Текст, серия «Классика», 2013
Об авторе. Фланн О’Брайен ( Flann O’Brien, наст. имя Бриан О’Нуаллан, Brian ; Nuallain, 1911 – 1966, Дублин) — ирландский прозаик и журналист. Писал на английском и ирландском языках.
Рекламные сведения с обложки. Если вы уже знакомы с «Третьим полицейским», то поймете, почему Флэнна О’Брайена ценили такие мэтры ирландской прозы, как Сэмюэль Бэеккет и Джеймс Джойс. А если нет – сейчас самое время познакомиться с этим удивительным автором.
Жанр. Роман абсурда, написан в 1940 году, 256с.
Книги Флэнна О'Брайена удостаивались восторженных похвал Джойса и Грэма Грина, Сарояна и Берджесса, Апдайка и Беккета. Но мировую славу писателю принес абсурдистский, полный черного юмора роман «Третий полицейский», опубликованный уже после его смерти. На роман у него ушло десять лет. Рукопись была отправлена в издательство «Лонгманз», но была отклонена. По предложению Уильяма Сарояна О'Брайен попытался опубликовать книгу в США (под названием «Адская карусель»), однако ею не заинтересовалось ни одно американское издательство. Не в силах признаться друзьям, что роман всюду отвергнут, О'Брайен сказал, что потерял единственный экземпляр рукописи и не может ее восстановить.
Книга была опубликована лишь в 1967 г., через год после смерти О'Брайена, и принесла писателю всемирную славу.
Сюжет. Главный герой (ГГ) не имеет ни имени, ни фамилии. В 16 лет он прочитал в приюте (был сиротой) книгу, написанную Де Селби и наполненную различными теориями и воззрениями, которые могли прийти в голову только человеку, у которого не совсем нормальный рассудок. Например, Земля имеет не форму шара, а форму сосиски, отражение человека в зеркале всегда моложе самого человека, путешествие — это смена галлюцинаций и т.п. И ко всем теориям имеются доказательства.
Парень ничего, кроме этой книги и комментариев к ней, никогда не читал. Основное его занятие было в составлении полного указателя комментариев к сочинениям Де Селби. Достигнув совершеннолетия, он вернулся на ферму родителей, которая к тому времени была разрушена опекуном. В течение 10 лет ГГ не покидал дом и занимался своим указателем. Опекун продолжал заниматься фермой.
Доведя хозяйство до полного разорения, опекун подговорил ГГ убить и ограбить богатого фермера, поделить деньги, на часть которых можно издать указатель. Идея была воплощена в жизнь, и с этого момента читатель окунается в мир абсурда, в котором ГГ попадает в приятные и неприятные ситуации, которые объединяет своеобразная логика сюжета.
Впечатление. До этого прочитал несколько подобных произведений, но «Третий полицейский» — совершеннейший шедевр. Кроме того, стиль, построение предложений, способы выражения мысли с использованием необычных сочетаний слов поражают и доставляют необыкновенное удовольствие от чтения. Если любите абсурдийскую литературу, непременно прочитайте эту книгу.
Цитаты.
Воздух был острый, прозрачный, обильный и опьяняющий. Его могучее присутствие было различимо везде; он бойко встряхивал зеленые предметы, придавал большое достоинство и четкость камням и валунам, постоянно составлял и расставлял облака и всячески вдыхал в мир жизнь. Диск солнца круто выкарабкался из укрытия и теперь доброжелательно стоял на нижнем небе, изливая вниз потопы чарующего света и предварительные пощипывания жары.
— Скажи мне вот что, — сказал он наконец. — Есть ли у тебя дезидератум?
Я не ожидал такого своеобразного вопроса, но ответил на него достаточно быстро. Я сказал, что есть.
— Какой это дезидератум?
— Найти то, что ищу.
— Это красивый дезидератум, — сказал Мартин Финнукан. — Каким путем ты его осуществишь или доведешь до зрелости его мутандум и приведешь его в конечном итоге к удовлетворительной фактичности?
«Приятно прочесть страничку из Де Селби, ибо неизбежно приходишь к счастливому убеждению, что из всех идиотов являешься не величайшим». Я думаю, что это — преувеличение одного из самых располагающих качеств Де Селби.
Я оплел пальцами челюсть и стал думать с великой сосредоточенностью, вводя в игру редко используемые части мозга.
— Думаю, это будет то дерево, — сказал Гилхени.
— Меня бы это не удивило, — сказал сержант, — просуньте-ка руки под низ его низа и давайте-ка развратно пощупайте с тем, чтобы фактически убедиться, есть ли там что-нибудь помимо его собственного ничего.
Гилхени растянулся на животе в траве у основания терна и стал вникать в его интимные органы своими сильными руками, кряхтя от растяжений своих напрягов. По прошествии некоторого времени он нашел велосипедную фару и звонок, встал и тихонько положил их в карман на животе.
…упорство — лучшая награда за упорство, а повторение — незамужняя мать учения.
Над головой все было сплошь занято небом, ясным, непроницаемым, несказанным и несравненным, с превосходным островом из облаков, стоящим на приколе среди спокойствия на два метра правее уборной господина Джарвиса.
Это занятно. Ты будешь не только повешен за убийство человека, которого не убивал, но теперь еще и застрелен за то, что не найдешь крохотульки, которой, верно, вовсе не существует и которую в любом случае не ты потерял.
От того, что я увидел, мозг болезненно сжался у меня в голове и парализующий мороз лег поперек сердца.
Небо было голубое, без расстояния, ни близкое, ни далекое. Я мог глядеть на него, сквозь него и за него и все же ничем не ограничиваемо видеть все ближе и яснее деликатную ложь его небытия.
Когда он перестал говорить, настало теплое волшебное молчание, словно последняя нота некой музыки, такой увлекательной, что почти совсем невнятной, отошла и исчезла задолго до того, как ее отсутствие было по-настоящему замечено.
— Чтоб ты оставался здесь, пока я возвратно-поступательно не вернусь.
Длинный вечер проник в участок через окно, создав везде тайны, стерев швы между одним предметом и другим, удлинив полы и либо разредив воздух, либо вложив мне в ухо какое-то усовершенствование…