Как говорил великий О.Генри: "Чужой опыт ничему не учит - только свой!!!" (для авиации это правило тоже действует, но лишь на 50%)
Рецензия на «В полночь года» (Татьяна Немшанова)
Да, Таня, ты делишься опытом, которому просто нет цены. Кому-то он может спасти жизнь... У меня было всего два случая, когда после блудёжек по тайге, я дома засыпал на время более суток, но это было летом и осенью. Зимой несколько раз на охоте доводилось ночевать в Уссурийской тайге, но каждый пацан брал с собой литровый термос с чаем и сухофрукты, чтобы жевать, а также ветки и ягоды лимонника, чтобы заваривать... Да и ночевали мы толпой - 4 - 6 человек, а это несравнимо, когда ночь проводишь в тайге на снегу один...
Ты меня настолько вдохновила на обмен опытом, что я, для прикола, выделю из общего рассказа отрывок и напечатаю его отдельно, чтобы подтвердить правило, что в авиацию нас набирают по здоровью, а не уму...
с Теплом, ВВЧ.
"Когда на самолётах стали устанавливать туалеты, Небо перестало быть уделом "сильных!!!" - (В.П.Чкалов)
http://proza.ru/2016/02/06/298
Ну, а теперь, когда психика читателя подготовлена к «страшилкам» перейдём к их описанию из жизни автора.
«Тупой, но смелый и решительный» -
Именно таким должен быть «настоящий лётчик с нестерпимо волевым подбородком», и автору кажется, что если смотреть на него в профиль, то он на этот портрЭт похож. А впрочем, судите сами. Первый курс Военно-морской академии, февраль, точнее, его окончание. Я входил в сборную, и неплохо зарекомендовал себя в соревнованиях, в которых довелось поучаствовать за зиму. Самые интересные, на мой взгляд – это «гонка патрулей». Т.е. вы командой восемь человек стартуете, согласно жеребьёвки, с минутным интервалом от других команд. Так бежите 10-15 км, и зачёт по последнему члену вашей команды.
Т.е. в данном случае никто не рвёт вперёд, все работают на самого слабого, обеспечивая ему его лучший результат, который он может показать с учётом своей тренированности в данных условиях. Самый интересный момент, когда одна команда догоняет другую, и начинается обгон. 8 одних лыжников должны обогнать 8 других лыжников. Если команды по силам почти равны, то начинается «корида», и вот уже 16 человек бегут вместе вперемежку, толкаясь и мешая друг другу, и выбраться из этой «толчеи» без потерь бывает непросто. Кто-то упал, и надо мгновенно корректировать план гонки, бывает, зацепились один за другого, ломается инвентарь и т.д. В общем, «приключения».
Но сейчас я хочу рассказать о соревнованиях, которые называются «Гонка ветеранов». Их, как правило, проводят к 23 февраля или 8 марта, так называемое «Закрытие сезона» во многом зависит от наличия снега и окончания зимы. Но там бегут не только лыжники-ветераны, (это тем, кому больше 30 лет). Приглашаются всегда и действующие Мастера Спорта, но им предлагается пробежать дистанцию в 70 км («большой марафон»). Но чтобы народу было интересно, они стартуют на три часа раньше, чтобы финиш был примерно общим, и все бегут по одной лыжне, по одной дистанции, наматывая круг за кругом по 10 км. А мы бежим 30 км («малый марафон»).
За день до соревнований нас собрал начальник физподготовки и спорта академии подполковник Балин, сам в прошлом МС СССР по лыжным гонкам, а ныне просто «фанат» всего, что связано с лыжами. Показал местную газету недельной давности, где чёрным по белому было написано, что старт «Закрытие сезона» будет проводиться на базе ЦСКА. Балин довёл прогноз погоды и дал ОЦУ (очень ценное указание), что поедем электричкой не за 3 часа до начала соревнований, как обычно, а за 3,5, т.к. база ЦСКА маленькая, и надо приехать пораньше, чтобы занять персональную комнату для переодевания, или хотя бы приличный «персональный» угол в общем зале. Предложение было по сути правильным, и мы ещё раз восхитились «мудростью» нашего начальника.
Чтобы была понятней последующая цепь событий, укажу такой нюанс. До этого мы все бегали на деревянных лыжах. Это очень сложное изделие, изготавливающееся из разных пород дерева. Но технический прогресс не стоит на месте, и появились лыжи из искусственных материалов, так называемого «пластика». Стоили они дорого и поначалу были только у «профи», типа сборной команды Союза и «его окрестностей». Но постепенно стали проникать и в «массы», т.е. ко всяким КМС и перворазрядникам. В основном, это происходило в конце сезона, когда МС (Мастера Спорта СССР) продавали свои лыжи с тем, чтобы осенью купить новые модели лыж, естественно, более совершенные, иначе, сами понимаете, зачем менять «шило на мыло». В общем, в конце зимы почти вся наша команда перешла на «пластик».
Говорю, «почти», потому что вся наша команда в те годы, когда меня угораздило попасть в сборную академии по лыжам, это 1980 – 1982-ой годы, состояла, в основном, из преподавателей. Слушателей в ней было мало. Во-первых, вид спорта специфичный, требующий лошадиных тренировочных нагрузок, блин, а пиво когда пить? Многие только ради этого гарнизонную жизнь на три года бросили. А во-вторых, подполковник Балин был настолько чокнутый на лыжных гонках, что некоторые офицеры вместо того, чтобы служить на флотах, в преподаватели попали как раз по протекции Балина только потому, что хорошо бегали на лыжах, когда были слушателями академии. Другими словами, начальник физподготовки формировал свою сборную любой ценой.
В общем, две третьих команды уже в этот год пластиковые лыжи приобрела, а несколько бедолаг, в том числе и я, ещё бегала на деревяшках, но переделанных под пластик. Для чего несколько «специально обученных лиц» на весь Ленинград, за очень дорогие деньги, покрывали скользящую поверхность лыж графитом. Это был ещё не пластик, но по сравнению с деревянными лыжами давал ощутимый прирост в скорости. Не хвастаясь, скажу, я и так бегал не слабо, (10 км – «десятку» шпарил по первому разряду за 36 -38 минут), а когда мою «Тису» переделали под графит, то на уроках физкультуры своих «кашников» по авиационному факультету обгонял как «столбики». Но вся особенность состояла в том, что такие лыжи мажутся мазью для скольжения совсем по-другому. Во-первых, сами мази на парафиновой основе, во-вторых, разогреваются специальным утюжком, а в-третьих, подобрать наилучшую мазь для конкретного состояния снега и температуры намного сложнее. Для этого нужен опыт, которого у нас не было.
В общем, прибыли мы на турбазу ЦСКА в Кавголово, народу не было никого кроме дежурного сторожа. Спокойно выбрали себе самую тёплую комнату для переодевания, в который раз поразившись мудрости нашего начальника, и не торопясь, приступили к священнодействию. Все вышли на улицу, потрогали руками снег, потом послюнявили палец и определили направление ветра, после чего закатили глаза к небу, и сказав пару шаманских слов (у каждого свои, и это вам «не эники, бэники, ели вареники»), вынесли свой вердикт, какой комбинацией мазей надо сегодня мазать лыжи на «отдачу» и для скольжения, с учётом того, что гонка будет долгой, а это значит, что наносить мазь надо в несколько слоёв, т.к. первый слой от трения о снег за час слижется, останется второй, а то и третий, погода же тоже изменится и т.д.
В общем, это целая шаманская наука, (прошу не сравнивать с лженауками, к коим относятся: хиромантия, астрология и метеорология), и тот, кто угадает мазь, имеет перед своими соперниками несомненную фору. Короче, тщательно, я бы даже сказал - очень тщательно намазали лыжи, переоделись в спортивную форму и только собрались начать проверять скольжение и разминаться, как проходивший мимо турист одной фразой вслух испортил нам всю «обедню». Фраза в переводе с матерного языка на командирский звучала так: «Ну, вы, придурки, вы что газет не читаете? Соревнования перенесли на базу «Динамо». И когда Балин ему показал нашу газету, тот со смехом изрёк, посмотрев на дату: «Бл…, , а прошлого года у вас нет?»
Тут все с ужасом поняли причину, почему на турбазе до сих пор никто не появился. Лихорадочно похватали вещи, которых почему-то оказалось ну, очень много, и навьюченные как верблюды затрусили мелкой рысцой наверх. База ЦСКА находилась внизу череды гор, с которых горнолыжники катались на горных лыжах, а база «Динамо» была наверху, причём не рядом, а километра полтора туда надо было ещё «чухать». Мы как альпинисты одолели подъём и прибежали ровно за 20 минут до начала старта, все в «мыле», загнанные как лоси волками после долгой погони. Но уже без паники - все понимали, что мы успели, спасибо туристу. Балин помчался искать судейскую коллегию. Надо было ведь сдать заявку на участие команды в соревнованиях, заверенную подписью врача, получить персональные номера для каждого, занести их пофамильно в протокол, и пройти жеребьёвку, на которую мы опоздали.
Мы же уже спокойно начали среди толпы народа из участников, зрителей и друзей участников стали искать себе угол, где можно бросить вещи. Такого места не нашли, и уже хотели бросить всё в коридоре турбазы, как прибежал начальник с радостной вестью – иностранцы не приехали, и нам дают гостевой домик в полное распоряжение. В общем, фортуна показала, что она к нам не только «нон пенис», но и временами благоволит.
Балин быстро по списку раздал номера, предупреждая каждого, что за сохранность отвечает головой, т.к. номера были чуть похуже, чем выдаются на Олимпийских играх, но такие же красочные, что от него в залог потребовали оставить «Удостоверение личности офицера». В общем, как только успели быстро завязать друг другу номера, как по громкоговорителю, который народ окрестил «матюгальником», объявляется пятиминутная готовность к старту. Быстро выскакиваем на поляну, на которой находятся уже около 100 человек лыжников, стоящих согласно жеребьёвке. Мы прибыли последними, поэтому нашей команде отведено место, крайние «с заду». Хотя старт общий, это сильно никого не волнует – 30 км – гонка длинная, там любое отставание можно успеть наверстать, ежели умеючи, разумеется.
Звучит выстрел стартового пистолета, погнали. «Мама мия», я со старта чувствую сильнейшую отдачу, и то же самое наблюдаю у членов своей команды. Вот что значит не проверить лыжи. Пока бежали метров 500 по равнине, ещё худо-бедно за счёт толчка палочками скользить получалось почти без потери скорости. Но когда пошли подъёмы, я пришёл в ужас. Поясню, почему? Тогда коньковый ход почти не применяли, а все бежали по лыжне. Если лыжи смазаны нормально, то преодолеваешь небольшие подъёмы на скорости, практически их не замечая. Но в этот раз лыжи назад отдавали так сильно, что при любом самом незначительном подъёмчике приходилось сходить с лыжни и забираться рядом по снегу «ёлочкой». А на подъёмах побольше уже и «ёлочка» не помогала, она ехала назад, и приходилось забираться «лесенкой», как в банальных горных лыжах.
Вы можете представить лыжную гонку, чтобы на горки взбирались лесенкой, а не залетали на неё как резвые кони? Нет? Вот и я не могу, точнее не мог, до этой гонки. Но хуже всего было то, что уже через 15-20 минут от начала старта ноги начали трястись мелкой дрожью от напряжения. Обычно на любых соревнованиях до этого, как бы тяжело не было, я умудрялся всё замечать: где и как бегут соперники, как меняется погода и моё состояние во время гонки, и даже реакцию зрителей, которые криками «хоп-хоп-хоп» поддерживали спортсменов. Кстати, именно так кричат сзади, когда кто-то более сильный (на данном отрезке трассы) требует от вас «лыжню». Но в этот раз я не видел ничего вокруг. Дыхание хрипло втягивало со всхлипом в себя воздух, а глаза зорко отслеживали момент, когда надо своевременно сойти с трассы, чтобы не пробуксовывать на месте и зря не тратить силы.
Где мои товарищи по команде, я не знал, спереди они или сзади? Я их потерял, т.к. внимания хватало только на себя. Ни разу до этих соревнований, и тем более, после у меня не было такого случая, чтобы мы так не угадали в мазь. Лыжи ехали назад на любом бугорке, и на преодоление его приходилось затрачивать колоссальные усилия. Кое - как я преодолел первую «десятку» и пошёл на вторую. Периодически меня обгоняли ребята в суперовых лыжных трико, на некоторых красовалась надпись, типа «сборная СССР», я это видел каким-то боковым зрением, но что это было, не осознавал. Уже после гонки понял, а ведь это были ребята, кто бежал «большой марафон».
Было так тяжело и хреново, как не было никогда, даже когда нас Балин в эту зиму заставил несколько раз пробежать 70 км на тренировках. Когда я заканчивая второй круг, выбежал на поляну с народом, устраивавшим овации каждому лыжнику, выбегавшему из леса, у меня в мозгах произошёл полный «кирдык», т.е. заклинило «мозги на массу». Ничем другим я не могу объяснить своё обращение к двум мужчинам, стоявшим в конце поляны с секундомерами в обалденном лыжном «прикиде», по которому видно, что это стоят как минимум «Заслуженные Мастера Спорта СССР», а скорее всего – это неоднократные Олимпийские чемпионы, или победители мировых первенств. В обычной обстановке я бы ним подойти не осмелился, не то, чтобы заговорить. А тут я заорал грубоплаксивым, но командирским голосом: «А ну, мужики, помогайте».
Они мне: «Что, отдаёт?» «Ага», - я утвердительно замотал головой, сил что-либо объяснять уже не было. «Давай лыжу», - крикнул мне один, выскакивая прямо на лыжню. Я наклонился, чтобы её снять. «Не вздумай», - заорал второй, - «Вскинь лыжу», - и он показал, что пятку надо выбросить вперёд, уткнуть её в снег, а носок лыжи положить себе на плечо. Я так и сделал. Они тут же в четыре руки набросали мне какую-то мазь на одну лыжу, потом на вторую. Мне показалось, что вся эта операция по перемазке, не снимая лыж, заняла секунд 15, не больше. Вот что значит «профи».
Я вскочил на лыжи и попытался скользить. «Фигушки», было такое ощущение, что на меня одели шиповки. Кто в них хоть однажды бегал, тот это ощущение не забудет уже никогда. Ноги напрочь отказываются скользить и чувствуют под собой твёрдую опору. «Может перемазать?» - закричал один, увидев, что лыжи у меня совсем не едут. «Не надо», - заорал я, с радостью ощущая, наконец, надёжную почву под ногами. В общем, третью «десятку» я промолотил достаточно бодро, видно, «второе дыхание» открылось. Немного было удивительно, что за все 10 км мне не попалось ни одного лыжника, ни спереди, ни сзади. Но это я отметил машинально, на подсознании, а сам продолжал самозабвенно шлёпать «ластами», в народе называемом «лыжами», и получал эстетическое удовольствие от того, что они у меня не ехали, ни вперёд, ни назад.
В общем, дотелёпал я наконец до поляны, где одних зрителей до этого было около 1000 человек, не говоря уже об участниках, которых тоже было человек 200, если брать в сумме по двум дистанциям. Но сейчас не было никого. Я начал по меткам на дистанции проверять, может я заблудился и попал не туда, и оркестр в честь самого «волевого спортсмена» ждёт где-нибудь в другом месте? Но нет, поляна оказалась та, откуда я часа четыре назад стартовал в эту «авантюрную гонку». Снял лыжи, и еле живой от усталости, которая как-то вдруг навалилась сразу, побрёл к нашей «крутой» избушке для иностранцев. Ещё на подходе к домику я услышал возбуждённо что-то доказывающие друг другу, пьяные голоса. Крыли какого-то «муд...ка», который сбежал с дистанции и не отдал номер. За что Балину теперь не отдают «Удостоверение личности» - а это у военного единственный документ, по которому он может получать переводы с «родины», если это Израиль. Права на машину или пропуск в академию тут не катят.
Я остановившись перед дверью, услышал, как капитан 2-го ранга Костя, ругаясь матом, произнёс: «Я этого муд...ка ещё на второй «десятке» засёк, как с лыжами под мышкой он сошёл с дистанции и пошёл к электричке. А второй произнёс: «Да, Чечель, такой дешёвкой оказался, только чтобы себе фирменный номер присвоить для коллекции, даже своё шматьё не пожалел». Третий голос: «При чём здесь шматьё? Он же знает, что мы его шматьё здесь не бросим, привезём». Итог всему подвёл голос подполковника Балина:
«Всё, будем гнать Чечеля из команды. А вообще, я в понедельник напишу на него рапорт начальнику академии адмиралу Паникаровскому». Последнее, что я услышал перед тем как войти - это робкий голос кашника Генахи Самойлова, который сам был лыжником от Бога, и в лётчики попал по «недоразумению», что впоследствии не помешало ему дослужиться до должности командира полка в гарнизоне Монгохта Хабаровского края: «Мужики, может не будем спешить с выводами? Может, он ногу сломал, или натёр сильно? Вы же видели, как мы в мазь не угадали». Но все одновременно загалдели: «Предателю, который бросил команду, нет прощения», - и голос Гены потонул в общем хоре крепких выражений.
И тут вошёл я. Все 10 пар глаз уставились на меня, и в жарко натопленном помещении установилась мёртвая тишина, слышно было, как в открытой печи потрескивают дрова и «жужжит муха», если б она была. Так, наверно, смотрят на привидение или выходцев с того света. Эх, жалко я не умел держать паузу по Станиславскому, и вопросом: «Мужики, а можно и мне стресс снять?» - смазал своё эффектное появление. Дело в том, что на столе стояло помимо самовара с чаем штук десять бутылок полусухого вина «Каберне». Начальник сдержал своё слово – не только разрешил «символически» отметить закрытие лыжного сезона, но и сам же всё обеспечил, пока команда бегала по лыжне, «не щадя живота своего».
«Откуда ты?» - сурово спросил Балин, - «И почему вернулся, на электричку опоздал?»
«На какую электричку?» - произнёс я, наливая стакан «Каберне» и чувствуя неутолимую жажду. «Я с трассы, только закончил дистанцию», - тут я сделал первый глоток, ощутив, как приятно пить тёплое, подогретое вино. «Ты что, хочешь сказать, что ты пробежал все 30 км?» - спросил капитан 2-го ранга Костя. «Я не знаю, но я отмахал все три круга, о которых говорил главный судья соревнований перед тем, как выстрелить из стартового пистолета», - при этих словах я сделал второй, но уже большой глоток «Каберне», и почувствовал, как «нирвана» проникает в живот и сразу огнём растекается по всему телу, заполняя все его высохшие и обезвоженные поры.
«Вася, ты что, «придурок»? – спросил Гена Самойлов, - «Мы все сошли, кто на первом круге, кто на втором. С такой же мазью нельзя бежать!»
«Не знаю», - ответил я, делая третий глоток, и чувствуя, как подкашиваются ноги, - «Судья сказал, надо бежать три круга, я и пробежал, думать было некогда, надо было выполнять». Тут все загалдели, каждый старался хлопнуть меня по плечу и со мной выпить. Боже, если бы вы знали, как благодарно отзывается капитально потрудившееся тело на любую жидкость, которую вы туда вливаете, особенно, если это прекрасное Крымское вино. Сразу возникло состояние эйфории, и я подумал, только ради одного этого ощущения уже стоило мучиться и бежать на лыжах все 30 километров!
После этого меня за глаза прозвали «железным феликсом», и я прочно обосновался в сборной команде «параходной школы» по лыжным гонкам. Но сейчас, когда вдруг вспомнился этот эпизод, я прихожу к выводу, что «круглый дурак в квадратном гробу – это как-то не по фэн-шую», и я не знаю, повторил бы я этот «подвиг» снова, доведись мне вернуться на машине времени в те замечательные годы, когда автор был «молодым и красивым», а не только «красивым», как сейчас. Вы не согласны? Тогда озвучьте Вашу версию…
(Продолжение приключений следует- следите, за рекламой… блин...)