Иван Николаевич Крамской.
Ах, почему я не художник!
Ах, почему дано не мне
Нарисовать обычный дождик
На необычном полотне?
Я передал бы в теплом свете,
Что увидал, что ощутил …
Омыто войнами столетье,
В полях не считано могил.
Кресты да звезды -
Как их много: не обойдешь - броди весь век …
Леонид Агеев.
Осень. Школьный двор. Михаил посмотрел на окна школы, задумался, время бежит. Наташа, старшая дочь уже в пятом классе. Пригласили на родительское собрание, просили прийти папу? Поднялся на второй этаж, вот 5 –а класс. Зашел, сел на задний ряд в уголок. Вошла учительница, на ходу сказала: «начнем, остальные подойдут!» Раскрыла журнал, громко называла фамилии учеников, знакомилась с родителями, пометила, кто не нашел время прийти. Когда подошла очередь Михаила, попросила задержаться на минуту, после собрания. Учительница остановилась на программе обучения? Ну, всё по существу.
Все вышли, Михаил подошел к столу учителя. «Присядьте, - она посмотрела на него внимательно, - у нас к вам есть необычное предложение, просьба, ваша дочь сказала, что вы хорошо рисуете, учились в художественном кружке». «Ну, да, надо что - то нарисовать? Пожалуйста!» «Нет, - она сделала паузу, - у нас летом учительница рисования ушла в декрет. Нового учителя пока не нашли. Завуч просит вас, временно. Проводить в наших классах, уроки рисования». Михаил задумался. «Я вам помогу составить план урока, а вы подберете нужный материал». « Можно попробовать, у меня остались нужные книги, для себя я продолжаю рисовать».
На следующий день. Пришёл в учительскую, завуч дала ему журнал, провела в класс, представила ученикам. Ушла. Михаил сел за стол, раскрыл журнал на нужной странице. Стал называть фамилии, ребята вставали, знакомился с учениками, отметил отсутствующих. «Ну что начнем!» - Улыбнулся: «Сначала я вам расскажу, что это за предмет, для чего его нужно изучать, - посмотрел на ребят, на партах лежали альбомы, карандаши, - вы читаете книжки, в них рассматриваете картинки. Их создали художники. По этим картинам мы знакомимся с людьми, с видами природы, такой, какой изобразили их художники. Так мы знакомимся с искусством художников. Мы говорим – красками пишут, а карандашом рисуют. Художник старается, чтобы все на холсте выходило - как живое. Поэтому его называют - живописец».
«Для примера, - он встал, взял со стола свернутую в рулон, репродукцию картины, закрепил на доске. Повернулся к ребятам, - на картине художник пишет портрет девушки. Художника зовут – Иван Николаевич Крамской. А девушка на картине - его дочь Соня. Он написал картину про то, как он пишет портрет своей дочки. Самой девушки нет, видимо она сидит рядом, - он её видит, а мы нет. Когда художник изображает другого человека – это протрет. Мы видим Иван, Николаевич написал и себя – это автопортрет». Отошел от доски: « Я не знаю, может кто – то из вас и станет художником? – подумал, - но я знаю, Крамской своим трудом, достиг своей цели. Стал знаменитым художником, чего и вам желаю».
«Хорошо слышно?» Послышалось – «ДА!» « Иван Крамской родился в 1837 году, 27 мая, в уездном городке Острогожске, Воронежской губернии. Родители были мещане. Вообще о его биографии мало чего осталось. О себе, он сам к концу жизни написал: - в 12 лет от роду я лишился отца, человека сурового. Отец служил в городской думе журналистом. Дед мой по рассказам … был писарем ». С гордостью говорил: «Я окончил в Острогожске училище, правда, первым учеником. Всю жизнь стремился получить образование». Крамской о своей биографии рассказывал с какой-то иронией. И добавлял, где по его словам у него была законная гордость человека, поднявшегося из «низов» и ставшего в ряд с самыми выдающимися людьми своего времени».
Михаил пошел рядом с партами, внимательно всматриваясь в лица ребят. Меняя интонацию, пытался подчеркнуть голосом важность отдельных моментов жизни Крамского: «Интерес к искусству пробудился рано, первым человеком, оценившим его дарование, был местный фотограф и художник любитель, Михаил Тулинов. Недолгое время он обучался иконописному ремеслу. А когда исполнилось 16 лет, он писал « мне представился случай вырваться из уездного города с одним Харьковским фотографом, - Михаил посмотрел в окно, продолжил, - он с ним объехал большую часть России, в течение трёх лет, в качестве ретушёра и акварелиста. Это была суровая школа…». Посмотрел на картину, висевшую на доске. « Жизнь закалила его волю, сформировала характер бойца. Главное, укрепила желание стать художником». Ребята на передней парте шептались, посмотрели на Михаила, притихли.
« В 1857 году приехал в Петербург, где он уже пользовался большой известностью как ретушёр. Цель была поступить в Академию художеств. Его рисунок с гипсовой головы Лаокоона получила одобрение Совета Академии. Осенью стал учеником профессора А. Т. Маркова. Крамской учился усердно, старательно трудился над каждым рисунком». В классе стояла тишина, это радовало Михаила.
« Прошло всего несколько месяцев, после его поступления в Академию, когда в 1858 году в Петербург из Италии привезли картину А. А. Иванова «Явление Христа народу». Его судьба, как художника, для России, удивила Крамского. Художник вернулся на родину после почти тридцатилетнего отсутствия. Его внезапная смерть произвела на Ивана сильное впечатление. Он написал статью «Взгляд на русскую историческую живопись», (1858 г) в которой проявилась духовная зрелость молодого художника. В ней говорится о том, что со смертью «благородного Иванова», которого он назвал «великим и последним потомком Рафаэля, - сделал паузу, подбирал нужные слова, - Крамской считал, что окончилось существование исторической религиозной живописи в том смысле, как ее понимал и с которой жил Рафаэль». При этом он отметил, что появление Иванова не была случайностью, оно составило «рубеж и связь с будущими художниками…». Он писал « разве ж, в самом деле, век теперешний не есть достояние нашей истории. Разве он будет пробелом в ней, и мы будем жить в потомстве? … Надо создавать произведения, в которых современность отражалась бы во всем её исторической значимости. Вот задача, достойная художника». Взглянул на ребят: « она и сейчас так ставится перед вами». Подошел к доске.
« А вот подтверждение выше сказанному, что рассказывал о тех событиях Иван Крамской в письме своему другу М. Б. Тулинову (1863 год): «Дорогой мой Михаил Борисович! Внимание! 9 - ноября, то есть в прошлую субботу, в Академии случилось следующее обстоятельство: 14 человек из участников подали просьбу о выдаче им дипломов на звание классных художников. С первого взгляда здесь нет ничего. Люди свободные, вольно - приходящие ученики, могут, когда хотят оставить занятие…. Эти 14 не простые ученики, а люди, имеющие писать на первую золотую медаль. Дело вот так было: за месяц до сего времени мы подали просьбу о дозволении нам свободного выбора сюжетов, но в просьбе нашей нам отказали ….» На первой парте девочка подняла руку. « Тебе чего?» «Можно выйти?» Михаил кивнул головой. Продолжил:
« В день конкурса, 9 ноября, мы являемся в контору и решились войти все вместе в Совет и узнать, что решил Совет. Входим в конференц-зал, … нас каждого спрашивали, кто мы, отвечали, что мы все историки. … Входит Ф. Ф. Львов прочел нам сюжет: «Пир в Валгалле» - из скандинавской мифологии, где герои рыцари вечно сражаются, где председательствует бог « Один». У него на плечах сидят два ворона, у ног два волка и … много другой галиматьи. После этого Бруни встал, подходит к нам для объяснения сюжета, так всегда водится. От группы отделился один из нас (это был Крамской), - и произнес следующее: «Просим позволение перед лицом Совета сказать несколько слов, - молчание, и взоры все впились в говорящего. « Мы два раза подавали прошение, но Совет не нашёл возможным исполнить нашу просьбу…. Мы не считаем себя в праве больше настаивать, и не смея думать об изменении академических постановлений. Просим покорнейше освободить нас от участия в конкурсе и выдать нам дипломы на звание художников». И так они отрезали путь собственному отступлению.
Этот поступок их сплотил, они крепко держались за руки. Стали вместе жить, решили образовать из себя художественную ассоциацию. Определили правила общений и действий: портреты, иконостасы, копии, картины оригинальные … одним словом все относящееся к специальности. Как потом стало известно, над Крамским и его соратниками был учрежден негласный надзор полиции.
Вскоре они практически осуществили свою идею. Нашли свою дорогу в искусстве. 1866 году, в Петербурге, на углу проспекта Майорова и Адмиралтейского проспекта, в доме 2/ 10, где жил Крамской. Создали «художественную ассоциацию». Сейчас там установлена мемориальная доска, на которой гласит: «В этом доме с 1866 по 1870 год жил и работал крупный художник Иван Николаевич Крамской. Здесь же помещалась организованная им Артель, объединяющая передовых художников 60 годов».
Начало было очень скромное. Впоследствии Крамской писал Стасову: « …тогда необходимо было есть, питаться, так как на всех 14 человек было два стула и один трехногий стол. Те, у кого хоть что - ни будь было, сейчас же отпали». Потом получили разрешение правительства на создание Артели художников - нечто художественной фирмы. Принимали заказы с улицы, с вывеской и утверждением устава. Потом сняли квартиру на 17 линии Васильевского острова и переехали туда жить. Там сразу ожили. Несомненно, прав был Репин, говоря, что «общество - это сила». Особенно когда во главе его стоит энергичный организатор, авторитетный во всех вопросах человек, каким был Иван Николаевич. Когда к ним приходили гости, говорили: «да и помощница тебе под стать, твоя жена Софья Николаевна! Иван улыбался и говорил: « Самый дорогой и близкий мне человек».
Михаил подошел к столу, с улыбкой, добавил: « в 1863 году Крамской написал картину «За чтением. Портрет С. Н. Крамской». В 1865 году молодую чету Крамских запечатлел их общий друг «артельщик» Н. А. Кошелев «Крамской с женой». Всё это вы можете найти в интернете. Конечно «Артель» испытывала большие трудности, в реализации своего труда. В ноябре 1870 года Крамской вынужден был выйти из его состава. Сама идея соответствовала духу времени. Она жила и создаётся ТПХВ (Товарищество передвижных художественных выставок). Она принадлежала группе петербургских и московских художников. Инициатором был известный журналист Г. Г. Мясоедов. Он обратился к членам «Артели», со своим предложением войти в ТПХВ, где встретил поддержку отдельных членов. Среди них был Крамской. Так в 1870 году было создано объединение». Михаил сел за стол. Посмотрел на часы: « Скоро прозвенит звонок, продолжим, как известно первая выставка открылась в Петербурге 28 ноября 1871 года. Крамской выставил картину « Русалки», по мотивам повести Н. В. Гоголя «Майская ночь». На второй выставке (1872 год) показал картину «Христос в пустыне». Когда картина была на выставке и позднее - в собрании П. М. Третьякова, он продолжал ее дорабатывать. Вот это характер! На протяжении десятилетий лучшие работы передвижников приобретал в свое собрание П. М. Третьяков».
Опять посмотрел на часы: «В конце расскажу интересный случай с картиной Крамского «Лунная ночь». Третьяков купил её. На картине в то время была другая женская фигура. Третьяков попросил Крамского вместо натурщицы написать его жену. Крамской с неохотою согласился. Так картина «Лунная ночь» превратилась в портрет Елены Андреевны Третьяковой. Художник создал романтический ночной пейзаж».
Михаил посмотрел на учеников: « Вопросы?» Мальчик поднял руку. Михаил кивнул головой. Тот встал: « Я был в музее, видел портреты известных людей, выполненные художником Крамской». Михаил улыбнулся; « Ты прав, Иван Николаевич друзьям так на такой вопрос писал: « Я сделался портретистом по необходимости. Очевидно одно, что только лишь «необходимость», в частности, постоянный поиск заработка …. Но и острейшая потребность доказать, что человеческая личность есть высшая красота в мире, доступная нашим чувствам».
Раздался звонок. Ученики встали, засуетились. Михаил заполнил журнал. Встал, вышел с опустевшего класса.
Читатель я извиняюсь, мне кажется, у вас есть ко мне вопрос «почему всё время моего соавтора я называю «Михаил?» Я вам отвечу стихом поэта Леонида Агеева, читайте: Живет мой человек внутри меня./ Вот он, проспав полночи и полдня, / стучится в ребра / - Выпусти скорее! / Скандалит, если медлить я посмею./ Вздыхает человек мой и грустит,/ как будто что - то тайное хоронит,/ умеет он и в позу встать,/ и вид особенный принять – для посторонних … - Михаил тихо засмеялся, над собой, продолжил, - потом в раздумье медленном своем – / ко мне, давно храпящему, подсядет, мою неслышно голову погладит / и скажет:/ - Вот и снова мы вдвоем. … Вас должен устроить мой ответ .