Предыдущее "Лодка" http://proza.ru/2006/04/14-88
Начало июня. Тяжёлые тучи уже сутки висят над посёлком. По крышам, то нарастая, то стихая, бьют огромные дождевые капли. Выходить из дома никакого желания, но в распахнутую форточку, слышен шум моря. Он манит своими раскатами разбивающихся о берег волн. Влетающая влага покрывает, освежая лицо. Вот так и сижу, смотря на улицу, где разыгралась стихия, открывая и закрывая маленькое оконце на раме.
Редкие прохожие: кто с усилием, против сильных порывов, идет, сгибаясь вперёд, а кто, ускоряя шаг, гонимый в спину, старается притормозить, раскинув руки, чтобы удержаться и не упасть в лужи.
Телефонный звонок увлекает меня в коридор. Поднимаю трубку аппарата:
- Да! Слушаю!
- Вовка, привет! – на другом конце провода бодрый голос Сергея.
- Привет! – отвечаю вяло, чтобы в нужный момент прикинуться приболевшим. Мало ли чего ему взбрело в голову?
- Чем занят? Только не говори – заболел или мама заставила дома генералить…
- А ты как догадался? – всё же делаю попытку услышать предложение, оставив возможность «откосить» от «загадочных чудес».
- Чего? – вроде бы растерялся, но…, – Тогда мы сами пойдём! Всё, пока…
- Подожди! Куда пойдёте? – интрига заставила говорить бодро.
- Другое дело, а то прикидываешься. Мы «штормовать» собрались. Идёшь?
- Мне собраться – пять минут. Конечно, иду. А нас сегодня сколько?
- Ты, я, Валерка и Андрей…
- А Кнопа?
- Его старшая сестра слила родителям. Дома сидит «арестованный». Валерка заходит за Андрюхой, потом они ко мне и все вместе до тебя…
- Я одеваюсь. Жду! – бросаю трубку на рычажки.
«Только бы мама не позвонила. Врать не хочу, а за правду… тоже арестует, как Кнопу», – мысли мелькают картинками немого кино, пока облачаюсь по-настоящему, по-рыбацки.
Поверх трико – брюки с ремнём. На майку байковую рубашку и свитер под горлышко. На каждую ногу по паре носков: тонкие, толстые. Натягиваю болотные сапоги с высокой надставкой. Рост у меня небольшой, поэтому они полностью закрывают бедра. Надеваю настоящую вязаную шапку водолазов. Мне её подарили на спасательном судне «Марс». И упаковываюсь в прорезиненный рыбацкий плащ с капюшоном чёрного цвета.
Движения немножко скованы, но я знаю, это неудобство временно. Стоять в квартире становится жарко, выхожу в подъезд, закрываю замок входной двери и кладу ключ под коврик. А кому он нужен? У нас можно двери вообще оставлять открытыми. Кто придёт, спросит: «Есть кто дома?». Если ответа не последует, закроет дверь и уйдёт. Не знаю, как у вас, у нас всё просто и надёжно.
Спускаюсь, в подъезд вваливаются мои друзья. Все в одинаковых плащах, словно из одного инкубатора вышли.
- На улице сильный ветер, – начинает командовать Серёга, – идём один за другим. На «баркасе» один у «штурвала», двое с боков, один сзади. Если кого собьёт с ног, другие держат, пока не уйдет волна…
- Мы чё, маленькие? – вспыхивает Андрей. – Чё, в первый раз, чё ли?
- Ты ещё «бугумота» вспомни, – злится Серёжка.
Валерка громко сопит, но молчит – значит, начинает злиться. Он вообще немногословный. Как что не по его – сразу кулак в зубы тычет.
- Чего дразнишься?
- Кто сегодня капитан? – вопрос звучит совершенно не в тему, так как ребята знают, что «капитаним» по очереди.
- ?!
- Пока домой не загнали, пора двигать…, – произношу, надевая капюшон, успеваю заметить, Валерка смотрит на меня с благодарностью.
Идём против ветра. Сильные порывы заставляют останавливаться, пережидать. Проходя по пятьдесят метров, замыкающий перемещается вперёд. Конечно, считаем шагами. Два сделали – условный метр. У нас всё отработано. Нам с Сергеем по тринадцать, Валерке с Андреем по двенадцать – все взрослые, знаний школа много даёт.
В хорошую погоду мы к месту «штормовки» за пять минут добегаем, а в такой ветер потратили все пятнадцать.
Несмотря на день, по всему берегу темнота. Огромные тучи низко нависли и давят, вращаются, словно кипят. Протяни руку, и можно схватить «за усы Чародея».… Волны-великаны через три-четыре небольших многотонной массой бьют о песок, разбиваясь, взлетают вверх и снова обрушиваются на берег, перекатываясь через дорогу на въезде в посёлок.
Такое счастье выпадает не каждому. Душа звенит колоколами. Уши слышат только шум Охотского моря, глаза вычисляют волны и радуются неописуемому великолепию чудовищного действа.
На «баркасе» никого. Переглянувшись, каждый подумал: «Слабаки! Но мы… Морские волки».
Старый японский баркас, кормой замытый морем в песок, как раз расположен посередине от кромки спокойного моря до края единственной дороги, ведущей в наш населённый пункт. Форштевень посудины возвышается над поверхностью, слегка подмытый снизу. Когда стоишь на баке, создаётся ощущение нахождения на судне, бороздящем просторы океана, а разбивающиеся о корпус, накатывающиеся волны усиливают этот эффект.
Штурвала здесь давно нет, но осталась рулевая колонка. Выстроившись возле неё, я занял место капитана. Сергей и Валера стали по бокам, а Андрей сзади. Мы совершали морское путешествие во время шторма, и каждый думал о своём, но все следили за бурлящей стихией. Одни, разбиваясь о форштевень, разлетались и растекались по обе стороны, другие с грохотом опускались, разбиваясь о палубу на баке. Но в любом случае нас окатывали килограммы солёной воды, которая попадала под капюшон и за отвороты плаща.
Были волны меньших размеров. Они едва бились о форштевень и бежали обратно, оставляя на песке пенный след.
Это было счастье и никакого страха… Только я вспомнил про него, как из темноты бушующего моря показалась волна-великан.
- Уходим! – закричал мне в ухо Сергей и ещё сильнее вжался в моё плечо.
Я отрицательно покачал головой.
- Бежим! – в другое ухо пробасил Валерка и обнял меня со спины так, что схватился рукой за плащ друга с другой стороны.
Голоса Андрея не было слышно, но то, что он с нами, говорили его руки, сцепившиеся на моём животе. С каждым приближением «великана» ребята вжимались сильнее, и сквозь шум наката мы слышали крик отчаяния друг друга.
И вдруг, когда водная толща нависла над нами, я почувствовал облегчение, сделал глубокий вдох, присел, сильно обхватив колонку, и опустил голову.
После обвала «великана» меня крутануло вокруг колонки. Я сжимал руки и старался не сделать вдоха. Потом, словно полёт, и в какой-то момент, открыв глаза, глубоко вдохнув, я увидел, что море утягивает меня в себя вместе с отходящей пеной. Попытки сопротивляться, работая руками и ногами, ни к чему не приводили. Тело погружалось в песок, который скатывался всё ниже и ниже.
Посмотрев вперёд, я увидел удаляющийся корпус баркаса. Друзей ни на нём, ни рядом не было. По сторонам они тоже отсутствовали. Выгребая себя сильными рывками, сопротивляясь всем корпусом, я попытался взглянуть на «охотское чудовище» и…
«Ма-а-ама-а-а!», – только и прокатилось в юных мозгах. Сзади меня надвигалась ещё одна огромная волна, которая ударила о берег чуть ниже. Её силу я почувствовал своим оттопыренным задом. Ударом меня вынесло почти до края проезжей части к ногам моих друзей. Они помогли мне встать.
- Ты где был? – грохнул вопросом в ухо Серый.
- Плавал! – попытался отшутиться я.
- Моряки – ходят. Плавает, сам знаешь что, – голова начинала болеть от его крика.
- Брат, не поверишь, я сегодня это всё испытал на себе.
Мы ещё «штормовали», меняясь по-кругу, пока каждый не постоял на «капитанском мостике».
Мокрые, но счастливые, гонимые попутным ветром, мы возвращались домой. Шум ветра мешал разговаривать. Мы останавливались и кричали друг другу в уши то, что хотели сказать от одного другому. Это было смешно, словно игра в «испорченный телефон», каждый перенос сказанного товарищу через осознание другого искажался смыслом и менялся словами. Поэтому последний переспрашивал у первого, что веселило нас ещё больше.
В душе мы себя ощущали настоящими «морскими волками», которые вернулись из многомесячного рейса.
Следующее "Блинчики-оладушки" http://proza.ru/2023/12/27/1716