Они действительно очень сблизились.
И если в начале их знакомства они общались в основном через Глафиру, то после его болезни бабушке он звонил только уже из вежливости, чтобы не сильно светить такую их близость. Мол, “передай Вике, что я видел ее вчерашнюю конференцию…”
- Да? Что он сказал?!
....
Глеб не заметил как уснул, и когда снова проснулся, уже светало.. Юра-терминатор все так же крепко держал баранку, как монумент, не меняя позы и выражения лица.
- Хотите я поведу? - спросил Глеб, и тот вздрогнул, словно очнулся.
- Да? Ты можешь? Я чет не спросил сразу. Слушай, реально, подмени меня? на пару часов, а то засыпаю. - и он как-то извиняясь затормозил - Можно было бы остановиться, да вроде времени жалко.
Они остановились, отлили, размялись, поменялись местами, достали термос, выпили по кружке чаю, и согласовали маршрут.
Потом Юрик ушёл в салон, и как-то там растянулся. Глеб подумал, что мог бы тоже столько времени нормально ехать лежа, вот ведь надо разговаривать с попутчиками.
Он завелся, и какое-то время приспосабливался к механике.
" Плавнее, плавнее рычаг переключай - посоветовал сзади Юра-терминатор.
"Да я на механике только на права сдавал, нужно приспособиться"
И еще какое-то время они вместе приспосабливались к машинке.
Еще через двадцать минут Глеб освоился, а Юрик захрапел. Под богатырский храп Глеб попытался вспомнить, когда же все разладилось. А разладилось. Он это чувствовал. И разладилось в один день.
....
Вика не приехала. Написала, что не сможет. Что заболел ребенок. Глеб помаялся с полчаса, потом отменил встречу.
Они должны были поехать к приятелю. Там Глебу корячился хороший контракт, а Вике, было полезно засветиться.
Вообще их совместные поездки были хорошим ходом. Партнеры сначала принимали ее за эскортиницу, а потом очаровывались, непосредственностью, простотой, открытостью и дружелюбием.
Это было не круто, но чертовски сближало. Образ вроде снижало, зато располагало к делу, к работе, к сотрудничеству. Многие вещи, которым начинающих светских приходилось учить, и вдалбливать, и потом они еще долго коряво тренировали, у Вики были просто в крови.
Она хорошо двигалась, хорошо говорила, хотя не умничала. Органично чувствовала себя в незнакомой компании, это Глеб не знал как объяснить, она нисколько не смущалась. Складывалось такое впечатление, что она просто понятия не имела, что значит неловко.
Ее любопытство было любознательным, вопросы уместными, внимание приятным. Все это помноженное на нереальную красоту эффект давало такой же ровно как на него самого.
Неприятным во всей этой истории было только одно: она была замужем. И еще этот ребенок. Маленький настолько, что рассчитывать на нее как на компаньона не приходилось от слова совсем.
Хотя он не мог себе объяснить, зачем ему компаньон? Он столько лет обходился без..., вообще без всех! На механические работ нанимал поденно, или на контракт, так пару-тройку месяцев.
На постоянку у него был админ, из Самары, тот был толковый, но спесивый, собака. Но дело свое он делал хорошо и давно. За десять лет ему пришлось раз пять поднимать зарплату просто астрономически, но и компетенций у него за это время прибавилось соответственно.
Вику ему хотелось… Просто хотелось, да и все!
Это не было бизнес-необходимость. Это была болезнь, ну так, простуда.
Но от этого, конечно, не легче.
....
Пора было будить Юру-терминатора. Он просто не знал куда дальше ехать. И уже хорошо так рассвело. Они объехали Тверь. Дальше были варианты. И ему не хотелось принимать решения.
"Спасибо, братан!" - Юрик встал, как только Глеб начал притормаживать.
Они снова вышли размяться, снова отлили, попили уже сильно остывшего чаю, поменялись местами. И Глеб наконец-то растянулся во всю длину на спальнике своего отца, который Юра-терминатор удобно разложил на серебристой пенке. И дальше он провалился в сон.
....
Это не было бизнес-необходимостью. Это была болезнь, ну, так, простуда. Которая незаметно превращалась в такое шикарное сафари.
Он втягивался в игру, начинал кайфовать, обнаруживая себя то охотником, то дичью. При том, дичью он был, как назло, своей собственной, вот блин компот!
С самого начала с девочкой было трудно. Девочка была неподатливая. Настолько же неподатливая, насколько красотка.
В ней все было совершенно! Ноги длинные, плечи острые, глаза огромные! Губы как бутон, зубы как жемчуг, улыбка, короче, задница как персик и все такое ,...сами понимаете! На что он еще мог запасть?
Непонятно было, чем ее взять: она вела себя как синий чулок, не кокетничала, не рисовалась в принципе, на лесть не западала, к подаркам относилась с подозрением и осторожностью, к деньгам - с хорошо воспитанной холодностью, самозабвенно играла в добрую мать и любящую жену. И вообще!
… как маркетолог он отлично понимал, что мотивации нет. У него для нее мотивации нет! Она так упакована, так запломбирована со всех сторон что…Что!…Что?!... Что!...
Нужно УТП, что!!! Нужно УТП.
Для НЕЕ у НЕГО не было этого, мать его, Уникального Торгового Предложение!
Поэтому был такой дальний заход.
Но он нашел!
Он нашел!
Во-первых, он нашел, чем ее зацепить.
А во-вторых, это так прекрасно, чувствовать себя Богом!
Рисовать новую звезду!
Своими руками!
Радоваться успехам!
как своим!
ну, потому что своим!
Она, конечно, не подозревала, что была его проект. Но это стирало ту опасную черту, которая всегда маячит между равноправными партнерами: ревность.
Ее успехи радовали без ревности, именно как свои.
Так режиссер бескорыстно радуется успехам актера, учитель - ученика, а мать - ребенка.
На ее страницу он заглядывал как отец для гордости и удовольствия.
По началу. И сам не заметил как запал.
Ну, запал и запал! подумаешь, не в первый раз!
Но ему понравилось.
Это состояние ему понравилось.
Он сам казался себе таким крутым, таким элегантным, щедрым, где-то даже расточительным. Это было приятно.
Это в принципе было тем, что делает деньги роскошью. Придает им смысл и вкус.
Это как-то даже расцветило новыми красками его бытовуху, жилище, его однообразный бизнес-процесс, его такое привычное автономное плавание.
А когда он заболел вообще стало его большим и настоящим увлечением.
Особенно когда он заболел и слег.
Он до этого еще, в самом начале пандемии рассчитал персонал, закрылся за городом, нанял филиппинку с проживанием, продукты заказывал по интернету, получал через гараж, где они проходили обработку, и усовершенствовал видеосвязь, наставил мониторов по всем комнатам. И все равно заболел!
Заболел сильно. Очень опасно. Шестьдесят процентов поражения. Ему даже предлагали лечь в больницу. Он отказался, написал расписку и нанял сестру, тоже с проживанием, чтобы никуда не ходила и не носила заразу.
Пару недель он лежал в постели не вылезая, не мог поднять голову и открыть глаза и только мучился невыносимо противным скрипом качелей у соседа.
Уии-уии! Уу-уу-ии-и-уу-уи-ии! уии-уии!
Еще через пару недель, когда полегчало, и он в первый раз залез в интернет, выяснилось, что дела три недели просто стояли, потому что админ тоже болел и тоже только начинает выбираться, что в реале все стоит, у всех, и пофигу!
Что все перебрались в интернет, и что его протеже набрала за это время еще пятьдесят тысяч подписчиков. Надо же?! И тут его в первый раз кольнуло ревностью.
Оказалось, что всем нравится тоже, что и ему. Она нравится всем.
Он написал ей. Мол привет.
Она ответила, привет где вы пропадали?
А когда узнала, что “он болел, все еще болеет, и все еще очень слаб” закидала его записками, знаками внимания, два раза позвонила, а потом прислала целую сетку фруктов.
“ Быстро набирает!” подумал он и с удовольствием откусил от яблока.
Она стала звонить ему каждый день, рассказывала как у них прошел день, ему было не очень интересно, но потом она спрашивала его про температуру,
про что сказал доктор,
чем его кормили, и
что можно посмотреть на ютубе,
как его бизнес, и
не нужна ли помощь.
Вот тогда он в первый раз и придумал познакомить ее с партнерами.
Она звонила от его имени, рассказывала про болезнь, извинялась, и всем очень нравилась.
Это вызвало даже какой-то ажиотажный интерес к его персоне!
“кто такая? сам-то как?” - что было в принципе полезно!
Особенно после того как они с админом забили на бизнес,
но то, с какой легкостью!…
Ты подумай, как девчонка легко покоряет Олимпы! - его еще раз кольнуло ревностью и даже, досадой, что ли!
“Вот ведь эти красотки! - плывут, и даже не знают, как здесь было трудно первопроходцам!”