Миша и Лиза, хоть и обожали рассказы Нины Константиновны о приключениях алкоголиков по праздникам, все же думали, что она по привычке все сильно преувеличивает, и на самом деле пьянки в этом семействе проходят гораздо спокойнее...
Сейчас, увидев происходящее своими глазами, они поняли, что сильно ошибались, и чувствовали себя посетителями буйного отделения дурдома, но заметили, что Анна Михайловна чем-то очень довольна, и, не сговариваясь, отложили разговор с ней до вечера...
Нине Константиновне было очень неудобно перед новыми членами компании, Петькой и его женой, за вновь заваривающуюся "кашу" с непредсказуемыми последствиями, и она попыталась объяснить новичкам суть происходящего...
- Ребятки, не обращайте внимания... - заворковала госпожа Виноградова. - Это у нас такая новая семейная традиция появилась – по праздникам за столом вытаскивать наружу грязное белье, чтобы на следующий день у наших мужчин был законный повод опохмелиться, получить честно заслуженные люли и напугать своим видом всех соседей...
- Юлька, помоги Толику вспомнить все, что положено! - рявкнул Леонид Николаевич. - А тебя, Шапокляк, по-человечески прошу - веди себя прилично... Если Толик уже Юльке посмел огрызнуться, то тебе от него точно достанется по-взрослому...
Все снова замолчали...
Вдруг в воцарившейся за столом тишине раздался звонкий голос Анны Михайловны:
- Как я рада за тебя, Толик! Ты честно заслужил свое счастье! Так тебе и надо, мерзавец! Рога тебе к лицу!
Вся компания удивленно уставилась на Анну Михайловну...
Выражение ее лица не оставляло сомнений – она торжествовала, а в ее голосе звучала ненависть пополам с издевкой...
Лиза терялась в догадках...
Поведение матери свидетельствовало о том, что ситуация для нее сложилась не просто необычная, а экстраординарная, хотя явно приятная, но откуда мать знакома с Анатолием Александровичем, она не понимала, как не могла сообразить, что же их связывает...
Она повернулась к мужу в надежде на то, что он лучше разбирается в происходящем...
Увидев растерянность супруги, Миша успокаивающе улыбнулся, обнял ее и шепнул:
- Мне кажется, что Анатолий Александрович – твой биологический отец. Не зря теща так развоевалась...
- Только не это... - застонала Лиза. - Мы с тобой еще от ее мачехи нервный тик не вылечили...
Тем временем баритон-алкоголик вспомнил, кто такая Анна Михайловна, и охнул:
- Аня!
- Да, Толик, Аня.- не осталась в долгу женщина. - Видишь, как тесен мир?
- Хана тебе, баритон... - посочувствовал родственнику Леонид Николаевич. - Мало того, что ты впервые в жизни на Юльку вякнуть посмел, так еще и живое доказательство твоей неверности за столом сидит... Теперь Юлька точно тебе самое дорогое отстрелит из своего наградного... Быть тебе на склоне дней тенором-альтино... Завтра вместо обычного опохмеляжа будем поминки по твоему "прибору" справлять...
- Почему завтра? Она обещала в понедельник...
- В понедельник тебе будет некогда - ты будешь отдыхать в реанимации...
- Да пошел ты... - расстроился вмиг протрезвевший Толик.
- Главное – не переживай... - продолжал Леонид Николаевич. - Один раз претерпишь, а потом у тебя будет масса преимуществ... Тебе сколько лет? Шестьдесят семь? Ты давно шевелишься только с таблетками. .. Кастрату они не нужны. Экономия!
- Ты меня успокаивать взялся?
- А что? - продолжил доктор Лазарев. - Юлька больше ни одной сцены ревности тебе не устроит. Опять хорошо... Жизнь станет спокойнее, времени на отдых будет больше... Живи и радуйся!
- Ты заткнешься когда-нибудь? – недовольно поинтересовался баритон.
- А еще представь, - не унимался Леонид Николаевич, - Юлька уже никогда тебя не опозорит... Ни одному своему малолетнему кобелю не сможет сказать, что у тебя давно на полшестого... Толик, радуйся, после отдыха в больнице у тебя будет не жизнь, а малина земляничная... Перестанешь психовать из-за потенции, рисковать остатками здоровья, будешь высыпаться, летом греться на солнышке, пить и петь теноровые партии... Пополнишь свой репертуар арией Ленского и неаполитанскими песнями...
- В морду хочешь? - поинтересовался Толик.
- Не торопись... Мы все успеем... Экстрим у нас по расписанию только завтра... Лучше давай выпьем, пока Юлька отвлеклась...
Толику дважды предлагать не пришлось...
Он быстренько выпил еще стопку водки и встал, чтобы ретироваться из-за стола в кресло-качалку, подальше от гнева супруги...
Пока мужчины разговаривали, Юлия Николаевна решила расспросить Анну Михайловну об ее отношениях с Анатолием Александровичем...
- Анечка, вы с Толиком развелись тридцать пять лет назад. Лизе как раз тридцать пять лет. Значит ли это, что она – его дочь?
- Только биологически...
- Я так и думала... Если бы ты знала, какого страха я натерпелась, когда он влюбился в девочку и вознамерился затащить ее в постель...
- Ты тогда уже знала, что она его дочь?
- Я все выяснила еще перед свадьбой. Мне непонятно только одно - как ты отпустила его просто так, без больших неприятностей и алиментов? Ты же имела право...
- Когда я забеременела, он устраивал дикие скандалы, настаивая на аборте... - с ненавистью в голосе ответила Анна Михайловна. - Мне уже тогда хотелось его выгнать к чертовой матери, но, по совету мачехи, я терпела...
- Ничего себе! Она начала делать тебе гадости еще тогда?
- Как видишь...
- Однако... - впечатлилась полковница.
- Когда я была на сносях, - стала рассказывать Анна Михайловна, - Толик заявил, что я стала на редкость уродливой и для секса непригодной...
- Мерзавец... - с большим чувством отозвалась Лариса Александровна.
- Загулял он тогда люто... - продолжила Анна Михайловна. - Познакомился с той девицей, к которой потом ушел, дождался, когда мне придет время рожать, и сбежал насовсем.
- Чудак на букву м... - отозвалась Юлия.
- Редкостный чудак... - согласилась Лариса.
Продолжение следует...