Грядут новогодние застолья, а значит, грядут новогодние беседы. Нередко за одним столом собираются люди случайные, мало друг с другом знакомые, а потому разговоры во хмелю могут обрести непредсказуемые повороты и неожиданные направления. Время нынче беспокойное, а потому хмель – хмелем, праздник – праздником, а за «разговорной чистоплотностью» неплохо бы следить, во избежание, так сказать, недоразумений. Сам я советов не даю, а вот своим литературным героям этого делать не запрещаю.
Вот одно простое правило вести беседы от мудрого старца Саввы из романа «Коротко о Длинном» («КоД»).
- Извинения твои мне ни к чему. Важна суть. Атеизм – такой же мрак, как истовая религиозность. Истина, как всегда, посередине. Незачем захламлять разум правилами чужих игр, если не собираешься садиться за ломберный столик. Религия – игра для меня чужая. Могу побыть разве что сторонним наблюдателем, давать советы из-за плеча.
- Хочу совет! – потребовал Антон. – Глянь, подрастает наша смена, - Нестор, услышав, что про него речь, смущенно потянулся за своим единственным разрешенным бокалом вина (Антон видел, как Нестор подливает себе при каждом удобном случае, так что формально единственный бокал превращался, как писал Луиджи Малерба, «в консервную банку, компактную снаружи, но бесконечную внутри»). – Раздели с юностью мудрость свою.
- Охотно, - согласился Савва. – Совет главный, потому что коммуникационный. Есть три типа собеседников, которых следует избегать. Первые активно пытаются навязать собственную гражданскую позицию. Само наличие гражданской позиции свидетельствует о личной неустроенности, о присутствии во внешней среде факторов несоответствия с внутренними убеждениями.
- Пояснишь?
- Поясню. Если ты оппозиционер, то все понятно: власть гнилая, в топку ее. А если сочувствующий, то безумно раздражает существование оппозиции.
- А если ты центрист?
- Не бывает центристов, - отмахнулся Савва. – Как только тебе под нос выносят блюдо, благоухающее чужой гражданской позицией, любой центризм превращается в оппозицию. У каждого неустроенность своя. Нет никакой радости сталкивать эти неустроенности лбами.
- А второй тип собеседников? – с неожиданным интересом - вполне вероятно, этот интерес был стимулирован вином из Венето - спросил Нестор.
- Вторые говорят лишь о том, как заработали деньги, или выпытывают, как их зарабатываешь ты. Весьма отвратительная группа собеседников. Не расслабишься. Если ты зарабатываешь меньше, то тебе оказывают снисхождение самим фактом беседы. И учат, они же все время учат. Дают совершенно не рабочие советы о том, что тебе нужно делать, и несут совершеннейший бред о том, что ты делаешь не так. Если ты зарабатываешь больше, то люто завидуют, ищут блох в твоей шерсти и выпытывают секреты, которые потом используют против тебя без всякого зазрения совести.
- Согласен, - с полным участием кивнул Антон.
- А третьи даже не собеседники: увязли в религии и бессмысленно проповедуют ее направо и налево. Моноложат. Все одной мерой. Это как линейкой температуру мерять или транспортиром – глубину. Живут по преданию, рассуждают по авторитету. Ни ляда в религии не понимают, но швыряют свои «хорошо» да «плохо» направо и налево.
- Есть же и такие, кто вопрос изучили, разбираются, мотивируют, - засомневался Антон.
- Разбирались бы, так не увязли, - отрезал Савва. – Подытожу: лишь недалекий человек передает власть над мыслями одному из трех демонов: государству, религии или капиталу. А беседовать с недалекими – себя не уважать. Только вынужденно, в виду обстоятельств неодолимой силы.