Нина Петровна Семенова была милейшей женщиной.
Во всех отношениях.
Все соседи об этом знали и боялись ее как огня.
Внешность ее была в полной гармонии с внутренним миром. Невысокая, стройная, моложавая, она очень следила за собой, регулярно посещая салон красоты, где мастера тихонько подвывали от тоски и жаловались администратору то на головную боль, то на проблемы с желудочно-кишечным трактом с одной только целью – избавиться от постоянной клиентки.
Однако, администраторы салона тоже немножечко боялись Нину Петровну, а потому открывали аптечку, выдавали мастерам нужную таблетку, соответствующую постигшему недомоганию, и умоляли:
- Ларочка, только сегодня! Ты же знаешь ее! А в следующий раз Катя ее возьмет! И, девочки, договоритесь уже как-то между собой! График установите, что ли! Она никуда не денется. Так и будет ходить! Поэтому, придется как-то ее принимать. Ну что делать? Люди все разные!
Нина Петровна, конечно, менять «свой» салон даже не думала. Как и квартиру. И привычный уклад своей устоявшейся жизни. Она вообще была на редкость консервативна. Любые перемены встречала в штыки, и не выносила, когда ей приходилось по воле случая изменять своим многолетним привычкам.
Удивительно, что при этом она успела трижды побывать замужем. И каждый новый муж, за исключением, может быть, третьего, поначалу буквально боготворил Ниночку.
- Это не женщина! Это – ангел! Сколько души! Сколько сердца! А нервы! Канаты! Сколько терпения! Мечта!
Да уж, нервы у Нины Петровны и впрямь были железными. Заставить ее волноваться удавалось далеко не каждому, а если уж такой человек встречался на ее пути, то последствия этой встречи становились для него сущей катастрофой.
В чем и пришлось убедиться всем ее мужьям по очереди. Ноги все они, за исключением разве что третьего, уносили от Ниночки в ускоренном темпе, кляня последними словами тот день, когда судьба решила посмеяться над ними и подарить встречу с этой женщиной.
Милейшей, женщиной, как мы помним.
Нина Петровна была кроткой. Ее нежность могла быть измерена разве что в парсеках, да и то не факт, что эта единица измерения соответствовала заявленным требованиям.
Эта женщина любила весь мир, а он ее ненавидел. Такая вот несправедливость. Такое тоже бывает, увы.
Впервые подобное недопонимание с окружающим миром случилось почти сразу после первого Ниночкиного замужества.
Весьма показательная история для понимания того, сколь мало нужно было времени некоторым индивидуумам для того, чтобы понять, что именно представляет из себя Ниночка.
Летний будний погожий денек. Пляж у водохранилища. И счастливая Ниночка, которая едва-едва стала женой. Ее муж, Олег, высокий, спортивный, услада для глаз и души. Внимательный, трогательный, счастливый уже тем фактом, что ему досталась в жены такая прелесть, как Нина.
И женщина с двумя ребятишками, которая под нежным укоризненным взглядом Ниночки, которой мешали излишне громкие возгласы чудных кудрявых малышей, сворачивает свое большое пляжное полотенце и уходит ближе к воде.
И крик, спустя всего несколько минут после этой рокировки. И светлая кудрявая макушка, скрывшаяся под водой. И женщина, явно не умеющая плавать, но бросившаяся на помощь сыну. И Олег, в руку которого намертво вцепилась Ниночка в предобморочном состоянии.
- Не ходи! Мне дурно!
- Нина, там ребенок!
- Пусть другие!
И посиневшее личико мальчишки, которого Олег все-таки достанет из воды, стряхнув с себя испуганно лепечущую что-то еще Нину. И захлебывающаяся в плаче мать этого ребенка, обнимающая отчаянно кашляющего виновника переполоха.
- Как ты мог… Я же просила! – Ниночка заламывает изящные ручки, но все очарование, ей присущее, куда-то делось, и Олег впервые видит вовсе не милую девушку, которая покорила его сердце, а ту, кем Нина является на самом деле.
Развод состоялся, и Ниночка, по совету мамы, уехала в санаторий, чтобы подлечить нервы.
- Поезжай, детка! Стресс до добра не доводит!
- Мамочка, за что он так со мной?
- Совершенно не за что! Ты прекрасный человек! Забудь об этом мужчине! Он тебя недостоин! Благодари небеса, что отвели такое несчастье! Хорошо, что вы не успели завести ребенка. Все было бы куда сложнее! Ты молода, красива, умна! Тебя ждет счастье! А ему уже ничего не поможет. Пусть!
Нина, порыдав на плече у матери, отбыла на отдых. А Эльвира Аркадьевна перекрестила тихонько дочь в спину. Что ж делать, если таким хорошим милым девочкам всегда не везет! Закон подлости, да и только…
В том, что ее Ниночка милая девочка, Эльвира Аркадьевна не сомневалась никогда даже на мгновение. С самого первого дня, как увидела прозрачные голубые глазки, опушенные удивительно длинными для младенца темными ресничками.
- Чудо как хороша девочка! Повезло вам, мамочка! Такая красота на свет появилась, и вся ваша!
Персонал роддома ахал, любуясь прелестным ребенком, а Эльвира Аркадьевна снисходительно улыбалась.
Выбирать отца для ребенка уметь надо!
У нее это получилось. Не без труда, разумеется. Но оно ведь того стоило?!
Отец Нины был высокопоставленным чиновником. Имел в наличии двух детей разного пола и возраста и весьма неудачный брак. Жена его долго болела, прекрасно зная, что у мужа на стороне есть другая семья. Терпела его уходы и возвращения, понимая, что детей оставить просто не на кого. Родственников у нее не было, а на тех, что имелись со стороны мужа, надежды не было никакой, ведь и ее, и детей там так и не приняли, считая брак сына с безродной сиротой мезальянсом.
Ниночке едва исполнился год, когда ее отец остался вдовцом. И весьма скоро Нина с матерью перебрались в просторную квартиру в центре города, где было сразу две детских, уже пустых, гулких, в которых не осталось даже напоминания о том, что там когда-то жили ее брат и сестра. С ними Нина познакомится лишь спустя много лет, когда уйдет из жизни отец, и странные молчаливые эти люди вынужденно приедут на похороны, чтобы отбыть эту повинность и больше никогда уже не беспокоить Ниночку и ее маму своим присутствием. Их воспитанием займется какая-то дальняя тетка со стороны отца, и со своей задачей справится вполне успешно, получая немалые выплаты каждый месяц и указания о том, как следует распорядиться судьбой этих детей.
Наследство, оставшееся от папы, Ниночке делить с другими наследниками не придется, ведь Эльвира Аркадьевна позаботится о том, чтобы у дочери не было никаких проблем по этому поводу. Будет составлено завещание. Очень грамотное, по всей форме, которое, впрочем, никто и не станет оспаривать. Молодые мужчина и женщина, стоявшие рядом с Ниной во время церемонии прощания, только покачают головой в ответ на вопрос ее матери:
- Хотите что-то взять на память о папе? Мы можем поехать к нам, и вы выберете себе какие-то вещи. Все, что угодно.
- Спасибо. Не стоит.
В говорившей за себя и брата девушке было столько достоинства, что Нина решила – вот с кого стоит взять пример. Ничего не получила, но ведет себя как королева – гордо и неприступно. Единственное, нужно чуть смягчить улыбкой холод ответа, и будет то, что нужно.
Сестру свою Нина больше никогда не видела, но жесты и мимику тщательно скопировала, отработала перед зеркалом, и взяла на вооружение.
Именно таким царственным: «Не стоит!», Нина проводила в дальнюю дорогу своего второго мужа. Его стремление к тому, чтобы стать отцом, утомляло Ниночку. Портить свою фигурку, такую прелестную и правильную по всем параметрам, она желанием совершенно не горела.
- Ах, Мишенька, ну что ты от меня хочешь? Я не создана для роли матери! Это – не мое!
- А что твое?
- Быть тебе хорошей женой! Разве я плохо справляюсь?
Михаилу ответить на этот прямой вопрос было нечего. Женой Ниночка и впрямь была превосходной. Она прекрасно умела вести хозяйство, очень хорошо готовила, а по возвращении с работы ее мужчину всегда ждали приготовленные тапочки и нежный поцелуй. Чем тут упрекнуть можно?
Вот и Михаил не нашелся, что ответить. На тот момент – нет.
И лишь спустя несколько месяцев, гуляя с Ниной в парке, он болезненно поморщится, когда проехавший мимо на велосипеде мальчишка случайно попадет колесом в лужу, оставшуюся после короткого летнего ливня. Брызги разлетятся во все стороны, Нина подхватит подол светлого платья, а ее губки задрожат от обиды.
- Ну что это такое?! Почему какие-то дети могут так портить настроение?! Зачем они появляются на свет, если никто даже на мгновение не озадачивает себя их воспитанием?! Мишенька, ты посмотри! Платье безнадежно испорчено!
- Постираешь!
Ответ Михаила прозвучит так грубо, что Нина замрет от неожиданности, растеряет все слова, а потом разрыдается, ожидая утешения и извинений.
Но в этот раз так их и не дождется. Михаил уйдет тем же вечером, собрав вещи, и хлопнув на прощание дверью.
И снова Ниночка будет плакать на плече у мамы, пока еще не замечая, как странно реагирует на ее возмущение Эльвира Аркадьевна. Она будет смотреть на дочь, но в глазах ее будет пустота. Недолгая, пока едва уловимая, но пустота.
Она заберет себе душу Эльвиры очень скоро. Пройдет от силы год после второго Ниночкиного развода. И Нина, горько плача, оформит маму в пансионат для престарелых, рассудив, что справиться с постигшим Эльвиру Аркадьевну недугом, самой ей будет попросту не под силу.
- Мамочка, ну почему?! Почему ты меня оставила, когда так нужна?!
Разумеется, спокойствия и хорошего расположения духа Нине это не добавило. Нет, совесть ее совершенно не мучила. Она раз и навсегда решила для себя, что ее мамочка достойна хорошего ухода, а это могут обеспечить лишь специально обученные люди. Разве она, Нина, проходила подобную подготовку? Нет, разумеется! И у нее есть собственная жизнь, которая вовсе не должна остановиться из-за того, что мама разом вдруг превратилась в совершенную незнакомку, которая напрочь перестала узнавать даже собственную дочь. То, что проблески памяти еще бывали, и в эти минуты Эльвира пугалась, видя вокруг вовсе не привычные стены своей квартиры, а совершенно незнакомое место и чужих людей, Нину не волновало.
- Что ж… Она все равно через минутку все забудет снова. И в этом ее спасение и благо. Ах, мамочка! Для чего ты меня оставила так рано?!
В последний свой день Эльвира Аркадьевна словно очнулась на несколько минут. Звала дочь тихонько, с тоской глядя на дождь за окном своей палаты, и не понимала, почему Ниночка не приходит. И когда милосердная память снова сжала виски Эльвиры напоследок, а потом пригладила белоснежные, давно не знавшие рук парикмахера, волосы, отпуская душу этой женщины, вздох, раздавшийся в палате был сродни стону:
- Ниночка…
В тот момент Эльвира не помнила ничего, кроме нежных голубых глаз дочери в обрамлении темных ресничек, и ласкового:
- Мамочка!
Нина зова матери, конечно, не услышала. Она приехала только утром, после звонка персонала пансионата, да и то не сразу. Привела себя в порядок, выпила чашку кофе и плотно позавтракала, прекрасно понимая, какой день ей предстоит.
Уладив все формальности и выбрав красивые цветы и прочее для мамы, всхлипнула в ответ на вопрос соседей, аккуратно приложив кружевной платочек к глазам:
- Да-да, отмучилась…
Ее поняли, и даже пожалели немного. Все-таки потерять самого близкого человека, это, безусловно, больно.
Никому из окружающих Ниночка не дала понять, насколько глубоко задела ее потеря матери. Она исправно плакала, когда это было нужно, рассказывала о том, как мама любила ее, и с нетерпением ждала того момента, когда можно будет уже вернуться домой, смыть с себя все хлопоты этого безумного дня и постараться уснуть, чтобы не получить с утра несносных темных мешочков под глазами. С ними Нина вела нещадный бой, почему-то решив, что именно они старят ее и делают не столь привлекательной.
Проводив маму, Ниночка взяла внеплановый отпуск за свой счет, и уехала к морю, где провела две совершенно удивительных недели и познакомилась со своим третьим мужем.
Сергей отличался от тех мужчин, которых Нина знала ранее. Он был сух, конкретен, не восхищался ею день и ночь, и, казалось, видел ее такой, какой она и была на самом деле. Во всяком случае, именно он стал первым человеком, который озвучил Нине правду о ней.
- А ты ледышка, Ниночка! Холодная, колкая, острая всеми гранями, с какой стороны не подойди к тебе! Нет в тебе ни любви, ни тепла!
- Сереженька, ты что такое говоришь?!
- А что есть, то и говорю! Сама-то не понимала, что ли?
И впервые Нина не нашлась, что ответить. Она растерянно смотрела на мужа, с которым к тому времени прожила уже больше двух лет, и не знала, что сказать.
А поводом для разговора, который заставил ее задуматься о том, как она жила, послужил банальнейший случай.
Соседская собачка. Маленькая, беспородная, вредная. Она умела громко лаять и боялась всего, что движется. Нина ее терпеть не могла.
Как, впрочем, и детей соседки. Две девочки-погодки испуганно жались в углу лифта, если им случалось подниматься в нем вместе с Ниной, и едва слышно здоровались:
- Здравствуйте, Нина Петровна!
- Ах, Светочка, ну что ты там бормочешь?! Говори четче! Это красит девушку, поверь.
Светлана была старшей дочерью соседки, а Леночка – младшей. О том, что Лена приемный ребенок, знали, разумеется, все в подъезде. Знали, и молчали, ни словом, ни делом не давая понять, что эта тайна им ведома.
Лена попала к своей родной тетке, матери Светланы, после того, как потеряла разом обоих родителей. Они были завзятыми альпинистами и все свободное время проводили в горах. С одного из своих восхождений они не вернулись, оставив годовалую дочь сиротой.
Ольга, мать Светы, не раздумывала даже минуты. Ребенка забрала, уладив все формальности, и воспитывала как свою дочь, не делая ни малейшей разницы между девочками.
Лена была еще более скромной, чем Светланка. Обожала рисовать и писала неплохие для ее возраста стихи. А еще любила животных. Тащила в дом всех подряд от голубей до кошек, точно зная, что Ольга ругать ее за это не будет. Очередного «спасенного» лечили, кормили, а потом либо пристраивали в хорошие руки, либо отпускали на волю. Единственным исключением стала Мушка.
Собачку Лена нашла у подъезда, возвращаясь из школы. Мушка тихо лежала у ступенек крыльца и уже почти не дышала. Ветеринар сказал позже, что собаку сбила машина. К счастью, случилось это во дворе дома и скорость автомобиля была небольшой, а потому Мушка отделалась довольно легко. Сломанная лапа срослась, а Лена, разбив свою копилку, купила Мушке поводок и ошейник, не зная, как благодарить Ольгу за разрешение оставить собаку.
- Леночка, но выгуливать ее будешь сама. Или договаривайся со Светой. Решили заботиться о животном – делайте это так, чтобы мне не пришлось жалеть о своем решении.
Вот во время одной из таких прогулок Лена и столкнулась с Ниной.
Нина Петровна возвращалась от парикмахера, как всегда мило улыбаясь и проигрывая в памяти разговор с мастером.
- Как считаете, Ларочка, мне идет такая стрижка?
- Конечно, Нина Петровна! Вы помолодели лет на пять.
- Ах, ну врать-то вовсе и не обязательно! Достаточно было немножко польстить. Конечно, форма оставляет желать лучшего, но я же понимаю, что вы спешили. У вас такая сложная работа! Весь день на ногах! Нельзя так, Ларочка! Нужно учиться и стараться приобрести какую-то более серьезную профессию! Вы же со мной согласны?
Лариса переглядывалась с коллегами, стараясь не выдавать своего раздражения. К выходкам Нины Петровны давно уже все привыкли, но не обращать внимания на них не всегда получалось.
Поскольку в этот день Лара сочла нужным промолчать, настроение у Нины Петровны было вполне сносным. Она возвращалась домой, предвкушая ужин с мужем и спокойный вечер. Перед подъездом Нина слегка замешкалась, пропуская вперед Лену с нервно рычащей Мушкой.
- Добрый вечер! Почему ты гуляешь с собакой так поздно, Лена? Уже совсем темно!
- Нас в школе задержали сегодня, – Леночка подтянула поводок, заставив Мушку прижаться к своей ноге.
- Это безобразие! В такое время ребенок один на улице! Передай маме, чтобы она не отпускала тебя так поздно!
- Хорошо!
- Она дома?
- Нет. На работе еще.
- Действительно, когда ей детей воспитывать? – хорошее настроение Нины Петровны стремительно улетучивалось.
Последнюю фразу, она, конечно, произнесла вполголоса, но Мушка прозвучавшее неприкрытое раздражение восприняла как призыв к действию.
Она громко гавкнула, заставив Нину вздрогнуть и попятиться.
- Держи собаку, Лена! Что это такое вообще?!
Куда только делась в этот момент милейшая Нина Петровна? От улыбки не осталось следа, а лицо исказилось до неузнаваемости.
Лена нагнулась, и схватила Мушку за ошейник.
- Я поговорю с твоей матерью сама, Лена! А тебе советую поучиться, как себя вести, у сестры. Вы, хоть и не родные, но все же воспитываетесь в одном доме! Не понимаю, как вы можете быть настолько разными?! Наследственность, конечно, играет свою роль, но и воспитание должно сказываться! Держи собаку! И впредь, пусть ее выгуливает Ольга! Ты не справляешься!
Нина Петровна, разумеется, не заметила, как побледнела после ее слов Лена. Как не заметила и то, что Мушка вдруг притихла и тихонько заскулила, подпрыгивая, и пытаясь достать до лица маленькой своей хозяйки.
И уж конечно, Нина Петровна не могла видеть того, что случилось за закрытой дверью Ольгиной квартиры, куда Лена ворвалась словно ураган, крича:
- Света! Света, ты где?! Это что, правда?!
Не видела Нина Петровна и истерики, которая случилась у Лены после того, как Ольга беспомощно развела руками на ее прямой вопрос. Как отпаивала потом Оля обеих девчонок валерьянкой, умоляя простить ее за то, что не рассказала им правду раньше и твердя, что они самые родные, и никакой роли тот факт, что она не рожала Лену, не играет.
Ничего этого Нина Петровна не видела.
Она накрыла на стол, как всегда аккуратным уголком свернув белоснежные, туго накрахмаленные салфетки. Встретила мужа, и после ужина выложила ему эту историю, приправив ее капелькой испуганных вздохов и толикой едва заметного раздражения.
- Как так можно, Сережа? Вот ты скажи! Если у тебя нет времени заниматься воспитанием ребенка, то зачем вообще ее было брать?! Нашлась бы какая-то семья, в которой девочке было бы хорошо, не так ли?
Сергей, выслушав все внимательно, молча встал, подошел к шкафчику, где Нина хранила собственноручно изготовленную фирменную свою наливку и другие крепкие напитки. Повертел в руках бутылку, но все-же поставил ее на место, так и не налив себе ничего, а потом обернулся.
И именно в тот момент Нина узнала о себе так много нового, что даже не сразу нашлась, что сказать.
Они не поругались в тот вечер. Нина Петровна вообще не умела этого делать. Мы же помним, что она была милейшей женщиной. Она молча вымыла посуду, приготовила мужу свежую сорочку, и только потом разревелась.
Плакала она долго. Сергей, который сразу после разговора ушел в кабинет, не желая больше видеть жену, утешать ее не стал. Впервые, после того как они с Ниной поставили свои подписи в загсе, он задумался о том, что же за человек был с ним рядом все это время.
А Нина страдала.
Она не понимала, за что ее обругали и почему все, что она делала в этой жизни, стараясь мило улыбаться людям, неся себя с достоинством и кротостью, вдруг подверглось не просто сомнению, а прямому осуждению.
Не поняла она этого после разговора с мужем. Не поняла и после того, как Ольга пришла к ней на следующий день и строго-настрого запретила подходить к своим детям.
- Если вы не понимаете, что натворили, Нина Петровна, то я вам объясню! Вы – чудовище! Так походя нанести столь глубокую душевную травму ребенку может только очень плохой человек! Понимаете? И ругаться с вами я не буду. Подойдете еще раз к моим девочкам, и я сделаю все, чтобы вас наказали по закону! Ваш муж, если я не ошибаюсь, юрист? Вот пусть он вам и объяснит, что именно вы натворили и чем это для вас обернется! А не поможет закон – что ж. Есть и другие способы. Поверьте, я своих детей защитить сумею!
О каких способах говорила Ольга, Нина Петровна в тот момент не поняла. Она впервые в жизни не улыбалась, глядя в лицо разъяренной матери, а думала о том, что вот так точно бы не смогла. И, возможно, ее решение не иметь детей было правильным, ведь такой силы, какая шла от Ольги, у нее никогда не было и быть не могло. Ей твердили, что это ее, Ниночку, надо беречь, защищать, любить, а вовсе не кого-то другого. Так говорила мама. Такой же точки зрения придерживался отец. Нина никогда не знала ни в чем отказа, и была уверена в том, что мир вертится вокруг нее, а вовсе не наоборот.
А эта женщина, которая стояла сейчас, сцепив руки в замок, чтобы не дать им воли, опровергала все, чем жила и дышала Нина до этого дня.
- Простите, ради Бога! Я не хотела… Ваша девочка… Нет, о чем я?! Ваша собачка…
Договорить ей Ольга не дала. Она молча развернулась и покинула квартиру Нины Петровны, не желая слушать ее оправданий.
И с этого дня что-то неуловимо изменилось.
Соседи перестали здороваться с Ниной Петровной. Они ничего не говорили ей, не упрекали, а просто молча проходили мимо, не отвечая на вопросы, даже если Нина пыталась с ними заговорить.
В салоне красоты, где Нина была постоянным клиентом, ей ни с того ни с сего отказали в обслуживании.
- Простите, но мы не желаем больше видеть вас в числе своих клиентов.
- Но вы не можете!
- Почему же? Наш салон – частное предприятие. Мы оказываем услуги по своему усмотрению. Всего доброго!
Продавцы в соседнем магазине, казалось, тоже стали смотреть на Нину косо.
- Сережа, я не понимаю, что происходит?
- Неужели ты никогда не сталкивалась с последствиями своих поступков, Нина?
- О чем ты?! Ради Бога! Каких поступков?!
- Ты даже сейчас не поняла? Что ж, я думаю, объяснять тебе это бесполезно.
- Ты так странно говоришь… Ты тоже меня бросишь теперь? Как и все они, отвернешься?
Долгий взгляд Сергея не сулил Нине ничего хорошего. Она испуганно замолчала, исподлобья глядя на того, кого единственного, казалось, за всю свою жизнь, смогла полюбить по-настоящему.
- Куда тебя девать, горе мое? - наконец, вздохнул Сергей, качая головой. – Пропадешь ведь. С твоими понятиями о жизни, Нина, тебе не место среди людей. Да что там. Даже звери к кому-то привязаны и не грызут детенышей. Ни своих, ни чужих. За редким исключением. Неужели не понимаешь?
Пусть и не сразу, но Нина поняла то, что пытался донести до нее муж. Вечерами она стояла у окна, глядя как во дворе бегает Леночка, играя с Мушкой, и то и дело оглядываясь на Ольгу, которая больше не отпускала дочь на прогулки одну.
О чем думала в тот момент Нина? О чем вспоминала, глядя, как Ольга обнимает дочь?
Может быть о других руках? О тех, которые так не поцеловала на прощание, не погладила напоследок, проведя пальчиками с безупречным маникюром, по сухой горячей коже? О тех, что обнимали ее по поводу и без, даря надежный тыл в любой ситуации?
Как знать…
Главным, ведь, был результат этих раздумий. Пусть и не мгновенный, ведь Нине Петровне понадобилось довольно много времени, чтобы осознать хотя бы толику того, что именно она натворила.
Но он был!
Спустя несколько месяцев большой грузовик припарковался у подъезда, в котором жила Нина Петровна, и рабочие засновали туда-сюда, нося коробки и загружая мебель, которую было решено забрать в новый дом.
А Нина Петровна, оставив мужа командовать грузчиками, поднялась на один этаж и долго стояла у закрытой двери, собираясь с силами, для того, чтобы нажать на кнопку звонка.
Звонкий лай Мушки оповестил ее о том, что звонок услышан, и Ольга распахнула дверь. Удивленно подняв брови, она молча смотрела на Нину Петровну, не сделав даже попытки поздороваться.
- Оля… Вы простите меня… Я не знаю, что еще сказать…. Оправдания мне нет, да оно вам и не нужно. Я просто пришла, чтобы попросить прощения у вас, и, если разрешите, у Леночки.
Что было в тот момент в глазах Нины Петровны? Что изменилось в ее всегда прямом и таком безмятежном взгляде настолько, чтобы Ольга поверила ей?
Кто знает…
Но она позвала Лену. И та, прижавшись в матери, выслушала извинения, которые принесла ей Нина Петровна. А потом посмотрела вслед этой странной женщине, которая тяжело ступая, пошла вниз по лестнице, чтобы никогда уже больше не встречаться ни с Ольгой, ни с ее девочками.
- Мам, а почему она так сделала?
- Извинилась?
- Ага!
- Не знаю, Леночка. Надеюсь, что по той простой причине, что в ней все-таки есть что-то человеческое. И она поняла, что сделала тебе, да и мне тоже, очень и очень больно.
- А если не поняла?
- Не думаю. Зачем тогда ей было просить прощения? Они переезжают. Нина Петровна продала свою квартиру. Мы больше никогда не увидимся. И что-то мне подсказывает, что сделала она это вовсе не потому, что хотела уйти отсюда с чистой совестью.
- А почему тогда?
- Может быть потому, что не бывает людей только плохих или только хороших, Лен. В каждом из нас намешано очень много всего. И если ты способен осознать свою ошибку и принести извинения, пусть даже они никому уже и не нужны, то это значит, что человеком ты еще можешь себя назвать. И если ей это нужно, так себя называть, значит, не все еще потеряно и что-то светлое в ее душе все-таки есть. Пусть даже крошечная искорка, малюсенький такой огонек, но есть. А это иногда немало... Давай будем думать, что это так.
- Давай…
- Пожелаем ей счастливого пути? Пусть на новом месте у нее все сложится лучше, чем здесь.
И Лена, глядя на улыбку Ольги, подумает, что милее она ни у кого и никогда не видела. И девочка кивнет в ответ, улыбаясь так же открыто и без малейшего усилия.
А потом Лена доделает уроки, пристегнет к ошейнику Мушки поводок, и отправится на прогулку. И выйдя во двор, она еще успеет помахать вслед отъезжающему грузовику.
- Счастливого пути вам, Нина Петровна!