Сентиментальный рассказ
Ёжики были смешные, потому что любили печенье и сметану и громко топали. Когда южное быстрое солнце падало за горизонт, эти колючие хулиганы появлялись ниоткуда, шуршали, вздыхали и фыркали. Хотя нет, фыркали они, только когда сметана попадала им в нос.
Дима с Оксанкой кормили ежей каждый вечер. Свадебное путешествие заканчивалось. Весь прошедший месяц они купались, загорали, ночью пересчитывали огромные с кулак звезды на чёрном южном небе и охотились за кометами. Днём он нырял за мидиями. Оксанка с пакетом ждала на пирсе, восхищаясь, какой её Димка ловкий. Она любовалась его фигурой, выносливостью и основательностью.
Её Димка.
От этого словосочетания было тепло, хорошо и спокойно. Её Димка.
А вот от слов «мой муж Димка» было даже страшновато. Страшно и сладко. Оксанка решила, что эти слова она будет думать только раз в день. Ну, может, два. Хотя знала, что не выдержит и будет повторять их про себя часто. Особенно утром, когда проснётся и не сможет заснуть от лучей утреннего солнца между тонкими занавесками.
Димка сунул в пакет очередную порцию мидий и нырнул снова. Оксанка стала вспоминать школу. Она комплексовала из-за веснушек и не любила косы, но просила маму заплетать. Димка неизменно подкрадывался на перемене и дёргал за косички. Оксанка оборачивалась и, конечно, делала строгое лицо, чтобы он ничего такого не подумал. Но Димка ничего и не думал, а просто смеялся и убегал. И вот потом настал выпускной, и он через весь зал прошёл к ней и пригласил. Танец был медленный и красивый. Оксанка не выдержала и заплакала. Димка смотрел на неё молча и улыбался. И тогда она уже разревелась по-настоящему. Как дура...
А Димка хорошо помнил, как на выпускном его пробило. Понял, что этот пыльный майский день станет последним беспечным днём их жизни. Все поплывут по вселенной в разные стороны. А Оксанка? И Оксанка тоже! Стремительно и не обращая ни на кого внимания, он пересёк весь зал и взял Оксанкину руку. Возможно, в это время объявили медленный танец. Возможно. Он не помнил. Он смотрел, как её глаза стали медленно и неудержимо наполняться слезами. Стало всё просто. Димка понял, что убьёт теперь любого, кто приблизится к ней на метр...
Собранные мидии Димка аккуратно разложил на металлическом листе, а лист положил на угли. Соли у них не было, поэтому Димка жарил мидии чуть дольше положенного, до вкуса слегка поджаренного ореха. Он выбирал для Оксанки экземпляры посимпатичнее. Её щеки перепачкались углём. Это было смешно и мило. Он ничего не сказал, и когда они возвращались с моря, все прохожие улыбались Оксанке, и она была счастлива. Ох, как же ему досталось тогда вечером.
Димка часто смотрел на Оксанку, на её волосы, кожу, какие-то детские ключицы. Он вспоминал лепестки шиповника, которые в детстве доставал из вот-вот только что распускающегося бутона. Лепестки были нежные и бело-розовые. К ним жалко было прикасаться, настолько они казались беззащитными. Оксанка была похожа на вот такие лепестки.
Женой называть её было смешно. Ну какая она жена. С этими ключицами. Она просто его Оксанка. Просто его Оксанка навсегда.
Отпуск подходил к концу. Сегодня вечером ребята положили остатки печенья в кормушку. Было странно, что завтра они будут в мегаполисе, спустятся в метро, смешаются с толпой, а эти ёжики в это же самое время снова придут к их деревянному дому возле моря. Сметану не найдут. Наверное, расстроятся. Будут вздыхать и топать. В это же самое время...
Через неделю воспоминание о мидиях, ёжиках и море стало превращаться в сладкую прозрачную дымку. Жаль. Жаль, что время летит так быстро.
Вечером дома, уже в начале осени, Дима наткнулся на объявление. В тексте довольно просто и незатейливо сообщалось, что специалист за определённую сумму персонально для желающих составит список действий, позволяющий удлинить жизнь вдвое и более. Это было так смешно, что Дима с Оксанкой уже на следующий день сидели в его кабинете.
Специалист, кандидат каких-то наук, психолог, взяв аванс и надев очки, нахмурил неопрятные брови и принялся объяснять принцип.
Оказывается, наша голова, а в особенности сознание, устроены так, что всё ежедневно-одинаковое укорачивает нашу жизнь. Укорачивает, конечно, не физически, а субъективно.
Если человек едет на работу много лет одним и тем же маршрутом, то может даже и не вспомнить, как доехал, что видел, какие рядом были люди. Это время жизни как бы выпадает из его сознания. Если человек однообразно посещает из года в год один и тот же курорт, то в третий приезд время отпуска на этом курорте летит уже с такой же скоростью, как и дома.
То есть всё неизменное исчезает из сознания и падает в подсознание, которое мы не контролируем и которым мы не живём. Таким образом, одинаковость укорачивает жизнь.
Специалист сообщил, что для того, чтобы удлинить жизнь субъективно, необходимо её разнообразить, а ещё лучше совершать и исправлять ошибки. На этом и основан его принцип.
За полученный аванс он пообещал Диме с Оксанкой за неделю составить персональный план их жизни на ближайшие пять лет. С гарантией того, что эти пять лет они проживут как пятнадцать. Ребята были в восторге и даже обнялись в кабинете психолога, когда тот отвернулся.
Через неделю, волнуясь, они появились у специалиста на полчаса раньше назначенного времени. Дима взял в руки персональный план, и они с Оксанкой начали читать. Было очень интересно.
В плане указывалось, куда и когда они должны ездить в отпуск. Каждый раз в новые места. Ходить не в одни и те же рестораны. Иногда специально в плохие. Чередовать пассивный отдых с поездками к достопримечательностям, а музеи — с ночёвками в горах. В мегаполисе рекомендовано менять хобби. Попадать на работу разными маршрутами. В плане был даже пункт создания и выхода из нештатных ситуаций. Всё это было забавно и даже смешно. Ребята смеялись от души, покуда не дошли до того пункта. Прочитав его внимательно, Дима с Оксанкой замолчали.
— А это что? — Дима указал на пункт, который привёл их в замешательство.
— Видите ли, — ответил психолог мягко, — вы на вид очень идеальная пара, и вам ну просто обязательно надо через короткое время развестись. Это очень сильно увеличит субъективную продолжительность вашей жизни. Затем, вот посмотрите, через некоторое количество пунктов, когда чувства друг к другу у вас будут угасать, вы снова женитесь. И это тоже будет прекрасная ошибка. Не такая, конечно, отличная, как развод, но тоже удлиняющая вашу жизнь значительно!
Дима молчал. У Оксанки дрожал подбородок.
Когда через пять минут они шли по улице, оставив план специалисту, кричащему вслед, что аванс он не вернёт, даже и не думайте, Оксанка разревелась. Она стукнула кулачками в грудь Димки, потом прижалась к нему и всхлипывая пожаловалась, что это он, Димка, во всём виноват. Что это гадкий специалист, у него гадкие брови, и кабинет гадкий, и вообще.
Димка остановился, посмотрел в эти заплаканные серые глаза, которые от слёз казались ещё больше, на смешную детскую беретку, из-под которой выбивались мягкие золотистые волосы. Он вспомнил школу, когда дергал её за тонкие косички, не понимая тогда ещё почему. Он снова пересчитал милые веснушки на её лице, поцеловал Оксанку куда-то в нос, сильно прижал к себе и прошептал: «Да, он очень гадкий!».
Февраль 2023