- Разрешите, товарищ генерал? –взволнованный голос подполковника Храмко явно диссонировал с успокаивающей классической музыкой, которая почти усыпила Вершинина, всю ночь изучавшего дело, поступившее из архива.
- Входите! –недовольно буркнул полусонный генерал, пытаясь последними усилиями воли настроиться на рабочий лад и выслушать старшего эксперта -аналитика.
Когда «гром-баба», как за глаза полушутливо звали сослуживцы Валентину Ивановну, присела за рабочий стол, Вершинин уже более спокойным и уважительным тоном спросил:
- Что случилось, Валентина Ивановна, что в такую рань решили потревожить своего шефа? Неужели от участия в проекте решили отказаться или новый всемирный потоп ожидается?
Не обратив внимания на явную издёвку в голосе Вершинина, Храмко положила на стол объёмистую папку, быстро нашла в ней нужные документы и жёстким голосом сказала:
- Да нет, товарищ генерал. То, что случилось, гораздо хуже. Вот смотрите: это заключение судебно-медицинской экспертизы, которую нам вчера вдогонку передали из уголовного розыска. Согласно ему наш «контактёр» либо блефует, либо сознательно вводит нас в заблуждение, либо в период совершения своих мерзких преступлений, во всяком случае того, на котором его задержали, находился под гипнозом или в состоянии, которое могут вызвать сильнодействующие препараты и их не менее серьёзные последствия- галлюцинации.
- Не понял, голубушка, поясните, -крайне удивлённым голосом ответил окончательно взбодрившийся Вершинин и повернул к себе текстом судебно-медицинское заключение.
- Я тоже сразу не совсем и не всё поняла, когда ознакомилась с этим объёмным документом, - продолжила свой доклад Храмко, чётко выговаривая каждое слово, чтобы дать себе возможность изложить всё предельно кратко и доходчиво, - Пришлось внимательно перечитать не только его, то есть заключение, но и другие бумаги, отражающие совершение нашим «контактёром» своих преступлений. Во всяком случае, за последние шесть лет, начиная с последнего. Из проведённого анализа получается, что наш подопечный никаких голов у своих жертв не отсекал. Они, родимые, все на месте. Именно там, где и должны быть. Даже на тех «жертвах», по которым проведена эксгумация.
Храмко сделала паузу, поправила ворот своей красивой, облегающей блузки и, набрав побольше воздуха, продолжила:
- На обследованных по нашим запросам черепах вообще нет никаких повреждений, кроме еле заметного отверстия в носовой полости и «турецком седле». Причём, заметьте, что все отверстия одного и того же размера и, возможно, сделаны одним и тем же инструментом. У медиков это называется «трансназальным дренированием». Так, кстати, иногда удаляют аденому гипофиза. Метод весьма болезненный, но всё-таки более человечный, чем краниотомия, в ходе которой вскрывают лобные кости черепа, или делают проход под височной костью, чтобы добраться к этой «горошине», которую реально представляет из себя наш гипофиз.
- А что с самой железой, удалось выяснить, Валентина Ивановна? -перебил эксперта Вершинин, раздосадованный поворотом дел, который произошёл в исследовании известных нам событий.
- Изъят весь, до крупинки. Во всяком случае, так свидетельствует экспертиза по предпоследнему преступлению. Плоть человека была захоронена в гробу из лиственницы, сам гроб был сделан на совесть, потому гнилостные процессы были замедлены, а тело человека просто незначительно мумифицировалось. Я проверяла, это реальная ситуация. По фактам, которые проверялись в результате эксгумации, однозначного ответа не получено, но эксперты пишут, что скорее всего гипофиз был изъят до начала омертвления тканей, то есть ещё с живого человека или в тот момент, когда он только-только ушёл в мир иной.
- Выходит, -снова вступил в разговор Вершинин, -что гипофиз изымали через то отверстие, которое обнаружено в носовой полости, или иным способом, который медицине пока не известен?
- Выходит, что так, Юрий Иванович! -подтвердила Храмко, -но я, если не возражаете, хочу продолжить.
- Да, пожалуйста, -ответил генерал, крайне взволнованный докладом и пока ещё не до конца понимающий, к чему клонит эксперт.
- Второй момент, на который я обратила внимание, -продолжила Храмко, немного успокоившись и взяв себя в руки, - что ни одна из шести исследованных мной жертв не была убита. Все они умерли естественной смертью или в результате несчастного случая: одни от инфаркта, другие от инсульта, третьи в результате ДТП. Но всех их объединяет один и тот же медицинский диагноз: микро-аденома или доброкачественная опухоль маленькой железы в головном мозге, которая называется гипофизом. Я сама читала истории их болезни, которые нам подняли из архива.
Храмко закашлялась, попросила у Вершинина стакан воды, а немного отпив из него, снова продолжила:
- А последняя ситуация со старушкой-«божьим одуванчиком», на которой и попался «контактёр», вообще весьма пикантна. Старуха даже не умерла, она просто впала в кому, причём, ещё задолго до того момента, как её соседи заметили взлом квартиры и вызвали полицию. Единственный «криминал» в этом деле-это лужа крови у кровати потерпевшей и на руках нашего «контактёра», но если бы дело попало не к нам, а в следственный комитет, его бы уже давно закрыли за отсутствием состава преступления в части убийства и выпустили бы нашего «подопечного» на все четыре стороны. Или, в лучшем для нас случае, на подписку о невыезде. И искали бы мы его потом по всей стране, как иголку в стоге сена.
- А что сейчас со старушкой, - снова не удержался генерал и неловко перебил доклад эксперта.
- Она в больнице, приходит в себя, - невозмутимо продолжила Валентина Ивановна, - но «дырку» у неё в носу обнаружили, хотя кость «турецкого седла» не пробита. Вероятно, что-то отвлекло реального преступника или он силу свою не рассчитал. А вот гипофиз бабушкин пока на месте, и аденома у неё тоже подтверждена. Предполагаю, что кровь у кровати пострадавшей из её носа, когда его пытались продырявить, но, как я уже сказала, что-то, по всей видимости, пошло не так и бабуле просто повезло.
- Да, -многозначительно покачал головой Вершинин, -забавный расклад получается, но, насколько я понимаю, товарищ подполковник, и это ещё не всё.
- Всё так, товарищ генерал, - продолжила свой доклад Храмко, - по оставшимся фактам ответы из органов полиции и от наших коллег пока не поступили, но результаты, как я предполагаю, будут аналогичные: те же «дырки» в носовой полости одинакового размера и прижизненное изъятие гипофиза. Кстати, заболевания по всем одиннадцати фактам, которые описал «контактёр, уже подтверждены. Записи в архивных медкнижках не оставляют никакого сомнения, что всех этих людей искали заранее, а судьба их больного гипофиза кем-то была расписана на годы вперёд и выстроена в адскую цепочку. Как такое возможно, я пока не представляю, но очень надеюсь, что вместе с вами и ребятами мы рано или поздно и в этом обязательно разберёмся.
Храмко снова поправила ворот тесной кофточки, загадочно взглянула на Вершинина и почти вкрадчивым голосом продолжила:
- А теперь, Юрий Иванович, пожалуй, самое интересное. Все эти мнимые жертвы, как и наш «контактёр», в той или иной степени имеют отношение к городу N-ску. Кто-то там родился, кто-то, как наш «контактёр», там проживал определенный период времени или работал, у кого-то родители там жили. Вот здесь, в моей справке, всё подробно указано, посмотрите.
Храмко достала из своей папки докладную и положила перед Вершининым. Юрий Иванович молча взял документ, прочитал несколько строк и вдруг неожиданно его отложил.
- Выходит, что речь идёт о другом N-ске, а не о том, который фигурирует у нас в деле Ахмеда?
- И о другом, Юрий Иванович, и о нашем тоже, там далее по тексту увидите, - невозмутимо ответила Храмко, -но это почти ничего не меняет, так как области соседние, расстояния, по сравнению с нашими просторами, мизерные. Поэтому, если мы будем брать за основу события двенадцатилетней давности, эти сантиметры на карте на суть вопроса никак повлиять не смогут. Признаюсь по секрету, что я читала аналитические справки по Ахмеду Рехван-Заде, мне Владимир Николаевич их показывал, совета просил. Поверьте, такой расклад вписывается в психологический портрет «Реванши», но более важным, на мой взгляд, является вопрос о том, для чего понадобился «контактёру» или его хозяевам, если таковые всё-таки есть и он нас не водит за нос, конкретный гипофиз конкретных людей, имеющих или имевших на этой железе конкретное заболевание. Возможно, он (гипофиз) действительно положен в основу разработки какого-то новейшего лекарства, а возможно и какого-то вируса или иной «заразы». В этом случае мы выходим на прямую связь с делом Ахмеда Рехван-Заде или его возможными продолжателями.
- Молодец, Валентина Ивановна, можете Вы с утра-пораньше озадачить и вводными, и «изюминками», - протяжно произнёс Вершинин, -за что Вас и ценю, как эксперта.
- А больше никак не цените? – с нескрываемой иронией в голосе переспросила Храмко.
- Если бы и хотел, Валентина Ивановна, - поддержал шутливый тон генерал, - точно не смог бы этого сделать: муж у Вас больно горячий и ревнивый. Мне даже директор Службы об этом сказал.
- Мой Резо такой, Юрий Иванович, - весело заметила Храмко, -за что его и люблю. А на мою иронию не обижайтесь, это я так, для разрядки напряжённости.
- Знаем мы эти «разрядки напряжённости», проходили уже, но на ценных работников обижаться вредно, дорогая моя товарищ подполковник. Для дела вредно. А потому вернёмся к Вашим бумагам, а то моя интуиция недвусмысленно мне подсказывает, как любит говорить наш общий шеф, что и ранее сказанное Вами ещё не всё, не так ли, - неожиданно сказал Вершинин, пытаясь вернуть разговор в деловое русло.
- Всегда удивлялась Вашей прозорливости, товарищ генерал. Вы и в этот раз абсолютно правы, потому что у меня после прочтения этого вороха бумаг (при этих слова Храмко кивнула в сторону своей объёмной папки с документами) возник абсолютно резонный вопрос: если наш «контактёр» не совершал все те действия, о которых написал в явке с повинной, откуда он знает всех этих людей, места их проживания, гибели, ведь они с ним ни по работе, ни по месту жительства, ни по другим известным нам обстоятельствам никоим образом не пересекались. Я это тоже уже проверила. Все описанные им одиннадцать фактов. Их отражение в СМИ я исключила. К медицине «контактёр» тоже отношения не имеет. Случайное знакомство в командировках, так как он периодически выезжал в оба областных центра, возможно, но не со всеми же одиннадцатью. Это уже из области фантастики или, как Вы частенько говорите, что наш «контактёр» давно подключился к информационной сфере Земли и качает себе нужную информацию. Но даже если и так, то возникает иной не менее резонный вопрос: как он успевал оказываться в нужном месте и в нужное время, чтобы изъять то, что почти у всех умерших и погибших отсутствует в их головах.
- И какова Ваша версия, Валентина Ивановна? – неожиданно задал вопрос Вершинин, понимая, что эксперт сейчас скажет что-то очень важное, но необычное.
- Моя версия базируется на том, товарищ генерал, -невозмутимо продолжила Храмко, - что наш «контактёр» либо действительно обладает какими-то экстраординарными способностями, о которых предпочитает молчать, либо в нём живут два человека, точнее-два сознания, две «сути». Такие факты уже описаны в науке. Есть и иное обоснование этих двух «я»: специальное программирование сознания, но эти методики очень сложны, могут использоваться только в узко ограниченном временном интервале и доступны только спецслужбам. Другим использовать их категорически запрещено законом, кстати, во всех цивилизованных странах. Отсюда есть несколько предложений по дальнейшей работе с «контактёром». С одной стороны, можно дать ему понять, что мы знаем о том, что он водит нас за «нос» и попытаться выудить из него дополнительную информацию. Одновременно предлагаю осуществлять контроль его мимики, жестов, потливости и т.д., что даст возможность через объективный источник, частично это будет полиграф, абсолютно точно определить, где он говорит правду, а где врёт. С другой стороны, можно использовать методику плохого и доброго следователя. С третьей, напугать его переводом в обычную камеру, где не будет личной охраны, классической музыки в качестве «гаранта» его безопасности, и многого другого, что он сейчас имеет.
Храмко протяжно выдохнула, извинилась за паузу и снова продолжила:
- И почти последнее на сегодня, Юрий Иванович. Это почти кроется в том, что мы не понимаем истинной причины изъятия гипофиза у всех этих людей, о которых мы сегодня говорили. То, что эта железа не до конца изучена и продолжает хранить в себе какие-то тайны, это понятно и так, тем более исходя из содержания докладной, которую мы готовили на имя директора Службы. Всё, что там изложено, -перспективные разработки, не более, а мы с вами столкнулись с реальным использованием этой железы в каких-то непонятных, но, вероятно, преступных целях. Да и сам «контактёр» для нас загадка, так как медики дали однозначный ответ, что у него ежегодно бывает «мигрирующая» саркома. Само по себе это явление уже научное открытие, а мы столкнулись с тем, что каждый год она, якобы под воздействием какого-то лекарства, чудесным образом исчезает, а когда действие этого лекарства прекращается, она появляется снова. Поверьте, современная медицина ни за границей, ни тем более у нас с подобным явлением еще никогда не сталкивалась.
Храмко опять сделала паузу, расстегнула сразу несколько пуговичек на своей тесноватой кофточке, чем непроизвольно смутила Вершинина, так как явила его взору не по годам красивый бюст, и, не обращая внимания на смущённый вид генерала, продолжила свой доклад, снова чётко выговаривая каждое слово, а иногда и растягивая некоторые фразы:
- «Изюминка» же моего доклада кроется в том, Юрий Иванович, что все «жертвы» нашего «контактёра», включая бабушку «божьего одуванчика», длительный период для своего лечения использовали одно и тоже сильнодействующее лекарство, окончательная клиника которого не изучена до сегодняшнего дня, а побочных явлений от его использования намного больше, чем пользы. Именно по этой причине этот нелицензированный препарат уже несколько лет запрещён к терапии в большинстве цивилизованных стран, включая страны европейского сообщества и США. Однако, у наших ближайших соседей, на территории которых и расположены оба N-ска, он неофициально продолжает использоваться врачами для лечения известной нам болезни.
- Так, -загадочно произнёс Вершинин, -всё сводится к тому, что мы на верном пути…
Генерал непроизвольно замолчал, видимо обдумывая что-то важное, а потом заглянул в свой рабочий блокнот и спросил:
- А что Вы думаете, Валентина Ивановна, по поводу признаков телепортации, о которых говорил «контактёр»: он опять блефует или и здесь мы можем выстроить какие-то дополнительные версии?
- Я-практик, товарищ генерал, эксперт, и в возможность бестелесного перемещения людей и предметов в пространстве и времени, если честно, не верю, - запальчиво начала Храмко, -но читала по этой теме достаточно много. Теоретически это возможно, практически-не знаю, потому что кругом одни «но». Если исходить из тех научных и прочих публикаций, которые пришлось просматривать, могу с уверенностью сказать, что многое в них построено на предположениях, новых теориях, которые в пух и прах разбивают известные Законы Исаака Ньютона. Но дело в том, что эти постулаты многократно подтверждены самой жизнью, а предлагаемые в статьях теории базируются на старинных манускриптах, которые многие трактуют так, как им заблагорассудится. Вот если бы знать язык, на котором написаны эти фолианты и воочию самому их увидеть, не говоря уже о том, чтобы прочитать, тогда можно было бы основываться хотя бы на своих личных впечатлениях от прочитанного, а не на том, что нам предлагается на веру.
На этих словах Валентина Ивановна неожиданно остановилась и, внимательно посмотрев в глаза Вершинина, сказала:
- А не поговорить ли Вам, Юрий Иванович, на эту щепетильную тему с нашим Игнатьевым. Он всё-таки биофизик по образованию, ему эта тематика ближе. А я больше по медицине, психиатрии, ну и по трупам тоже.
На последних словах Храмко иронично, но мило рассмеялась, чем надолго подняла Вершинину настроение.
- А у меня для Вас, Валентина Ивановна, тоже «сюрприз», - заметил изрядно повеселевший Юрий Иванович, - а радоваться ему или нет, решайте сами. Дело в том, что наш доблестный уголовный розыск покопался в своих криминальных делах и подарил нам ещё одного «контактёра». Будете опять смеяться, но он тоже учёный, только в отличие от нашего-кибернетик. И тоже, якобы, серийный убийца, только с менее солидным «послужным» списком, чем наш. И тоже «специалист» по гипофизам, и тоже рассказывает про таинственную пещеру и голоса, так что нам завтра придётся потесниться, чтобы приютить его в одной из наших «музыкальных шкатулок». Я этой информации не то, чтобы обрадовался, но удовольствия от неё точно не получил, потому что если так дальше пойдёт, то нам придётся всю нашу «контору» стахановскими методами в большую «музыкальную шкатулку» превращать…
Вершинин негромко рассмеялся, поблагодарил Храмко за проделанную работу, не преминув заметить, что «новобранцем» он займётся лично, и уже хотел отпустить эксперта, как вдруг неожиданно её остановил и с нескрываемой в голосе хитрецой не то сказал, не то спросил:
- Валентина Ивановна, вы женщина умная, с большим практическим опытом работы в нашей Службе, аналитик от Бога, как говорят знающие люди, вот потому ответьте мне на один весьма философский вопрос: что такое синдром отложенной жизни или синдром Сурка?
- Что такое день Сурка я в общих чертах знаю, -ответила озадаченная Храмко, - а что такое синдром отложенной жизни…
Эксперт удивленно пожала плечами и, поджав в комичной улыбке красивые губы, пытливо уставилась на генерала.
Юрий Иванович иронично улыбнулся, попросил подполковника снова присесть и негромким голосом произнёс:
-Понимаете, уважаемая Валентина Ивановна, в психологии «эффект» или «синдром Сурка» означает вынужденное пребывание человека в череде монотонных, рутинных событий, так сказать, в хождении по замкнутому кругу. Ну, почти по такому же, по которому мы все сейчас ходим, пытаясь разгадать свалившиеся на нас тайны и загадки.
Вершинин сделал многозначительную паузу, снова иронично хмыкнул и, внимательно посмотрев в глаза Храмко, сказал:
- При «синдроме отложенной жизни» настоящее простого смертного превращается в ожидание прекрасного будущего, которое он сам себе когда-то нарисовал или ему в этом помогли. А в этот самый момент реальная жизнь проходит мимо него. Поверьте, голубушка, мне очень хочется, чтобы мы как можно быстрее разорвали этот порочный круг, в котором оказались, потому что он неумолимо сжимает всех нас своей мёртвой хваткой. А разорвав его, мы наконец-то получим достойный результат. И именно сейчас, а не на перспективу. И другого пути у нас просто нет. А потому я верю в Вас, верю в наших ребят и в то, что очень скоро мы решим этот необычный и сложный ребус, а потом возьмём всех наших, их семьи, Вашего Резо и покатим куда-нибудь на природу или сразу к морю. Как Вам такое предложение, Валентина Ивановна? Неужели не впечатляет своим масштабом?
- Спасибо Вам за понимание, Юрий Иванович, - почти сквозь слёзы и очень эмоционально произнесла Храмко, негромко извинилась, по-детски чмокнула генерала в щёку и непринужденно «выпорхнула» из его душноватого кабинета…