Великий Хлебников

Эссе
Великий Хлебников (1885-1922)
Гений вне времени.

Предисловие

О Хлебникове можно говорить бесконечно долго. О нём написано очень много статей и ещё много его записей и документов не исследовано филологами. Просто скажу своё впечатление о поэте на основании всего просмотренного и прочитанного материала о нём и по-простому, не вникая в дебри филологии. Думаю, что получится сумбурно, ну да ладно. Как есть.
«Был он, коротко говоря, наибольшим мировым поэтом нынешнего (двадцатого) века». Роман Якобсон
«Конечно, Володя был великим поэтом, но самым большим гением 20-го века был Хлебников», -сказала о нём Лиля Брик на закате своей жизни.
Его называли гением все поэты: Вячеслав Иванов, Кузьмин, Мандельштам, Маяковский, Кузнецов, Асеев.
Но и близкие поэту люди, называя его гением, учителем и т. д., то и дело проговаривались: мол, не от мира сего, чудак.
Об этом позднее высказывается прекрасный знаток русской поэзии Владимир Марков: «Сумасшедшим Хлебников не был, а был безумцем (большая разница) — как Блейк, Гёльдерлин, Ницше, Ван Гог и др. Безумие давало великие образцы искусства и величайшие прозрения».
Исследователи –филологи считают Хлебникова поэтом примитивизма. Я не исследователь, и поэтому придерживаюсь мнения, что у Хлебникова было детское восприятие мира.
Детское творчество имеет сходство и с творчеством душевнобольных, и с художественным примитивом. Нередко говорят об инфантилизме Хлебникова. Сам Хлебников писал о стихах, написанных детьми: «Очаровательная погрешность, только она приподнимает покрывало с однообразно одетых размером строк, и только тогда мы узнаём, что их не одно, а несколько, толпа, потому что видим разные лица». Это можно сказать и о его поэзии.
Поэт никогда не обращал внимания на критику. Через всю жизнь пронёс свою любовь к природе.
«Хлебников, наделённый каким-то особым чувством мирового единства, мирового разума, как сейчас бы сказали, ноосферный поэт, говорящий языком космоса. Он не очень заботился, чтобы привести свои стихи, свои тексты с теми правилами стихосложения, которые существовали с 19-го века. Но это не правила, по которым пишут, это просто опыт поэтов.
Правил-то никаких у поэзии не существует. У поэзии единственное правило следовать закону поэтического воображения».
К.А. Кедров
 По сей день, Велимир Хлебников остаётся неординарным и оригинальным писателем двадцатого века.
Хлебников отказывается от традиционных путей в поэзии, говорит своим языком.  Влияние стихов Велимира (Виктора) Хлебникова на российское искусство конца XIX — начала ХХ века трудно переоценить.
Жизнь человека, а тем более поэта трудно разложить по полочкам. Я попыталась.

Хлебникову – повелителю мира

Он повелитель мирозданья,
Природы яркое созданье.
Он и учёный, и писатель,
И архитектор, математик.

Родился он в степях калмыцких,
И говорил с лесною птицей.
Смотрел на уток, лебедей,
Резвящихся в степи коней.

А будучи простым студентом,
А не всезнающим доцентом,
Входил он в лекционный зал,
И каждый, кто там был, вставал.


Поэт с небесными глазами.
-Он гений, гений, - все шептали.
Он строгих чисел покоритель,
Поэтов века всех учитель.

Кровать, матрас и табурет,
Такой был интерьеру дан ответ.
Вот весь его убогий быт,
Краюхой хлеба был он сыт.

А получив за книгу гонорар,
Пошёл поесть он в ресторан,
Но услыхал там пение цыган,
Все деньги сразу им отдал.

Все, все о Персии мечтали,
Но так туда и не попали.
Он с наволочкой за плечами,
А в ней листочки со стихами.

Там Дервишем его признали.
Одеждой, яствами снабжали.
Детей персидских обучал
И лекции о времени читал.

Смерть свою предрёк он в бане,
Всю разукрашенную цветами.
Памятником в степи широкой
Без надписи стоит он одиноко.
20.11 – 06.12.2023 г.

В автобиографической заметке, написанной в 1914 году, Хлебников писал: «Родился 28 октября 1885 в стане монгольских исповедующих Будду кочевников — имя Ханская Ставка, в степи — высохшем дне исчезающего Каспийского моря (море 40 имен)… Жил на Волге, Днепре, Неве, Москве, Горыни».  Характеристика места рождения в стихах:
Меня окружали степь, цветы, ревучие верблюды,
Круглообразные кибитки,
Моря овец, чьи лица однообразно-худы,
Огнем крыла пестрящие простор удоды –
Пустыни неба гордые пожитки.
Так дни текли, за ними годы.
Отец, далеких гроза сайгаков,
Стяжал благодарность калмыков.
Порой под охраной надежной казаков
Углублялся в глушь степную караван.
Разбои разнообразили пустыни мир,
И вороны кружили, чуя пир,
Когда бряцала медь оков.
Ручные вороны клевали
Из рук моих мясную пищу,
Их вольнолюбивее едва ли
Отроки, обреченные топорищу.
Досуг со мною коротая,
С звенящим криком: «сирота я»,
Летел лебедь, склоняя шею,
Я жил, природа, вместе с нею.
Пояс казаков с узорной резьбой
Мне говорил о серебре далеких рек,
Порой зарницей вспыхнувший разбой, –
Вот что наполняло мою душу, человек.
1909 г.
 Родился в семье профессора-орнитолога, пытался изучать язык птиц. Учился в гимназии и по литературе у него была, между прочим, тройка.
Был третьим из пяти детей в семье. Младшая сестра Вера стала художницей- авангардисткой и впоследствии вышла замуж за друга поэта художника П. В. Митурича, у которого Велимир (тяжело больной) прожил последние дни в Санталово, где и умер 28 июня 1922 г.
В юности появилось очень непоэтичное увлечение математикой.
Два семестра проучился на математическом факультете в Казанском университете. Прослушал курс лекций Лобачевского.
Но участвовал в студенческих протестах и попал в тюрьму.

Хлебников как учёный

В 1904 году восстановился, но уже на факультете естественных наук, где и написал свою первую научную работу.
 «О нахождении кукушки, близкой к Cuculus Intermedius Vahl». Он выявил новый вид кукушки.
Считается, что поэт не может быть учёным. Единственным исключением был Гёте. Но Хлебников был гениальным научным провидцем, опередил озарение Эйнштейна, Гейзенберга и Луи де Бройля, заговорил о пульсации солнца.
В 1919 г. он писал, что пульсируют солнца, пульсируют сообщества звёзд, пульсируют ядра и электроны. За год до смерти написал, что человечество обретёт своё «Радио будущего», которое объединит весь мир. Целые континенты будут мгновенно обмениваться информацией.
По утверждению исследователя творчества Хлебникова
Ю. Тынянова, его поэзия и утопическая проза свидетельствуют, что «совсем не так велика пропасть между методами науки и искусства. Только то, что в науке имеет самодовлеющую ценность, то оказывается в искусстве резервуаром его энергии».

Хлебников как художник и архитектор

Хлебников тоже рисовал и его рисунки в 1910 г. были представлены на выставке в Петербурге «Рисунки русских писателей».
«В рисунках Хлебникова, в чертежах, оставленных на бумаге его рукой – вещий трепет лучей рассвета», так сказал о Хлебникове – художнике Н.И. Кульбин – художник – авангардист, музыкант, теоретик авангарда.
«У художников глаза зоркие, как у голодных», - заметил однажды Хлебников.
«…Теперь внимание. Здесь рассказывается про чудовища будетлянского воображения…
a) Дома-мосты; в этих домах и дуги моста, и опорные сваи были населенными зданиями. Одни стекло-железные соты служили соседям частями моста. Это был мостоул. Башни-сваи и полушария дуг. (Корень ул от слов улица, улей, улика, улыбка, Ульяна.) Мостоулы нередко воздвигались над рекой.
b) Дом-тополь…
с) Подводные дворцы из стеклянных глыб, среди рыб, с видом на море и подводным выходом на сушу…
d) Дома-пароходы…
е) Дом-пленка. Состоял из комнатной ткани, в один ряд натянутой между двумя башнями. Размеры 3;100;100 сажен. Много света! мало места. Тысяча жителей. Очень удобен для гостиниц, лечебниц, на гребне гор, берегу моря…
f) Тот же, с двойной тканью комнат.
q) Дом-шахматы. Пустые комнаты отсутствовали в шахматном порядке.
h) Дом-качели. Между двумя заводскими трубами привешивалась цепь, а на ней привешивалась избушка. Мыслителям, морякам, будетлянам.
i) Дом-волос. Состоит из боковой оси и волоса комнат будетлянских, подымающихся рядом с нею на высоту 100—200 сажен. Иногда три волоса вьются вдоль железной иглы.
j) Дом-чаша…
k) Дом-трубка…
l) Порядок развернутой книги; состоит из каменных стен, под углом, и стеклянных листов комнатной ткани, веером расположенной внутри этих стен. Это дом-книга, размеры стен 200—100 сажен.
m) Дом-поле…
n) Дом на колесах…»
«Мы и дома» 1914-1915г.г.
 «Слитные улицы так же трудно смотрятся, как трудно читаются слова без промежутков и выговариваются слова без ударений. Нужна разорванная улица с ударением в высоте зданий, этим колебанием в дыхании камня»; «удары замкоуглов, междометия башен».
«Мы и дома» 1914-1915г.г.
«Здесь площади из горниц в один слой,
Стеклянною страницею повисли,
Здесь камню сказано «Долой!»,
Когда пришли за властью мысли.
Прямоугольники, чурбаны из стекла,
Шары, углов, полей полет,
Прозрачные курганы, где легла
Толпа прозрачно-чистых сот...»
«Город будущего», 1920 г.
Хлебников создал архитектурные чертежи домов будущего.
И то что писал Хлебников об архитектуре будущего воплотилось в жизнь.
Это мобильность города.
Французский архитектор Йон Фридман построил дома-мосты и дома-кратеры, японские архитекторы-метаболисты Киёнори Кикутакэ и Кэндзо Танги построили дома с пропущенными жилыми ячейками (дома-шахты в терминологии Хлебникова), итальянский архитектор, основатель аркологии - Паоло Солери – дома-плёнки, а группа «Суперстудио» - дома-поля. Дома-книги стоят на Новом Арбате в Москве. Да почти все придуманные Хлебниковым, казалось бы, архитектурные фантазии превратились в проекты.

Хлебников как математик, создатель чисел и повелитель времени

«Не многие знают, но одним из первых, заявивших о существовании струн во Вселенной, стал поэт Велимир Хлебников, который не был похож ни на одного автора 20-го века, а может быть и автора сегодняшнего дня.
С. И. Тяпков
Себя он шутливо называл «Председателем земного шара» и «Человеком вне времени…»
Он считал, что все события, происходящие в мире, поддаются точному расчёту, подчинены единой закономерности. Просчитать можно переломы в жизни целых стран и народов, войны и революции.
Создатель чисел, потратил 10 лет на то, чтобы выделить периоды цикличности. Ещё в 1912 г. он писал в тексте «Учитель и ученик»: Не стоит ли ждать падения государства в 1917 году?». Предсказал революции 1905 г. и 1917 г., первую мировую войну. Хлебников - покоритель чисел. Все его предсказания основаны на цифрах.
Об нумерологии и семантике Хлебников рассказал в труде «Я всматриваюсь в вас о числа».
ЧИСЛА
Я всматриваюсь в вас, о, числа,
И вы мне видитесь одетыми в звери, в их шкурах,
Рукой опирающимися на вырванные дубы.
Вы даруете единство между змееобразным движением
Хребта вселенной и пляской коромысла,
Вы позволяете понимать века, как быстрого хохота зубы.
Мои сейчас вещеобразно разверзлися зеницы
Узнать, что будет Я, когда делимое его — единица.
1912 г.
Две его статьи были напечатаны в журнале «Военкор» в 1920 г. «Философия времени, проблема числа, поиски математической закономерности в истории и биологии». «В мире цифр».
 Чтобы разобраться в его теории надо быть гением. Его магическими цифрами были: 28, 48, 317, 365 и др. Всё у него описано уравнениями.
В 1922 году (в год смерти автора) вышли в свет «Доски Судьбы». Он пытался создать теорию единства пространства и времени. Он считал время-пространство четвёртым измерением, подобным трём пространственным тем, что по нему можно двигаться в любом направлении. Нужно только понять как. Геометрию Лобачевского и теорию относительности Эйнштейна он считал первыми шагами к освоению этого измерения. Об этом очень сложно говорить. Хлебников подходит к данному вопросу как учёный, но т.к. он поэт, эту свою теорию он старается материализовать с помощью слова.
«В «Завещании», первом прозаическом произведении, написанным юным студентом в самом начале века (напечатано в 1928 г.), который ещё не знает, что он будет поэтом, он ставит себе задачу связать время и пространство.
Он учится в Казанском университете на первом курсе физико-математического факультета, слушает лекции по геометрии Лобачевского и пристально вглядывается в каменный лик великого математика:

...Я помню лик суровый и угрюмый
Запрятан в воротник.
То Лобачевский — ты
— Суровый Числоводск!..
Во дни «давно» и весел
Сел в первые ряды кресел
Думы моей,
Чей занавес уже поднят...

На первый взгляд нет и не может быть никакой связи между открытием четвертой координаты времени- пространства и поэзией. Но она возникает, когда об этом задумывается поэт. Догадка Хлебникова вскоре стала превращаться в поэтический манифест. Переворот в науке должен увенчаться психологическим переворотом в самом человеке.
Эйнштейн и Минковский пришли к выводу о существовании четвертой пространственно-временной координаты, исходя косвенным образом из тех же идей Лобачевского.
Однако Хлебников шел иными путями, и его понимание пространства и времени было и остается до настоящего времени совершенно феноменальным.

Отрывок «Завещания» дает ясно почувствовать, как преломились в сознании поэта идеи Лобачевского. В отличие от Минковского и Эйнштейна, он считал, что пространство и время соединяются в человеке. Здесь, в сфере живого мыслящего существа, образуется тот узел, где пересекаются параллельные прямые. Здесь готовится гигантский скачок не только сквозь бездны космического пространства, но и сквозь бездны времени. Человечество должно «прорасти» из сферы пространства трех измерений в пространство-время, как листва прорастает из почки, воюя за объем, веткою ночь проколов.

В.И. Вернадский считал, что именно пространство живого вещества обладает неевклидовыми геометрическими свойствами».
К. А. Кедров

«Создавалась внешне логически-ясная концепция преодоления физического времени как пространства за счёт реставрации (в прошлом) и реконструкции (в настоящем и будущем) слов-вещей и пересоздания на этой основе всей застывшей в пространстве и времени системы узаконенных художественных форм и социальных институтов».
С.И. Тяпков
Он был уверен, что благодаря своим трактатам полностью изменил свое отношение ко времени, говоря о том, что оно не течет в направлении «прямо», как все мы привыкли думать. 
«Время здесь, сейчас, сзади и впереди (после этого подумайте о квантовом мире, где находится точка одновременно в настоящем, прошлом и будущем. Это ещё раз доказывает тот факт, что время-пространство».
Велимир Хлебников
После выхода «Досок судьбы» некоторые учёные по его уравнениям попробовали высчитать пророчества для России. Так, например, по теории Хлебникова был предсказан переворот 1991 года. Переломным 2007 г. и 2025 г.
Свою смерть он тоже предсказал.
«Как-то мы шли с Велимиром по улицам Москвы. Он вел отрывочную беседу о временных закономерностях отдельных личностей. Говорил, что ему нужен секундомер для исследования коротких кусков времени перелетов настроений человеческой души. Он сделал такое замечание: "Люди моей задачи часто умирают в 37 лет, мне уже 37 лет"». (Петр Митурич, «Моё знакомство с Велимиром Хлебниковым»).
Девятнадцатилетний студент, планируя итог своей жизни написал такие слова: «Пусть на могильной плите прочтут… он связал время с пространством».
«Хлебников предсказывает, что единое, протяженное многообразие пространства-времени, ныне воспринимаемое человеком разрозненно, рано или поздно будет восприниматься в целом. Это приведет к слиянию пяти чувств, к новому видению мира, ради которого должна сегодня работать поэзия…»
К. А. Кедров

Я не знаю, Земля кружится или нет...

Я не знаю, Земля кружится или нет,
Это зависит, уложится ли в строчку слово.
Я не знаю, были ли моими бабушкой и дедом
Обезьяны, так как я не знаю, хочется ли мне
                сладкого или кислого.
Но я знаю, что я хочу кипеть и хочу, чтобы Солнце
И жилу моей руки соединила общая дрожь.
Но я хочу, чтобы луч звезды целовал луч моего глаза,
Как олень оленя (о, их прекрасные глаза!).
Но я хочу верить, что есть что-то, что остается,
Когда косу любимой девушки заменить, например,
                временем.
Я хочу вынести за скобки общего множителя,
соединяющего меня, Солнце, небо,
                жемчужную пыль.
1909 г.

Хлебников как поэт будетлянин, ловец звуков из Вселенной, создатель новых слов.

 С литературными публикациями дела у В. Хлебникова обстояли не так удачно, как со статьей по орнитологии. Максим Горький отверг присланную ему Хлебниковым пьесу. Правда, Виктор хвастался перед сестрой Верой самим фактом ответа.
Классик соцреализма не оценил талант Хлебникова. Понять и оценить поэта смогли другие поэты. 31 марта 1908 года Хлебников послал письмо поэту-символисту Вячеславу Иванову, приложив к нему несколько стихотворений, в том числе одно из самых известных:
Там, где жили свиристели...
Там, где жили свиристели,
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
Где шумели тихо ели,
Где поюны крик пропели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
В беспорядке диком теней,
Где, как морок старых дней,
Закружились, зазвенели
Стая легких времирей.
Стая легких времирей!
Ты поюнна и вабна,
Душу ты пьянишь, как струны,
В сердце входишь, как волна!
Ну же, звонкие поюны,
Славу легких времирей!
1908 г.
Во время летнего отдыха семьи Хлебниковых в Судаке Виктор уже знакомится с Вячеславом Ивановым – поэтом символистом и художником Борисом Григорьевым, а осенью переводится в Санкт-Петербургский университет и переезжает в столицу.
Студент Виктор Хлебников так и не получил диплом о высшем образовании. В сентябре 1908 года в редакции журнала «Весна» он познакомился с поэтом (будущим футуристом) Василием Каменским.
В октябрьском номере «Весны» было опубликовано стихотворение «Искушение грешника», подписанное еще «Виктор Хлебников». Но вскоре его автор станет известен под другим именем, собственного изобретения — Велимир. По другой легенде с лёгкой руки Вячеслава Иванова Виктора Хлебникова стали звать Велимиром – повелителем времени (ему было 24 года).
Он знакомится со всеми молодыми литераторами Санкт-Петербурга, становится частым гостем «Башни из слоновой кости» Вячеслава Иванова, станет называть себя подмастерьем Михаила Кузьмина.
От символистов Хлебников перейдет к футуристам (сам он предпочитал вместо «футуристы» говорить «будетляне»). 
Председатель Земного Шара, автор законов времени и космоса, остался чужим в гнездах поэтических салонов и ученых собраний, в домах друзей и любимых.
«… Он говорил: «Я белый ворон, я одинок,
Но всё — и черную сомнений
Я за один лишь призрак брошу
Взлететь в страну из серебра,
Стать звонким вестником добра».
 Он сразу взлетел выше всех кружков, салонов и направлений. Сразу стал самой поэзией.
Футуризм отвергал весь художественный опыт 19-го века и ранее.
Основные положения русского футуризма сформулировал сам В. Хлебников в манифесте:
1. уничтожение силлабо-тонической системы русского стихосложения, формирование нового размера;
2. обогащение лексики, словарного состава благодаря окказионализмам;
3. разрушение этимологии слов.
В манифесте будетлян сказано ещё, что слова похожи на стёршиеся пятаки, и за смыслом не слышно звуков. А поэзия обнажает это звучание.
«…Сам Хлебников интуитивно чувствовал, что стих силлабо-тонический, который здесь условно называют просодией, – это, конечно, тупик. Тупик по очень простой причине: он соответствует шеренге римских солдат, которые идут строем, он соответствует латыни с ее твердыми ясными окончаниями, он очень хорошо соответствует немецкому стиху, откуда, собственно говоря, и пришла к нам эта силлабо-тоническая просодия, которая, кстати, на русском языке...»
К.А. Кедров
Русский футуризм возник одновременно с итальянским, но отличался от итальянского с его идеями насилия и агрессии.
«Жестокие словесные бои футуризма, опрокидывавшие представление о благополучии, о медленной и планомерной эволюции слова, были, разумеется, не случайны. Новое зрение Хлебникова, язычески и детски смешивавшее малое с большим, не мирилось с тем, что за плотный и тесный язык литературы не попадает самое главное и интимное, что это главное, ежеминутное оттесняется «тарою» литературного языка и объявлено «случайностью». И вот случайное стало для Хлебникова главным элементом искусства».
Ю. Н. Тынянов
«Слова особенно сильны, когда они имеют два смысла, когда они живые глаза для тайны, и через слюду обыденного смысла просвечивает их второй смысл. …Слову не может быть предъявлено требование: «Будь понятно, как вывеска».
Речь высшего разума, даже непонятная, какими-то семенами падает в чернозём духа и позднее загадочными путями даёт свои всходы… Впрочем, я совсем не хочу сказать, что не следует отвергать творчество, если оно непонятно данному слою читателей».
В. Хлебников

Хлебников – это прежде всего поэт звука, и он охотился за звуками.

Хлебников вылавливал из Вселенной новые звуки. Он шёл от звучания слова, искал истинный смысл. Если не находилось такого слова, его нужно было сочинить, создавал слова на основе звуков. Есть слово, а вокруг слова можно построить новые слова.
Он видел звуки окрашенными.
«Соединить пространство и время значило также добиться от звука цветовой и световой изобразительности.
Он искал те незримые области перехода звука в цвет, где голубизна василька сольется с кукованием кукушки. Для Скрябина, для Римского-Корсакова, для Артюра Рембо каждый звук тоже был связан с определенным цветом. Обладал таким цветовым слухом и Велимир Хлебников.
У Хлебникова звуки приобретают цвет:
м — темно-синий;
з — отражение луча от зеркала (золотой);
с— выход точек из одной точки (свет, сияние);
д — дневной свет;
в— зеленый;
н — розовый, нежно-красный…»
К.А. Кедров

Звуки перерастают в космические знаки, посредством которых мы будем общаться с внеземными цивилизациями. Так думает Хлебников в своей книге «Зангези». Это одно из его последних произведений.
Пророк по имени Зангези проповедует перед людьми, сообщая им подробности единых законов времени, истории и человеческих судеб, обучая звёздному языку и рассказывая о разновидностях разума. Среди других действующих лиц — боги и птицы, все они разговаривают на своих языках, входящих в утопическую лингвистическую вселенную Хлебникова.
 В одной из черновых записей В. Хлебников перечисляет, какие именно виды поэтического языка им были использованы в «Зангези»:
1. «Звукопись» — птичий язык.
2. Язык богов.
3. Звёздный язык.
4. Заумный язык — «плоскость мысли».
 5. Разложение слова.
6. Звукопись.
7. Безумный язык»;.
Некоторые из этих «языков» укладываются в футуристическую программу деконструкции «бытового», «обыденного» языка, изложенную ещё в манифесте «Слово как таковое»; другие — собственно хлебниковские изобретения. Важнейший среди них — звёздный язык: он мыслится как единый язык будущего, а главную роль в нём играют первичные элементы — звуки, несущие в себе большие, влияющие на мир смыслы.
«Зангези» вышла сразу отдельной книгой в июле 1922 года — автор не дожил до издания нескольких недель. Тираж не был оплачен, и типография чуть не пустила его на макулатуру: книгу спасло вмешательство наркома просвещения Анатолия Луначарского. Впоследствии сверхповесть переиздавалась в собраниях сочинений Хлебникова начиная с 1931 года
Птичий язык по Хлебникову, это как бы подражание птицам, и он этот язык делает одним из полноправных языков мира не переводимым на человеческий.
Язык богов у Хлебникова по-простому – это взаимопонимание всего человечества, стремление к первоначальному Единству, Абсолюту.
Язык, на котором говорят боги в «Зангези», напоминает о детских считалках ;, магически устанавливающих взаимопонимание в пространстве игры:
Ма;ра-ро;ма,
Би;ба-бу;ль!
Укс, кукс, эль!
Редэди;ди дидиди;!
Пи;ри-пэ;пи, па-па-пи;!
Чо;ги гу;на, ге;ни-ган!
Аль, Эль, Иль!
а;ли, э;ли, и;ли!
Эк, ак, ук!
Гамчь, гэмчь, ио;!
Рпи! Рпи! (из сверхповести «Зангези»)

Не применяя филологических терминов, по-простому, в рамках «Зангези» звёздный язык выражен в борьбе Эль (связываемого с такими земными понятиями, как ласка, лень, любовь, улей и так далее) с Эр (Россия, праща, рог, Перун).

«…Столкновение этих начал пресуществляет вещи и явления. Когда одолевает Эль, то «порох боевой он заменяет плахой, А бурю — булкой». Если побеждает Эр, то больной превращается в борца; Эр «лапти из лыка заменит ропотом рыка». Итак, при сопоставлении русского языка со звёздным первый согласный «определяет семантический объём всего слова, превращаясь в звуковое выражение заложенной в нём идеи» ;.
Эти идеи необязательно согласуются друг с другом: «имеются места, где… автор, явно преднамеренно, выпускает из-под контроля или может даже акцентирует диссонансы, вызываемые онтологическим значением согласного в противоречивом единстве всего слова»: вроде бы «положительное» Л встречается в словах «зло» и «голод», а вроде бы «отрицательное» Р — в таких словах, как «добро» и «гражданин». Таким образом показывается, что исторические процессы, определяемые борьбой стихий, по определению сложны, противоречивы. Сами же согласные трактуются как чистые идеи:
Где рой зелёных Ха для двух
И Эль одежд во время бега,
Го облаков над играми людей,
Вэ толп кругом незримого огня
И Ла труда, и Пэ игры и пенья… —
тут же даётся толкование: например, Ха — это «преграда плоскости между одной точкой и другой, движущейся к ней (хижина, хата)», а Пэ — «беглое удаление одной точки прочь от другой, и отсюда для многих точек, точечного множества, рост объёма (пламя, пар)». Если нумерология «Досок судьбы» призвана открыть законы времени, то слова звёздного языка характеризуют пространство: «Поскоблите язык — и вы увидите пространство и его шкуру».
Хлебникова интересовали «бесконечно малые» формы художественного слова (лексемы), которые должны быть понятны всем. «Звёздный язык» должен быть общим «всей звезде, населённой людьми».
«…Звёздный язык— («вселенский язык», «мировой язык», «азбука ума») самые разные эксперименты Хлебникова, в том числе стихотворение «Бобэоби пелись губы…
Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиээй пелся облик.
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь,
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.
1912 г.
Произнося слово бобэоби, человек трижды делает движение губами, напоминающими поцелуй и лепет младенца. Вполне естественно, что об этом слове говорится: пелись губы. Слово лиэээй само рождает ассоциацию со словом «лилейный», гзи-гзи-гзэо — изящный звон ювелирной цепи.
Живопись — искусство пространства. Звук воспринимается слухом как музыка и считается искусством временным. Поэт осуществляет здесь свою давнюю задачу: связать пространство и время, звуками написать портрет. Вот почему две последние строки — ключ ко всему стихотворению в целом: Так на холсте каких-то соответствий вне протяжения жило лицо.
Протяжение — важнейшее свойство самого пространства. Протяженное, зримое, видимое. Хлебников создает портрет непротяженного, незримого, невидимого. Портрет «Бобэоби», сотканный из детского лепета и звукоподражаний, создает незримое звуковое поле, воссоздающее женский образ. Этот портрет «пелся»: пелся облик, пелись губы, пелась цепь. Поэтическое слово всегда существовало на грани между музыкой и живописью. В стихотворении «Бобэоби» тонкость этой грани уже на уровне микромира. Трудно представить себе большее сближение между музыкой и живописью, между временем и пространством.
Все поиски в области расширенной поэтической семантики звука шли в одном направлении; придать протяженному во времени звуку максимальную пространственную изобразительность. Звук у Хлебникова — это и пространственно-зримая модель мироздания, и световая вспышка, и цвет.
Для Хлебникова зримый мир пространства был застывшей музыкой времени. Он чувствовал себя каким-то особо тонким устройством, превращающим в звук очертания пространства и в то же время превращающим незримые звуки в пространственные образы.
Он действительно опространствливал время и придавал пространству текучесть времени».
К.А Кедров

 Хлебников – создатель новых слов – неологизмов

Мандельштам писал: "Хлебников возится со словами, как крот, он прорыл в земле ходы для будущего на целое столетие".
 Автор - «словач», критик - «судри-мудри», поэт - «небогрез» или «песниль», литература - «письмеса». Актер - «игрец», игрица».Театр – «играва», представление - «созерциня», труппа - «людняк», драма - «говоряна», комедия - «шутыня», опера - «голосыня», бытовая пьеса - «жизнуха». Порой его слова создают неотразимые в своей алогичности образы.
А. А. Ахматова говорила, что всё у Хлебникова будто впервые названо.
Кузнечик
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
"Пинь, пинь, пинь!" - тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, зари!
1908-1909 г.г.
Читая это стихотворение, мне чудится будто я лежу на лесной поляне, а рядом кузнечик сытый, ему тяжело прыгать, и он тоже лежит рядом, но не дремлет только синица, наблюдая за ним и готовая схватить его своим клювом и съесть.
А также очень известное стихотворение «Заклятие смехом», которое тоже было написано примерно в 1908 -1909 г.. Рукопись была найдена Давидом Бурлюком в комнате, которую Хлебников снимал в доме купца Михайлова. Это произошло в тот день, когда Бурлюк приехал забрать Хлебникова жить в свою квартиру. Он подобрал на полу листок с автографом стихотворения, когда оба уже собирались покинуть комнату. Прочитав стихотворение, Бурлюк назвал Хлебникова гением. В марте 1910 года текст вошёл в сборник «Студия импрессионистов» под редакцией Н. И. Кульбина. Из творчества Хлебникова туда, кроме «Заклятия смехом», было включено стихотворение «Олень, превратившийся в льва».
Текст представляет собой эксперимент по созданию гнезда неологизмов. Хлебников называл такие опыты «сопряжением корней» или «скорнением». Все приводят в пример стихотворение «Заклятие смехом».
Заклятие смехом
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами,
что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных —
смех усмейных смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно,
смех надсмейных смеячей!
Смейево, смейево,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
1910 г.
Второй подзаголовок был «Зачало» - зачаток новой системы.
 В этом стихотворении из одного корня он создаёт десять новых глаголов и прилагательных.

Я приведу другое стихотворение, написанное позднее.
Воздушистый воздухан…
Воздушистый воздухан
Воздухее воздухеи,
Воздухее воздухини.
Сидушистый сидухан
Сидухее сидухини,
Сидухее сидухеи.
Колышистый колыхан
Колыхее колыхини,
Колыхее колыхеи.
Едушистый едухан
Едухее едухеи.
Видушистый видухан
Видухее видухеи,
Видухее видухини.
1921 г.

Язык постоянно эволюционирует, он не мёртв. Хлебников создатель живого русского слова, понять трудно, да. Даже те поэты, которые его не понимали, им восхищались.
Такого смелого подхода к звуковому строению слова русская поэзия ещё не знала. Живописание звуком Велимира Хлебникова несёт смысл и радует слух. Слово «смеярышня», например, кажется исконно русским, звучит ласково и тепло, как любимое народом «боярышня».
  Чуковский восхищался словообразованием Хлебникова, подчёркивал, что только глубоко ощущая всю стихию русского языка, можно создать такие слова, как «сумнотичи» и «грустители», «двузвонкие мечты», которые обитали не в чертогах, а в «мечтогах». Казалось, что только в «закричальности зари» и «сверкайностях туч» такое может родиться и устремится в «поюнность высоты», спускаясь затем в «озёра грусти», на берегах которых «молчанные дворцы», «молчановы ручьи», где на рассвете «резвилось смешун-дитя».
Мощное его влияние испытали Маяковский, Асеев, Мартынов, Сельвинский, Тихонов, Пастернак, Цветаева. Они считали его своим учителем. Андрей Платонов, учился у Хлебникова умению выявления первозданности слова.
Маяковский говорил: «Хлебников написал не стихи и поэмы, а огромный требник-образник, из которого столетия и столетия будут черпать все, кому не лень».

Вознесенский о Хлебникове.
«Откуда Хлебников. Конечно, из слова о полку Игореве. В древности цифры не было. Цифра давалась буквой. И вот это понятие числа как слова – это, наверное, и родило Хлебникова. Если раньше поэты работали фразой, строфой, то Хлебников обратил внимание на слово как зерно. Коллекция жемчужных слов, из которых каждое зачаток стихотворения. В этом весь Хлебников».

Как любил Хлебников

Шкловский о Хлебникове и о любви:
Его любовь была странной. Он мог часами смотреть на любимую женщину, не прикасаясь к ней.
Однажды Хлебников влюбился в одну женщину, Веру Вишневскую, дочь богатого архитектора. Архитектор посмотрел и сказал, что это человек замечательный. Но его дочери он казался странным.
Вспоминаю о старом.
Дело было в Куоккале уже осенью, когда ночи темны.
Зимой встречал Хлебникова в доме одного архитектора.
Дом богатый, мебель из карельской березы, хозяин белый, с черной бородой и умный. У него — дочки. Сюда ходил Хлебников. Хозяин читал его стихи и понимал. Хлебников похож был на больную птицу, недовольную тем, что на нее смотрят.
Такой птицей сидел он, с опущенными крыльями, в старом сюртуке, и смотрел на дочь хозяина.
Он приносил ей цветы и читал ей свои вещи.
Отрекался от них всех, кроме «Девьего бога».
Спрашивал ее, как писать.
Дело было в Куоккале, осенью.
Хлебников жил там рядом с Кульбиным и Иваном Пуни.
Я приехал туда, разыскал Хлебникова и сказал ему, что девушка вышла замуж за архитектора, помощника отца.
Дело было такое простое.
В такую беду попадают многие. Жизнь прилажена хорошо, как несессер, но мы все не можем найти в нем своего места. Жизнь примеривает нас друг к другу и смеется, когда мы тянемся к тому, кто нас не любит. Все это просто — как почтовые марки.
Волны в заливе были тоже простые.
Они и сейчас такие. Волны были как ребристое оцинкованное железо. На таком железе стирают. Облака были шерстяные. Хлебников мне сказал:
— Вы знаете, что нанесли мне рану?
Знал.
— Скажите, что им нужно? Что нужно женщинам от нас? Чего они хотят? Я сделал бы все. Я записал бы иначе. Может быть, нужна слава?
Море было простое. В дачах спали люди.
Что я мог ответить на это Моление о Чаше?
Пейте, друзья, пейте, великие и малые, горькую чашу любви! Здесь никому ничего не надо. Вход только по контрамаркам. И быть жестоким легко, нужно только не любить. Любовь тоже не понимает ни по-арамейски, ни по-русски. Она как гвозди, которыми пробивают.
Оленю годятся в борьбе его рога, соловей поет не даром, но наши книги нам не пригодятся. Обида неизлечима.
А нам остаются желтые стены домов, освещенные солнцем, наши книги и вся нами по пути к любви построенная человеческая культура.
И завет быть легким.
А если очень больно?
Переведи все в космический масштаб, возьми сердце в зубы, пиши книгу».

Неумь, разумь и безумь…
Неумь, разумь и безумь –
Три сестры плясали вместе
В покрывальностях бездумий,
В покрывальностях невесты.
Руки нежные свились,
Ноги нежные взвились,
Всё кругом сплелось, свилось,
В вязкой манни расплылось.
1907 г.

Заключение

«Настоящий поэт всегда не знает какая должна быть поэзия, и когда он садится писать, он не знает, что получится.
А когда он написал, он ещё не понимает смысла того, что он написал. Ему ещё надо над этим думать. А поэт, пишущий по образцам и по прописям, он знает какой должна быть поэзия, он знает какой он стих напишет и прекрасно всё понимает, что он написал».
К.А. Кедров – поэт, литературный критик, доктор философских наук.

 «И действительно, пора, наконец, сказать, что воспоминание наше о Хлебникове оправдано может быть не косноязычными гримасами, которые столь выгодно были использованы для себя его учениками, а лишь теми немногими, но зато подлинными блестками поэтического золота, которые, как молния в пустыне, озаряют вдруг перед нами далекие видения его поэтической интуиции. Многое хочется простить Хлебникову, многое становится понятным и близким, когда, после тяжелой и часто бесплодной борьбы с проволочными заграждениями его «разорванного сознания», вдруг засверкают перед тобой такие полновесные, чистой мелодией слова напоенные, строки:
Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на ты.
Мы, воины, строго ударим
Рукой по суровым щитам:
Да будет народ государем,
Всегда, навсегда‹,› здесь и там».
Пунин Н.

Источники:
1. Хлебников. Лекция Константина Кедрова 13.02.2018 г.
2. Кедров К.А. Звездная азбука Велимира Хлебникова. «Литературная учеба» №3. 1982 г.
3.Велимир Хлебников. Лекция Валерия Бондаренко. Лекции по литературе, поэты и музы серебряного века. 16.08.2022 г.
4. Ю. Н. Тынянов О Хлебникове. Архаисты и новаторы. Л., 1929.
5. Виктор Шкловский ZOO, или Письма не о любви
6. Пунин Н. Разорванное сознание.2, для художников. – Искусство коммуны, 1919 г. 26 июня, №8, с.2
8.Григорьев В. П. Будетлянин. М.: Языки русской культуры, 2000.
9.«Доски судьбы» Велимира Хлебникова: Текст и контексты. Статьи и материалы / Сост. Н. Грицанчук, Н. Сироткин, В. Фещенко. М.: Три квадрата, 2008.
10. Мир Велимира Хлебникова: Статьи. Исследования (1911–1918). М.: Языки русской культуры, 2000.
11.  сайт: textinthepiter
06 - 19.12.2023 г.