«Только потому, что кто-то не любит тебя так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой».
Кирилл не был уверен, что Полина согласится поехать с ним. Всё-таки потеря памяти накладывает некоторое ограничения. По её мнению они ведь знакомы всего ничего, поэтому предлагать ей подобною авантюру, дело опасное. Однако она согласилась, естественно перед этим немного посомневавшись. В любом случае Кирилл был рад исходу, чтобы не рисковать, не позволил Полине вернуться в съёмный домик, мало ли её названная подружка отговорила бы, а такой исход событий был ему не выгоден.
По дороге до города, которая заняла довольно-таки длительное время, он заметил, как она принимала лекарства, и мысленно сделал заметку обязательно проверить их. Мало ли что Щукин заставляет Полину принимать. Скорее всего, это какие-нибудь блокаторы памяти или что-то в этом роде (в медицинских терминах он никогда не был силён), но уверенным Кирилл пока был не до конца.
Стоило въехать в черту города, как Полина поменялась в лице. До этого она улыбалась и постоянно рассказывала о себе, где Кирилл тоже успел подчерпнуть полезного. Теперь точно знал, что Щукин имеет к ней непосредственное отношение. Изображает из себя папочку. Насколько Романов мог судить, Степан Михайлович заменил во всех воспоминаниях родного отца Полины на себя. Получилось у него следующим образом: по описаниям самой Полины она помнит некие силуэты с обрывчатыми моментами, но самого главного, лиц, она не различала. В итоге сопоставив всё, Кирилл понял, каким именно способом Щукин весь год её обманывал. Но чтобы там не задумывал враг, Романов точно для себя определился, что амнезия надолго у Полины не задержится, он поспособствует тому, чтобы как можно быстрее вылечить девушку.
Когда автомобиль остановился перед семнадцатиэтажным зданием, Кирилл оповестил Полину:
— Здесь я живу.
Полина была у него в гостях всего раз, и тот касался дела. Они тогда вместе ходили на благотворительный бал, где пересеклись с Крамским и остальными клоунами.
— Мне кажется я тоже когда-то жила в квартире, но точно сказать не могу, — выходя из машины, задумчиво сказала Полина.
Запрокинув голову, она посмотрела на самый высокий этаж. Солнце ослепило её, и девушка зажмурилась.
Поставив автомобиль на сигнализацию, Кирилл обошёл его и, взяв Полину за руку, повёл к парадной.
— Странное ощущение, — прикоснулась она к двери, — будто я была в похожем месте.
— Все подъезды похожи, — не стал заострять внимание на смазанных воспоминаниях Полины Романов, и открыл перед ней дверь, — зайдёшь?
— Надеюсь, ты не маньяк, — усмехнулась девушка, и без колебаний доверилась ему.
Он улыбнулся ей в след, и проследовал за ней. На лифте они поднялись на нужный этаж, где и располагалась квартира Кирилла, и он как джентльмен снова открыл перед ней дверь. Ему вдруг подумалось, что возможно есть смысл прокатить Полину до её родного дома, где она прожила много лет со своим отцом, и то место могло стать триггером для её памяти. Но это он решил отложить на потом, они итак долго ехали до города и сильно устали.
— Располагайся, — оказавшись в квартире, попросил парень, — и не смей стесняться. Всё что здесь есть каждая вещь в твоём распоряжении.
— А ты? — резко повернулась к нему Полина и обняла, положив свои руки ему на плечи.
— Я не вещь, но тоже в твоём распоряжении. Чего-нибудь желаешь? Может, голодна или хочешь прилечь и поспать? Пока мы ехали, ты всё время бодрствовала, тебе не помешает немного выспаться.
— Есть мне не хочется, а вот отдохнуть да, было бы не лишним, — улыбнулась девушка, и потянулась за поцелуем, который в итоге не получила.
Телефон в кармане Кирилла зазвонил, и им пришлось отлепиться друг от друга.
— Прошу прощения, минутку, — обратился он к Полине, та кивнула и пошла, исследовать квартиру. — Я тебя слушаю.
— Ну что ты надумал? Когда я могу заехать за образцом?
— Я сам привезу, сегодня вечером.
— Хорошо, но результат будет готов только через пару дней. Уж извини очереди.
— Не страшно, думаю, пару дней я подожду, — на этом Романов распрощался со своим знакомым, и пошёл за Полиной.
Она стояла на балконе и рассматривала местные пейзажи. Будто бы настоящая внеземная принцесса магическим образом сумевшая преодолеть пространство и время стоит в обычной человеческой квартире и изучает местную культуру и быт.
Вечером, когда Полина уснула, Кирилл собрался и поехал на встречу с тем самым человеком, с которым разговаривал по телефону. Отвёз ему на экспертизу те самые таблетки, в надежде на то, что она поможет.
— Ты думаешь, это может быть что-то потенциально опасное? — разглядывая пакетик с несколькими таблетками, спросил парень в белом халате.
В здании, где находился Кирилл, было невероятно холодно, парень поёжился.
— У тебя как в морге, — пошутил он, — и да я думаю именно так.
— Ты про морг?
— Я про таблетки, — раздражённо бросил Романов, — значит, экспертиза будет длиться не меньше трёх дней?
— К сожалению да, реактивам нужно войти в симбиоз, чтобы я мог точно сказать какого рода лекарство. Ты кстати точно уверен, что на баночке не было написано название? Потому что это странно, уже наводит на мысль…
— Вадим я, по-твоему, идиот? — выразительно приподнял бровь молодой человек.
— Не надо на меня нападать. Я уточнял, — постарался слиться с темы разговора некий Вадим, — я всё понял. Выясню. Проваливай отсюда.
Перед уходом, Кирилл вдруг вспомнил кое-что важное и дал ещё одну зацепку лаборанту:
— И ещё, если лекарство не принимать сутки, начинает жуть, как болеть голова. Не знаю, поможет ли тебе эта информация, но это всё что я успел понять.
— Разберёмся.
Время шло медленно. Каждый упущенный день был чреват тем, что Щукин явится и устроит цирк. Понемногу, но Кириллу удалось связать некоторые детали. Во-первых, беспамятство Полины, выгодно для Степана Михайловича, он мог воспользоваться её доверием к нему, и вложить в голову, что Кирилл для неё опасен. Доверчивая Агапова с лёгкостью поверила бы ему, так как, по сути, знала Щукина гораздо дольше, чем Романова. Во-вторых, хитрый пёс мог появиться из неоткуда и напасть. Ему теперь терять было нечего, и проще всего сделать любую пакость.
Все три дня Полина хотела связаться с Щукиным, и кое-как Романову удавалось её отговорить. В основном методы он выбирал не словесные, а физические. Кириллу помогло, что она была сильно подвержена романтическим чувствам, и тем самым он мог умело ею манипулировать.
Когда анализы пришли, Кириллу снова пришлось поехать к Вадиму, чтобы тот со своей колокольни всё пояснил. Сам бы парень навряд ли справился. Вся эта медицинская белиберда не его конёк.
— Могу порадовать, что есть возможность заглушить действие препарата, — сказал ему Вадим, сидя в кабинете, и читая с листа анализ, — я выяснил, что эта штука нехило так вдаривает, мешая естественной мозговой активности.
— Что за выражения доктор? Думал, ты станешь кидаться умными словечками, которые я не пойму, — усмехнулся Кирилл, сидя напротив старого знакомого.
— Если тебе не нравится, могу и медицинскими терминами закидать, но тогда ты точно меня пристрелишь, — был не промах Вадим, — я могу продолжить?
— Дерзай.
— Как бы проще высказаться? — Спросил сам у себя он, — Вот оно. Сразу оговорюсь, препарат незаконный, скорее всего его приобретали на «чёрном рынке», но это мне кажется, и дурак бы понял.
Романова бесило, когда начинали тянуть резину. Но он терпел. Всё-таки их с Полиной жизнь зависела от этой экспертизы.
— Он блокирует долговременную память. Но на сколько я понял, у пациента возникают некие фантомы в голове, а значит, процесс восстановления либо начинался и его прервали, либо сам организм сопротивляется, но не может справиться с зависимостью.
— Хочешь сказать эта штука, наркотик?
— Я не считаю. Скорее он вызывает абстрактную зависимость. Наш мозг имеет защитные функции, и если у человека возникли травмирующие психику ситуации, а потом по каким-либо причинам теряет память, то мозг пытается блокировать опасные для психического состояния вещи. Есть вероятность, что принимая подобное этому лекарству человек, просто успокаивает свою нервную систему. Если же появляется длительный перерыв, то естественно включаются функции защиты, и по всей видимости голова, в нашем случае, слабое место, начинает болеть. Лучше всего было бы провести полную диагностику, так я мало что могу сказать. Опираясь на данные тобой описания болезни, я делаю вывод, что здесь присутствует смесь успокоительного и нейролептиков. Есть и ещё примесь чего-то, но тут я бессилен, однако всё равно склоняюсь к чему-то запрещённому. Словом, — стал заканчивать Вадим, — человеку долгое время употребляющим эту вещь срочно нужно «слезать».
— И как? — слушая друга, Кирилл почувствовал себя глупым. Всё это вызывало в нём панику. Что делать, как вытащить воспоминания Полины наружу, и тем самым не позволить Щукину продолжать играть ею.
— Каждому яду есть противоядие Кирилл. Подумай сам.
— Так это яд? Я совсем запутался. Ты можешь нормально сказать, что мне сделать, чтобы вернуть человеку его личность после приёма этой отравы, — вспылил он, не желая больше тратить время на бесполезные объяснения, от которых толку мало.
— Могу, — обрадовал его Вадим, — есть препарат похожий, но противоположный. Я дам тебе рецепт, его можно купить в обычной аптеке. Но принимать придётся около полугода. Он и обезболивает, и помогает памяти восстановиться.
— Замечательно, я согласен.
— Память будет возвращаться постепенно, не жди что она примет лекарство и «опа» все проблемы решены. Придётся потерпеть Кирилл, — стал печатать в компьютере Вадим.
— Понял… Она? Ты как узнал? — удивился Романов, он не упоминал, для кого именно так старается.
— Трудно не догадаться, — ухмыльнулся Вадим, — по тебе видно. Остаётся только надеяться, что все твои усилия не напрасны.
Кирилл знал, что всё обязательно получится. Его путь всегда был тернист, да и куда человек без трудностей, если их не будет, потеряется всякий смысл жить.