К вечеру, вернувшись из соседнего городка Божанси со своей выставки, Мухин в Орлеане на авеню Дофин, рядом с маленькой, столь любимой площадью Баскюль на которой он прежде живал, ждал автобус на остановке до Лясурса, места теперешнего его обитания. Мухин смотрел на центр вечернего города на другом берегу мелеющей Луары, на набережную со средневековыми домиками, покрытыми черным сланцем, романскую башню церкви Сан Пьер и величественный готический собор Сан Круа, возвышающийся над всей округой. Левее пролегал мост Георга пятого, по которому когда-то шествовала Орлеанская дева, не когда-то, она каждый год пересекает этот мост на коне, в доспехах, сопровождаемая бесчисленными толпами в средневековых нарядах, марширующих, поющих и танцующих. Каждый год разная, но всегда одна и та же.
Мухин закурил. Город, залитый вечерним солнцем, представился сказочным видением, неподвижным и вечным. И вдруг понял, что впервые видит этот город, что, возможно, больше и не удастся. Он смотрел и смотрел. Редкие машины и прохожие нарушали тишину, но ничему не мешали. Автобуса не было.
Мухин сидел на балконе. Прошло, наверное, лет тридцать. Уродливое сити поодаль сверкало, освещенное последними лучами солнца. Мухин закурил, закрыл глаза. Он всё ещё был на автобусной остановке на авеню Дофин и смотрел на залитый вечерней охрой город. И стало ясно, что всё - всегда, и Орлеан, и Жанна Д'Арк, что время не существует. Есть лишь вечное здесь-и-сейчас. Это так просто!
14.08.22