Что предначертано судьбой,
Нам не дано узнать.
На ухо шепчет мне прибой,
Как истину понять…
I
С зимними холодами для Себастьяна и Веноры наступили голодные дни: огородные грядки пустовали, крупы закончились. Приходилось питаться грибами, кореньями и травами. Единственная в хозяйстве кобылица сбежала с табуном диких лошадей, обозленные от недоедания горбы подрались, порвали последнюю рубашку хозяина и полночи чавкали, пережёвывая ткань. Себастьян укутался в старый плащ. Спина ныла от царапин и укусов.
Зима в Новоскании больше походила на осень – затянувшуюся и малоснежную. Полинявшее солнце выглядывало из-под мрачных свинцовых туч. В самую длинную зимнюю ночь с неба внезапно посыпались белые хлопья. Наутро дома и деревья тонули в глубоком снегу.
В эти дни по всей стране отмечали праздник Сан Солар – день зимнего солнцестояния. В предвкушении торжества Венора развесила по стенам еловые ветки с бодрящим хвойным ароматом и сразу же почувствовала тоску по дому. В канун праздника они с сестрёнкой украшали зелёные ветки лентами и румяными яблоками, зажигали свечи, начисто мыли пол и расписывали его сакральными узорами из цветной муки. С заходом солнца народ без оглядки предавался веселью: стар и млад всю ночь резвились, водили хороводы, плясали, прыгали через костёр, а девушки пели и гадали по старинному обычаю…
Ощущение праздника тотчас исчезло, когда Венора вспомнила, что закончились мука, яблоки и свечи. Себастьян с горечью вспоминал, как в прошлом году праздновал Сан Солар в королевском дворце.
Снег подступил к самым окнам и придавил хлипкую дверь лачуги. Себастьян еле выбрался из дома и, встав посредине двора, дал волю нахлынувшим чувствам, закричав во весь голос:
– Как я устал от этой голодной жизни!
Услышав крик, Венора подбежала к заиндевевшему окну, покрытому завитушками, и с грустью посмотрела на брата. Он стоял по колено в снегу, а снежинки, медленно кружась, падали на запрокинутую голову и плечи. Накинув лисью шубу и наспех натянув высокие сапоги, которые Себастьян недавно выменял на шутовской колпак с бубенчиками из чистого золота, Венора вышла из дома.
Снегопад закончился, рассеялись рваные тучи и в морозном небе показалось сияющее солнце. Отблески снега бросали нежный свет на тонкую фарфоровую кожу девушки.
– Кажется, судьба смилостивилась над нами! – сказал Себастьян, указывая на появившуюся в небе радугу. Венора обомлела, увидев радугу в самый разгар зимы. – Давай подойдём поближе, – предложил он, делая первый шаг в сторону семицветной дуги. Ноги вязли в глубоких сугробах. Себастьян резко остановился со словами:
– Не будем торопиться – она сама подойдёт к нам.
Юноша вежливым жестом пригласил радугу подойти. Вскоре широкий разноцветный мост оказался рядом. От удивления Венора приоткрыла рот.
– Ты когда нибудь гуляла по радуге? – поинтересовался Себастьян, и тут же осёкся. – Боже, какой глупый вопрос! Если подняться по ней вверх, мы прямиком попадём к одной моей старой приятельнице. Выбирай любую из цветных дорожек.
– Пойдём по красной? – Венора ещё с трудом верила своим глазам.
– Красный выбирают сильные и смелые! При этом они всегда остаются в душе детьми.
Девушка вытащила ногу из сугроба и первой ступила на красную линию, и, убедившись, что плотно держится на дорожке, начала уверенно подниматься. Вблизи радужные полоски оказались полупрозрачными. Словно через цветные стёкла, сквозь них просматривались устремлённые в небо заснеженные верхушки деревьев.
– Ты считаешь, что я смелая? – спросила Венора. – Сейчас я посмотрела вниз и мне стало страшно… Один неосторожный шаг – и всё…
– Не бойся! Дай мне руку.
Они поднимались, взявшись за руки.
– Себастьян, а кто она, твоя старая знакомая?
– Фея Рогана.
– Рогана?! – повторила сестра. – До чего странное имя!
– Она повелительница носящих рога.
– Благодаря ей мужчины становятся рогоносцами? – засмеялась Венора.
– Что ты! В этом мастерица Рогалия, её родная сестра. Я с ней не знаком.
– Вот и правильно! В таком знакомстве мало пользы…
– Рогана, моя подруга – повелительница животных, наделённых рогами. Рогалия ждёт, чтоб наставить рога, но я Роганы покорный слуга, – на ходу сочинил Себастьян. – Наконец-то мы пришли.
Они стояли на самой вершине радуги, под ногами белели искрящиеся жемчужные облака. Навстречу путникам вышла фея Рогана – девушка небесной красоты. Гирлянда из ночных звёзд с полумесяцем в центре украшала её светлые, струящиеся волосы. Фея предложила им ступить на мягкое облако и последовать за ней.
– Как давно я не ходил по облакам! Они мягче ваты! – воскликнул Себастьян.
– Поздравляю тебя с появлением хозяйки в доме, – промолвила Рогана.
– Всё ты знаешь, плутовка! – возмутился Себастьян.
– Мысли смертных проплывают передо мной, словно облака.
Их взору предстал дивный сад. Гладкие стволы деревьев из золота и серебра ярко мерцали на солнечном свету, а трепещущая листва напоминала крылья бабочек. По саду прохаживались увенчанные рогами животные с большими лучистыми глазами. Издалека послышался топот копыт мчавшегося во весь опор зверя. Обернувшись, Венора и Себастьян увидели белого единорога.
Как заворожённые, девушка и единорог задумчиво смотрели друг на друга.
– Это Зореслав, – представила коня Рогана.
Единорог учтиво поклонился. Венора протянула к нему руки, и Зореслав доверчиво подошёл, преклонив колени, чтобы она села верхом. От счастья на её глазах выступили слёзы. Медноволосая дева оседлала зверя, и он умчал её в заоблачные дали.
Когда Себастьян и фея остались одни, она сказала:
– Твоей сестре полезно познать единорога, природы льва у неё в избытке.
– Что это значит?
– В человеке живут качества льва и единорога, так же, как мужское и женское начало. Подобно Солнцу и Луне, они зачастую соперничают.
– Это так! – подхватил Себастьян. – По ночам я смотрю на небо и наблюдаю вечную борьбу двух светил. Новая луна гонится за солнцем, на бегу надувает щеки, полнеет, а как догонит, убегает от солнца через весь небосвод. В конце гонки изможденная бедняжка луна худеет и превращается в тонкий полукруглый серп! И эта игра длится вечно...
Рогана и Себастьян сидели за гладким белым столом на вершине моста, соединявшего облака, ветерок свежими волнами пробегал между ними и трепал светлые локоны феи.
Под мостом, как безбрежное море, раскинулась небо. На краю облака мальчишки удили небесную пустоту, с плеском забрасывая улов в ведро.
Волшебница снова заговорила о льве и единороге:
– Да, они слишком различны между собой. Лев обладает блеском и силами полуденного солнца. В нём горит огонь храбрости и воинского пыла. Отстаивая свои цели, зверь становится яростным, жестоким и повелительным. Единорог, напротив, порождение луны. Он ценит добрую волю, терпелив и милосерден. Таинственный лунный свет дарит ему благородство и мудрость. Порой он пуглив, предаётся меланхолии и так же одинок, как его единственный рог-аликорн. Если мы последуем за идеалами только одного из этих созданий, то обязательно утратим баланс.
– Расшатаемся и упадём, как неловкий акробат с каната…
– Совершенно верно! Когда лев и единорог в согласии – они непобедимы. Единорог усмиряет грозный львиный нрав, а лев оберегает единорога. Мир держится на этом единстве.
– Согласен с тобой, дорогая! В таком случае, я готов познать природу льва, мне недостаёт отваги. Рогана, я могу слушать тебя часами! Скажи, ты ведь умеешь предсказывать будущее?
– Да, – ответила Рогана, застенчиво опустив глаза.
– Что меня ждёт? – спросил Себастьян.
– Эта девушка изменит твою жизнь, – ответила Рогана.
– Правда?! Надеюсь, к лучшему?
– Она вернёт принадлежащее тебе по праву, хотя… – молвила Рогана со своей неизменной тонкой улыбкой, – что позолота сердцу? Душа в воде не тонет, пред ней бессильно пламя, мечом её не ранить, не иссушить ветрами...
– Ты говоришь загадками!
– Такова моя природа.
Себастьян пристально посмотрел на фею, и коснулся её ладоней кончиками пальцев.
– Рогана! Как ты прекрасна! Жаль, что я смертный. Да и к тому же – такой урод, – печально произнёс он.
– Замысел моего сотворения в ином, Себастьян. Я предназначена для другой цели.
– Где мне, дураку, понять эти замыслы и особые предназначения. Рогана, давай поговорим о настоящем. Со смертью короля я потерял работу. А я только и умел, что забавлять народ. В городе всё иначе – люди разбегаются наутёк, увидев мою фигуру. Я стал настоящим голодранцем! Проклятые горбы порвали и сожрали мою последнюю рубашку.
– Твоей беде легко помочь, – успокоила его Рогана. – Прими от меня безразмерную сорочку и скатерть самодранку, – смеясь сказала она и достала из рукавов скатерть и рубашку. Указывая на бахрому по краям, она пояснила:
– Как только захочешь есть, потяни за ниточку, и пока будешь её вытягивать, представляй то, что хочешь видеть у себя на столе. Когда вытянешь последнюю, приходи ко мне снова. Всегда рада тебя видеть.
– Не хватит и тысячи слов, чтобы выразить мою признательность, благороднейшая Рогана! – произнёс Себастьян. – Кланяюсь тебе до земли, вернее, до облака. А вот и Зореслав с Венорой вернулись. Рогана, нам пора идти. Пойдём, сестрица, не будем злоупотреблять гостеприимством этой прекрасной леди.
– Рогана, – впервые заговорила девушка, – вы подарили мне один из лучших дней в жизни! – в знак благодарности она поцеловала руку феи.
– Прощайте! – воскликнула Рогана и скрылась за облаком.
II
В то утро горы сотрясались от топота десятка великанских ног. Исполин Людожрик выдавал дочь замуж, и многочисленные родственники спешили на свадьбу. Хижина Себастьяна раскачивалась из стороны в сторону и, не выдержав тряски, упала на бок. Стена и пол поменялись местами. Венора упала навзничь, оказавшись верхом на разбитом окне.
– Папа! – малютка великан подбежал к завалившейся лачуге. – Смотри, какой чудесный кукольный дом! Давай подарим его кузине Людоелле?
Великан-отец поднял хижину, сдул с неё снег, повертел в руках, заглянул в окна и поставил на место.
– Сынок, пойдем, – голос папаши гремел на всю долину, – домишко еле дышит. Он развалится по дороге.
Взявшись за руки, сын и отец брели, оставляя гигантские следы на снегу. Они перешагнули через высокий холм и скрылись из виду.
Когда дом водрузился на место, Венора скатилась с подоконника и бездыханно упала на пол. Рядом стоял подарок злобного карлика – песочные часы, хранившие её жизнь. Случилось непоправимое! От ударов стекло в колбах часов покрылось трещинами, песок медленно струился сквозь узкое горлышко, отсчитывая оставшиеся мгновения жизни Веноры.
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на кровати. Рядом сидел Себастьян, а у ног умостился дымчатый кот. Венора умолчала о роковых часах. Теперь в голове звучали слова карлика: «Песок пересыплется полностью, и ты оставишь мир живых».
Себастьян коснулся её лба и отдёрнул ладонь, получив ожог от раскалённой, как нагретый металл, кожи.
– Что с тобой? У тебя лихорадка. Ты дотронулась до драконова корня? – испуганно прокричал он и открыл окно, впуская в комнату свежий морозный воздух.
Венора металась в горячке, погружаясь в забытьё.
На пути песчаной струйки часов застрял камешек и на время остановил движение песка. Девушка очнулась и открыла глаза. Она поведала брату о своём несчастье. Себастьян пришел в ужас – сердце учащённо забилось, кровь приливала к вискам, а ладони леденели от страха.
– Почему ты не сказала мне раньше? – он испытал отчаяние. – Я бы спрятал эти часы подальше!
– Смерть рано или поздно настигла бы меня, – спокойно ответила Венора. – Когда я погрузилась в сон, то поняла, что смерть всегда приходит в срок. Это передышка перед прыжком в новую жизнь.
– На небе? – тихо уточнил брат.
– И на земле, и на небе. Мы меняем жизни, как платья, множество раз, пока не достигнем совершенства.
– А что же будет с нами, когда мы наконец-таки станем безупречными? – спросил ошеломлённый Себастьян.
Песок в часах справился с камешком, заграждавшим путь. Песчинки посыпались вниз тонкой струйкой. Венора прерывисто дышала, её щёки горели алым румянцем.
Прошло несколько часов.
Дыхание девушки стало ровным, дрожь прекратилась. Венора открыла глаза и внимательно посмотрела на брата.
Глаза Себастьяна излучали мягкий тёплый свет. Когда он встретился со взглядом сестры, покидавшей мир, в душе пробудилось глубокое возвышенное чувство, придавшее его лицу благородное выражение.
– Себастьян… Ты прекрасен, – проговорила Венора, в её голосе прозвучала неподдельная искренность. – Твои глаза… я сейчас увидела в них отражение неба, солнца и ярких ночных звёзд. Нет! Я не зря прожила жизнь, хотя бы потому, что встретила тебя! Только сейчас я поняла, что такое истинная красота! Я не прощаюсь – ведь мы ещё встретимся на пути Вечности. Прошу об одном: отыщи Гора и расскажи ему, что Лилиана в опасности.
– Венора замолчала, – тихо молвил ворон, вытирая крылом нахлынувшие слёзы. – И она не увидела, как черты Себастьяна утратили своё уродство. Спина юноши начала распрямляться, отчего его горбы впали в панику, горько причитая. Они даже называли друг друга по имени, чего не случалось прежде.
– Брог! Всё, нам пришёл конец! – прошептал горб Ульрик. – Я больше не услышу твоей ругани, только сейчас я понял, она дороже всего на свете!
– Дорогой мой Ульрик! А твоя брань всегда вдохновляла меня на поиск остроумных ответов, благодаря ей я оттачивал мастерство слова и стремился к совершенству.
– Милый, единственный мой друг Брог! – едва шевелил застывающими губами Ульрик. – Прости, если я чем-то оскорбил тебя, я не нарочно…
– Что ты, мой драгоценный! – с трудом отвечал меньший горб. – Твоё ворчание подобно нежной песне лесной горлицы. Слушал бы его целую вечность… Прощай, Ульрик!
– Прощай, Брог…
Себастьян не прислушивался к словам погибающих друзей, принимая их за обычное брюзжание.
В то же самое время у подножия горы Антары всколыхнулись две молодые сосны. Долгие годы они стояли неподвижно, заколдованные разгневанным Мэрдоком. Деревья сбросили сухую кору и начали принимать совершенно иные очертания: стволы превратились в изящные тела, а ветки изогнулись в тонкие длинные ноги и маленькие рожки на голове. Веноре удалось разрушить проклятие злобного чародея, увидев красоту брата. К Себастьяну вернулся прежний облик, а деревья снова приняли вид юных оленей. Освободившись от своих многолетних оков, два зверя стремительно помчались из лесной чащи прямо к порогу Себастьяна.