Настоящий янки или бей первым 6

 

Операция по захвату алгонкинами Нового Орлеана детально описана в академических трудах. Нас же интересуют в первую очередь события, связанные с судьбой Фэнда Уэсда и Бена Гледтона.
Воины спустились вниз по течению Миссисипи в лёгких челноках  из клееной коры.  Путь длиною в тысячу километров был преодолён всего за неделю!
Чтобы не терять времени на охоту, с собой взяли перетёртое в порошок сушеное бизонье мясо и кукурузное зерно. Перед сном и на рассвете в  походных мельницах из зерна готовили крупу и варили её, заправляя   мясным порошком – пеммиканом. Спали в лёгких кожаных палатках, по одной на десять человек.

Войдя в город, отдельные отряды сразу захватили ратушу,  банки, дом губернатора и других влиятельных людей, рынок.  Вся городская элита, включая даже священнослужителей, была взята под контроль. Жителям, лишенным лидеров, объединиться для вооружённого сопротивления намного труднее.
Намечалось всех, кто имеет какое - либо отношение к металлообработке, производству пороха, другим смежным с ними отраслям, быстро поставить на учёт и загрузить работой.
Первоначальная задумка о переброске рабочей силы вглубь континента была отклонена. Вопрос о наращивании объёмов производства вооружений  уже не стоял столь остро. К тому же, не оставалось сомнений, что и при самом  худшем развороте событий, отстоять город удастся    однозначно.
 Остальным горожанам предлагалось вести прежний образ жизни, честно платить налоги и нести определённую повинность на реставрации крепости.
 


Самая незавидная участь ждала людей без собственного жилья и постоянной работы. Сезонные сельскохозяйственные рабочие, портовые грузчики, разного рода искатели приключений были собраны в единый лагерь, где  с утра до вечера трудились на возведении  крепостных стен. Но и  среди  них нашлись наиболее обделённые. Люмпенов задействовали в каменоломне.

* * *

При беседе с грозным туземным вождём ни Фэнд, ни его приятель Бенни так толком и не смогли объяснить, чем же всё – таки они занимаются. На общение с ними, было выделено, слишком мало времени. К тому же весьма серьёзным фактором оказался языковый барьер. В общем, их не поняли. То, что из города надо бежать, друзья сообразили сразу. Каменоломня не вызвала у них никаких положительных эмоций. Но даже такие отчаянные парни улавливали огромную разницу между побегом вообще и побегом удачным.

– Ну вот, Бенни, – возмущался Фэнд, – докатились, разрази меня гром! Ты смотри, что делают, мерзавцы. Вокруг столько плантаций, а ведь на каждой уйма негров. Пусть бы и строили эту крепость проклятую. А тут честного человека ... Я, дружище, кем только ни был, а вот рабом, упаси Господь, не приходилось!
– Да это точно, – с тоской согласился Бен, – уж скорее бы смыться. Вчера Данвуди и Кроуфорд попались при попытке. Так их секли плетьми полдня, а потом куда – то увезли. Говорят, оттуда уже не возвращаются.
Конечно же, такое существование было совсем не для старых авантюристов. Но и при успешном побеге их ждала незавидная судьба: на  Восточном Побережье войны не избежать, да и добраться туда можно только морем.

Прислушиваясь к разговорам, приятели не пропустили мимо ушей, что весьма скоро индейцы с большим размахом будут отмечать День Траура.
В принципе,  Фэнд  и Бенни,  ничего не имели против  ритуала. Гарантировался нерабочий день. А это уже не мало!
Несколько сотен человек, обречённых на рабский труд в каменоломне, проживали в конюшне, ставшей ненужной по причине расформирования гарнизонной кавалерии. Территория была огорожена прочным забором, по периметру на вышках стояли часовые.
В  старые добрые времена Фэнд даже ночью не расставался с ножом. Образно говоря, клинок являлся продолжением руки. А здесь у них в конце рабочего дня забирали  все инструменты, а  перед сном даже глиняную посуду.
Обдумывая побег, приятели  вовсе  не замышляли нападения на часового, надеясь незаметно пролезть под забором.

В день траура   бледнолицые также были обязаны скорбеть.
Каждому работнику выдали по чарке рома и всех досыта накормили мясом. После полудня людей собрали на поляне, и весьма ушлый жрец начал на вполне приличном английском языке нести какую – то дурь в форме религиозной проповеди.
Ловко цитируя Библию, он что – то объяснял про Бога или вроде бы даже про богов.  Тут  Фэнди  так ничего и не понял. Затем индеец стал рассуждать о смысле жизни. Он клонил к тому, что деньги, вещи и даже еда, в общем – то, не столь и важны. Такая чушь окончательно вывела  Уэсда из себя. Много ли этот надутый индюк, разукрашенный перьями, разбирается в деньгах? А Фэнди в них толк знал,  и не дикарю было его учить!
В конце концов, он настолько разозлился, что с трудом сдерживал себя. Так хотелось послать этого словоблуда прямо в преисподнюю. За свою жизнь Фэнди  наслушался проповедей, уже поперёк горла стоят. Но десяток мускулистых краснокожих парней с новенькими мушкетами в руках, каждый раз отрезвляли  Фэнда. И он тут же вспоминал, кому здесь дано право, задавать вопросы.
Но видно Бог, наконец – то, услышал его мольбу. Потому как эта мерзкая казуистика всё же закончилась.

Тропическая ночь наступает почти мгновенно. В чёрном, бездонном небе засияли мириады звёзд. Огромный диск луны на востоке медленно поднимался над холмами, и его серебристое сияние освещало округу. К тому же было совершенно безветренно, и любой шорох мог привлечь внимание.
- Давай  повременим,  – с тревогой спросил Бенни, когда все уснули, – ведь попадёмся же. А случится дождь с ветром, тогда и рванём.
–Нет, только сегодня, – решительно ответил Фэнд, – часовым не до нас!
Краснокожие, как только жрец закончил свои словесные упражнения, разожгли большой костёр, наелись особых грибов и по очереди стали плясать до тех пор, как только в изнеможении не начали валиться замертво.
Пока тело безжизненно, дух блуждает по небу, встречаясь с духами умерших.
Фэнд был абсолютно уверен, что после таких камланий индейцы, включая и часовых, ослабят бдительность.

Друзья бесшумно поднялись с соломенных тюфяков и стали медленно продвигаться к выходу. Вдруг сзади кто – то дотронулся до плеча Фэнда. Он обомлел, неужели провал? С ужасом он повернул голову, и тут же чуть было не разразился тирадой, переполненной крайним возмущением.
– Тебе что надо? – шепотом процедил сквозь зубы Уэсд, с ненавистью устремив взгляд на старика Бёрча, заискивающе смотрящего на него. Бёрч слыл большим знатоком  карточной игры и человеком, никогда не упускающим свой шанс.  Старик  виновато опустил глаза и, склонившись к уху Фэнда, прошептал.
– Парни, возьмите с собой, не то загнусь здесь под чистую. А вам я пригожусь. На окраине, за Волчьим  ручьём есть тайник. Там пистолеты и порох. Без оружия далеко ведь не уйдёшь!
– Т-с-с! – с  досадой простонал Фэнд. На раздумья не оставалось ни мгновенья. Как не хватало тесака, чтобы всадить его в глотку пройдохи. И он, скрипя сердцем, добавил, - идём.

Ползком  подкрались к  забору. Используя обломки досок вместо лопат, быстрее,  чем за час, прорыли под ним лаз. Почва была мягкая, не притоптанная, да и прошедшие на днях  дожди пришлись как нельзя кстати.
Ещё шагов пятьсот до ближайшей рощи добирались ползком. К огромному сожалению беглецов, тайник, расположенный в подвале старого заброшенного дома на самой окраине города, оказался совершенно пуст. Бёрч в недоумении развёл руками.
– А ты уверен, пройдоха, что в иные времена здесь что – то было, – угрожающе приблизился к нему Уэсд.
– Фэнди, ржавый якорь мне в глотку, я же сам заполнял тайник, клянусь всеми святыми. – Трусливо озираясь по сторонам, прошептал Бёрч.  –  Как сейчас помню,  только это дело завертелось, я сразу понял, что жареным запахло. Сложил в сундучок немного деньжат,  пару  пистолетов, пять фунтов пороху, три фунта отборного табаку. Ещё клубок верёвки, напёрсток, нитки, толстую иглу, нож  такой с кривой ручкой, огниво, старинные испанские часы.

– Ты ничего не забыл перечислить, – с издёвкой спросил Фэнд.
– Как же, компас в медной оправе, жестяная  кружка  и даже квадрант. –  Бёрч глупо смотрел по сторонам, пытаясь понять, чем всё может закончиться. Затем он почесал затылок и, что – то вспомнив, улыбнулся.
– Фэнди, там ещё была Библия и флаг Великобритании.
– А флаг – то зачем?
– Не знаю, –  простодушно ответил Бёрч.
– Тебе повезло,  дружище, что здесь нет той верёвки, которую ты прятал в сундучок, да и реи вроде не видно. А - то бы рассказывал свои басни ангелам, – с равнодушием человека, окончательно убедившегося, что ничего уже не изменишь, сказал Уэсд, – видишь, светает, до следующей ночи выходить отсюда нельзя. Так я по твоей милости, каналья, должен целые сутки голодать. А краснокожие, кстати, кормили исправно.

– Так ты, что, приятель, назад собрался? – как сухой порох вспыхнул Гледтон, – что до меня, уж лучше поголодать, чем пупок рвать в каменоломне. И так вон спина уже не разгибается. Да пусть я подохну, а гнуть хребет от рассвета до заката не по мне.
– Бенни, дружок, успокойся. Ещё нам не хватало передраться. Положение наше скверное,  хуже и не придумаешь. Так вот и надо прикинуть, как из него выкрутиться.
– Я знаю, - уверенно вмешался Бёрч.
– Ты сегодня уже много чего нам рассказывал, – со злобой оборвал его Уэсд.
– Нет, парни, это точно выгорит, надёжней дела не сыскать. Тут  считай рядом, рукой подать, живёт содержатель ломбарда. Голландец, проныра, таких  белый свет ещё не видывал. Должник он мой. Браслет золотой заложить едва успел, как тут события эти. А он,  каналья, гореть ему в аду, со всеми уживётся. Ему что французский король, что  испанский, что эти.
Бёрч тут же скорчил страшную гримасу, пытаясь выразить свои представления о краснокожих. Все трое от души рассмеялись. Старик, ободрённый тем, что беда миновала, добавил.
– Он хоть и тот ещё скряга, но, мошенник, платит всем, кому надо. Потому его никто и не обижает. Ну, а нам, видно, сам Бог велел!
– Ты, давай, Бога, куда ни попадя, не путай, тебе в аду гореть и гореть, – Фэнди на полуслове оборвал Бёрча.
– Да и всем нам тут этого, пожалуй, не избежать,- добавил он, призадумавшись.
А затем решительно    скомандовал.
– Теперь спать. Есть нечего, будем время коротать!