Маляры.
У нас в ЦРК три окрасочных линии, на одной из них, где окрашиваются радиаторы, есть два маляра и шесть подсобников.
Здесь всё просто: повременная оплата труда, размеренный ритм, монотонное движение конвейера.
Увеличение выпуска продукции зависит только от работы в одну или в две смены, от правильного распределения по весу радиаторов на всей длине конвейера и от прибавления или убавления скорости движения подвесок.
Вторая линия окрашивает элементы конвектора, здесь несколько другая специфика: работают сдельщики, они совмещают операции окраски со слесарными при изготовлении самого элемента, с гибкой кронштейнов перед окраской и упаковкой уже окрашенных изделий в бумагу.
В процессе мало проблем, только выполняй предложенную работу и записывай вечером в наряд количество штук, чтобы распределитель работ Валентина Владимировна вывела в наряде сумму в рублях, заработанную каждым исполнителем.
А вот на третьей окрасочной линии всегда, сколько себя помню в цехе, были проблемы.
Здесь постоянно трудился женский коллектив, отдельные индивиды которого всегда хотели работать меньше, а получать больше.
Прекрасное желание, я его полностью поддерживаю, только если мы сами что-то создаём и потом реализуем.
Но мы находимся на предприятии, где есть определённые условия для труда, установлены расценки, которые никто не будет менять в сторону увеличения, предписан раз и навсегда распорядок дня, то есть приход - уход с рабочего места, обед, спецодежда, вредность, наконец.
Для кого такие условия неприемлемы - могут спокойно уйти на другой завод, здесь его не держат.
Таков порядок.
Когда я пришёл в ЦРКа, помните, в предыдущей части: текучка кадров, малый объём работ, неритмичная поставка материалов, нервная обстановка в коллективе и в отношениях с руководством.
Всё это создавало предпосылки отдельным недобросовестным элементам требовать за свой труд большей оплаты, а потом ещё большей и ещё…
Тем более, когда пришёл новый, мало с их точки зрения понимающий в этом производстве начальник цеха.
Четыре малярши на этом участке, где окрашиваются кожуха для конвекторов, чувствуют себя хозяйками в производственном процессе, часто диктуют мастеру свои условия.
Производству же нужна другая организация работ.
Когда кожухов под окраску на всех не хватает, ставим двоих, по очереди, упаковывать готовые изделия, а при наплыве большего объёма продукции - организуем две смены, по два человека на окрасочную линию.
Через две недели после нашего первого знакомства, в день очередного закрытия нарядов, выясняю, что достойной зарплаты маляршам не получается, мой предшественник им всем просто доплачивает деньги другими нарядами, то есть продукцией, которую они не производили.
Это неверно и даже не законно, могут привлечь за приписки, но исправлять я ничего не стал, оставил всё, как было написано Миленичевым.
Но в следующих нарядах уже закрываем только то, что каждый сделал, и выясняется, что у этих четырёх женщин зарплата упала почти в два раза.
Они больше сидят на солнышке, другие операции не выполняют, даже упаковку готовой продукции, которую раньше делали с удовольствием.
При встрече со мной жалуются на свою трудную долю, мол, в пыли и в краске целыми днями, а денег нет, доплатите, пожалуйста, несчастным женщинам.
Даже перед цехом нарисовали на асфальте плачущую девушку с косичками.
Через неделю после очередного закрытия нарядов они написали коллективное письмо директору завода, в котором слезливо пожаловались на свою незавидную судьбу.
Показали это письмо мне, мол, директор Вас по головке не погладит, что Вы уменьшили наши заработки, но, ни слова в этом письме не сказали, что все наряды за выполненные ими в течение месяца работы закрыты правильно.
- Вы можете писать куда угодно и кому угодно, только укажите четко и ясно, что работа здесь сдельная, оплачивается по выпуску готовой продукции, - так я спокойно разъяснял им их неправоту, - То, что Вам кто-то доплачивал за слесарные операции, которых Вы не делали, говорит не в Вашу пользу. Фраза о том, что раньше денег хватало на четверых, а теперь, при увеличении объёмов, не хватает и на троих, тоже подтверждает наличие раньше приписок, ведь объём работ увеличился по сравнению с предыдущим месяцем, и денег должно быть больше.
Письмо они продержали у себя несколько дней, показывали его и начальнику ПДО Потрываю, и рабочим с других участков, но так и не решились отдать директору в почту.
Поняли, что не правы, что могут навредить моему предшественнику, бывшему и. о. начальника цеха Миленичеву.
Кстати сказать, он, Андрей Иванович, как и начальник ПДО Потрывай, во время этого спора был в роли стороннего наблюдателя и даже симпатизировал своим работницам, хотя и не противоречил мне.
Одна из четырёх заявительниц вскоре написала заявление об уходе, отработала положенные дни и ушла.
Отпустил я её без сожаления, это она рисовала девушку на асфальте, а я не внял её таланту, представленному мне своеобразным языком напольной живописи, такой уж я нехороший…
Через неделю после этого написала заявление на расчёт и другая малярша, пришла просить, чтобы отпустили её сразу, без отработки, мол, уезжает срочно.
Как назло, у нас в это время были проблемы с выполнением плана, окраска шла трудно, порошок был некачественный, работали в две смены, привлекали слесарей в помощь малярам.
Пришлось написать на заявлении: «Не возражаю, согласно ТК!», а это значит, с отработкой в течение двух недель.
Так эта хитрая женщина с украинской фамилией, не вышла на работу всё равно, больничный лист взяла, хотя и не болела до этого.
Через две недели явилась, бодренькая, даже весёлая, взяла обходной лист и с улыбкой выпорхнула из моего кабинета.
Нужно было видеть её буквально через час, когда она пришла за последней подписью ко мне, грустная, вся какая-то обмякшая, куда делась её вызывающая улыбка?
Оказывается, она побывала на участке, поговорила с подружками и увидела их последние листки с зарплатой.
В них стояла сумма в два раза превышавшая их прежний заработок.
Как видим, данная конфликтная ситуация разрешилась удивительно просто: две смутьянки ушли, а две другие малярши работали весь месяц в свою полную силу, выполнили всё требуемое для плана, а мы постарались сделать их работу ритмичной, без простоев.
Никаких приписок, искатели лёгких денег уволились, а кто добросовестно трудился - получил заслуженную оплату своего труда.
И план мы в тот месяц по конвекторам выполнили даже досрочно.
Мастер Миленичев ничего не сказал после завершения этого противостояния, но многое, я уверен, узнал для себя заново.