1.
Как же здорово в этом мокром лесу! Сердце наполняется радостью и какой-то терпкой печалью от запаха листьев и мокрой коры. Тихо. Туман. Покой.
Правильно, что я взял небольшую корзину. Буду собирать только белые и только шляпки. Но не сразу. Пройду километра три через лес до своей поляны, вот там и соберу. Моя поляна. Никто её не знает. И грибов там много. Одни белые. Странно, волшебно и удивительно. Одни белые.
По дороге собирать грибы не буду. Зачем? Сыроежки всё испортят. Раструхлявятся, и всё в корзине будет выглядеть неопрятно. Хотя, если честно, сыроежки вкусные. И жарить с картошкой, и в суп. В супе они хороши. Да мне и чернушки нравятся. Только бы никто не узнал. Хотя почему? Что за ерунда? Люблю я грибы очень. Любые. Таинственные они какие-то. Даже поганки. Кроме мухомора. Мухомор отнюдь не таинственен. Он открыт. Не прячется. Смельчак! Его вид вызывает какую-то беспричинную радость.
Так, вот тропинка. Основная уходит правее, а моя, незаметная — левее. Затем она совсем теряется. Знаем мы эти штучки. Надо идти не сворачивая, а потом и тропинка моя появится снова. Да не просто тропинка, а прямо дорожка. Как будто по ней толпы ходили. Но я же знаю, что никого здесь нет и никто здесь не ходит. Странная эта дорожка.
Так, ещё метров сто. Уже и лес расходится.
Первым делом выйду на поляну, встану посередине, сломаю ветку и направлю её в сторону, откуда пришёл. И не одну ветку, а две. Для запаса. Иначе потом можно долго крутиться и не найти выхода. Так уже было.
Поляна вся в тумане. Его, наверное, и есть можно. Только аккуратно, слоями, поддевая чайной ложечкой. Интересно, а этот туман сладкий?
И вот он, первый белый в тонкой траве, под жидкой молодой берёзкой! Круглый и крепкий, как яблоко. Где ножка, где шляпка? Конечно, я его возьму целиком. Срезать не буду, жалко. Просто выкручу, очищу ножичком, листочки отклею, и в корзину. Главное, нежно положить, уважительно, медленно.
— Доброе утро, здравствуйте, простите, но не надо.
Какая досада. Кто это и что он делает на моей поляне? Хотя почему на моей. Какой-то странный тип. И корзина у него пустая. Грибов-то вокруг полно. Вон ещё один, и ещё. Руки чешутся пособирать. Может, он только пришёл, как и я? Да нет. Штаны выше сапог основательно мокрые. Давно ходит, видимо.
— Вы меня тоже простите, но что не надо?
— Мы давно за Вами наблюдаем. Такую любовь к природе, к лесу, к грибам не часто встретишь. Не стоит трогать этот гриб, да и остальные тоже. Просто полюбуйтесь природой, подышите и идите домой.
Чудной какой-то. Не люблю встречать людей в лесу, хотя вот этот вроде безобидный, сказал бы даже, добрый. Ну приятный, это как минимум.
— Вы знаете, я всё же соберу. Иначе бессмысленно как-то. Да и Вам тут есть что собрать. Давайте вместе! И я не понял насчёт «мы давно наблюдаем». Это в каком смысле?
— Нет, собирать грибы Вы не будете, а лучше приходите завтра. Вот адрес. И уверяю, не пожалеете. Всё будет интересно, познавательно и понятно.
Вот те раз. Нет. Не буду я спорить ни с кем в лесу. Дедушка меня этому в детстве учил. Не спорь, говорил, в лесу ни с кем. На всякий случай.
— До свидания!
— Всего хорошего.
Ушёл этот странный с поляны не спеша. И ушёл напрямую так, через высокую траву. Зачем? Она же мокрая. По краю надо бы. Ну да ладно. Это его дело и его штаны. Что тут в бумажке написано? Адрес и время. А что, схожу ради смеха.
2.
В помещении было прохладно. Журчали маленькие электрические старомодные, даже мещанские, фонтанчики. Секретарша непрерывно подливала в них воду, но не из-под крана, а питьевую, из большой бутыли на полу. Странно. Странно тратить на декоративные фонтаны хорошую питьевую воду.
— Родниковая, — секретарша уловила мой взгляд, по-доброму улыбнулась и указала на бутыль узкой ладонью с ненакрашенными аккуратно и коротко стриженными ногтями.
Через боковую дверь в помещение вошли двое. Главный заговорил мягко.
— Здравствуйте! Мы чувствовали, что Вы придёте. Не из любопытства, надеюсь, а от любви к нашему лесу, к природе, к грибам!
Главный был крепкий, невысокий, плотный и кого-то напоминал. А рядом с ним тот вчерашний приятный из леса. Улыбается. Но без лукавства. Лукавство я очень не люблю. И в людях вижу его сразу.
— Буду говорить с Вами начистоту. Без предисловий и преамбул.
Слово-то какое произнёс, преамбул. Старое. Откуда откопал слово-то?
— Мы просим Вас помочь. Нам очень нужны помощники. Какое-то количество у нас набралось. Они по всему миру. Ну в основном во влажном поясе, конечно. Пока. Но мы продолжаем работу. Даже более того. Наша работа нарастает с экспоненциальной интенсивностью! Те успехи в гендерном разнообразии, которое мы популяризируем среди людей, Вы уже, наверное, почувствовали. Но это только начало. На сегодня удалось законодательно закрепить 92 гендера. Но у нас, как Вы знаете, у грибов, гендеров около двадцати тысяч. Согласитесь, есть куда расти. Мы очень просим Вас помочь. Есть прекрасная вакансия премьера в одной из развивающихся стран. Уверен, Вы будете довольны положением!
Опа! А вот это уже серьёзно. Психи. Очень быстро думай, как отсюда уйти. Главное, чтобы на лице ничего не прочитали. Иначе конец. Дед! Что делать? Дед бы мне, наверное, посоветовал согласиться. Но не сразу. Соглашусь, пожалуй. Главное — отсюда выйти, это программа минимум. Дальше видно будет.
— Я буду откровенен. Мне нужно было бы поколебаться и согласиться на Ваше предложение, но не сразу, чтобы не пострадало моё чувство собственного достоинства. Согласиться после некоторой паузы. Может быть, даже взять время для размышления. Но мне не хотелось бы устраивать здесь спектакль. Отказаться от подобного предложения было бы глупо с экономической точки зрения и нечестно с точки зрения пользы для общего дела! Я так понимаю, внедрение мультигендерности у людей способствует перерождению их в грибы и, значит, обретению ими счастья в обще-природно-сущностном смысле?
— Мы очень, очень рады, что нашли Вас. Вы выразились настолько точно, что можно даже подумать, что Вы один из нас, и причём очень давно. Должность премьера, думаю, Вам будет тесновата. Ваш уровень — президентство. Найдём для Вас подходящее место или подвинем кого-нибудь. Никто не обидится, уверяю. Ведь мы все делаем общее дело!
3.
Как же хорошо на улице! Никогда так не радовался шуму и запаху выхлопных газов. Теперь в центр. Сразу в федеральную службу безопасности. Не имеет никакого значения, что там обо мне подумают. Я обязан предупредить. А если не выйдет? Вдруг они уже и там окопались? Так, не будем страдать паранойей. И вообще, делай что надо, и будь что будет. Так дедушка обычно говорил мне в детстве.
4.
Десять лет, десять лет в этой психушке. Это сейчас они все извиняются. Награды, почести, ордена, медали. Премии. Газеты и приёмы на высшем уровне. А тогда? Отправили в больницу и даже до конца не дослушали. Хорошо, нашёлся один майор. Задумался. Сопоставил. В больницу приходил раз пять. Въедливый такой. С бородавкой на лице. Я общался даже не с ним, а с его бородавкой. Может, я действительно психом стал? Какая разница. Главное, сейчас всё позади. Всех вывели на чистую воду. Выковыряли практически из всех ветвей власти в каждой стране. Десять лет кропотливой работы, и всех взяли. Вернули людям два гендера. И вот я на свободе. Главное, в лес теперь можно пойти спокойно. Вот она, моя тропинка. Как давно я здесь не был, а как будто ничего и не изменилось. Основная тропинка уходит направо, а моя незаметная — налево. Прерывается, и вот уже прямой путь к поляне. К моей поляне! Красота! Туман, но не очень сильный. Жаль. А запах!..
— Здравствуйте, доброе утро!
Господи, это опять он. Этот добрый человек. Что у него в руке? Пыль? Споры? Ай! Глаза! Теряю сознание. Всё...
5.
А мне теперь очень хорошо. Перед глазами травинка. По ней бежит муравей. Капля росы. Муравей остановился в нерешительности. Водит усиками. Потрогать ни травинку, ни муравья я не могу, да и зачем? Рук у меня нет, ног тоже. Есть только очень крепкая толстая ножка и скользкая шляпка немного набекрень. И вообще, по форме я круглый такой и крепкий, как яблоко.
Как же здорово в этом мокром лесу! Сердце наполняется радостью и какой-то терпкой печалью от запаха листьев и мокрой коры. Тихо. Туман. Покой.
Март 2023