Рассказывает р.Б. Наталия:
Пришёл мальчик у меня, Серёжа, три годика ему, и мама его привела и рассказывает: что делать? На приём к психиатру боится, ребёнок вроде здоровый. Говорю: «А что случилось?» «Дома вдвоём сидим, и он говорит: «Бегает… Мам, зачем ты села, тут кто-то сидит…?»». Она говорит: «Я посмотрела — никого нету».
Ну и я у него спрашиваю: «Серёженька, а как вообще, вот ты видишь, там, нечистую силу?» Он говорит: «Да!.. Конечно, тёть Наташ, их много. Они бегают: пинка нам дают, издеваются над нами очень… Из-за деревьев на нас смотрят». И я говорю: «А вот когда курят люди, что, вот, у них тоже бес, там, или кто есть…?» Он говорит: «Ой… Это вот когда курит человек, выпускает дым, и, вот, такой плотный дым скапливается — и они страшные-страшные. И вот где места курения — их там очень много. Туда не заходите! Вот эти сущности, духи, они садятся на вас и будут потом заставлять вас курить». Т.е. это очень плохо. От них нужно очищаться. Если на кровати, где блудят люди (вот блудом занимаются; не муж с женой, а где блудят)… это мне рассказывал маленький ребёнок(!)… Они поехали в гости, он это увидел: он зашёл — он не мог войти в эту спальню. И он маме (он это всё видел) рассказывает: «Мама, я не лягу на эту кровать, там люди (вот ребёнок это рассказывал!)…» И говорит: «Полная комната была вот этих демонов блудных». И он говорит: «Где люди этим занимаются…»
У пьяниц сидит на левом плече вот такой гад [показывает руками размер сантиметров сорок] и говорит им денно и нощно: пей!, пей! И когда, вот, люди удивляются (женщины мне часто рассказывают), что: «Как вот находит [спиртное]?» Говорит: «Спрятала так, что просто сама забыла… А он находит!» На левом плече сидит “этот” и рассказывает ему: «Выпей! Выпей! Выпей! Выпей!», — и показывает, где спрятано. Они находят.
И ни в коем случае нельзя разрешать дома курить, особенно если дети! «Этих духов, — говорит, — потолок, даже непонятно как, забивают так — вот прям под потолком их много-много в доме!» Этого нельзя делать!
Вообще курить — это палец сатаны сосут. Это грех, и в аду они будут. И он рассказывал, что в аду их закрывают, как в капсулу, и дают такую сигарету метровую, очень толстую, и говорят: кури! Кислорода совсем не будет. И посередине будет вот этот дух сидеть, и если кто-то попросит хоть один глоточек воздуха (а все будут падать, их будет рвать, им плохо будет…), и он вот этой сигаретой большой раскалённой будет прижигать! Курящие люди — все пойдут в ад. Все!
Он очень много рассказывал.
Он рассказывал, что девочки, которые блудят — в ад идут. Что их вообще такие демоны посещают… ну, как бы, к ним прямо на плечи садятся, и берут вот так за плечи, будут держать, и не отпускают их, и вырваться из этого очень сложно. Даже если один раз девочка, вот, где-то сблудила, то, говорит, её такой демон берёт за плечи и потом вырваться из этого очень тяжело ей будет.
Приходит и говорит: «Наталья Ивановна, что делать…? Ну что… что это такое…?!» Я говорю: «Ты гордись, что такого сына… Ты, — говорю, настоящего человека, ты ангела родила! Вот то, что наши дети, это уже они забесовлены, они слепые, а твой ребёнок родился от… ну сумасшедшей любви!»
- А где сейчас этот мальчик?
- Он в Казахстане остался.
- Сколько же ему лет?
- Ну сейчас, наверное, ему лет двенадцать уже.
- И Вы ничего не знаете о нём?
- Ну я уехала, к сожалению, они тоже уехали — вот так наши пути разошлись… А так — мы дружили…
Он рассказывал… Вот ему три годика было, она приходила, говорит: «Что делать…? Мы вымираем…» И она говорит: «Приходим на базар…» Я жила в Казахстане. И вот они приходят на базар, и он вот так вот кричит (прям криком кричит): «Мама!» Вот представляете, подхожу я к продавщице, допустим… я покупаю помидоры, да? Он криком кричит, тащит её за юбку и кричит: «Мама, не покупай у неё! Не покупай у неё!!!», — прям, говорит, плачет до истерики. Она говорит: «Ты что, как себя ведёшь…! Серёжа, ты что…! А как мы будем кушать, мы же с голоду…!» «Не покупай у неё, мама! Она тебе даёт не рукой, а копытами деньги! Не бери, мама! Не бери, у неё копыта!» Она говорит: «Господи…!» А девок [неразборчиво] — вообще невоцерковлённые люди. А сами — прекрасные такие, вот сами по себе люди очень хорошие…
Идёт дальше: «Мама, мама… посмотри — два робота бегут…» Девочки такие симпатичные (“два робота”).
Стоим, говорит, на остановке, он плачет: «Мам, пойдём с этой остановки… Пойдём с этой остановки…!» Она говорит: «Серёжа, да что ж такое?..», — она прям вот не может с ним, просто уже не могла. Стоит красивая женщина, говорит, просто вся ухоженная, маникюр и всё… а он говорит: «Мама, это не тётенька… Мама, она очень злая…» Т.е. он демонов видит, он видит, как есть. Т.е. то, что на ней вот это обличье, вот эти все светские — это все светские… демоны, это не люди. И ребёнок это всё видел.
Пришли они в гости, я накрыла стол. Помолились мы, благословили… А он маленький, три годика, вот так стоит вровень со столом, и так… такой у него возглас был: «О! Огонь, — говорит, — зажёгся!» Я думаю: «Какой огонь?.. Где огонь?..» «Серёженька, какой огонь?» «Ну вот Вы же, — говорит, — благословили, мы же помолились… И огонь прям, вот такой огонь — у вас стол весь огнём горит…» Я говорю: «Серёженька, а если, вот, допустим, не благословляют стол…?» А он говорит: «А на нём прыгают…, — и он вот так сам подпрыгивает, — а на нём тогда пляшут…! И вы съедаете их всех, и всё это есться…! И это очень страшно. Если вы не перекрещиваете пищу, то на руках у вас сидит очень много… ну, он прям называл (я даже не хочу и говорить, потому что это безконечно…) он их называл, и он, когда приходил (вот мама рассказывала), он практически не ел, ни у кого не мог есть. И когда я узнала, что он поел за моим столом, я была счастлива не знаю как!.. Она говорит: «Я вообще удивлена, что он у Вас покушал… Он нигде не ест вообще чего-либо. Никогда. Ни конфет. Его чем-либо заманить невозможно. Потому что он говорит: «Мама… там не надо кушать… там у них “они” прыгают…», — и всё прочее». Т.е. где Бога нету. Он это всё видел. Он такие вещи рассказывал интересные…
А, он ещё рассказывал… говорит: «Вот если человек плохой, невоцерковлённый…»
И вот она говорит: «Иногда встречу знакомого — вот хороший человек… Наталья Ивановна, а как их видеть? Вот как их…?» Вот человек, говорит, хороший, добрый, там… ну вот вообще — золото человек! А он говорит: «Не разговаривай мама с ней, она плохая!» — «Почему?» — «Мама, когда она разговаривает, у неё изо рта маленькие такие змейки… они похожи, мама, как сопли, вот, у людей лезут… и они, мама, вот так вот на тебя падают, падают, падают… Она разговаривает — они на тебя падают, падают… вот эта гадость. Мама, не надо с ней разговаривать, с этой тётей». Вот так вот всех обличал ребёнок. Вот это всё он видел.
И как-то она пришла и говорит: «А правда Серёжа говорит, что у вас мало людей?» Я говорю: «Правда». Она говорит: «А можно, мы Вас домой проводим, Вы покажете — где люди?» Вот мы идём с ним, идём… она говорит: «Наталья Ивановна, Вы что забыли? Я ж прошу Вас: покажите людей?» Я говорю: «Пока я не вижу». А Серёжа говорит: «Нет, их нету. Мам, мы не забыли, мы покажем». Идут “роботы”, идут… “механика”, идут вот “эти” вот… людей мало.