Адини. Великая княжна. Глава8. Вечеринка

 
Пока на Петербургском вокзале Москвы шла торжественная встреча высоких гостей с цветами, духовым оркестром, с другой стороны поезда на безлюдный перрон высадилось четверо человек в черных плащах с балахонами и с закрытыми лицами.Это была я и трое моих пажей. Добравшись до ближайшей улицы, и поймав извозчика, сняли плащи. Я с Андреем поехала к дому Ксении. За квартал от дома своей зазнобы Андрей попросил извозчика остановиться, расплатился за поездку, свою и мою, со щедрыми чаевыми, и ушел, а я поехала дальше.
 Ксения уже поджидала меня у подъезда своего дома. С радостью бросилась к подъехавшему экипажу и обратилась ко мне:
- Вы – Шурочка?
- Да! А вы – Ксюша? Андрюша очень точно мне вас описал! Я так вас себе и представляла!
- Очень рада видеть вас  у нас в гостях! Иван! – крикнула она слуге, стоявшему у двери. – Перенеси-ка вещи барышни в дом!
- А я все вещи оставила на вокзале в багажном отделении. С собой взяла только один небольшой ридикюль.
Потом Ксюша потащила меня в дом, представила своим родителям, надворному советнику Ипполиту Сергеевичу Сыромятникову,  чиновнику канцелярии, и Марии Филипповне. Они находились в это время в гостиной, пили чай. Ипполит Сергеевич читал газету, а Мария Филипповна просматривала какую-то книжку или журнал. Мне родители Ксюши  показались очень милыми и приятными людьми.
- Присаживайтесь к нам, душечка Шурочка, - обратилась Мария Филипповна после церемонии знакомства, когда я, как бедная барышня из провинции, смущённо расшаркалась перед родителями Ксюши в реверансах.
Меня усадили за стол, налили из самовара горячего душистого чаю, придвинули вазочки с вареньем, мёдом и пирожными. Далее взрослые устроили мне настоящий допрос. Особенно допытывался Ипполит Сергеевич. Его интересовало всё: сколько у нас душ крестьян, чем занимается мой отец, где служил и служит ли сейчас, какие промыслы и ремесла развиты в поместьях, что выращивают, какой доход дают.  Я с трудом отбрехивалась, стараясь строить из себя простушку-глупышку, которую совсем не интересовали ни экономические, ни финансовые проблемы хозяйства родителей. Трудность заключалась в том, что я старалась как можно меньше врать, отвечала уклончиво, говорила почти правду о своих родителях и их жизни, немного не договаривая. Например, на вопрос Ипполита Сергеевича о военной службе отца почти честно призналась, что он был военным инженером, а о штатской – что  является чиновником. О матери, что она родом из аристократической немецкой семьи, из Пруссии, что тоже было правдой.
Наконец, Ксения отбила меня от назойливых вопросов родителей и потащила в свою комнату. Там ошарашила новостью, что у них сегодня вечером намечается вечеринка в честь ее дня рождения. В доме будет торжественный ужин, танцы, уже через три часа придут ее подруги, а позже и друзья её брата. Я удивлённо спросила:
- Странно, что Андрюша ничего мне об этом не сказал! Я бы хоть подарок приготовила!
- Он не мог знать! Вчера, когда он позвонил мне и сказал, что сегодня приедет, я решила ничего не говорить, устроить ему сюрприз! Андрюша знает, что по-настоящему мой день рождения через два дня. А мы решили отметить сегодня, в выходной! А за подарок ты не переживай – ты сама для меня сегодня самый лучший подарок!
- Я обязательно тебе что-нибудь подарю, но позже, как-раз к настоящей дате твоего рождения!
Ксюша показала мне свои альбомы, рисунки, книжки и учебники, гардероб и всякие девичьи секреты. Я кое-чем восхищалась, кое в чем поддакивала, а кое о чем рассказывала, подавала идеи. Мы с ней хорошо подружились. В конце концов, девочка сделала мне весьма интересное предложение:
- У меня никогда не было сестры, а я о ней так мечтала! Давай мы с тобой станем названными сестрами!
Мне деваться-то некуда, я и согласилась. Далее последовал наивный и смешной девичий ритуал посвящения в посестры с клятвами и поцелуями.
После обеда пришли три Ксюшины подружки и она с радостью представляла меня им как уже названную сестру. А также как кузину Андрея, который, к большому сожалению, не сможет сегодня быть на вечеринке. Противная великая княжна, при которой он служит пажем, должна приехать сегодня в Москву, но категорически не захотела отпустить его!
Разговор как-то переместился к обсуждению великой княжны, а я сидела тихонько в сторонке и молчала. На то, что я периодически немного краснела, подруги и хозяйка не обращали внимания. Девчонки болтали о том, как бы хоть одним глазком посмотреть на царственную особу, её платья, наряды и украшения. Высказали мысль, что её можно будет увидеть на утреннем богослужении или в дворянском собрании. Наташа, одна из девочек, предположила, что великая княжна, возможно, посетит послезавтра их Екатерининский институт, ведь он находится в ведении её матушки-императрицы, а великие княжны также к этому должны быть причастны.
- А при какой великой княжне состоит твой Андрей?  - это спросила вторая подруга по имени Софийка.
- Не знаю, - ответила Ксюша, - мне как-то было всё равно, я и обещал то спрашивала. Его только позавчера назначили в свиту великой княжне!
- Мария уже замужем, она теперь именуется великая княгиня. – с интонацией знатока сказала третья подруга, Ирина, - Значит, остаются либо Ольга, либо Александра! Либо дочери великих князей, родственников императора.
Поболтав ещё немного, институтки, наконец, вспомнили обо мне. Принялись расспрашивать  о жизни в имении, о моей учебе в Киевском институте благородных девиц, о моих интересах и увлечениях. Узнав, что я умею музицировать на рояле и на гитаре, а также петь, попросили исполнить что-нибудь. Ксения велела горничной притащить из комнаты брата гитару. Которую, видно было, горничная по пути на скорую руку вытерла мокрой тряпкой от пыли. Инструмент , скорее всего, где-то валялся. И был совершенно расстроен. Мне пришлось довольно долго эту гитару настраивать.
- Ты умеешь сама настраивать гитару? – удивилась Ксюша. – А мы постоянно вызываем настройщика.
- Да, я смотрю и музыкант из твоего братца так себе!
- Что верно, то верно! Он бросил заниматься где-то год назад. Гитара висит на стенке больше для украшения.
Я спела романс «В лунном сиянье», написанный в начале 20 века поэтом и композитором Евгением Юрьевым. В прошлой жизни мне очень нравилось это произведение в исполнении моей любимой певицы Гульнары Исмаевой, поэтому старалась петь таким же тоном, как она. Девочкам очень понравилось, и Ксюша предложила мне спеть на вечеринке.

А ещё я решила спеть дворовую песню Ирины Линдт, исполненную актрисой в телепередаче “В нашу гавань заходили корабли “. Сказала, что эту песню сочинили киевские институтки и очень её любят. Пришлось, конечно, немного видоизменить текст, иначе девочки 19 века не всё поймут. Например, “общежитие” заменила на “дортуар”, то есть спальню в пансионате института. Получилось примерно так:

Стоит парень на пярроне
Усё рыло в молоке.
В разноцветном балахоне,
С папиросой в зубе.

А мы к тому парню подходим,
Говорим: «Как тя звать?»
В дортуар заводим,
Чтоб девицам показать.

Как увидел он Маруську,
Ажно весь затрешшал,
Весь затрясся, как индюшка,
И такую речь сказал:

- Ах, Маруська, ты, Маруська,
Разубей меня Бог!
Уложу свою я душу
У твоих у грязных ног.

А Маруська отвячала:
- Гы-гы-гы-гы-гы-гы!
Что ты голову морочишь,
Глазами делаешь круги?

Ведь не могу я стать твоёю
Раззаконной жаной.
Меня любит Чёрный Сашка
И Валерка Молодой.

Они смелые ребята,
Они живо нас найдут,
Тебе выдерут все кишки,
А мне морду набьют.

Девчонки смеялись от души, они ведь были такие непосредственные! После прослушивания София задала вопрос:
- А что, у вас в Киеве можно водить в дортуар парней?
- Конечно можно! – я скорчила серьезную рожицу. – Так же, как запрещают мыть ноги перед сном! Шутка!
Это вызвало новую бурю смеха. Я тоже посмеялась вместе со всеми от души, а потом сказала уже серьезно:
- Что вы сегодня только обо мне расспрашиваете? Я ведь тоже хочу узнать побольше о вас всех, а кроме того, о парнях, которые будут сегодня на вечеринке. Какие они, симпатичные? Кто нибудь из них чей-то жених? А то ещё кому-то из них выстрою глазки, а вы мне за это морду набьете!
- Нет, - смеясь ответила Ирина, - таких  тут не будет! А Андрюша сегодня, к сожалению, не приедет. Он уже почти официально жених Ксении, но он ведь также и твой кузен, не так ли?
Я согласно кивнула.
- И верно! – спохватилась Ксюша. – Прости нас! Даже я своей новой сестре не рассказала ничего о себе. Но прежде хочу сказать несколько слов обо всех нас.  Мы вчетвером учимся в Екатерининском институте благородных девиц. Ещё целый год учиться! А у вас в Киеве тоже часть институток живёт не в пансионате, а приходят из дому, если местные?
- Да,– ответила (Откуда мне знать, как там в Киеве?).
- А то говорят, что в Питере, в Смольном и Павловском институтах все воспитанницы живут в пансионатах, домой их совсем не отпускают!
- А как у вас девочки, дружные? Или не очень?
- Ну, как тебе сказать. - ответила Ксюша. – Наш класс делится на несколько группировок. Мы вчетвером, дочери не очень  богатых дворян и чиновников, относимся к серединке. Нас не игнорируют и не обижают высокородные, как поступают они с бедными провинциалками-сиротами, но и не празднуют, стараются не замечать.
- И кто же у вас эти высокородные?
- Есть такие, во главе с княжной Львовой! Фифочки противные! Строят из себя!
- Если бы они действительно чего-то стоили, то учились бы не у вас, а в Питере, в Смольном! Настоящая элита учится там! Оттуда пополняется штат фрейлин! И в жены лучшие представители сливок общества стараются брать оттуда!
- Что верно, то верно, Шурочка. – отозвалась Наташа. – Но нам то от этого не легче!
- Ладно, оставим эту тему. – прервала её Ксюша. – Давайте лучше расскажем Шурочке о наших мальчиках! Мой братец, Семён, учится в Московском университете на отделении права и политических наук, будущий юрист. Два его друга, Александр Киреев и Яков Захаржевский ещё учатся во второй классической гимназии. Алексей Верстовский тоже в университете учится на отделении врачебных и медицинских наук, а Сергей Бутовский на отделении физико-математическом.
- Самый симпатичный из них, - добавила София, - это, конечно, Сергей Бутовский! Он – жгучий блондин, великолепно играет на гитаре, красиво танцует. Да и вообще имеет великосветские манеры. Я была в него даже немножко влюблена, но он меня не замечает!
- А вот Верстовский – ни рыба, ни мясо. – вставила Наташа. – Вечно рассеянный, витает в облаках. Иногда создаётся впечатление, что он не от мира сего. И неряшливый, неаккуратный. Я не представляю, какой из него доктор получится!
- К тому же он никогда не танцует! – добавила Ксюша. – А вот гимназисты, Саша и Яша, - прекрасные танцоры! К тому же Яша хорошо играет на фортепиано. Мой братик, кстати, тоже хорошо танцует. А мама моя будет аккампоннировать весь вечер на рояле, она настоящий виртуоз.
- А Сергей Бутовский – темная лошадка! – сказала Наташа. - Ловелас и весельчак! К тому же картежник и жмот…
- Я бы так не сказала! – перебила её Ирина.
- Ага, защищаешь его!
- Девчонки! Девчонки!  - поспешила прекратить спор Ксюша. – Давайте не ссориться!


За полночь. Я лежу в одной постели со своей новой названной сестрой и размышляю, перевариваю впечатления прошедшего дня. В комнате темно и тепло. Ксения сладко спит. Уснула счастливая, быстро. Только и успела мне шепнуть:
- У меня ещё никогда в жизни не было такого прекрасного Дня рождения! И не было тебя!
Итак, Ксения спит, а меня мучает бессонница. Вспоминаю и анализирую самые яркие моменты прошедшего дня. В общем-то вечеринка мне очень понравилась. Что показалось мне необычным по сравнению с празднованиями Дней рождения в том, другом мире. Или в том, другом времени. Это была типичная скромная молодежная вечеринка небольшого количества людей с не очень большими доходами. Если бы это происходило в 21 веке, в городской квартире, то родители именинницы в лучшем случае куда-то бы ушли или уехали. В худшем – закрылись бы на кухне или в дальней комнате и не показывались на глаза. Здесь же папа и мама Ксюши были всё время в центре внимания, как во время танцев, так и во время застолья. Мама прекрасно играла на рояле все танцевальные мелодии. Папа был чем то типа тамады, шутил, зажигал, когда вечер грозил перерасти в нудное действо. Ещё по сравнению с 21 веком, если там на вечере сначала было застолье, а потом танцы, то здесь наоборот. Слышала, что здесь везде так, даже на придворных и провинциальных балах. Отчасти оно и правильно: ведь, что греха таить, в 21 веке, особенно мужчины, после застоль бывают уже слишком навеселе или слишком агрессивны – вот откуда и драки, и прочие неприятности.

На балу я натанцевалась от души. Мария Филипповна, как настоящий тапер, играла с импровизациями все танцы: полонез, вальс, французскую кадриль, мазурку, котильон. А у меня не было отбоя от кавалеров, даже Алексей Верстовский, о котором барышни говорили, что он совсем не танцует, пригласил меня на вальс.  Всем понравилась хорошенькая провинциальная барышня в скромном платье! А Сергей Бутовский и Яков Захаржевский приглашали по несколько раз. В конце концов они повздорили и дело дошло до вызова на дуэль. Заплаканная Софийка сообщила мне об этом, когда парни вышли из гостиной на некоторое время. Пришлось идти разбираться и мирить юношей, заставлять их пожать друг другу руки. Я просто пригрозила им, что если дуэль состоится, то больше не хочу знать ни одного, ни другого! А так давала обоим надежду, сказала, что буду думать, выбирать, кому из них отдать предпочтение. А вернувшись вместе с ними в гостиную, попросила Марию Филипповну уступить мне место за роялем. Спела песню Татьяны Козловской “Рябина и калина”, в которой описывается похожая ситуация, когда девчонка никак не может выбрать, кого из двух симпатичных пареньков она будет любить.



Заработала бурю оваций, смех и улыбки. Даже несостоявшиеся дуэлянты хохотали! После этого танцы сошли на нет, а девчонки начали очень уж сильно просить меня спеть ещё что-нибудь. Притащили Сёмкину гитару. Пока нас всех не пригласили к столу, я успела спеть ещё четыре песни: “Стоит парень на перроне”, “Ваше благородие, госпожа удача”, “В лунном сиянии” и “Поручик”. Когда пела последнюю песню, то очень выразительно поглядывала на Серёжку и Яшку, заставив их задуматься и даже покраснеть.

Потом в соседней комнате был банкет. Стол буквально ломился от изысканных кушаний, которые (как мне шепнула Ксюша) заказали в ближайшем ресторане. Прислуживали гостям две хорошенькие горничные (или официантки, если иначе). Вместо дорогого шампанского вина (его могли позволить себе только аристократы) пили более дешёвое цимлянское.

Ещё я долго думала о девочках – подружках Ксюши. У Наташи Волковой и Иры Воробьевой отцы были сослуживцами Ипполита Сергеевича, а вот у Сони Ланской папы не было, он погиб на Кавказе в стычке с горцами. Поэтому Соня училась “на казённый кошт”. Все девочки милые, непосредственные. С удовольствием бы жила в этой среде, ходила в институт благородных девиц. К сожелению, завтра (уже сегодня!) надо будет возвращаться в мир придворных ограничений и дворцовых интриг!