Снег ошметками хлопка не спеша плавал в морозном воздухе. Тихо. Лоснистое, как у нанайской кокетки, лицо луны, подглядывало из-за пушистой завесы облаков. Улыбнется и спрячется. Ночь дремала, снежно приобняв деревянный дом с лысеющей изгородью и небольшую собачью будку, возле которой лежал на пышном, взбитом сугробе пес.
«Снежок», – усмехнулся хозяин, когда впервые ласково ворошил серебристую шубку крошечного комочка. Месяц за месяцем щенок превращался в молодую лайку с пружинистыми лапами, наглой мордой и неутолимым желанием жить.
Этой ночью Снежок ни о чем не думал и бойко клацал пастью, ловя неугомонный белый пух.
В отдалении темнел лес, откуда ползли странные звуки и запахи, загадочно предвещавшие смутную угрозу. Но страшны ли угрозы тому, кто считает себя уже большим и сильным?
В который раз ясные собачьи глаза беззаботно взглянули в сторону зловещей лесной полосы. Вдруг она скривилась, задвигалась и черным, мутным пятном начала медленно, но настойчиво расти. В воздухе запахло мокрой шерстью, и Снежок осознал, что этот запах ему совсем незнаком. Соседская собака так не пахнет. Домашний кот Пушок видит улицу только из окна, и изредка сочится слабый, тошнотворный аромат шампуня для кошек и капель от блох. Но то была дикая, чужая, душная, источающая ненависть вонь.
Пятно двигалось очень осторожно и вскоре две светящиеся точки взяли молодого пса под прицел.
Он вскочил, лапы его напружинились и уперлись в рыхлое тело снега. Тонкая железная цепь от будки до ошейника мелодично звякнула и натянулась. Точки приближались. Пес не знал, лаять ему или дождаться появления того, кто стремился к нему.
Точки скакали вверх-вниз. И вот уже показался черный, влажный нос на серой морде, ярко-розовая пасть, с желтой россыпью тонких, острых клыков, длинный, истекающий слюной язык, драпированный клубами жаркого, зловонного дыхания.
Явилось странное существо. Выглядело оно как собака, но пахло совсем иначе. Чужак стал метаться из стороны в сторону перед будкой, словно пританцовывая, приглядываясь и принюхиваясь. Тихонько гавкнув (вдруг хозяин рассердится, увидев его нового друга?!), пес приветствовал незнакомца по-собачьи, но гость будто не слышал его. Снежок догадался, что тот не понимает собачьей речи.
Пришелец крадучись приблизился.
Когда он опустил морду, Снежок расценил это как желание обнюхать его хвост и с гордостью воздел свое пушистое знамя, потянувшись к чужим задним лапам. Неуловимое движение - и в загривок доверчивого пса насквозь – спицы.
Существо натянуло цепь с таким остервенением, что ошейник превратился в удавку. Ни лая, не скуления, только беззвучный хрип.
Вскоре собака перестала дергаться и затихла. Тушка обмякла. Яростно, по-звериному рванул добычу с привязи.
В доме, на раскаленном от батареи подоконнике, лежал, утомленный перекормом, чрезмерной пушистости кот. Он немигающими, влажными глазами, надежно укрытый ледяным стеклом, следил за встречей Снежка с незнакомцем. Обоих проглотил мрак. Рваная вата, ниспадая, скрывала следы зверя, волокущего в лес свой трофей. Вспыхнули на зимней кипенной простыни редкие багряные пятна.
Пушок еще какое-то время таращился в морозную, снежную мглу, затем равнодушно зажмурился, зевнул сладко, отвернулся от окна и с блаженством уснул.