Ну что, нужно пересматривать своё поведение, Джен права – работа ж не сдельная. Посчитали, что если работать полгода, минус долг за билеты, минус на еду, то заработаем прямо в обрез.
– Ну, предлагай. Ты ж у нас генератор, – сказал Вова.
– Всю следующую неделю сортируем хлам – что на выброс, что стирать-отмывать. На втором и третьем этажах полно одежды, обуви, сумок разных, чемоданов. Всё стаскиваем на первый этаж. Стираем, а пока стирается, приводим в порядок остальные вещи по мере возможности. У Джен заказываем коробки большие, скотч и фломастеры. Чистое упаковываем в коробки, подписываем. Спрашиваем у Джен, куда девать всё отмытое и отстиранное. Наверняка нужно будет перевозить коробки – значит, машину заказывать. На всё это берём рабочую неделю, шесть дней. Объясняем, что это необходимо, чтобы приступить к основной работе – мыть собственно дом. Все помещения должны быть пустыми.
– Звучит настолько логично, что и сказать нечего, – крякнул Вова. – В чём план-то состоит? И так бы это делали.
– Делали бы, но только между другими делами, и получилось бы размыто и незаметно. А так берём неделю. Или даже две. Ничего я не обнаглела! Поговорю с Джен, она, похоже, нам симпатизирует.
В субботу утром я позвонила Джен по местному телефону, рассказала про необходимость заказать большие коробки и, возможно, машину.
– Машину заказывать не надо, что ты… здесь своих машин полно. Скажешь мне, когда всё упакуете. Я поговорю с Лорой, не знаю, как она распорядится насчёт перевоза вещей, может, и не стоит их перевозить… Это же нескоро будет, недели через три, я думаю?
Вот и ответ, Вова. Расслабляемся.
Дэниел приехал часов в шесть, привёз пироги, пиво, фрукты. Сидели на террасе.
– Долго ещё так жарко будет, Дэн?
– В этом году необычно жаркий конец сентября, обычно холоднее – градусов семьдесят пять (по-нашему – двадцать три примерно, это мы потом высчитали).
– Дэн, зачем тратишь деньги? У нас есть еда, и тебя бы накормили.
Дэн засмеялся: – Это я вам должен. За работу в баре. Я хочу вам предложить петь со мной. В ваши выходные. Песен пять, не больше, самые мелодичные выберете. Из них две – джипси (цыганские). И один раз с танцем – ты же не против, Льена? Обычно за полтора часа работы я получаю долларов семьдесят, если вы согласитесь, тридцать – ваши. По-моему, неплохо. И для меня хорошо, народ пойдёт вас послушать, вы ж – экзотика.
– Да мы и бесплатно тебе поможем, Дэн, – начал Вова, но Дэн остановил его: – Оставь эти глупости. Это работа. А за работу получают деньги. И ещё. Вам нужно купить страховку. Мы с Мэри договорились купить её для вас пополам.
– Ну уж нет, – сказала я так твёрдо, как только могу, и Дэниел аж притих.
– Переборщила с интонацией, Ленка, – засмеялся Вова. – Будем благодарны, если сейчас одолжите нам, Дэн, но мы сейчас с Ленкой как начнём работать на двух работах, так деньги и девать будет некуда.
– Окэй, тогда в понедельник мы купим. Только мне нужны данные ваших паспортов, – Дэниел погрозил мне пальцем: – Испугала меня.
К Джону и Бетси выехали, когда стало темнеть – это их обычная ночная вечеринка, со свечами, костром, объяснил Дэн. Вы ведь предупредили Джен, что уедете со мной? Вот и хорошо. Не очень устали?
– Да мы вообще сегодня почти бездельничали, – сказала я. – Джен учит нас уму-разуму.
– Подружились?! Как я рад это слышать. Джен очень умная, слушайте её. Вообще старайтесь поменьше с Лорой напрямую общаться, а то с ума сойдёте. Я её десять лет знаю, она тогда совсем молодая была, когда мой друг Бен рехнулся. Взял и женился на ней.
– Как совсем молодая была?.. А сколько ей сейчас?!
– Она на пять лет тебя старше, тридцать семь ей. А ты сколько думала?
Я замолчала, ошарашенная. Я думала, у неё очень поздние дети, в Америке это нормально начинать рожать детей в сорок лет. Я думала, ей лет пятьдесят... с лишним. Буду молчать.
– Мой друг Бен, – продолжал Дэниел, – был очень хорошим музыкантом. Это с ним она жила в вашем доме. И это его музыкальные инструменты развешаны по стенам. Лориной средней дочери Лайзе был один год, когда они поженились. У Лоры было много мужей, она рано начала замуж выходить. У неё ещё есть сын, ему сейчас пятнадцать, а тогда, стало быть, было пять.
Бен прожил с ней три года и умер. Нет-нет, не из-за неё, хотя… бог его знает, как бы сложилась его жизнь, если бы не женился. Лора потом довольно быстро снова вышла замуж и родила Линди. Потом развелась и вскоре нашла новую жертву. Её теперешнего мужа зовут Клайд, я его тоже знаю. Уверен, вы с ним познакомитесь рано или поздно, если она ближайшие полгода с ним не разведётся. А ко мне Лора почему-то хорошо относится все годы, что мы знакомы.
– Потому что ты мягкий и добрый, и не мешаешь ей говорить, – засмеялась я.
– А ещё я хотел сказать, что Лора всё-таки хороший человек. Я только заикнулся, что ищу работу для своих русских друзей, так она и закончить не дала – конечно, сказала, подтверждай. И все её кошки и собаки – спасённые, нет ни одной купленной. А люди, работающие на неё, живут в её домах бесплатно. А ещё она очень непрактичная, безалаберная. Вы видели, сколько вещей она бросила, переехав из «вашего» дома? Она и не вспомнит, что там оставила. А сколько она Бену инструментов купила! Влодья, ты должен выбрать там себе гитару. Там есть очень хорошие. А свою выбрось, никуда она не годится… (Вова почесал башку). А библиотеку видели? На втором этаже в ванной была протечка, прямо над библиотекой, заливало горячей водой – сколько книг погибло, это ужас! А ведь редкие издания там были, я сам видел. Льена, ты должна выбрать себе какие-нибудь книги из непострадавших, ты же знаешь в них толк, работаешь с ними… Нет, это не воровство, это спасение вещей, всё погибнет, ничего ей не надо. Я ей говорил об этом, но она смеётся – всё это не важно, говорит, были бы лошади мои здоровы. У неё около шестидесяти лошадей на трёх фермах (вроде три фермы у неё). Никаким разведением на продажу она не занимается, хотя Патрик сто раз ей предлагал… Единственное, что она делает, так это вывозит лошадок в Европу на показы. А чтоб бизнес – никогда.
Мы молчали. Забегая вперёд, утверждаю, что она уникальная.
На ферме Джона и Бетси звучала музыка – банджо. Джон играл и пел кантри. Большой стол со свечами и угощением стоял под звёздным небом, человек десять кто стоял у стола, кто сидел в шезлонгах, подтопывая и подхлопывая исполнителю.
Оникс первым подбежал поздороваться и обнародовал наше прибытие.
– Дэни! Дэни с друзьями приехал! – и нас окружили любовью.
Дэниел вытащил бутылку вина из своего рюкзачка – это от нас!
«А мы с тобой как два паразита-халявщика», – шепнул Вова.
– Сегодня дегустируем вина наших друзей, – сказала Бетси. – Вслепую. Присоединяйтесь.
Бетси – большая, плавная и смешливая, а Джон – маленький (по сравнению) и серьёзный на вид. Интересная пара, сказал Дэн, и любят своих друзей по-настоящему.
– Потом будет джакузи, как всегда у нас. А потом, к утру ближе, будем делать букеты, – сказала мне Бетси. – Чувствуй себя свободно.
Вова взял бокал и пригубил.
– Каберне, – сказал.
Все зааплодировали, а я очень удивилась – как это ты?!
«Единственное, что пришло в голову, – шепнул Вова. – Не мог вспомнить ни одного другого названия…»
Все до одного пели. На мой взгляд – совершенно профессионально. Чем больше слушала, тем сильнее и ядовитее жалила мысль – зачем мы Дэну на его концертах? Мало того, что он хочет отдать своё время, то есть и деньги (а мы в курсе, как он живёт), так ведь и уровень наш совсем другой. Мы хороши в тесной компании своих. Какие концерты?! Я посмотрела на Вову – он думал о том же.
Подошёл Дэниел, обнял – Льееена… доунт ворри, расслабься. Почувствовал мои сомнения и страхи. А я почувствовала любовь – она здесь присутствовала, и я её потрогала, в ответ обняв Дэна.
– Ты любишь джакузи? – спросил Дэн.
– Уверена, что люблю, но я ж без купальника.
Дэн засмеялся – здесь все без купальников. В таком джакузи под тёмным небом купальники вовсе не нужны.
Я незаметно (чтоб не позориться, отгадывая, что пробую) выпила бокал вина, закусив фруктами.
Вова вещал что-то про плавание – Дэн сказал всем про Атлантику. Про нас в Атлантике. Мы тогда любили про это говорить, не остановиться было.
Музыка звучала без конца. Звёзды светили с тёплого неба. Я представила себе свою маму, стоящую в очереди, чтоб отоварить талоны. Я буду петь и плясать, мама. И стирать чужое бельё, и отскребать чужую грязь. Мы заработаем деньги и поможем и себе, и тебе. И я ещё выпила вина и сказала вслух – за всех, кто сейчас в России думает о нас, не представляя, как нам хорошо. И все поддержали.
Джакузи просто потрясло. Сначала, раздевшись догола в полной темноте, плавно погрузились в тёплую воду женщины, следом всё то же самое проделали мужчины.
– Готовы? – крикнул Джон. – Включаю! – И забурлило.
Ванна была огромная, примерно пять метров в длину и три в ширину, слабенькие лампочки горели по её углам, лишь обозначая габариты. Ключи били сильно, но бесшумно.
– Вова, нужно запомнить это впечатление навсегда, – шепнула я. – Голые люди все вместе… а какая непорочность и единение с природой…
– Красиво мыслишь, молодец. Иди ближе, здесь здорово струя бьёт. Что там дальше по плану – букеты? Я правильно понял – букеты?
Тележки с цветами заменили стол с угощениями – Джон и Бетси, взяв ножницы и включив свет над клумбами, за полчаса нарезали их и насовали в поддоны с водой, установленные в этих тележках.
– Для тех, кто не знает (то есть, для нас с Вовой) – букеты, которые мы с вами сделаем, Джон к шести утра отвезёт в Нью-Йорк и продаст тем, кто их, эти букеты, ждёт по воскресеньям, чтобы сделать приятное своим любимым людям, – сказала Бетси.
– Идрит-ангидрит, – вздохнул Вова, доставая цветок. – Кто бы меня видел…
Бетси потратила на нас минут десять, учила хитростям и премудростям составления букетов – не так уж это просто, как казалось. Сначала получалось плохо, но нас всё равно хвалили.
Закончили часа в три ночи – четыре тележки были заполнены маленькими трогательными букетиками, собранными из очень разных цветов. Эти тележки поедут прицепом на малой скорости в город, сказал нам Дэн.
Бэтси сходила в дом и вынесла белые конвертики – обошла каждого, вручая. Мы тоже взяли, раз все берут.
Попрощались, как братья и сёстры – приезжайте к нам, пожалуйста, сказал Джон.
В машине открыли конвертики – по двадцать долларов каждому.
– Дэн, да что же это?!
– Это работа, за которую платят.
– Так ведь друзья…
– Именно потому что друзья.
В четыре утра приехали домой – Сэйдж с неободранными клещами спокойно спала, забравшись на кресло, стоящее рядом с нашей кроватью.
– Нахалка, – разбудил её Вова, – давай-ка дуй отсюда. – Сэйдж, пошатываясь, застучала когтями по лестнице на первый этаж.
– Дэн, я тебе на диване стелю, у камина, – сказала я, будто это вопрос решённый, и он обрадовался, не надо ночью больше никуда рулить.
Утром, выспавшись и позавтракав, разбирались с гитарами. У Вовы горели глаза, чесались руки и как там ещё говорят, когда невтерпёж. Гитары было четыре, две из которых сводили Вову с ума.
– Надо выбирать, Влодья, – вздохнул Дэниел. – Гитара у человека может быть только одна. Через неделю приеду, выбор должен быть сделан. И готовьте репертуар – я советую романсы. И Ручеёчек.
Потом съездили в магазин, потратили заработанное – купили грудку индейки, пива, сосиски, пирогов… опять три по цене одного. Ну что, в холодильник теперь приятно заглянуть, сказал Вова.
Дэниел, уже уходя, вдруг охнул: – Забыл вам кое-что показать в доме! Идите за мной! – Видно, хорошо он знал этот дом.
От входной двери вниз вели ступеньки – там подвал, практически пещера Али-Бабы, сказал Дэн. Включили свет. Пол-подвала занимали коробки разных мастей. В коробках было спиртное. Amaretto – коробок десять, одна раскрыта. Можно взять, сказал Дэн, я отвечаю. И я возьму.
– А это что, виски? – Вова достал бутылку. – Seven Crowns. Восемь коробок, и снова одна раскрыта.
– Это очень хорошее виски. Берём.
– Мальчики, – сказала я, – как-то я начинаю себя плохо чувствовать.
Дэн засмеялся – ты знаешь, сколько лет это тут стоит, никому не нужное? У неё в доме запасов в три раза больше, чем здесь пылится.
Я сдалась (это было преступление номер один).
Дэн уехал, прихватив пару бутылок (хороший день, сказал), а Вова обнялся с одной из гитар, настраивая её на семиструнный лад – ты только послушай, какой звук… Это очень дорогая гитара, Ленка. Но я её возьму (это было преступление номер два). Какая-то высокая преступность образовалась, подумала я, нужно это прекращать, а то затянет.
– Предлагаю следующее, – Вова записывал в блокнот, – «Я ехала домой» – это раз. «Не уезжай ты мой голубчик» – это два. «Пара гнедых» – это три. «Миранда» – четыре. Ну, и Ручеёчек твой под занавес. Будем репетировать, Ленка.
Я целый час ничего не делала, млела (под Вовино Бесаме мучо). Гитару настроил идеально, звучала как серебряная. Попробовал свою старую и, чертыхнувшись, отложил – извини, мол, но останешься здесь, в эмиграции, навсегда.
Коробки привезли во вторник вечером – начали укладывать спасённое, к этому времени многое уже было выстирано и отчищено. Не получалось медленно работать, хоть убей. Конечно, мы управились бы и за шесть дней, но надо за три недели, как-то нужно это пережить.
– Я два сундука нашла на первом этаже (дом был ассиметричным, со множеством закутков, которые не сразу открывались взгляду). Один, не очень большой – с флейтами. Второй с тряпьём каким-то. Пойдём посмотрим, Вов.
– Ну да, флейты, – сказал Вова. – Стива бы сюда.
Стив Кент, тоже музыкант, друг Дэна, был с Вовой и Дэном в одной вахте во время плавания, и всё свободное от этой вахты время с флейтой не расставался (если не штормило). Ничего себе тенденция, подумала я. Чужая собственность перестаёт быть чужой. «Стива бы сюда».
Второй сундук был набит платьями, и платья эти были из какой-то нереальной действительности, будто из голливудского кино. Несколько были сильно повреждены – рваное кружево, оторвавшийся бисер. Одно – чёрное, можно было бы при желании починить, а два были в прекрасном состоянии – кремовое и розовое с золотом.
– Можно, я примерю?
Оба были моего размера и по росту. Наверное, это Лорины. Кремовое – по колено, элегантное, а уж розовое…
– Джипси, – сказал Вова. – Цыганка настоящая. Обалдеть просто, Ленка.
Розовое было длинным, маркизетовым, расшитым золотом и с монисто на поясе.
Я позвонила Джен под предлогом поблагодарить за коробки.
– Как у вас дела? – спросила Джен. – Как съездили? Как Бетси с Джоном?
Оказалось, она их знала – Дэн однажды приглашал её с мальчиками к ним на ферму. Оказалось, они, Джен и Дэниел, больше дружны, чем я думала, и это порадовало.
– Я нашла сундук с платьями, наверное, Лорины. Как думаешь, я могу её попросить одолжить мне одно на время? Мне очень надо.
– Это ты сама с ней поговори, она сейчас в офисе, кстати.
Лору я испугалась – сейчас скажет мне что-нибудь… чтоб знала своё место. Без году неделю, мол, работает – платье ей дайте в долг миллионерское.
– Подожди, Джен… Я хотела твоё мнение услышать – это в принципе возможно? Дэн позвал нас с ним выступить, и мне бы очень помогло это платье – оно совсем цыганское, а мне надо станцевать…
– Это возможно, просто нужно поймать правильный момент. Сейчас – правильный. Соединить?
Соединяй, была ни была.
– Сундук с платьями? – искренне удивилась Лора. – Булл шит (дерьмо собачье), не иначе. Выбрасывай всё. Это из жизни, которую я ненавижу, Лина. Тебе надо? Не объясняй, бери. Всё, пока, мне некогда. Гладимору привет.
Ну что, смеялся Вова, теперь выпьешь ворованной Амаретты?
Через неделю почти всё было уложено в коробки; я их не заматывала скотчем – всё время нужно было что-то подкладывать, пересортировывать, всё время находилась в закоулках дома очередная порция того, что требовало стирки или чистки. Кроме того, если бы кто-нибудь зашёл с проверкой, создалось бы нужное впечатление недоделанной работы, раз коробки открытые. Замотаю через две недели.
Пока я сортировала, не переставая удивляться, как много действительно хороших вещей здесь было брошено на произвол судьбы, Вова потихоньку начал оттирать полы и стены на третьем этаже – решили начать сверху, что логично. Договорились, что делать он это будет медленно, очень качественно, с перерывами на перекуры и репетиции.
Стены и потолки (потолки – под углом) намыливались при помощи щётки и оставлялись на несколько часов, потом тщательно, в несколько приёмов, смывались чистой водой. Пол нужно было отскребать ножом от кошкиных какашек, а потом с щёткой замывать. Первую комнату Вова отмыл через четыре дня, значит, оставшиеся три будут готовы уже через две недели. Конечно, ещё оставались грязные окна, их на третьем этаже штук пятнадцать – кладём ещё пару-тройку дней на их мытьё. Никуда не годится, слишком быстро дело делается.
Дэниел, как и в прошлый раз, приехал за нами в субботу вечером. Он планировал увезти нас к себе домой, там вместе переночевать, а с утра отправиться туда, где нас ждут с нашей музыкой.
– Пока я не забыл, друзья, позвоните Петровым, у них есть новости для вас.
Новости были такие – в самом конце октября будет надёжная оказия из Нью-Йорка в Питер, можно будет передать что-нибудь, вплоть до денег, Петровы ручаются.
– Отлично, – сказала я. – Мы как раз уже сможем отдать долг, тютелька в тютельку.
– Посылку не очень объёмную можете тоже подготовить, люди согласны взять. Письма напишите всем, на конвертах телефоны укажите. Друзья наши развозить то, что вы передадите, не смогут, к ним надо будет приехать и забрать. Люди проверенные, не в первый раз помогают. Передайте всё нам с Дэном числа до 25-го.
Я бы, конечно, хотела собрать посылочку Ольке Азанчевской, сказала я, у неё день рождения как раз будет в конце октября… Так в чём же дело, удивился Дэн, давай соберём, время у нас есть, пока Влодья в ванной. И я кивнула (это было преступление номер три, но я уже начала привыкать).
– Для начала давай найдём дорожную сумку, где тут у нас сумки? – Дэн проверял собранные мною коробки, стоящие рядком. – Смотри какая, и небольшая, и качественная… Она же маленькая, насколько я помню (теперь это про Ольку), давай выберем ей джинсы… о мой бог, ты целую коробку настирала! (Дэн, я уж сама выберу, ладно?)
А теперь пойдём в подвал, сказал Дэн.
В подвале мы взяли Амаретту в шикарной подарочной коробке и пол-литровую банку кленового сиропа (семь коробок по десять банок там было).
– И давай вот этого зайца положим? – Я подвела Дэна к коробке с сотней постиранных мягких игрушек. Когда стирала, просто диву давалась: зачем их столько? даже если детей несколько…
Сумку собрали и отнесли в багажник.
– Дэн, а у меня сюрприз для тебя, сейчас покажу, сиди пока тут. – Я метнулась в свою комнату, переоделась в розовое платье и вышла. – Лора подарила, представляешь?
Дэн довольно улыбался – хороший день.
Продолжение следует
http://proza.ru/2023/12/21/1083