Рассказ был опубликован 5.09.2023 г. в журнале Московского Сретенского монастыря.
Морковка на даче уже достигла оранжево-нежного возраста. Салат из нее с чесноком завтрашние гости приняли бы на ура. Но! Морковка – на даче, я – в квартире. На улице – темнеет. Хоть дача и в десяти минутах езды, но так лень вываливаться из теплого халата, напяливать спортивный костюм и куда-то ехать…
Борьба с собой заняла минут пять. Морковка победила. «Ладно, – думаю, – съезжу».
Когда доехала до ворот садоводчества, совсем стемнело. В некоторых домиках горели огни, по дорожке шли и пели подвыпившие молодые люди. Засомневалась: «Морковку-то хоть увижу?» Подъехала к даче. Около нее, на пятачке, где обычно ставлю машину, мои фары осветили щуплого мужчину – соседа Стасика с пятой дорожки. Вообще-то Стасик давно пенсионер, но очень резвый: бегает с ведрами, залезает на электрические столбы чинить проводку, немножечко закладывает за воротник и часто ездит до города на велосипеде. Еще он делает все в огороде, варит толстухе-жене обеды, нянчится с внуком и ни с кем не ругается, даже с супругой, когда она в гневе на него машет руками. Все дачники зовут его Стасиком.
Я вышла из машины, силясь вспомнить отчество соседа, выглядевшего каким-то растерянным.
– А, Надя, это ты! – вдруг обрадовался Стасик. Рядом с ним стоял прислоненный к березе велосипед с двумя мешками, привязанными к багажнику.
– Я.
– А что так поздно?
– Да вот… – про морковку говорить не хотелось. – А вы тут что делаете?
– И я вот… – ему тоже что-то не хотелось говорить. – Я вот допоздна заработался…
Стасик покачнулся и понял, что я заметила предательское амплитудное колебание, и тайное стало явным.
– Да, выпил немного, – махнул Стасик рукой. – От усталости. А потом – вот! Поехал домой. И несчастье какое! Колесо сдулось! Телефон разрядился! Стою тут, вокруг никого! Хоть плачь... Самое ужасное – дверь на даче закрывается автоматом. Я закрыл, а ключи внутри оставил! Теперь мне и велосипед деть некуда! Хоть ночуй с ним под березой! А тут – вы! – вдруг «выкнул» мне Стасик. Потом решительно мотнул головой и, будто испугавшись, прошептал:
– А насос у тебя есть?
Я, сомневаясь, открыла багажник. Автомобильный компрессор оказался в наличии.
– Держите, светить будете, – я дала заблудшему пенсионеру в руки сотовый телефон в режиме «фонарик», достала компрессор, приладила его к аккумулятору, подключила шланг к ниппелю колеса велосипеда, и в считанные секунды колесо обрело приятную форму. Стасик ликовал.
– Не сдуется? – не разделяя его оптимизма, спросила я.
– Не должно!
– Вы прокатитесь, попробуйте. Я тут еще минут пять побуду, мне кое-что взять надо. В принципе, в город одна дорога: я вас встречу, если опять сдуется.
Стасик потрогал колесо руками и просиял в темноте:
– Нет! Не сдуется! Надя! Я тебе что должен?
– Ничего! Даже не вздумайте! Доедьте только до дома: у вас еще и мешки такие, и вы уставший…
– Не сомневайся! Я так не в первый раз.
Это меня немного успокоило. Я взяла из рук Стасика свой телефон и стала убирать компрессор.
Стасик продолжал стоять рядом: его будто что-то мучило.
Взяв пакет для морковки, захлопнула багажник.
– Надя!
– Что?
Стасик поправил мешок.
– А вот как ты думаешь… Бог есть?
– Есть.
– Вот и я думаю, что есть! – обрадовался Стасик. – И как Он меня любит! Вот и выпил я, и жена меня ругает завсегда, и вот стою я тут в темноте под березой и думаю: «Господи! Помоги мне надуть колесо!» И Он прислал мне тебя!
После этого пассажа Стасик удовлетворенно оседлал велосипед и, немного вихляя, стал набирать скорость в сторону ворот садоводчества. Немного посмотрев ему вслед, я сбегала на участок, выдернула наощупь морковку и поехала домой. По дороге в город Стасик не встретился. Бог с ним. Да.