Пантеон | Сергей Есенин. Чую радуницу Божью
/ Руслан Богатырев, 2023.
\ Арт-журнал «Пантеон»: https://panteono.ru/2023-12-20
«Чую радуницу Божью»... Это стихотворение завершало и вторую часть («Маковые побаски») первого прижизненного сборника «Радуница» (1916), и сам этот сборник. Оно было 33-м по счёту в этом издании.
Сборник переиздавался в 1918 г. (дважды) и в 1921 г. Там уже были Есениным внесены изменения и в текст, и в состав сборника.
Сергей Есенин. Из автобиографии (1923): «Все лучшие журналы того времени (1915) стали печатать меня, а осенью (1915) появилась моя первая книга «Радуница». О ней много писали. Все в один голос говорили, что я талант. Я знал это лучших других. За «Радуницей» я выпустил «Голубень», «Преображение», «Сельский часослов», «Ключи Марии», «Трерядницу», «Исповедь хулигана», «Пугачев». Скоро выйдет из печати «Страна Негодяев» и «Москва кабацкая».
Как возникла идея первой книги? Вот как об этом вспоминает поэт Сергей Городецкий, к которому Есенина со своим рекомендательным письмом 9 марта 1915 г. и направил Александр Блок.
—
С. М. Городецкий. «О Сергее Есенине» (1926)
« Иконы Нестерова и Васнецова, картины Билибина и вообще всё живописное искусство этого периода было отравлено совершенно особым подходом к земле, к России — подходом, окрашенным своеобразной мистикой и стремлением к стилизации...
Клюев оставался первым в группе крестьянских поэтов. Группа эта всё росла и крепла. В неё входили кроме Клюева и Есенина Сергей Клычков и Александр Ширяевец. Все были талантливы, все были объединены любовью к русской старине, к устной поэзии, к народным песенным и былинным образам. Кроме меня верховодил в этой группе Алексей Ремизов и не были чужды Вячеслав Иванов, весьма сочувственно относившийся к Есенину, и художник Рерих. Блок чуждался этого объединения. Даже теперь я не могу упрекнуть эту группу в квасном патриотизме, но острый интерес к русской старине, к народным истокам поэзии, к былине и частушке был у всех нас. Я назвал всю эту компанию и предполагавшееся ею издательство — «Краса». Общее выступление у нас было только одно: в Тенишевском училище — вечер «Краса». Выступали Ремизов, Клюев, Есенин и я. Есенин читал свои стихи, а кроме того, пел частушки под гармошку и вместе с Клюевым — страдания. Это был первый публичный успех Есенина, не считая предшествовавших закрытых чтений в литературных собраниях. Был объявлен сборник «Краса» с участием всей группы. В неосуществившемся же издательстве «Краса» были объявлены первые книги Есенина: «Рязанские побаски, канавушки и страдания» и «Радуница». «Краса» просуществовала недолго. Клюев всё больше оттягивал Есенина от меня. Кажется, он в это время дружил с Мережковскими — моими «врагами». Вероятно, бывал там и Есенин. »
—
В дневниках А. А. Блока есть запись « 25 октября 1915 г. Вечер «Краса» (Клюев, Есенин, Городецкий, Ремизов) — в Тенишевском училище. »
Это то самое единственное публичное выступление группы «Краса», о котором писал в своих воспоминаниях С. М. Городецкий. Интересна дата: ровно за два года до начала в том же Петрограде тектонических событий Октябрьской революции.
Московское издание (1918) заметно отличалось от петроградского (1916). Но стихотворение «Чую радуницу Божью» Есенин не тронул.
Свидетельства об этих двух редакциях первого прижизненного сборника Есенина можно найти в воспоминаниях профессора Московского университета Ивана Никаноровича Розанова. С 1919 г. он работал в Государственном Историческом музее, где был занят вопросами русской книги и научной библиографии, а в 1921 г. возглавил там отдел истории книги.
—
И. Н. Розанов. «Воспоминания о Сергее Есенине» (1926)
« Я не принадлежу к тем, кто был с Есениным на «ты», звал его Серёжей и великолепно знал всю подноготную, всю его частную и домашнюю жизнь...
Начинался 1916 год, последний дореволюционный. В воздухе ещё стоял угар войны. Национализм, подогреваемый войной и большею частью воинствующий, был одним из самых заметных мотивов в поэзии того времени. 21 января 1916 года я узнал, что в Москву приехал Николай Клюев и вечером будет выступать в Обществе свободной эстетики... Собрание Общества свободной эстетики на этот раз происходило в помещении картинной галереи Лемерсье на Петровке. Я прибыл в назначенное время, но тут всегда запаздывали, и я долго слонялся по залам, увешанным картинами, терпеливо ожидающими себе покупателей...
Я нашёл знакомых, с которыми ранее уговорился встретиться. Стали дожидаться вместе. Наконец раздался шёпот: «Приехал!» И вот между пиджаками, визитками, дамскими декольте твёрдо и уверенно пробирается Николай Клюев. У него прямые светлые волосы; прямые, широкие, спадающие, «моржовые» усы. Он в коричневой поддевке и высоких сапогах. Но он не один: за ним следом какой-то парень странного вида. На нём голубая шёлковая рубашка, чёрная бархатная безрукавка и нарядные сапожки. Но особенно поражали пышные волосы. Он был совершенно белоголовый, как бывают в деревнях малые ребята. Обыкновенно позднее такие волосы более или менее темнеют, а у нашего странного и нарядного парня остались, очевидно, и до сих пор. Они были необычайно кудрявы. Распорядитель объявил, что стихи будет читать сначала Клюев, потом… последовала незнакомая фамилия. «Ясенин» послышалось мне. Это легко осмысливалось: «Ясень», «Ясюнинские»… И когда через полгода я купил только что вышедшую «Радуницу», я не без удивления увидал, что фамилия автора начинается с «е» и что происходит она не от «ясень», а от «осень», по-церковнославянски «есень»...
В 1920 и 1921 годах я часто видался с Есениным. Я не был его близким приятелем. Сведения о себе сообщал он мне как человеку, интересующемуся его поэзией, который когда-нибудь будет о нём писать. В то время я работал над вторым томом своей «Русской лирики». Первый вышел в конце 1913 года и посвящён был лирике двадцати пяти старших современников Пушкина. Во втором должны были быть поэты — ближайшее окружение Пушкина. Есенин меня спросил: «О ком вы пишете сейчас?» Я отвечал, что сейчас пишу о забытых поэтах, Катенине и Плетнёве, но когда-нибудь дойду и до современных поэтов. Есенин, смеясь, сказал: «Я войду, вероятно, только в ваш десятый том!» Он много и охотно рассказывал о себе. То, что мне казалось наиболее интересным, я записывал. Это было время «Сорокоуста», «Исповеди хулигана», работы над «Пугачёвым». В эволюции славы Есенина момент довольно важный. Если признан он был сразу, при первом появлении своём в литературной среде, если первая книга его, «Радуница», уже дала ему заметное имя, то необходимо указать, что им интересовались главным образом как новым социальным явлением, как поэтом из народа, не перепевающим Сурикова и Дрожжина, а с новыми мотивами и настроением...
— Обратите внимание, — сказал он мне, — что у меня почти совсем нет любовных мотивов. «Маковые побаски» можно не считать, да я и выкинул большинство из них во втором издании «Радуницы». Моя лирика жива одной большой любовью — любовью к родине. Чувство родины — основное в моём творчестве.
Это говорилось в 1921 году. В последние годы любовные мотивы нашли довольно заметное место в его лирике, но общее определение «основного» оставалось, конечно, верным...
— Но и вообще второе издание, кажется, сильно переработано, — заметил я, — состав стихотворений другой.
— Да, я много стихотворений выбросил, а некоторые вставил, кое-что переделал. »
—
«Чую радуницу Божью»... Почему важно именно это стихотворение из первого сборника «Радуница»? Фактически в нём изложен манифест ранней поэзии Сергея Есенина. Его первые идейные устремления и даже контуры грандиозных планов покорения поэтического Олимпа. До революционных событий 1917 года.
Скан оригинала издания. В старой орфографии.
—
Подробности отличий первого и второго прижизненных изданий «Радуницы» раскрыты в работе известного советского литературоведа Василия Григорьевича Базанова. На протяжении 10 лет (1965-1975) он возглавлял Институт русской литературы Академии наук СССР.
—
/ В. Г. Базанов «Сергей Есенин и книгоиздательство «Московская трудовая артель художников слова» (1918-1920), 1975.
« Сергей Есенин и книгоиздательство «Московская Трудовая Артель Художников Слова» (МТАХС). Несмотря на то что под маркой этого издательства вышло в 1918–1920 годах пять книг Есенина («Преображение», «Сельский часослов», «Радуница», «Ключи Марии» и «Голубень»), современному читателю почти ничего не известно о нём.
Правительство молодой Советской Республики переехало из Петрограда в Москву в начале марта 1918 года, а вскоре после этого, в конце апреля — начале мая, в новую столицу перебрался и Есенин. Здесь же, в Москве, осенью 1918 года у Есенина и его друзей возникла мысль организовать кооперативное издательство. Наиболее полно (хотя и не во всём точно) рассказывает об этом Лев Повицкий в своих воспоминаниях, опубликованных с большими сокращениями и вследствие этого не дающих читателю достаточно целостного представления о существе дела...
«На первом организационном собрании будущего издательства, — читаем в тех же мемуарах, — нас было 5 человек: Есенин, Клычков, Пётр Орешин, Андрей Белый и я. Название издательству было подобрано легко и без спора: «Трудовая Артель Художников Слова»...
Есенин, как удалось установить, был и официальным директором (заведующим) нового издательства...
Второе издание «Радуницы» вышло в свет в конце декабря 1918 года или даже в начале января 1919 года, поскольку одновременно с ним в «Книжной летописи» зарегистрированы и сборники Сергея Клычкова «Кольцо Лады» и «Потаённый сад», один из которых («Кольцо Лады») датируется уже 1919 годом (год отпечатан на обороте титульного листа сборника).
Новая «Радуница» не повторяла одноимённую книгу 1916 года: сборники отличаются и по объёму, и по композиции, и по содержанию, и по общей направленности, и по своему пафосу. В этом нет ничего удивительного: между 1916 и 1918 годами пролегло событие эпохального значения — Октябрьская революция.
Существенно изменился состав сборника. Издание 1916 года включало 33 стихотворения, объединённых в две группы под названием «Русь» и «Маковые побаски». Чтобы более наглядной стала работа Есенина над сборником при подготовке второго издания, приведём здесь полностью содержание «Радуницы» 1916 года (в круглых скобках — канонические, окончательные заглавия произведений, под которыми они идут и в собрании сочинений Есенина):
«Русь» — 1) «Микола», 2) «Инок» («Пойду в скуфье смиренным иноком…»), 3) «Калики», 4) «Не с бурным ветром тучи тают…» («Не ветры осыпают пущи…»), 5) «Задымился вечер, дремлет кот на брусе…», 6) «Гой ты, Русь моя родная…», 7) «Богомолки» («По дороге идут богомолки…»), 8) «Поминки», 9) «Шёл господь пытать людей в любови…», 10) «Край родной, поля как святцы…» («Край любимый! Сердцу снятся…»), 11) «Улогий» («Я странник убогий…»), 12) «В хате», 13) «Выть» («Чёрная, потом пропахшая выть…»), 14) «Дед», 15) «Топи да болота…».
«Маковые побаски» — 16) «Белая свитка и алый кушак…», 17) «Матушка в Купальницу по лесу ходила…», 18) «Кручина» («Зашумели над затоном тростники…»), 19) «Троица» («Троицыно утро, утренний канон…»), 20) «Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха…», 21) «Ты поила коня из горстей в поводу…» («Подражанье песне»), 22) «Выткался на озере алый свет зари…», 23) «Туча кружево в роще связала…», 24) «Дымом половодье…», 25) «Девичник», 26) «Сыплет черёмуха снегом…», 27) «Рекруты» («По селу тропинкой кривенькой…»), 28) «Край ты мой заброшенный…», 29) «Пастух» («Я — пастух; мои палаты…»), 30) «Базар» («На плетнях висят баранки…»), 31) «Сторона ль моя, сторонка…», 32) «Вечер» («На лазоревые ткани…»), 33) «Чую радуницу божью…»
Подготавливая новое издание сборника, Есенин исключил из него четырнадцать стихотворений (для краткости указываю только номера их) — 3-е, 7-е, 14-е, 16-е, 17-е, 18-е, 19-е, 20-е, 21-е, 22-е, 24-е, 25-е, 26-е и 30-е. Одиннадцать из них (8-е, 10-е, 14-е, 16-е, 18-е, 19-е, 21-е, 22-е, 24-е и 25-е) никогда больше не включались им в сборники, причём четыре стихотворения (8-е, 14-е, 16-е и 25-е) не вошли даже в подготавливаемое поэтом в 1925 году трёхтомное собрание и были даны только в четвёртом дополнительном томе. Одно из исключённых стихотворений — «Сыплет черёмуха снегом…», — было затем снова восстановлено Есениным в составе сборника «Радуница» при подготовке третьего издания (изд. «Имажинисты», 1921; вышел в свет в декабре 1920 года), а в 1925 году вошло в сборник поэта «О России и революции». В этот же сборник вошли и два других стихотворения, снятые из «Радуницы», — «Матушка в Купальницу по лесу ходила…» и «На плетнях висят баранки…»
Легко заметить, что Есенин исключил прежде всего слабые, незрелые стихотворения (недаром большинство их он не включал больше в свои сборники, а некоторые — даже в собрание сочинений), а также стихотворения, в которых наиболее заметны были религиозные мотивы («Калики» и др.) или преобладала мало понятная широкому читателю местная, рязанская лексика. В этом отношении подверглись существенной правке и многие из оставшихся в сборнике стихотворений.
Из старого состава в «Радунице» 1918 года осталось, таким образом, лишь девятнадцать стихотворений, не все из которых, впрочем, были одинаково дороги поэту. Скажем, стихотворение «Туча кружево, в роще связала…» он в дальнейшем включил только в третье издание «Радуницы» и более не обращался к нему вплоть до подготовки собрания сочинений; три стихотворения (5-е, 11-е и 32-е) вообще больше не входили ни в один из сборников поэта, причём два из них — «Я странник убогий…» и «На лазоревые ткани…» — Есенин не включил даже в собрание сочинений, и они были даны там только в дополнительном, 4-м, томе.
К оставшимся стихотворениям поэт прибавил теперь ещё девять произведений, в числе которых были и созданные до выхода в свет первого издания сборника, но не вошедшие тогда в него, вероятно, потому, что они противоречили общему настрою и пафосу книги («Заглушила засуха засевки…», «Исус-младенец», «Русь»). Лишь удалив из «Радуницы» одни стихотворения и несколько переработав другие, Есенин счёл возможным включить их в сборник. »
—
ЧУЮ РАДУНИЦУ БОЖЬЮ
Чую радуницу Божью —
Не напрасно я живу,
Поклоняюсь придорожью,
Припадаю на траву.
Между сосен, между ёлок,
Меж берёз кудрявых бус,
Под венком, в кольце иголок,
Мне мерещится Исус.
Он зовёт меня в дубровы,
Как во царствие небес,
И горит в парче лиловой
Облаками крытый лес.
Голубиный дух от Бога,
Словно огненный язык,
Завладел моей дорогой,
Заглушил мой слабый крик.
Льётся пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов.
Я поверил от рожденья
В Богородицын покров.
—
/ Комментарии. Из Полного собрания сочинений в 7 тт. (1995-2002).
«Чую радуницу Божью…»
« Беловой автограф — РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства), без даты, с дарственной надписью Ю. И. Юркуну, исходя из этого может быть отнесён предположительно к октябрю-ноябрю 1915 г.— времени начала их знакомства. Стихотворение датируется по помете в наб. экз. 1914 г.
Радуница, или радонец, радунец, радовница, радованица — весенний обрядовый праздник, день поминовения усопших. Точно фиксированного дня не имел, чаще всего — понедельник или вторник послепасхальной (Фоминой) недели. По этому празднику и вся неделя именовалась Радуницкой неделей или Радуницей. Она вмещала много обрядов, в том числе восходящих к язычеству. Первый день недели именовался Красной горкой — это первый весенний праздник, на котором с песнями (в иных местах — хороводными) закликали, или зазывали весну. В этот день начинались игры: «в горелки», «сеять просо», «плести плетень» и т. д. В некоторых местностях на Красную горку женихи и невесты ходили на кладбище просить совета и благословения у предков на брачный союз. Во вторник отмечалась собственно радуница, когда сходились на кладбище поминать усопших, катали на могилах красные яйца и справляли тризну.
Празднества на этой неделе объединялись циклами особых радуницких песен. Характерно, что другой проектировавшийся в том же 1915 году сборник Есенин предполагал озаглавить «Авсень». (Авсень — тоже народный обрядовый праздник с песнями, гаданиями, щедрованьем, но зимний.) Этот контекст церковно-народного месяцеслова, целенаправленно введённый поэтом, позволяет глубже понять смысл правки первой строки, когда автор «волю Божью» рукописной редакции («Знаю, чую волю Божью…») заменяет на «радуницу» («Чую радуницу Божью…»), и полнее оценить заключение П. Н. Сакулина, основывавшегося не только на стихах поэта, но и на беседах с ним, который назвал это стихотворение «самоопределением» Есенина (журн. «Вестник Европы», Пг., 1916, №;5, май, с. 206).
Богородицын покров — церковный праздник, установленный в память о явлении в 910 г. в одном из константинопольских храмов Богородицы, распростёршей над молящимися свой омофор (покров, род шарфа). В знамении видели заступничество Богородицы, как бы охранившей, загородившей свой народ от врагов и напастей. Один из наиболее чтимых на Руси праздников, отмечается 1 (14) октября. »
—
/ Н. Г. Порфиридов. Древний Новгород. Очерки из истории русской культуры XI-XV вв. (1947)
« Существование и богатство форм устно-поэтического творчества со времён глубокой древности в Новгородской земле, почти во всём разнообразии известных его жанров, документируется прямыми включениями и косвенными отражениями его произведений в памятниках новгородской письменности.
Так, в летописях можно встретить вполне сказочный образ летающего по небу змея. Не лишены остроумия догадки о том, что такие новгородские имена и прозвания, как Вънезд Ягиниц или Упырь Лихой также намекают на связь со сказочными персонажами.
Бесспорно отразились в памятниках литературы обряды, конечно всегда связанные с песнями, календарного и семейного фольклора. Поучение новгородского архиепископа Иоанна (1166 г.) содержит упоминание о «колядницех». Новгородская летопись под 1137 г. упоминает «масленую неделю», I Софийская под 1404 г. — «масленицу». В IV Новгородской Летописи под 1372 г. встречаем «радуницу». »
—
И. В. Евдокимов. «Сергей Александрович Есенин» (1926)
« Первое «Собрание стихотворений» Есенина, таким образом, сделано им самим. От временного невнимания к нему, вызванного больным состоянием поэта, он постепенно перешёл буквально к страстному интересу, постоянно говорил о нём и даже мечтал с трепетом времён «Радуницы» — первой книги поэта.
— Понимаешь, Евдокимыч, — как-то тревожно похрипывал он, — будет три толстых книжки. Ты только каждое стихотворение пусти с новой страницы, как вот Демьяна Бедного печатаете. Не люблю я, когда стихи печатают, как прозу. »
—
Полный скан экземпляра «Радуницы» из фондов РГБ (Ленинка) опубликован в арт-журнале «Пантеон»: https://panteono.ru/2020-01-15