий... - ответила полковница. - Все вокруг, включая меня, считают его милейшим, очаровательным, безотказным человеком, тихим и кротким...
- Правду говорят, что в тихом омуте черти водятся... - отозвалась госпожа Лялина.
- Почему же ты не подала на него в суд? - спросила Юлия. - Не отвертелся бы, платил бы алименты, как миленький...
- Зачем? - спросила Анна Михайловна и сама ответила на свой вопрос. - Чтобы за его копеечные подачки, полученные по решению суда, над девочкой всю жизнь висела угроза того, что "папаша", не желавший ее знать, состарившись, предъявит ей материальные претензии? Отказавшись от алиментов и поставив ей прочерк в метрику, я обезопасила свое дитя от будущих претензий этого мерзавца...
- Ты молодец, Анечка...
Тут Юлия Николаевна увидела, что муж встал из-за стола...
- Ты куда собрался, дружок?
- Отдохнуть...
- Рановато. - заметила супруга. - Прежде тебе нужно сообразить кое-что еще...
- Ты хочешь, чтобы я спел ариозо Роберта, солнышко?
- Мне кажется, что ты забыл кое-что очень важное, связанное с Анечкой...
- Нет, Юленька, я вспомнил, что когда-то был женат на ней, но это было так давно и неудачно, что тебе не стоит беспокоиться...
- И все?
- А что еще?
- Ты забыл, что у вас с Анной был ребенок?
- Какой ребенок? - совершенно искренне удивился Анатолий Александрович. - Не было никакого ребенка. Ты что-то путаешь, Юленька...
На лице полковницы отразился гнев...
- Не расстраивайся, девочка моя, это у тебя возрастные изменения начались... - попробовал успокоить супругу Толик.
- Нет, Толик, - сказала Анна Михайловна, - это у тебя либо склероз, либо острый приступ наглой лжи...
- С чего ты взяла? - надменно поинтересовался у бывшей жены Мартынов.
- Ты собрал свои вещи и сбежал из дома в тот день, когда меня отвезли в роддом... - пояснила ему Анна Михайловна. - Показать тебе записку, которую я нашла на столе в своей комнате, когда нас с Лизой выписали из больницы?
На лице Анатолия Александровича отразилось недоумение...
- Баритон, я ошибся... - заметил Леонид Николаевич. - Тебе не хана, а хрындец... Они тебя вдвоем укокошат... Молись, дружище, чтобы тебе в аду черти не слишком злобные попались...
- Заткнись, осеменитель-многостаночник! - рявкнула на брата Юлия Николаевна. - Дай Толику освоиться с тем, что у него есть взрослая дочь!
- Лиза? - неуверенно спросил Анатолий Александрович, словно надеясь, что ошибается.
- Да. - ответила Анна Михайловна.
- Не может быть! Она не Анатольевна, не Михайловна, не Мартынова и не Седова. Лиза - Елизавета Николаевна Лялина!
- Да! Потому, что мой муж, Николай Иванович Лялин, официально удочерил ее. - ответила Анна Михайловна.
- Как? Этот мерзавец поимел совесть хотя бы таким образом признать своего ребенка? - язвительно спросил Анатолий Александрович.
- О чем ты? - не поняла Анна Михайловна.
- Анна, прекрати строить из себя святую невинность! - неожиданно на весь дом рявкнул Анатолий Александрович. - Мне известно, что ты в первый же год после свадьбы изменяла мне с этим Лялиным, забеременела от него и решила "повесить" отцовство на меня. Не вышло!
- Откуда у тебя такая информация?
- Меня теща пожалела...
- Чтооо???
- Ты оглохла? Вера Егоровна рассказала мне всю правду о твоих похождениях...
- Из Нины Константиновны вывалилась витиеватая матерная конструкция в адрес генеральши Седовой...
- Когда? - спросила у бывшего мужа Анна Михайловна. - Когда она тебе это рассказала?
- Перед тем, как я потребовал, чтобы ты сделала аборт. - ответил Толик. - Ты отказалась... Тогда я дождался родов, узнал, что ребенок родился живым, по совету тещи написал ту записку и ушел жить к родителям. Я любил тебя, но не настолько, чтобы всю оставшуюся жизнь притворяться ничего не подозревающим мужем гулящей жены и родным отцом чужого ребенка...
На сей раз замысловатая матерная конструкция, отражающая отношение к услышанному, вывалилась из Юлии Николаевны...
Продолжение следует...