Птицелюди - мифы или реальность?
Изображения крылатых людей довольно часто можно встретить на печатях аккадского времени, где показываются сцены суда над птицелюдьми. На этих древних рисунках над явно не угодившим чем-то остальным божествам крылатым существом вершится правосудие.
Можно, конечно, списать изображения с крылатыми людьми на богатую фантазию древних художников. Но вот как быть с рассказами и свидетельствами очевидцев, которые встречали птицелюдей и в наше время? Причём таких историй собрано достаточно много.
С давних времён до наших дней дошли сказания о необычной расе человекоптиц, некогда обитавших на нашей планете. Однако эти существа до сих пор попадаются на глаза людям, и чаще всего эти встречи проходят в приамурском регионе или в Мексике. Тело, покрытое серыми перьями, размах крыльев до 4 м, человеческая голова с едва различимым носом и ртом, «прыгающая» походка и сильные когтистые лапы – таков портрет загадочного птицечеловека. Существо это даже пытались заснять на видеокамеру, но получившиеся снимки не позволяют внести ясность о том, к какому виду можно отнести такую «птичку». На Амуре зоологи даже пытались поймать крылатое существо в ловушку, где была установлена приманка. Но затея успехом не увенчалась – крылатое создание умудрилось утащить еду и не угодить в западню.
К выводу о том, что глубоко под землёй может существовать раса птицелюдей, пришёл и российский учёный Эрнст Мулдашев. Удивительный остров Пасхи знаменит не только своими каменными истуканами. Здесь имеется множество «куриных домиков» — каменных сооружений высотой до 2 м, построенных якобы с той целью, чтобы там спокойно могли нестись местные Рябы. Однако один их жителей показал пещеры, расположенные под этими «домиками», и по его словам спускаться в них очень опасно, потому что там можно встретить птицечеловека. По мнению Мулдашева, «куриные домики» были построены не людьми, а подземными существами, чтобы замаскировать вход в подземную обитель. Вообще на острове Пасхи культ птицечеловека существует очень давно.
Легенды этого места говорят о том, что раньше, когда истуканы могли ходить, обладающие огромной силой птицелюди помогали им, одевали истуканам каменные шапки (весом 10 тонн!), прикрепляли глаза. Невероятные способности этих существ были таковы, что они могли сделать камень лёгким, как облако.
Поначалу птицелюди входили в контакт с местными жителями, а потом переселились в подземелья. Считается, что загадочные крылатые создания не вредят людям, и им достаточно негативного телепатического сигнала, чтобы человек повернул назад с запретной территории. Однако, в крайнем случае, если человек настроен слишком агрессивно, птицелюди могут пойти и на убийство. Подземные каналы, подобные тем, что были обнаружены и на острове Пасхи, найдены и при раскопках курганов в Монголии. Одна из монгольских пещер изнутри необычной шарообразной формы и имеет явные признаки искусственного происхождения. Полость самой пещеры выбирали ступенчатыми срезами пластов, судя по всему, для этого использовались фрезы огромных размеров. Но самое интересное, что на задней стене пещеры нанесено изображение птицечеловека, и размер такого рисунка составляет несколько метров. Как рассказывают сами монголы, несколько лет назад, если кидали камень внутрь провала – звука падения слышно не было. Но после того, как люди стали бросать туда мусор и посещать пещеру без особого ритуала, провал с грохотом закрылся снизу.
В прошлом и позапрошлом столетии неоднократно в газетах мелькали заметки о встречах с непонятными крылатыми существами. Например, в 1887 году бруклинские прохожие наблюдали в небе существо, похожее на человека-птицу. В 1900г птицечеловека видели в районе Нью-Джерси, а известный писатель В.К. Арсеньев книге «Дерсу Узала» описывает случай, произошедший с ним в 1908 году на Дальнем Востоке. Идя вдоль реки со своей собакой в туманную погоду, он заметил след, напоминающий отпечаток человеческой ноги.
Затем писатель услышал тяжёлый топот и треск ломаемых веток, однако на тропинку никто не вышел – существо как будто затаилось в кустах. Арсеньев бросил туда камень – и тут произошло неожиданное: раздался шум крыльев, и что-то большое и тёмное поднялось из тумана и улетело. Собака писателя была очень напугана, жалась к ногам хозяина и не скулила. Охотники-удэгейцы, выслушав рассказ писателя, поведали ему историю о летающем человеке, следы которого попадаются довольно часто, причём они появляются и обрываются в самых неожиданных местах, как если бы человек спустился с неба или взлетел.
В 1952г в Киото (Япония) Синклер Тейлор, рядовой ВВС, находясь ночью на посту, услышал вверху хлопанье крыльев – подняв голову, солдат увидел высокого крылатого человека с огромными крыльями. Тейлор открыл огонь и создание упало на землю, но когда часовой подбежал к месту падения – там никого не было. Выслушав эту странную историю, начальник караула сказал, что год назад такое же существо видел другой солдат. Осенью 1966 года около ста человек в разных странах: США, Англии и Скандинавии наблюдали крылатое существо со светящимися глазами.
В Приморском крае местные жители именуют подобное создание чертом, и случаи частых встреч с летающим человеком припадали на 1930-1940-е, и 1980-1990-е годы. Иногда птицелюди проявляют агрессию к человеку. Например, охотник А.И.Куренцев описывает встречу с птицечеловеком, которая могла бы окончиться печально. Сидя у костра, мужчина почувствовал взгляд, а затем у него появилось чувство паники. Заметив какое-то движение и повинуясь интуитивному порыву, охотник упал на землю, и в то же время над ним пролетел человек с перепончатыми крыльями, как у летучей мыши. До утра мужчина прятался за деревом, опасаясь повторного нападения.
Догадки специалистов по поводу того, что это могут быть за существа – противоречивы. Однако наиболее правдоподобной версией происхождения летающего человека являются генетические эксперименты представителей других цивилизаций. Ведь не только крылатых людей изображали древние люди на фресках и барельефах, много примеров рисунков странных человеко-зверей можно найти по всему миру, а литературные источники и старинные легенды наталкивают на мысль о том, что некогда Земля была обителью существ, которые сейчас кажутся просто сказочными персонажами.
Остров Пасхи — Земля Людей-Птиц
Первые европейские мореплаватели, которые высадились на берег острова Пасхи в начале восемнадцатого столетия, не поверили своим глазам. На этом маленьком клочке земли в 2350 милях от берегов Чили они увидели сотни колоссальных статуй, разбросанных по всему острову. Был изменен облик целого горного массива из вулканического камня, по твердости равного стали, который был разрезан, как брус масла: в общей сложности было перемешано до десяти тысяч тонн каменной массы. Сотни гигантских статуй, часть из которых была высотой от 33 до 66 футов и весом не меньше 50 тонн, до сегодняшнего дня вызывающе смотрят на зрителей, подобно роботам, которые, кажется, только ждут команды, чтобы сняться с места. Первоначально на этих колоссах были шляпы, что никоим образом не помогало объяснить загадку их происхождения. Скалы, из которых вырезались шляпы (каждая из них весила до 10 тонн), отличались от скал, из которых вырубались тела статуй; кроме того, «шляпы» еще предстояло поднять на немалую высоту.
В те времена рядом со статуями были найдены и деревянные таблички, покрытые странными иероглифами. Но сегодня вряд ли возможно найти больше десяти фрагментов этих табличек во всех музеях мира, и пока еще они далеко не полностью поддались расшифровке.
В ходе исследований Тура Хейердала, заинтересовавшегося этими таинственными гигантами, выяснилось, что на острове было три периода существования различных культур и самая первая была самой совершенной. Экспедиции Хейердала попались остатки кострищ, и он определил, что они горели примерно в 400 году нашей эры. Но не удалось доказать, что и кострища, и остатки костей имеют какое-то отношение к каменным колоссам. Хейердал нашел сотни неоконченных статуй, лежащих рядом с каменным массивом на краях вулканического кратера; вокруг валялись тысячи каменных инструментов, словно резчикам пришлось внезапно бросить работу.
Остров Пасхи лежит на огромном отдалении от всех континентов и цивилизаций. Островитяне знают пути Луны и звезд лучше, чем местоположение других стран. Никакие деревья не растут на островке, который представляет собой клочок вулканической почвы. Привычное объяснение, что, мол, каменных гигантов доставили на места их вечных стоянок, пользуясь деревянными катками, в данном случае не подходит. Можно еще добавить, что природные ресурсы острова с трудом могут обеспечить пропитанием больше, чем 2000 обитателей. (Сегодня на острове Пасхи живет несколько сотен туземцев.) Вряд ли в далекой древности существовало регулярное сообщение с островом и корабли доставляли каменщикам одежду и пропитание. Тогда кто же вырубал из каменного массива куски породы, вырезая из них статуи, и транспортировал их к берегу? Каким образом без помощи катков они одолевали эти мили? Каким образом их обрабатывали, как полировали, каким образом воздвигали? Каким образом шляпы, камень для которых доставлялся из другой каменоломни, воздвигались им на головы?
Если даже человек с живым воображением вполне может представить себе, как шло строительство пирамид, где огромная армия рабов использовала метод «эх, взяли», невозможно допустить, что такие методы существовали на острове Пасхи, где всегда чувствовался недостаток мускульной силы. Даже две тысячи человек, работая день и ночь, не смогли бы вырезать из твердейшего вулканического камня эти колоссальные фигуры, пользуясь примитивными орудиями, — а ведь часть населения должна была возделывать почву, рыбачить, прясть ткани и сучить канаты. Нет, две тысячи человек не могли бы создать гигантские статуи. А большее количество населения просто не могло бы существовать на острове Пасхи. Тогда кто же тут трудился? И почему статуи стоят только по периметру береговой линии, в не в глубине острова? Какова была цель этого культа?
К сожалению, первые европейские миссионеры, оказавшиеся на этом клочке земли, приложили немало усилий, чтобы темное прошлое острова так и продолжало оставаться в темноте. Они сожгли все таблички с иероглифическими изображениями; они запретили чествование древних богов и свели на нет все давние традиции. И все же, несмотря на старания, с которыми эти ретивые джентльмены принялись за дело, им не удалось отучить туземцев называть свой остров Землей Людей-Птиц, как они величают его и по сей день. Из уст в уста передаются легенды о людях-птицах, которые приземлялись тут в незапамятные времена и зажигали огни. С легендой согласуются и скульптурки крылатых созданий с большими удивленными глазами.
Невольно приходит на ум мысль о связях между Тиауанако и островом Пасхи. И тут, и там мы видим каменных гигантов, стиль изображения которых весьма походит друг на друга. И тут, и там у колоссов надменные лица с бесстрастным выражением на них. Когда в 1532 году Франсиско Писарро спрашивал инков о Тиауанако, ему было сказано, что никто из ныне живущих людей не видел этот город иначе, чем в руинах, ибо он был воздвигнут на заре человечества. Остров Пасхи по традиции называется «Пуп мира». От Тиауанако он отстоит за 3125 миль. Каким образом одна культура могла влиять на другую?
Может быть, мифология доинкских времен может дать намек на ответ? Из древности пришли сказания о божественной сущности бога-создателя Виракочи. Он создал мир, когда тот был погружен во тьму, и не существовало Солнца; он создал из скал расу гигантов, но когда они разгневали его, он утопил их в волнах могучего потопа. Затем по его мановению над озером Титикака поднялись Солнце и Луна и над Землей воссиял свет. Именно так, а затем — внимательно прочитайте эти строки — он вылепил в Тиауанако глиняные фигурки людей и животных и вдохнул в них жизнь. Затем он научил созданные им существа языку, искусствам и ремеслам и в конечном итоге разбросал часть из них по разным материкам, где им и предстояло обитать. Выполнив эту задачу, Виракоча и двое его помощников отправились странствовать по разным континентам, проверяя, насколько его создания следуют полученным инструкциям, каких они добились результатов. В обличье старого бродяги Виракоча пересек Анды и двинулся вдоль побережья, где его нередко ждал неласковый прием. Однажды его настолько разгневало отношение жителей тех мест, что в Каче он высек из скалы пламя, которое и пожрало всю окружающую местность. Когда раскаявшиеся жители стали просить у него прощения, он одним движением руки погасил бушевавший огонь. Виракоча продолжал путешествовать по земле, давая советы и указания, в его честь было воздвигнуто много храмов. Наконец достигнув берега океана в провинции Манта, он попрощался с окружающими и, качаясь на волнах, исчез в океане, пообещав, что еще вернется.
Испанские конкистадоры, которые завоевали Южную и Центральную Америки, возникли в соответствии с предсказаниями о Виракоче. Никогда раньше им не доводилось слышать об огромных белых людях, которые спустятся откуда-то с неба. С изумлением они слушали повествования о расе сынов Солнца, которые научили человечество искусствам и ремеслам и снова исчезли. И во всех легендах, которые доводилось выслушивать испанцам, присутствовала одна мысль: сыны Солнца вернутся.
Хотя американский континент — родина многих древних культур, наши знания о прошлом Америки не простираются дальше, чем на 1000 лет в глубь времен. Для нас представляется абсолютной тайной, почему в 3000 году до нашей эры инки выращивали в Перу хлопок, хотя не были знакомы с ткацким станком. Майя строили мощеные дороги, но не пользовались колесным транспортом, хотя знали о его существовании. Фантастические пятизвенные ожерелья зеленого нефрита, найденные в пирамиде Тикал в Гватемале, являются подлинным чудом. Чудом, потому что происхождением этот нефрит был из Китая. Скульптуры работы ольмеков просто невероятны. Величественные огромные головы в шлемах доступны обозрению только в местах их находок, потому что их просто невозможно доставить для обозрения в музеи. Ни один мост в этих местах не выдержит их веса при траспортировании. Мы можем перемещать меньшие «монолиты» весом до пятидесяти тонн, но когда дело доходит до изделий весом под сто тонн, как эти изображения, наша подъемная техника отступает. А ведь наши предки могли и обрабатывать их и перемещать. Каким образом?
Порой начинает казаться, что древние люди испытывали какое-то странное удовольствие, перетаскивая каменных гигантов через горы и долины. Египтяне доставляли свои обелиски из Асуана, строители Стоунхеджа притаскивали каменные блоки из юго-западного Уэльса и Мальборо, каменщики с острова Пасхи перемещали готовые чудовищные статуи из далеких каменоломен на те места, где они воздвигались, и никто не может сказать, откуда взялись монолитные сооружения в Тиауанако. Наши далекие предки должны были быть странными людьми; они, казалось, обожали усложнять свое существование и воздвигали статуи и обелиски в совершенно невозможных местах. Только ли потому, что они испытывали тягу к суровой жизни?
Я отказываюсь считать, что художники, творившие в величественном прошлом, были столь глупы. Они без труда могли бы воздвигать свои работы, статуи и храмы в непосредственной близости от каменоломен, если бы ими не руководили традиции, предписывавшие ставить их в определенных местах. Я убежден, что крепость инков Саскахуаман была воздвигнута над Куско отнюдь не по случайности, а скорее в силу верований, указавших столь святое место. Я также убежден, что во всех местах, где найдены самые древние монументальные сооружения человечества, остались нетронутыми самые интересные, важные реликвии нашего прошлого, реликвии, которые, более того, имеют огромное значение для развития сегодняшних представлений о космических путешествиях.
Эти неизвестные космические путешественники, которые посещали нашу Землю много тысяч лет назад, вряд ли были менее предусмотрительными, чем сегодня мы считаем себя. Они не сомневались, что рано или поздно человек выйдет в космос, пользуясь только своим интеллектом.
Хорошо известен тот исторический факт, что разум на нашей планете постоянно ищет в космосе братьев по духу, по жизни, по разуму.
Мощные сегодняшние телескопы и передатчики посылают в космос радиоимпульсы в поисках загадочных цивилизаций. Когда придет ответ — через десять, пятнадцать или через сто лет — мы не знаем. Мы даже не знаем, к какому звездному скоплению, к какой звезде мы должны направлять луч с модулированным посланием, потому что не имеем представления, какая планета может представлять для нас больший интерес. Достигнет ли наш сигнал обиталища разума, сходного с человеческим? Мы не знаем. Тем не менее есть много свидетельств того, что информация, которую мы так страстно ищем, уже находится на Земле и предназначена для нас. Мы упорно стараемся овладеть гравитационными силами, преодолеть притяжение Земли; мы проводим сложнейшие эксперименты с элементарными частицами и подступаем к антиматерии. Прилагаем ли мы хоть часть таких усилий для поисков того, что скрыто в земле и что наконец могло бы дать нам представление, откуда же мы родом?
Если вооружиться непредвзятым восприятием, все, что раньше с большим трудом вписывалось в мозаику нашего прошлого, становится совершенно очевидным: не только значащие намеки в древних текстах, но и «неудобные факты», которые предстают перед нашим критическим взглядом буквально по всему земному шару.
Человек должен четко осознать, что оправдание и объяснение его существованию будет получено, когда он в напряжении всех сил постарается понять свое прошлое, готовясь к неизбежному контакту с космическими созданиями. И когда это случится, самые непреклонные, самые твердолобые индивидуалисты вынуждены будут признать, что подлинная цель человечества состоит в завоевании космоса, для чего человечество должно напрячь все свои духовные силы и ресурсы. И тогда обещания богов, что рано или поздно мир и покой придут на Землю и перед нами распахнутся небеса, станут истиной.
Как только усилия, мощь и интеллект Земли будут направлены на космические исследования, станет совершенно ясен весь абсурд земных войн. Когда люди всех рас и континентов, объединив свои усилия, сделают технически возможным путешествие к отдаленным планетам, все мини-проблемы Земли отступят перед космическими процессами.
Оккультисты смогут потушить свечи, алхимики — разбить колбы и реторты, а члены тайных братств — снять свои маски и капюшоны. И никому уже больше не удастся внушить человеку все те глупости, которые столь блистательно дурманили ему голову в течение тысячелетий. Как только космос распахнет свои двери, перед нами откроется лучшее будущее.
Царство пестролицых и земля хвостатых людей
Царство пестролицых и земля хвостатых людей
За рубежами Ару вдоль берегов Малаккского пролива тянулись дикие и низкие земли. Фэй Синь назвал эту область царством пестролицых людей (Хуамяньго), ибо здешние жители разрисовывали щеки и лоб синими треугольниками. То была земля батаков, племен Западной Суматры, впоследствии оттесненных в глубь страны.
Пройдя мимо берегов земли пестролицых, корабли вступили в воды одного из наиболее значительных при- морских княжеств Суматры — государства, которое Марко Поло (он прожил там пять месяцев) называл Самарой, Одорик Порденоне — Сомольтрой или Самудрой, Ибн Баттута — Сумутурой, а Ма Хуань и Фэй Синь — царством Сумэньдала.
По этому княжеству и весь остров получил название Суматры.
«…А царь у них сильный, богатый, — говорил Марко Поло, — рыба здесь самая лучшая в свете, пшеницы у них нет и едят рис…»
Город лежал в устье небольшой реки, впадающей в глубокую бухту; это был оплот ислама на Суматре; местные властители приняли веру пророка в конце XIII века, и с этих пор в город непрерывно стекались мусульманские купцы из Индии; они построили здесь много зданий на индийский манер и развели обширные сады.
Описания спутников Чжэн Хэ очень кратки; судя же по запискам Пириша, город этот (Пириш называет его Пасе, название это удержалось и по сию пору) был важнейшим торговым центром на Южноазиатском морском пути. Его гавань посещали купцы из Калинги (восточный берег Индостана), Бенгалии, Аравии, Ирана, Гуджарата, Сиама и Явы. Во времена Пириша бенгальцев здесь было больше, чем малайцев, а всего в городе насчитывалось не менее двадцати тысяч жителей. Правда, вряд ли такой размах транзитная торговля имела в начале XV века, но уже тогда гавань Самудры пользовалась большой известностью и в Китае и в Индии.
Мы убедимся в дальнейшем, что Чжэн Хэ отлично оценил значение этой гавани и в своем четвертом плавании, в 1415 году, предпринял в царстве Сумэньдала-Самудре ряд весьма решительных акций.
Из Самудры, следуя прежним курсом на северо-запад, корабли направлялись к гаваням западной оконечности острова. Здесь Ма Хуань и Фэй Синь описали два царства — Ламбри (Нанъболи у Ма Хуаня) и Ачин.
Ламбри было в ту пору маленьким селением, в котором насчитывалось всего тысяча семейств. В 1514 году Пириш указывал, что город Ламбри подчинен султану соседнего царства Ачин. Ламбри подробно описывал еще Чжоу Чжу-гуа; здесь, говорил он, китайские купцы закупают сандаловое дерево, слоновую кость и белый ратан, а Марко Поло сообщал, что в царстве Ламури (Ламбри), где живут идолопоклонники, много красящего дерева, камфары и всяких дорогих пряностей. Здесь же, в царстве Ламури, добавлял Марко Поло, «есть люди с немохнатыми хвостами, длиною в пядь. Их тут много, живут они в горах, а не в городах, хвост у них толстый, как собачий».
Рассказу о хвостатых людях в стране Ламбри европейцы верили даже спустя три столетия после путешествия Марко Поло, и сообщение венецианца не вызывало на Западе тех сомнений, которыми недавно была встречена весть о снежном человеке в Гималаях.
Одорик Порденоне дал о Ламбри куда более ценные сведения. Он писал, что в этой стране «вся земля находится в общем владении и нет здесь никого, кто по праву мог бы сказать, что то или иное поле мое. Однако дома у них отдельные». Это очень точное и меткое наблюдение; Порденоне в нескольких словах изложил главные особенности малайской сельской общины, подметив те черты, которые далеко не всегда были понятны европейским исследователям XIX и XX веков. В то время, когда странствовал по Суматре Порденоне, мусульман в Ламбри еще не было, но Ма Хуань подчеркивал, что все жители города Нань-боли (Ламбри) исповедуют ислам.
Правитель этой страны, говорит Ма Хуань, жил в большом доме на сваях, причем под домом помещались свиньи и козы. Жители занимались главным образом рыболовством, риса, плодов и овощей в этой земле было мало, местная же знать самое активное участие принимала в торговле.
Царство Ачин, на самой западной оконечности Суматры, располагалось в области расселения племен аче, которые так же, как и минангкабау, входят в малайскую (индонезийскую) семью. Во времена Чжэн Хэ это государство только набирало силу. Но и тогда Ачин был страной, которая славилась своими искусными мастерами-ювелирами, резчиками по кости, строителями ланчар — легких морских кораблей.
«Тот, кто издалека приходит сюда, получает барыши большие, чем в любом другом месте», — так говорилось в одном китайском трактате начала XVII века, и действительно, в Ачине власти особенно благоприятствовали чужеземным купцам.
В XVI и в первой половине XVII века Ачин стал одним из наиболее могущественных суматранских государств.
Воинственный и свободолюбивый народ аче не покорился португальским и голландским захватчикам.
В начале XVII века султан Ачина как равный с равным вел переговоры с английским королем Иаковом I и с большим искусством отстаивал интересы своей маленькой страны, у берегов которой в то время шла борьба между голландскими и португальскими колонизаторами.
Ачин был для Чжэн Хэочень важным опорным пунктом. Отсюда корабли направлялись к Цейлону, пересекая Андаманское море, и в гаванях Ачина — их было несколько, и все они находились в устьевых участках широких, но не очень длинных рек — закупался провиант. В Андаманском море нелегко было рассчитывать на пополнение корабельных запасов.
Таковы были в начале XV века страны, лежащие на китайско-индийской трассе заморских походов Чжэн Хэ. В октябре 1407 года первая экспедиция возвратилась из плавания. Успех ее был огромный, он превзошел все ожидания. Трюмы кораблей были полны заморскими товарами, и груз, который передал Чжэн Хэ на склады казны в Тайцане и Люцзягане, едва поддавался оценке. Но главное, чего добился император Чэн-цзу в итоге первого заморского похода, заключалось не в этом.
Гораздо ценнее индийского жемчуга, носорожьего рога Тьямпы и ароматических зелий Аравии были новые торговые и политические связи между Китаем и Тьямпой, Маджапахитом, Суматрой и Каликутом. Морская дорога в Индии стала столь же безопасной, как путь из Пекина в Нанкин, впервые за много веков пираты Южно-Китайского моря и Малаккского пролива утратили свою власть над морскими магистралями.
Не мудрено, что подготовка ко второй экспедиции началась немедленно после того, как корабли первой флотилии бросили якорь в китайских водах. Собственно говоря, это была даже не подготовка. Корабли нагрузили товарами и продовольствием, сменили больных и ненадежных людей и в том же октябре того же, 1407 года флотилия отправилась в плавание.
В ноябре корабли отдали якоря в устье реки Минь в Фуцзяни и, вероятно, в том же месяце или в начале декабря экспедиция вышла в открытое море.
Маршрут второго плавания почти совпадал с трассой первой экспедиции. Флотилия заходила в Тьямпу, на Яву, в гавани Суматры, на Цейлон, в малабарские порты Куилон и Кочин, и конечным пунктом этого маршрута, как и прежде, был Каликут.