Двое

               
     После трудового дня, я любил ходить к нашей реке. Она была не большая, поросшая по берегам
огромными раскидистыми тополями, склонёнными к самой воде ивами, а то и в каких-то местах непролазным кустарником, камышом. Река извивалась и в самом конце села подходила, почти вплотную, к домам. В том месте я, можно сказать, и не бывал, все прогуливался вверх по течению, там у меня было и место для рыбалки.
   Приятно было посидеть в выходные на утренней зорьке с удочкой, хоть и не всегда был хороший улов, но заряд бодрости получал отменный. Вечером тоже иногда брал удочку, но чаще сидел на берегу или просто гулял по лесным тропинкам вдоль реки.
    Как то весной, я так прогуливаясь, дошёл до того места на краю села.
Домик, что стоял  краю села, был маленьким.  Два оконца выходили на улицу, а одно смотрело во двор. Этот домик был старше своих хозяев. А жили там муж с женой  уже совсем старенькие, такие, что им в помощь приходила социальный работник. 
    От дома речку отделяла не большая поляна, с зелёной травой  вперемешку с цветами ромашек и васильков. Через поляну к реке бежала узкая тропка. А в конце на берегу стоял огромный развесистый дуб.  Я невольно залюбовался такой красотой, и побрёл по тропинке к реке.

   День клонился к вечеру, и солнце намеревалось спрятаться за лесом, который подступал к  противоположному берегу реки.  Солнце мне светило в глаза, поэтому я не сразу увидел под деревом в креслах, не на скамье, а в креслах фигуры людей.  Только подойдя ближе, я узнал хозяев окраинного дома.
Они о чём-то тихо разговаривали.

Я не хотел им мешать, поэтому свернул с тропинки в сторону и подошёл к  воде.  День был жаркий, и мне хотелось пить. Я знал, что где-то в этом месте был родник. Я без труда нашёл его. За ним, видно было, что ухаживали. Стенки родника были обложены камнем,  а через  прозрачный ручеёк, который по гальке бежал  от родника к реке,  лежала толстая доска. На стволе дерева, на крючке висела алюминиевая кружка.
 
  Я, утолив жажду, ледяной водицей,  присел на ствол дерева, которое повалили бобры, и смотрел на воду. Отблески заходящего солнца играли на воде искрами. В кронах деревьев перелетали с ветки на ветку птицы.
Где-то рядом прокуковала кукушка, подняв голову на её голос, увидел, как она пролетела над водой.   
Я изредка поглядывал в сторону стариков. Они сидели, прислонившись друг к другу, старик держал в своей руке руку жены, и гладил её другой рукой. Он заглядывал ей в глаза и что-то говорил. Она улыбалась своим беззубым ртом…
Мне стало приятно и неловко. Приятно, от того, что они до глубокой старости пронесли свою нежность и любовь. Что между ними была любовь, я не сомневался.  И мне стало неловко, от того, что я бесцеремонно влез в эти нежные, скрытые ветвями дуба от людских глаз, отношения.  И, тихонько встав с дерева, я побрёл вдоль берега.

  За лето я еще несколько раз их видел на том же месте, но не останавливался, боясь нарушить их уединение.
Уже октябрь! Из-за моей занятости, да и уезжал на две недели по делам, я не мог сходить к роднику. И только в конце октября, выбрал время, пошёл проведать стариков на то самое место.

  Был тёплый воскресный день. Солнышко, даже немного пригревало. Лес стоял нарядный в багрово-оранжево–жёлтом наряде, под ногами ковер из листьев. Так же мирно журчал родничок, но в тишине он был слышнее.
Неслышно было голосов птиц, только тихий шелест падающих изредка жёлтых листьев на берег и на воду. Река их подхватывала и несла на своих водах, как маленькие кораблики. 
Старые кресла стояли на прежнем месте, усыпанные листьями...

    Прошло ещё время, уже в свои права вступила зима. Снега было ещё не много, и я решил, что пойду проведать родничок. К тому времени я уже знал, что старики, один за другим с разницей в девять дней, ушли в вечность. Сначала Он, как будто на разведку, а потом и Её позвал...
   Но меня вновь почему-то тянуло на то место, где я, не спросясь, украдкой подсмотрел вечную любовь.

  Я подошёл к домику, он сиротливо стоял с забитыми окнами, как  с закрытыми глазами, будто тоже умер вместе со своими хозяевами. Мне стало грустно. Я ещё какое-то время постоял рядом. Не тронутым белоснежным ковром у дома лежал снег. Обойдя дом с боку,  я побрёл, загребая снег ботинками, к речке. Дорожки не было, лишь тоненькие следы цепочкой бежали по нетронутой белоснежной простыне, а потом обрывались. «Это  мышка пробежала и в снег нырнула» - определил я.  Дальше к речке я увидел и заячьи следы…

    Издали были видны два одиноких кресла. Они так же стояли рядышком, припорошенные снегом…
20.12.23.