Шли года, но Лукерья так и не призналась кто мать Ульянки, и откуда она родом. Может всё еще боялась мёртвого Демида, его страшная тень до конца жизни так и ходила за ней, а авось и правда не знала, отдали малышку в руки и сказали, будет твоя. И попробуй сказать нет. Лукерья хоть Ульянку не обижала, но любить её не любила. Так и росла девонька как сорная трава в поле, только Еремей её настоящий друг всегда выручал её. Он был и за брата, и отца, и за друга, а когда подрос и за любимого.
Община росла и развивалась, банду истребили, а кто по одиночки пакостил, отлавливали и на сук вниз головой вешали. С первого раза не понимал, второго шанса уже не было. Трудись и всё у тебя будет хорошо, и не надо бегать по лесам и обижать добрых людей.
У Еремея с Уляной родилось пять сыновей и три дочери. Жили дружно и мирно. Девчата рукодельницы, все в мать ,ребята в батюшку пошли, всё в руках ладилось, за что не возьмутся всё получается.
Годы идут дети растут, уже не одно поколение попрощалось с этим миром. Главой рода стал старший праправнук Лукьян . Жили хорошо в достатке, решили выйти из тайги переселиться ближе к морю. Мечта Лукьяна с детства построить на берегу Каспийского моря икорный заводик, и самому царю чёрную икру на завтрак подносить. Ох, и много труда было вложено в строительство, братья лесом снабжали. Стройка двигалась, Лукьян искал работников толковых, чтобы всё о рыбе знали, когда ловить, как правильно икру солить. Средний Иван, занимался торговыми связями, была у него такая жилка. Заводил с купцами связи, договаривался о цене.
Через восемь лет на берегу моря Каспийского красуется икорный завод «Лукьян и К», и тут тоже всё гладко идёт, мимо торговый путь проходит. Купцы с большим удовольствием покупают икру, а взамен заморские товары везут. За границей икра ценилась на вес золото, особенно, была вкусна икра которую, добывали на Волге при впадении в Каспий, этот вкус не имел себе равных.
Казалось бы, живи, и радуйся, но пришла беда-революция. И не очень довольные работники спалили всё, что строилось много лет, что наживалось не одним поколением. Одни угольки остались, от того, что Еремей с Ульянкой собирали по крупицам, зарабатывали своим тяжёлым трудом, всё пошло прахом.
Долго Лукьян смотрел на разорённый дом и завод, предательская слеза катилась по щеке.
-За что люди? За что?- я ведь вам работу давал, неужто, вы плохо жили, сыто ели, сладко спали. Детки ваши грамоте учились, а вы весь наш с вами труд сничтожили, вражины .От огромного дома и завода две повозки и остались. Почти всё сгорело. Придётся возвращаться в лес, лучше жить среди зверей, чем среди таких нелюдей.
-Алёнка диточко, иди еще, к дому сходи, палкой «пошоруди», может, что еще найдёшь, у тебя глаз «острый».Алёна нехотя поплелась на пепелище.
-Ничего там я больше не нашла кроме вот этой доски странно почему она не сгорела?
-А ну дай посмотрю, что за доска – беря её в руки, промолвил Лукьян.
Боже Исус, так это же наша старинная икона, еще от бабки Ульяны досталась, даже огнём не тронута, чудо, да и только. Она нас и отведёт обратно в родные таёжные места.
-Алёнка, неужели в твоем роду всё так и было, так значит ты из староверов. Вот это да, а я и не знала, столько лет дружбы, а ты молчала.
-Да как – то не было повода рассказать, а чтобы ты на меня не обижалась, пойдём я тебе что- то покажу.
Мы переходим в другую комнату, а там висит древняя икона, огромный покрытый сусальным золотом Исус, сияет, аж глаза слепит. Бывает же такое дерево и не горит.
-Это не дерево – это икона понимать надо. Очень старая и намоленная вот и не сгорела, а меня, кстати, в честь прабабушки Алёнкой назвали, и икона перешла мне вместе с именем по наследству.