Если кто думает, что знаменитая Нижегородская ярмарка на Стрелке – слиянии Оки и Волги - в Канавино канула в лету, он глубоко заблуждается. Нет, конечно исчезли ярмарочные балаганы с представлениями народного театра, скоморохами-куплетистами, медведями – плясунами, зазывалами и пронзительными криками торговцев, покрывающих все торговые ряды. Не кричат уже и «Кума, вина!» подвыпившие мужички. Говорят, и название района Канавино произошло от сакральной фразы на Ярмарке «Кума, вина!».
Но традиции бесшабашного, разгульного ярмарочного веселья живее всех живых.
Судьба занесла меня в эти края, когда предыдущая хозяйка-староверка выгнала меня, студента второкурсника, как злостного «табашника».
Квартира-двушка на улице Мануфактурной была опрятной и тихой. Хозяйка тетя Шура – полная и болезненная сердечница с добрыми серыми глазами – встретила как сына и выделила лучшую кровать, двуспальную - с пухлыми белоснежными подушками.
Ничто не мешало готовиться к занятиям. Я был счастлив – угол мне достался за весьма скромную плату. Позже выяснилось, однако, что квартира была коммунальной.
В маленькой комнатке проживал одинокий дедок, Степаныч – тщедушный, какой-то бескровный и очень тихий. Почти все время он пропадал на улице – занимался своими делами, частенько и залегал на кровати, и хозяйка шла ругаться с ним.
Да, у дедушки – божьего одуванчика был один грех – сотворил себе кумира из Бахуса.
И жизнь его текла не линейно, как у нормальных людей, от рождения до ямки на кладбище, но циклически. Сначала он интеллигентно пропивал пенсию, не напиваясь допьяна, потом шел собирать пустые бутылки, которых хватало лишь на самые дешевые напитки. А потому он слаб от бескормицы и готовился к смерти от голода. Не выдерживало больное сердце сердобольной женщины, и она варила ему супчик из потрохов. Блюдо сие ставило его на ноги, и он опять уходил на поиски стекловалюты. Жалела его хозяйка и по-своему любила. Говорила, что в прошлом он был хорошим учителем, но родные его оговорили и он познакомился с синевой заполярных просторов.
Все изменилось, когда домой вернулся весельчак и балагур, любимый сыночек тети Шуры Витенька.
А вернулся он после третьего срока «за карман» в статусе рецидивиста.
Понятно, что к уважаемому на Ярмарке вору-карманнику потянулись все судимые из окрестных домов Кореша спешили поздравить с освобождением авторитетного вора. Вино текло рекой, звенели полные граненые стаканы, галдели, иногда взрываясь дружным смехом. А то и надрывно запевали недружным хором про Колыму. И хозяйка все чаще клала таблетку валидола под язык. Частенько вызывал я и скорую.
Дружков с татуировками было много и поздравления шли уже второй месяц.
Но не зельем единым жив человек. Сначала к нему приехала гражданская жена – жгучая брюнетка с большим носом и ртом - с перинами и подушками. Привезла также крупные бигуди и красный чайник в белый горошек. Спали они на полу прямо под моей кроватью и ночью громко сопели, мешая спать.
Но позже пошли скандалы. Витюша не хотел работать – он отдыхал после срока, не хотел он и «щипать» – лазить по карманам, ибо боялся четвертой судимости, за которую полагался «полосатый рейс» - особый режим в краях сибирских.
Короче, жена, которую он любя называл «моя крыска», в один прекрасный день увезла на такси свои шикарные перины и чайник, сказав Витьку на прощание слова, которые я не рискну тут повторить.
Витек не унывал и привел даму с вокзала. Без определенного места жительства и неопределенного возраста. Жаркие ласки на прикроватном коврике поначалу не давали заснуть. Но Витюша быстро остыл в силу неразвитости ее интеллекта и предложил ее мне - по-дружески. Мол, и кровать у меня широкая на две огромные подушки и кровь молодая ярая. Я, понятно, не возжелал в силу малоопытности, и он сплавил даму сердца дружку.
Хорошо было только Степанычу, который робко подходил к гуляющей компании, потупив взор. Ему наливали полный стакан вина, он делал пару глотков для приличия и уходил к себе, прихватив жареный пирожок с капустой. Вытащив из-под кровати волшебный сосуд – чайник - он сливал туда добычу и ложился спать. Степаныч был культурпитейщиком, и никогда не употреблял лишнего, но часто прикладывался к носику чайника, чтобы сделать пару глотков.
Однако, жизнь неумолимо рушит любые легенды. Любимый сыночек Витенька неудачно сходил в гости в чужой карман и полетел белым лебедем на сибирские просторы. Тетя Шура и Степаныч расписались, создав ячейку. По этому случаю он сделал подарок супруге – бросил пить и занялся ремонтом ее полузаброшенной дачи.
Пивные снесли, построили бассейны и много высоток в районе.
А мне дали койку в общежитии, где моим соседом оказался весельчак и балагур…