Что есть психология раба? Наверное, психология безвольного человека, слабого, трусливого, ленивого, недалёкого, неспособного к сопротивлению – первое, что приход на ум. Психология того, кому проще прогнуться под условия поработителя, чем бороться за свою свободу. Кому не по нраву принимать самому за себя решения, и нести за них перед самим собой ответственность, и проще, когда решения принимают за него. Всё это и тому подобные черты характера делают человека рабом.
Всё это, в принципе, верно, и процент таких людей в каждом обществе есть, но есть и ещё одна составляющая, которая делает людей рабами. И вместе с первой они оказываются куда более опасными, чем если бы первая была только одна. И благодаря этому общество поработить оказывается гораздо легче.
Есть такое явление – называется гордыня. Это такое безмерное чувство собственной важности в сочетании с нежеланием признавать свои ошибки. Т.е. такое стремление всеми правдами и неправдами доказать себе (и по возможности другим) то, что ты важнее их, а все замечания по поводу неправд под любым предлогом игнорировать. И именно она делает людей рабами.
Гордецы, конечно, не согласятся – гордыня направлена в противоположную сторону, а значит, должна, наоборот, толкать наверх, а не вниз, но это только так кажется. Начнём с того, что, полноценно реализовать свою гордыню все гордецы не могут – игру в царя горы может выиграть только один. Всем остальным придётся утираться и обтекать (а обтекать придётся, потому, что, если наверху окажется тот, кто свою неправоту признавать не любит, всем остальным придётся амортизировать на себе все из этого вытекающие). И в таком режиме они будут вынуждены урезонивать свою гордыню и искать другую тему для реализации её потребностей (например, в том, что пусть они не самые сильные в своём обществе, но зато их общество должно быть самым сильным среди остальных).
Далее, с гордыней чаще всего в комплекте идёт одна черта характера, при которой правда у человека стабильно оказывается там, где ему выгодно. Т.е., если такой деятель придёт на футбол, и там возникнет спорная ситуация, где одни будут кричать, что гол был, а другие, что нет, то, он будет кричать, что гол был, если это гол в чужие ворота, а при абсолютно такой же ситуации в случае со своими воротами он будет так же громко кричать, что гола не было. И это абсолютно естественно, потому, что, если хочется всеми правдами и неправдами себе и другим побольше всего доказать, то определённых несоответствий выгодно не замечать. И некоторые умудряются при таком подходе даже зачастую верить в свою правоту самым фанатичным образом.
Аналогичным образом у таких может быть и в политике: если, допустим, у их общества есть возможность напасть на другое (более слабое, обычно) общество, и победить (получить трофеи, рабов и удовлетворение от того, что все будут его общество после этого бояться и уважать), то правда для них окажется в том, что напасть причины есть. А при развороте в обратную сторону точно такой же ситуации с нападением на них кого-то более сильного, они начнут кричать, что это неправедно и несправедливо.
Такого деятеля можно спросить, как у него так получается – ты или кричи, что правда в силе, но и терпи тогда, когда с тобой так же поступят, или кричи, что это несправедливо, но тогда и сам с другими так не поступай. Но только такие вопросы, они (ну надо же) почему-то не любят. Потому что, серьёзных ответов них нет, и главный аргумент у них будет обозвать оппонента врагом и предателем (недостаток оснований компенсируется апломбом, и решение вопроса сводится к тому, чтобы таких оппонентов затыкать, и таких вопросов просто не допускать). И требования к хозяевам системы, у них, соответственно: затыкать тех, кто задаёт такие вопросы, и всячески удовлетворять потребности тех, кто не задаёт.
Лидер, который бы руководствовался принципом «не делай в отношении других обществ то, чего бы не хотел в отношении своего», гордецам не нужен; им нужен тот, кто будет руководствоваться «нагибай других так, как ни в коем случае не дай нагнуть себя». И это, собственно, единственное, чем их гордыня может поживиться, когда такой лидер пойдёт реализовывать свои принципы в отношении других обществ, т.к. внутреннюю борьбу за место царя горы в своём обществе они проиграли. Поэтому они вцепятся в эту политику так, как будто это ихнее всё, и пытаются выжать из неё всё, что только им может обрыбиться.
Гордыня же обычно имеет такую особенность, что если её плохо кормить, то она и плохо растёт. А поскольку в иерархии общества подняться над другими удаётся обычно меньшинству, большинство так и остаётся у разбитого корыта. И потому без противостояния с другими обществами гордыня у них находится в состоянии полуспячки, чтоб не так сильно страдать от нереализованных амбиций. Но если её раскочегарить, и накормить победами общества над другими, то она заработает в полную силу. И такое общество изменится на глазах – ещё казалось бы совсем недавно они занимались своими делами и им ничего не нужно было для полного счастья, а тут вдруг они все на ушах стоят от победомании, и ведут себя так, как будто это всегда был единственный смысл их жизни. И вся общественность (в лице их и всех тех, кого они утянут за собой) готова на руках носить лидера, который им это даст (ну или хотя бы убедительно пообещает). И они встанут за него горой и готовы будут просто растоптать тех, кто посмеет егоза что-то критиковать.
Естественно, принцип «правда там, где нравится», работает для такой породы во всём: если победы, которыми надо кормить их гордыню, окажутся сомнительными, значит, надо их рисовать такими, какими им их хочется видеть. И затыкать всех, кто посмеет критиковать несоответствия. И всё это они поддержат, потому, что, если правда у них там, где выгода, а выгода там, где победа, значит, и победа у них там, где её видеть хочется.
Что касается самой власти, то чем больше в обществе гордыни и эгоизма, тем сложнее в такой среде пробиться наверх более порядочному и уважающему других человека. Пробивается обычно тот, кто любыми средствами гнёт свою линию, превосходит в способностях этого других, и мотивирован самой сильной гордыней. И в этой гордыне его волнует одно: получение как можно большего подтверждений своей важности, а всё остальное для него просто средство, и его плевать, какой ценой для остальных это должно быть.
Такая «сильная власть» будет использовать подданных, как расходный материал в достижении своих целей. Если хозяину надо будет получить славу великого завоевателя, значит, их кровь это будет оплачивать. Если ему нужны будут богатства, значит, их пот это будет оплачивать. Если ему будет важнее всего сохранить свою жизнь и свою власть, значит, он готов будет пожертвовать максимальным количеством их жизней ради сохранения своего положения.
Впрочем, признавать такую проблему находящиеся под ним гордецы не захотят. Ведь если над ними тот, кто их не уважает, как они смогут собой гордиться? Как они будут вести информационную войну, если им будут пальцем тыкать, что они не могут даже заставить уважать себя своих хозяев? Поэтому они просто решают, что хозяин хороший, и его культ трогать не смей, что бы он не делал, и на этом ставят жирную точку.
Как же у них получится, что толком возразить оппонентам нечего, но при этом ничто не мешает оставаться при своём? А тут им на помощь приходит их способность иметь правду там, где им нравиться. И если им нравится иметь правду в том, что хозяин всё делает правильно, значит, в том для них и правда. А выяснять и доказывать ничего не надо; выяснять и доказывать – это для тех, у кого правда там, где она должна быть; у тех же, у кого правда там, где нравится, доказывать ничего не надо – надо просто верить, что правда там, где нужно, и можно действовать без доказательств
Не нужно рассуждать, нужно просто верить, а кто не хочет верить, тот предатель и враг. А оппонентов можно не слушать, потому, что врагов слушать не надо. А аргументы у них свои: нужна просто сильная власть, которая заткнёт тех, кто будет задавать вопросы, на которые нечего ответить, и снова будет тишь да гладь, и полное отсутствие вопросов.
Получается парадоксальная картина: чем сильнее гордецов нагибают, тем упорнее они способствуют тому, чтобы у нагибающего была ещё большая сила. Так что идеальные рабы – это не те, кто молча и уныло всё попринимает и пассивно тащит всё, что на них вешают. Это те, кто вперёд и с песней идут боготворить своих хозяев, и готовы вцепиться в горло каждому, что не захочет становиться в их ряды.
Всё, что для этого нужно – это просто накачивать людей гордыней, и оно станет обществом рабов, которые гордятся тем, что они рабы.