«Серов! Ну как ему удаётся?! Ведь это не портрет. Это характер. Николай Второй. Можно не читать биографию. По портрету он виден насквозь! И судьба его видна. А портрет Мики Морозова? Какой чудный ребёнок. И глаза какие живые! Ой. Не забыть бы купить сегодня щавель. Младший попросил щавелевый суп. И где взять сахарную косточку для супа? Не найду быстро. Сварю из курицы, пожалуй. Или куплю петуха на ярмарке. Ну как можно было так изобразить эту девочку? Немедленно запретить все репродукции «Девочки с персиками»! Всё же исчезает: и характер, и глубина, и краски. Хотя бы вот эта стена слева вверху. Такая великолепная техника! Мазками разной краски, розовой, голубой, получить белую стену. Ну невозможно как хорошо! И вот почему кур продают разделанными, а петуха обязательно с головой и лапами? Что за дискриминация! Они бы его ещё в носках продавали. Хотя нет. Куры с этими когтями тоже нехороши. Пусть так будут. И как эти бедные куры гуляют зимой по снегу своими жёлтыми лапами? Ну при чём здесь снег?! В голове каша от недосыпа. Младший приходит ночью и не даёт выспаться. Хочется его прям запереть куда-нибудь. Ой, что я говорю. Я же не плохая мама! Гончарова! Это буйство красок. Какая юбка. А шали? Как ей так удалось? Может, я бы тоже рисовала. Ведь окончила же художественную школу, институт. Потом ещё один. Ну нет совсем времени. Сначала старший. С ним ещё рисовала. Потом дочь. Дочь — это совсем другое. Дочь. Дочка. Её кормила до полутора лет. Затем младший. Его кормила до трёх, пока молочные зубы не стали серыми. И кормила бы дальше. И никто не скажет мне, что я плохая мама. Ну при чём здесь кто-то?! Какая мне разница? О чём я? И всем надо книжку перед сном почитать, учёба, дополнительные занятия, одежда мала, еду правильную надо приготовить. Всё-таки эта Гончарова прелесть как хорошо рисовала! Сама на вид такая простая женщина, но талант какой. Революция в цвете. Ой, надо домой. Не успею с супом. Где щавель взять? Как хочется чаще ходить и в музеи, и в театр. Муж говорит, иди. Даже выпихивает. «Сам покормлю». А сейчас, наверное, сахару в кашу детям положил две порции или варенья дал младшему! Ужас! Домой, домой! Сейчас, только через Серебрякову пройду, поплачу немного. Вот. «За завтраком». Это её дети. Какие хорошие. Скатерть, приборы и лица. Как она их любит. Ручки у них какие замечательные. В эмиграции половину детей на Родине оставила. Не видела до смерти. Сейчас разревусь. И всё равно она не плохая мама. Видно же. Серебрякова. Такая тоже русская. А тут бегаешь, как белка в колесе, щавелевый, гороховый, тыквенный, куриный. Забег на длинную дистанцию по кругу. А что на финише? Какая награда? Со старшим больше всех занималась. Волосы перед сном гладила до шестнадцати. Теперь взрослый. Не погладишь. А так хочется, хоть плачь. Что теперь? К Троице. И потом домой. Вот она. Господи! Это вечность. Невозможная вечность! Как жалко, что она не в храме. Хоть в маленьком, деревенском, покосившемся. Нельзя иконе без молящихся и молитвы. Нельзя никак! Господи, а какая награда, какая? Скажи. Вот старший вырос, младший без меня не может уснуть. Дочка обнимает. Это хорошо. Но вот, Господи, вчера муж попросил знакомого дочку в школу отвезти. Сам не смог. Знакомый такой хороший парень, простой, многодетный. Так он, Господи, сказал мне: «Какая у Вас дочка хорошая, воспитанная, спокойная, милая. Прямо жалко, что быстро до школы довёз». Вот это приятно почему-то. Друзья тоже хвалят детей. Спасибо им. Но они друзья. Они плохого не скажут. А тут незнакомый человек. Мог промолчать. Господи, а может, это и есть награда за бессонные ночи? Понюхать макушку ребёнка и услышать от незнакомого о детях короткие и добрые слова? Да. Это и есть награда! Спасибо, Господи! Ой, что это я? Домой надо. Муж им всё варенье скормил, наверное! И где же мне щавель купить? И сахарную косточку?! Где?»
Январь 2023