Глава 1
Гнев ослеплял Веру. «Я тебе не верю! Не верю! Не верю!» Приступ отчаяния сотрясал всё её тело. «Как? Как можно так со мной?» Пустота и темень в душе превращались в бушующий океан, который гнал её маленький челн любви и веры прямо на скалы. Собрав все силы и мощь отчаяния, которые у неё были, Вера размахнулась и ударила рукой об стену. Боль пронзила её во весь рост: кисть руки повисла. Она что, сломала её?
Как он подхватил её на руки и быстро понёс в машину, как отвёз в травмпункт, как ей делали рентген и накладывали гипс, она уже толком не осознавала. Боль поглощала всякие и всяческие смыслы. Ей сделали обезболивающий и посоветовали выспаться, а также посидеть дома недельки две-три и поберечь руку, чтобы дать возможность восстановиться после перелома. Со смещением! В последний момент на их выходе из медицинского кабинета медсестра остановила его и дала какую-то таблеточку.
- Это успокоительное. Пусть поспит. Шок пройдёт.
Он занёс её в дом на руках. Она, конечно, могла ходить сама, но шоковое состояние не отпускало, она находилась между двумя желаниями: отключиться и разрыдаться. Но ни то, ни другое не получалось… Он накрыл её одеялом и подал таблетку и стакан с водой, чтобы запить.
- Пей. Это тебе медсестра передала. Сказала, чтобы ты перед сном выпила.
Вера посмотрела на него растерянно и даже с испугом.
- Пей… - он вложил таблетку ей в рот и подставил стакан с водой, чтобы она могла запить.
Вера взяла стакан в левую здоровую руку и выпила всю воду с жадностью, взахлёб, как будто хотела тем самым переполнить себя так и не отпускающим её отчаянием.
А через минуту она уже спала…
Ночь была душная и вязкая. Вера металась между сном и явью, стараясь не беспокоить больную руку в гипсе. Сердце тонуло в тоске и захлёбывалось какими-то отвратными ощущениями. Дышать было тяжело и даже мучительно.
Но, наконец-то эта ночь прошла! Вера сделала тяжёлый вдох-выдох. Весь негатив в теле прошёл. Дыхание стало ровным и спокойным. Вера потянулась, давая телу возможность почувствовать каждую свою клеточку. И вдруг ноги упёрлись в какой-то камень. Камень?! Откуда он на её постели? Вера открыла глаза, но ничего не могла разглядеть. В комнате было темно. Она решила на ощупь найти край кровати и не смогла. Под руку попадали какие-то плоские предметы, похожие на листья, но ни подушек, ни одеяла она не нашла.
Под руку? А где же гипс? А! Ей он приснился!
Слева где-то поодаль взгляд привлекло какое-то светлое пятно. Вера решила посмотреть, что это такое, попыталась опустить ноги, но ничего не получилось.
«Я что, на полу сплю что ли? - подумала Вера, - и вообще, я где?»
Она присмотрелась к тому, что её окружает, в бледнокрасном свете наступающего дня, проникающем в то самое светлое пятно, и немало подивилась. Это была не какая-то там комната… Это была пещера! И она сидела прямо на полу пещеры! На куче сухой листвы… Куча была сухая и мягкая. И пушистая. Приятная на ощупь. Но это не успокаивало.
«Где я?» Вера замерла и оторопела от очередного вопроса: «А кто я?!»
Вера встала и прошла к светлому пятну, наверное, это был выход.
Да, это был выход. Она вышла из пещеры. Её окружили высокие незнакомые растения с большими зелёными листьями, Они были похожи на траву ростом с саму Веру. «Тропики что ли какие-то?» - подумала Вера, но тут совсем рядом она увидела обыкновенные деревья. Но и они казались незнакомыми. Вера прошла немного вперёд. Тропиков никаких не было, конечно, но она как будто находится на каком-то необитаемом острове… А, правда, где она? Она? Кто – она? Да! А кто она? В очередной раз казалось бы совершенно простой вопрос заставил волноваться и паниковать. Не помнит… Помнит только, что живёт в городе, в квартире… Готовила на газе… Туалет был облицован белой кафельной плиткой… Небольшой телевизор висел на стене… Она любила смотреть сериалы… А он любил смотреть новости… Они даже ссорились иногда из-за того, что смотреть будут: новости или сериал… А кто такой он?... У него ведь есть имя! Его помнит, а имя нет… А как зовут её? Не помнит… Помнит, что любила свой домашний трикотажный костюмчик с карманами, потому что можно было телефон в них носить с собой везде… А сейчас? Вера посмотрела на себя и оторопела: на ней не только никакого костюмчика домашнего не было, но даже и белья! Белья? Какого белья? Что это такое? И что это она там носила в карманах? Телефон? Да! Она подносила этот предмет к своему уху и слушала… Какие-то голоса… Что за голоса она слушала?
Вера прислушалась к тем звукам, которые раздавались вокруг. Весёлый стрекот птиц. Голоса их были разные и они вторили друг другу как будто бы переговариваясь. Птичьи голоса время от времени тонули в шелесте листьев, колыхавшихся от лёгкого ветра. «Вода, наверное, тоже здесь есть…» - подумала Вера и сквозь этот умиротворяющий шум птичьих голосов и шелеста листьев до её ушей долетал шум падающей воды. Она решила пройти на звук воды. Это было совсем непросто. Всё время приходилось перешагивать через какие-то палки и толстые ветки. Здесь точно никого никогда не было! Она решила, что будет проще убрать кое-какие палки, чтобы легче было пройти к воде. Совсем скоро она увидела водопад. Как красиво! Прозрачные брызги воды, попадая в свет солнца приобретали розовый цвет, казалось, что в воздухе летают драгоценные камушки, которые меняли цвет на лету и становились то синими, то жёлтыми, то розовыми… Странно… Почему так? Вера посмотрела краем глаза на солнце и увидела, что это оно меняет цвет! Странное солнце… Всё правильно. В странном месте должно быть странное солнце. Если прямо на него смотреть, то оно красное, а краем глаза – оно меняет цвет… А вода прозрачна… Как и должно быть.
Вера набрала воду в ладони и попробовала её на вкус. Очень вкусно!
Вода падала со скалы высотой метра три, и скала эта тянулась как забор. Вера решила пройти по ручью, который образовывала падающая вода, чтобы посмотреть, а куда он впадает и как долго течёт? Где-то через триста шагов ручей убегал под высокий деревянный забор. Доски забора очень плотно стояли друг к другу, так, что невозможно было найти щель, чтобы посмотреть, а что там, за забором? А в двух шагах от забора параллельно ему было проложено что-то наподобие железной дороги. Один рельс держался на чём-то похожим на шпалы, сделанные из непонятного материала. Не деревянные… А рельс очень даже железный! А с двух сторон от рельса чётко среди низкой травки прослеживались следы от колёс. Наверное, здесь что-то передвигается время от времени. Транспорт какой-то… Надо будет посидеть здесь и подождать, когда поедет, чтобы понять, а что здесь ездит и зачем. Зато по эту сторону забора было просто замечательно! Здесь рос какой-то дикий сад. Деревья, на которых зрели какие-то незнакомые фрукты, источающие очень соблазнительный запах. «Как дыня и персик», - подумала Вера. Она сняла один фрукт, величиной с два кулачка, вполне себе объёмистый! Есть или не есть? Так вкусно пахнет! Очень хочется попробовать… Вера решительно откусила плод… Мммм… Какой сочный и вкусный плод! Серединка похожа на персик, а внешняя сторона на дыню, а шкурочка легко снималась. Плод был достаточно сочным, Вера утолила одним плодом и голод и жажду, но всё равно не отказалась от нескольких глотков из ручья. Ну, вот, можно и дальше жить! А что ж не жить-то в таком раю?!
Но сначала отдохнуть! Вера присела на мягкую травку и прислонилась спиной к забору. Благодать… Интересно, а кто и зачем построил этот забор? Зачем обычно строят заборы? От воров. А что здесь можно воровать? Значит, что-то есть такое, раз забор есть… А ещё их строят от диких зверей, чтобы можно было жить без опаски, что нападут и растерзают. «Вот! Там точно злые дикие звери!» - подумала Вера и услышала за забором жуткий вой… Ой… Кто это может быть? Это ему больно или он грозит, что нападёт сейчас?... Вой какой-то незнакомый… Да и откуда он может быть знакомым? Она зверей видела только в зоопарке, там они ведут себя спокойно… В каком зоопарке? А кто она такая, эта я? Веру снова охватила паника. Она не знает, кто она! Как её зовут, не знает, и что это значит – «зовут»… А где она жила ? Вера попыталась вспомнить и увидела в своём воображении какие-то стены, двери… «Я что, жила в какой-то коробке? Как подопытная мышь? Уууу-ххх… Хорошо, что я сейчас в этом райском саду!» - эта простая мысль отпугнула нахлынувшую панику, и чтобы окончательно убедиться, что ей хорошо в том месте, где она сейчас, она присмотрелась к траве, на которой сидела, желая найти в ней ягоду. И о!чудо! здесь было так много ягод, что ходить, не давя её, было бы просто невозможно. Вера сорвала пару ягодок и понюхала их. Любопытно, выглядит как клубника, а пахнет мылом… Очень вкусная! А! Это не ягода пахнет мылом, это мыло пахнет ягодой. Мыло так и называется – «Ягодное». Она им пользовалась, когда жила в коробках.
Вера набрала ягодку в ладонь, оперлась спиной на забор и, тая от блаженства, поглощала одну ягодку за другой. И вдруг она увидела поодаль две большие корзины из лыка, такие высокие, что были едва не выше её. Что это? Зачем это они тут? Кто их здесь оставил? Здесь что, ещё кто-то есть? Вера встала, подошла к корзинам, осмотрела их. Новенькие! А если сейчас кто-то появится здесь? А она голая!
Вера огляделась, увидела куст из больших и широких листьев, подошла к нему и попробовала оторвать один лист. Он легко поддался. Лист был мягкий и тёплый как кусок ткани. Вера вытянула из одного листа среднюю жилку, она была похожа на шнурок, нанизала на этот шнурок несколько листьев и завязала над грудью, оказавшись в симпатичном зелёном сарафанчике. Ну, вот, теперь она спокойна. Если кто-то появится, то она, считай, одета! А почему нельзя было остаться голой? А! Это, кажется, стыдно… Стыдно… Что это такое? Ничего, надо будет, вспомнит. А сейчас надо пройти по периметру, чтобы оценить пространство, в котором она оказалась.
Вера пошла вдоль по забору, за которым что-то ухало и повизгивало… И чем больше она прислушивалась к этим таинственным звукам, тем разнообразнее и громче они становились, это вызывало холод от страха внутри Веры. Параллельно забору размещался всё тот же чудный райский сад, плодовые деревья были разнообразными и плоды на них менялись. Но пробовать их Вера уже не решалась, потому что была сыта. Она шла вдоль странной железной дорожки и вскоре она упёрлась в другой забор, который к этому высокому и плотному, в силу чего за ним ничего невозможно было увидеть, располагался перпендикулярно. И этот забор был уже не таким высоким и не таким плотным. Можно было даже увидеть, а что там за ним. А за ним был точно такой же сад. Но было заметно, что он ухожен. Значит, за этим забором кто-то живёт. О! Это интересно! Кто это может быть? Если с ним или даже с ними познакомиться, то можно будет много интересного узнать про это место! А забор этот от угла, где он соединялся с высоким забором, начинался калиткой… Железная дорожка уходила прямо под неё. Может, открыть её и зайти в соседний ухоженный сад?
Вера попробовала открыть калитку, нажав на ручку, ручка щёлкнула, но калитка не открылась. Странно… Почему она не открывается? Вера внимательно рассмотрела ручку и поняла, что это не просто ручка, а замок. Вот даже отверстие для ключа есть… Но ключа у Веры нет. Значит, за калитку она не сможет выйти. Ну и ладно! Может, в пещере где-то ключ спрятан? Потом посмотрит, а сейчас надо пройти вдоль этого щелистого забора. Вера шла вперёд, перешагивая через всякие сломанные ветки и горы мусора на своей территории, всё больше завидуя порядку за забором. Через какое-то время она упёрлась в скалу, гладкую и высокую. Наверное, это та самая скала, в пещере которой она сегодня и проснулась.
И тут она услышала скрип , похожий на скрип качелей. Она выбрала более менее широкую щель в заборе и посмотрела в неё, прикрыв рукой один глаз, который видел только серую доску забора и мешал рассмотреть, а что там, за забором, скрипит. Это было плетёное одноместное кресло, подвешенное верёвкой с крючком на толстой ветке дерева. В кресле сидел человек и покачивался вместе с креслом взад-вперёд, отталкиваясь от земли ногами.
Глава 2
Была уже поздняя ночь. Но Дима не мог найти себе покоя. Каждый час подходил к спящей Вере и прислушивался к её дыханию, время от времени поправляя сломанную руку. Вера первый раз так отреагировала на его своеволие. Он уже почти привык делать всё так, как он хочет. Был уверен, что Вера согласится с любым его решением… Откуда такая самоуверенность? Для него это незначительный каприз… Ну, да… Ну и что? Просто так получилось… А Вера взорвалась просто. Может, она и права. Да права, конечно! А он… Он очень виноват…
С трудом избавившись от терзающих его мыслей, Дима заснул, наконец. Утро было хмурым и тяжёлым. В доме было тихо. Обычно он просыпался от уютного, вкусно пахнущего шороха с кухни. Вера любила готовить завтраки, и эти лёгкие заботливые звуки без труда поднимали его и вытаскивали из постели. Он нырял в ванную комнату ненадолго, чтобы вскоре сесть за стол и приступить к завтраку, который всегда своим запахом и вкусом поднимал ему настроение. А молодую женщину, которая творила эту утреннюю магию, он обожал. Но завтраки были вкусные не только потому, что их готовила она, Вера, а ещё и потому, что Вера действительно готовила ну очень вкусно! Нисколько не уступая его матери.
Но сегодня на кухне было тихо. Вкусного запаха не было. Да и откуда же ему взяться? Вера лежит на диване со сломанной рукой. Поэтому он должен первым встать и приготовить завтрак. И для Веры. И для себя. А что он может приготовить?... Нет, бутерброды слишком просто. Надо порадовать Веру. Хорошо, если в морозилке есть, например, вареники с творогом… Но это вряд ли. Сначала надо было бы купить их и положить туда. Надо что-то другое придумать. Дима надел на ноги тапочки и прошёл на кухню, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить Веру.
Он открыл холодильник. Колбаса. Сыр. Шпикачки. Молоко. Сметана. Яйца. Помидоры… Пожарить колбасу и залить её яйцами? Слишком по-мужски. Вере что-нибудь понежнее надо. А лук есть? Ага! Вот он!
Дима почистил луковицу, мелко порезал её, поставил на огонь сковородку, положил на неё кусочек сливочного масла, бросил туда же нарезанный лук, когда масло согрелось. Пока лук жарился достал помидор, нарезал его так же мелко и добавил к луку. А в завершении разбил в сковородку яйца и дал им свернуться, активно помешивая смесь яиц лука и помидор. Его мама называла такое блюдо яичницей по-варшавски. Почему по-варшавски? Да никто не знает! Так это блюдо называл человек, который когда-то угостил маму такой яичницей. Так и пошло: по-варшавски, да по-варшавски. Привет полякам!
Дима представил, как он сейчас обрадует Веру, как она улыбнётся, поцелует его и даст ему по лбу гипсом на руке! Бей, бей, Вера! И по лбу, и по шее, и по спине, и… ниже тоже можно! Только не сердись! Только прости!
Дима взял двумя пальцами щепотку соли и чуть-чуть посыпал на яичницу. Всё готово. Нужно только теперь красиво подать. На деревянный поднос, который Вера часто приносила в спальню с завтраком, он поставил тарелочку с яичницей, посыпал её зеленью, положил на край тарелочки несколько маслин, налил кофе, поставил рядом сливки, Вера любила добавить сливки в кофе, повесил на руку белое столовое полотенце. Потом подумал, посмеялся про себя. Взял в ванной галстук, который вчера там оставил, надел его на голую шею, взял поднос в руки, заглянул в зеркало: хорош! В клетчатых трусах, в красных тапках, с галстуком на шее, с полотенцем на руке и с подносом в руках он выглядел ну очень юморно! Вера просто должна рассмеяться! Надо ещё упасть перед ней на колени! И склонить голову! Дима представил эту картину и чуть не рассмеялся сам. Но сдавил смех. Надо было появиться очень неожиданно.
А, если Вера ещё спит? Надо будет что-то запеть. «Живёт моя отрадаааа!...» Дима толкнул дверь в комнату, где спала Вера. Скрип открывшейся двери веру не разбудил. Она спала аки агнец… Может, не надо шуметь? Пусть поспит. Дима прошёл вперёд поставил поднос на столик, подошёл к Вере, заботливо подоткнул одеяло и вышел.
Новости по телевизору через полчаса наскучили. Дима подошёл к двери в Верину комнату, прислушался. Тихо. Спит. Он вернулся на диван перед телевизором и прогулялся по каналам. Ничего не зацепило внимания, и всё больше тянуло посмотреть, а что с Верой. Вера так и не вышла из комнаты… Дима не выдержал и снова зашёл к Вере. Она продолжала тихо спать, даже позы не сменила. Дима подошёл ближе, внимательно вгляделся в умиротворённое лицо Веры. Она дышит? Он взял её за руку и нащупал пульс. Или так и не нащупал?
- Вера! Верочка!... – Дима слегка потряс её за плечи.
Никакой реакции… Дима прислонил ухо к груди Веры… Что-то там есть… Но Дима ожидал большего… Что случилось? Он снова потряс Веру за плечи… Вера молчала…
Дима кинулся к мобильнику.
- Скорая! Скорая? У меня жена не хочет просыпаться… Она не реагирует ни на что! Ждать? Хорошо. Я сейчас открою вам дверь…
Дима открыл дверь, не дожидаясь появления медиков, и снова подошёл к Вере. Он присел на край кровати и взял Веру за руку. Рука была прохладной, но не холодной! Он прижал Верину руку к своей груди, рука мягкая, живая! Но почему молчит Вера? Вера! Вера, откликнись… Отчаяние ослепляло и оглушало Дмитрия. Его и Веру окружили какие-то незнакомые люди, они суетились вокруг Веры, а ему задавали какие-то вопросы… Дмитрий машинально отвечал на них… Но его интересовало только одно:
- Она жива..?
- Жива.
- А что с ней?
- Сейчас трудно сказать. Мы её увозим. В клинике проведут обследование и сделают вывод.
- Я еду с ней!
- Вы только мешать будете. Придёте туда часа через три. К этому времени будет что-то известно.
- Да. Да. Да… А что мне делать эти три часа?
- Займите себя чем-нибудь!
- Нет! Я поеду с вами!
- Хорошо! Но будете сидеть в фойе и ждать результатов там. Пока доктор сам к вам не выйдет.
- Я согласен…
А в клинике он почувствовал себя лишним. Но окружающая толкотня и гомон отвлекли от личного отчаяния, он присел в коридоре на кушетку и стал ждать, как ему и велели. Люди мелькали перед его глазами, но всякий раз, когда появлялся человек медицинском костюме, он приподнимался, готовый пойти навстречу, но никто не обращался к нему, все безучастно проходили мимо. И вдруг! Да! Этот человек, по всему видно врач, шёл по коридору и взглядом искал кого-то. Но самое интересное было в том, что Диме он был хорошо знаком: в школе они сидели за одной партой! Значит Саша стал врачом. Вот он сейчас ему и поможет на все сто! Дима вскочил и рванулся навстречу школьному другу.
- Сашка! Привет! Вот встреча так встреча!
- Димон… Привет! Я рад тебя видеть, с удовольствием поговорю, только сейчас найду одного человека… Он сидит здесь, ждёт информации о своей родственнице…И где он? – растерялся Александр, - мне сказали, что он здесь на кушетке сидит и ждёт…
- А ты про кого должен рассказать-то?
- Да женщина молодая к нам сегодня поступила… С летаргическим сном…
- Вера Трифонова?
- Да… А ты откуда знаешь? Или?...
- Да, да! Это я жду информации о ней… Вера – моя жена… Почти. У нас заявление в ЗАГСе уже…
- А когда регистрация?
- Через месяц… С ней всё будет в порядке?
- Понимаешь, Дим… - Александр подбирал слова, - летаргический сон – это что-то вроде комы. Иногда просыпаются быстро, иногда месяцами не приходят в себя, но были случаи, когда сон такой длился годы…
- И что? Ничего нельзя сделать?!!!
- Ничего такого, что давало бы 100-%-ный результат. Но ты не волнуйся, вниманием её никто не обделит.
- Ну, это не успокаивает. Я хочу, чтобы она проснулась! Понимаешь…Я её обманул… Да вроде ничего особенного, но она это поняла… И расстроилась. Так расстроилась, что сломала себе руку! Я даже не успел объяснить, что нет оснований для беспокойства! Она заснула сразу после того, как ей гипс наложили…
- Прямо в травматологии?
- Нет! Но она была так расстроена…Она очень сильно стукнула рукой по стене и сломала руку… И, видно, от боли впала в какую-то прострацию… Плохо реагировала на всё! Ей дали снотворного, чтобы она поспала и пришла в себя, наконец. А она не проснулась!
- А что же её так расстроило?
- Да нелепость обыкновенная! Помнишь Нинку Самохину? Из параллельного? Яркая такая?
- Помню. Такую трудно не помнить… И что?
- Не только не помнить, но и не заметить просто невозможно! Она бросается в глаза. И до сих пор! Так вот. Она замужем за человеком, который держит сеть ювелирных магазинов. Я встретил её случайно…
- Димон! Ты что, перед свадьбой решил романчик завести?
- Да нет! Вот и Вера так подумала сразу! А она просто предложила мне подарок свадебный Вере сделать. Вернее, помочь его выбрать. Даже не столько выбрать, сколько найти. Однажды Вера увидела на одной женщине в театре серьги в виде капелек алмазных и сказала, что ради таких серёжек она бы даже ушки свои проколола…
- Она не носит серёг у тебя?
- Да у неё уши даже без проколов. Вот не нужны ей были украшения до сих пор! А, может, не могла себе позволить что-то дорогое, а дешёвки не хотела… Не знаю! Но уши у неё без проколов! И кольца она тоже не носит! Я и хотел ей купить в подарок что-то такое, что разбудило бы в ней этот маленький женский интерес! Хотя женственности в ней и так достаточно… даже в спящей! Ну так вот. Я позвонил Нинке и попросил её найти в магазинах мужа что-то похожее на эти серёжки капельками… Она нашла! Позвонила и пригласила подойти. Я сказал Вере, что позвонил шеф и вызвал на работу… Я хотел сделать сюрприз, понимаешь? Но Вера услышала, что звонил мне не мужчина, а женщина… Она позвонила мне на работу и выяснила, что меня там нет… Расстроилась. Встала у окна и ждала моего возвращения. А я возвратился! На Нинкином внедорожнике! Она подвезла меня домой, смеялась, чтобы я коробочку с серёжками и колечком по дороге не потерял. Она вышла из машины, чтобы попрощаться со мной, пожелала мне счастья и на прощанье чмокнула в щёчку… На глазах у Веры! Я радостный вбежал в квартиру, размышляя, как бы мне подарок спрятать до поры до времени, а она стоит у окна совершенно обескураженная… и говорит: « Я всё видела! Как ты мог? Как ты мог так со мной?» Я попытался остановить её, уже хотел все карты выложить про подарок, а она: «Я тебе не верю!» и как шарахнет по стене рукой!
- Она истеричка?
- Да нет же! Она и не истерила… Она почти шёпотом говорила, что не верит мне, но это так пронзительно громко звучало! Я даже не понял сразу, а что произошло. А она меня просто приревновала!.. Хотя, нет… она , наверное, просто обиделась. Она не заслуживала обмана, но подумала, что я её обманываю. Кто бы мог подумать, что это приведёт к той ситуации, в которой мы теперь оказались! Саш, а можно к ней пройти? Она спит, конечно, но , может, она будет меня слышать? Я буду с ней говорить, я её всё расскажу! Это может её разбудить?
- Да никто ничего толком про это не знает. Но были и такие, которые после пробуждения утверждали, что всё слышали во время сна, что происходило вокруг. И всё понимали. Знаешь что, давай я тебе сейчас выдам костюм доктора и маску, чтобы в тебе чужого не заметили. И ты сможешь зайти к ней и сказать всё, что хотел.
Уже через несколько минут Дмитрий стоял возле спящей Веры и, всматриваясь в её лицо, говорил и говорил, как он её любит, как он не может без неё жить и как он хочет, чтобы она проснулась…
Но Вера не реагировала.
Глава 3
Человек этот был мужчиной лет тридцати. Его плечи и ноги были голыми. Это смутило Веру. А вдруг он вообще не одет? А она хотела обратить на себя его внимание… Но, присмотревшись в раскачиваемое тело, она увидела, что нечто похожее на лист того растения, из которого она сделала себе сарафанчик, прикрывало причинное место этого человека. Это её успокоило и она позволила себе крикнуть в щель забора.
- Эй! Привет!
Человек испуганно вскочил, заметался из стороны в сторону и прошипел:
- Молчи…!
И в это время слух Веры прорезал страшно неприятный звук, даже глаза захотелось закрыть…
Мужчина за забором продолжал растерянно мотать головой из стороны в сторону, желая увидеть источник голоса. Человек оказался в шортах из листьев, но шорты его были похожи на сшитые из этих мягких листьев как из ткани, они не болтались как набедренная повязка, а , можно сказать, сидели на нём красиво.
- Я здесь, за забором! – крикнула Вера и, просунув веточку в щель, замахала ею.
Человек закрыл уши руками и сощурил лицо, как будто его начали пилить. И тут Вера поняла, что вызвало у него такую реакцию. Наверное, и он услышал этот омерзительный резкий звук, очень похожий на скрежет железа по стеклу, который снова возник невесть откуда. Вере тоже захотелось заткнуть уши. Что это? Весь рай разлетелся на кусочки! В этот момент человек понял, где находится Вера, он подошёл ближе к этой щели в заборе, поднёс указательный палец к виску и покрутил им, вытаращив глаза и презрительно сжав губы. Звук стал снижать громкость и исчез, наконец. Человек прижал указательный палец к губам, требуя молчания. И Вере в этот момент показалось, что она слышит, как этот человек ей говорит, как будто мысленно:
- С ума свихнулась что ли – говорить вздумала! Хочешь сдохнуть от эха?
- Какого эха? – так же мысленно спросила Вера.
- Такого эха! Что, ты сейчас не слышала его? Тогда зачем уши затыкала?
- Это было эхо от моего голоса?!!! – ужаснулась Вера?
- Ну, да! Ты что, первый раз его услышала?
- Да…
- Ну, так запомни: не смей ни одного звука испускать! Ты здесь не одна. Думай и о других! И где ты только росла?! Ни образования, ни воспитания!
Вере стало страшно. Это что же, ни кашлянуть, ни чихнуть что ли? Её глаза наполнились слезами не то от страха, не то от обиды, из груди вырывались рыдания. Но человек этот, увидев, что Вера готова зарыдать, испуганно замахал руками!
- Не смей! Не смей плакать! По крайней мере – громко… Все слёзы только про себя! Заткнув кулаком рот! – его мысли аж кололи мозг Веры. Вера поняла, что ей лучше и вправду заткнуться, чтобы звуки плача не отражались таким жутким эхом. Она давилась стоном , рвавшимся из груди, но не выпустила ни одного звука.
- То-то же! – человек послал Вере заключительную мысль, отвернулся и пошел к своему креслу-качельке.
Вера смотрела в его спину и не понимала, как так можно? Он не проявил ни доли любопытства к ней, как будто она надоела ему за эту единственную минуту общения. А она так много хотела его спросить!
Ну, нет! Он не отделается от неё так просто! Вера дождалась, когда он снова сядет в кресло и успокоится. Потом снова проткнула ветку дерева в щель и помахала ею. Человек не мог этого не заметить и сразу обратился мысленно:
- Чего ещё надо?
- А откуда этот скрежет идёт? Где скрежещет? И почему?
- Частота скалы не совпадает с частотой звука человеческого голоса, скрежет – это эхо звука нашего голоса, которое отражает скала. Все остальные звуки вписываются в физику скалы. Ты что, не знаешь что ли об этом?
- Что-то я не всё понимаю… При мысленном общении…
- Можно шёпотом. Просто плохо слышно. У тебя всё?
- Нет! А мы где?
- Там, где нам лучше жить молча.
- А это где? – Вера продолжала недоумевать.
- А это у каждого своё место, тут определить однозначно невозможно. У тебя всё?
- Нет! – Вера перешла на шёпот, - я не помню, как я сюда попала! Кто-то мне может это объяснить?
- Может, кто-то и может. Но не будет.
- Почему?
- Потому что ты на фиг никому не сдалась!
- Но что же мне делать? – растерянно прошептала Вера, готовая снова разрыдаться.
- Хватит ныть! В полдень тебе скажут, что делать.
- А кто скажет? И как? Со скрежетом?
- Нет! Сначала ты услышишь в голове голос трубы, а потом задание на день.
Задание? Какое задание? Совсем недавнее ощущение рая в месте пребывания покрылось сомнениями, как плесенью. Куда же меня занесло? – думала Вера, - как это могло случиться? Ужас был ещё и в том, что она совсем не помнила, а откуда она сюда попала.
- Эй! – мысленно она обратилась к соседу, - эй! Где вы? Вы меня ещё слышите?
В ответ она ничего не услышала. Посмотрела одним глазом в щель и увидела пустое кресло, медленно качающееся на верёвке от ещё незабытого толчка вставшего с него человека. Значит, здесь она уже ничего не дождётся… Вера пошла вдоль скалы, осознавая, что совсем недалеко она увидит вход в пещеру, в которой проснулась сегодня рано утром.
Так оно и случилось. Вход в пещеру был там же, где она его и оставила. Вера вошла внутрь. Здесь было приятно прохладно. Вера легла на горы листьев, почувствовав усталость. Усталость от непонимания того, что происходит. Она закрыла глаза и провалилась в сон.
Разбудила её труба. Фа мажор? Что это за будильник? Откуда взялся? Раньше этого не было…
- Внимание! Внимание! – призвал голос в голове, - задание на сегодня: собрать две корзины плодов – раз. Нарубить 20 листьев маголы – два. Для новеньких: лист моголы и каменный топорик вы найдёте около корзин.
Снова зазвучала труба. Наверное, в завершение обращения. Было понятно, что это объявление и трубу Вера слышит внутри себя, в голове. В пространстве были только природные звуки.
«Интересно… Кто эти объявления говорит? И как они проникают в голову?»
«Ха-ха-ха!» – услышала Вера, опять же внутри себя, но смеялась точно не она… «Сосед, что ли?» - предположила Вера и услышала в ответ: « Ха-ха-ха! Правильно догадалась! А почему ты этого не знаешь? Забыла, что ли? Объявления даются на той же частоте, на которой ты меня слышишь.» «А ты здесь один? Я слышу только тебя… и тех, кто произносит эти объявления…» «Нет, нас много здесь, но слышим мы только тех, на чью частоту выходим, а выходим мы на неё только тогда, когда увидим друг друга. Так что я теперь все твои размышления буду слышать. Потому что ты вынудила меня посмотреть на тебя!» «А я теперь тоже твои размышления слышать буду?» «Когда захочешь. Как ты раньше-то здесь жила? Не зная таких элементарных вещей?» Вера пропустила мимо ушей вопрос соседа о том, как она здесь жила дальше. Да не жила она здесь! Только сейчас соседу она не сможет этого объяснить. И ей интересно сейчас другое: «Значит, ты захотел сейчас услышать мои размышления?» «Да ты так громко размышляла, что трудно было не услышать! Но мне твои размышления до фени! Так что не стоит кричать. Даже про себя. Это твои проблемы!» «Но ты можешь мне сказать, кто это объявление сейчас говорил у меня в голове?» « Они». «Кто они?» «Я не знаю. Никто не знает. И, если ты ничего не помнишь, то не вздумай игнорировать. Велели, сделай!» «А если не буду делать?» « Ну… я не советую!» «Почему?» «Попробуй! Узнаешь.» «Ну, ты что, сказать не можешь?» «Да отстань ты от меня! Мне надо своё задание выполнять.» В голове стало тихо. «Ау!» - закричала Вера, а в ответ услышала раздражённое «Дура!» Ну и ладно! – решила Вера, никаких плодов она собирать не будет! А продолжит изучение своей территории.
Вера снова пошла вдоль скалы, дойдя до водопада, перешагнула ручей, который образовывала падающая вода и прошла дальше, пока не упёрлась в забор, похожий на тот, за которым она увидела соседа в кресле-качельке. Вера выбрала щель побольше. Но…задумалась… А кого она там увидит, и, если себя покажет, то что, ещё один человек сможет ковыряться в её мозгах? Сказал же этот, который за тем забором, что тот, кто её увидит, сможет слышать её размышления. А почему она должна ему верить? Врёт, наверное! Вера прильнула к щели и пришла в восторг от увиденного. Аккуратный ухоженный сад, клумбы с цветами. Плетёный столик и два таких же кресла… О! А здесь, наверное, двое живут. Но людей не было. Никто не появлялся. С каким удовольствием Вера посидела бы на одном из кресел среди благоухающих цветов!
Вера решила пройти вдоль забора и посмотреть в другие щели, вдруг кого увидит!
И вот оно! Увидела… Молодая красивая женщина…прямо как Вера… собирала в корзины плоды. Усердно. Перебегая от дерева к дереву… Странно. Куда она так спешит? Зачем?
«Эй!» - она мысленно обратилась к девушке. Девушка остановилась и огляделась. «Я здесь, за забором!» - продолжила Вера. Девушка внимательно присмотрелась к забору, нашла щель, через которую её наблюдала Вера. Лицо её перекосилось от раздражения. «Тебе чего надо? Ты меня отвлекаешь и мешаешь мне. Ты, наверное, новенькая. Если хочешь меня о чём-то спросить, приходи сюда, когда солнце станет красным. А сейчас я слишком занята, чтобы отвлекаться на тебя». «А что будет, если ты не наберёшь плодов достаточно к тому времени, когда солнце станет красным?» «Я лучше помолчу, дорогая! Уходи, не мешай мне!»
Вера поняла, что ей придётся ждать, когда солнце станет красным. Сейчас оно зелёное. Вспомнилось: каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Значит, оно должно сменить зелёный цвет на голубой, потом оно станет синим, потом фиолетовым… А потом красным! Долго, наверное, ждать придётся. Ладно, она вернётся сюда, когда солнце станет фиолетовым. И подождёт.
Вера пошла вдоль забора, желая пройти свою территорию по всему периметру, время от времени она заглядывала в щели. «Как у неё тут всё красиво!» - с восторгом подумала Вера, увидев небольшой фонтанчик на альпинарии, где каждый камешек был уложен с любовью и со вкусом. «Знала бы ты, сколько труда и сил стоит эта красота! Восторгается тут…» - услышала Вера в ответ сердитый комментарий. «Хорошо, не буду восторгаться», - Вера решила не раздражать соседку. «И пока солнце не станет красным, лучше не думай обо мне! А то я тебе отомщу. Замучаю тебя своими размышлениями!» Вера промолчала в ответ.
И тут она увидела калитку, такую же, которая была в заборе к соседу с другой стороны. Она попробовала её открыть, но та не открывалась, в ручке тоже оказался замок. Если есть замок, значит, должен быть и ключ. И кто-то его носит с собой. И кто-то ходит через эти калитки. Вернее, ездит. Железная дорожка, идущая по её территории уходила под калитку соседки. То есть, дорожка эта проходит вдоль плотного забора через все территории: и её, и соседа, и соседки. Кто же ездит через все территории? Могут ли они появиться в любой момент? Кто же это может быть? Они? Те самые они, про которых сосед говорил? «Нет! - услышала она голос соседа, - прекрати обо мне вспоминать! Я должен успеть собрать все дрова на своём участке до того, как солнце станет фиолетовым! Не мешай мне!»
- Хорошо, - ответила Вера, - но я перестану вспоминать тебя, как только ты скажешь мне, кто ходит или ездит? через калитки в наших заборах?
- Кому надо, те и ходят, и ездят.
- Я не получила ответа! А ты - вредный старичок!
- Кто старичок? Я?... Да ты.. ты знаешь, кто ты?
- А ты знаешь? Правда, знаешь? Кто я? И кто ты.
- Нет. Я знаю только, что ты противная девчонка. И я не хочу тебе ничего говорить!
- Тогда я сейчас закидаю тебя идеями! Что нужно сделать, чтобы в твоём саду было красиво!
- Себя закидай! Ладно. Слушай. Здесь ходит обслуживающий персонал тех, кто эти самые они и есть. Они забирают корзины с плодами, с дровами, лечебными травами, с тем, что собираем в них мы по заданиям, которые дают они.
- Да кто ж эти они?
- Ты сказала, что отвяжешься от меня, когда я скажу, кто ходит через калитки. Всё. Исчезни. Или я буду просто врать. Много и красиво.
- Всё. Конец связи! – почти распорядилась Вера, да и то, вдруг и вправду наврёт горы!
Вера прошла вдоль плотного высокого забора вперёд, уверенная, что скоро увидит свой ручей. А по дороге рассуждала: врать – это сочинять абы что, чтобы правды не говорить? Или это говорить, что придётся, потому что просто правды не знаешь? И даже, если этот, не будем называть кто, чтобы он не начал откликаться, будет мне что-то рассказывать, он мне правду скажет? Знает он её ? Или не знает, а просто понесёт, что в голову придёт? Вот она бы просто сказала правду: «Не знаю.» Но кто ей в этих условиях здесь поверит? Ладно, она будет жить, как получается.
А вот и ручей. Поодаль всё так же стояли две корзины. А рядом появился лист, точно такой же, из которых Вера себе сарафан сделала. И топорик. Как на картинках учебника по древней истории. К палке привязанный острый камень. «Не поняла, - подумала Вера, - они что, серьёзно думают, что я буду работать вот этим, так сказать, топором?» Вера ухмыльнулась и прошла по ручью вверх, вскоре оказавшись недалеко от входа в свою пещеру.
Лучи солнца стали голубыми. Несмотря на цвет лучей, стало жарко. Вера вошла в ручей. Приятная прохлада обняла ступни. Вера снова пошла по ручью, но уже по дну его, покрытым небольшими приятными камешками. Она дошла до плотного высокого забора и постучала кулачками по нему. И вдруг услышала лёгкий скрип… Что это? Это же скрытая калитка! Она выводит прямо за забор! А скрипнул запор, который был низко, почти у самой воды. Если его поднять, то калитка может открыться! И выходи на свободу!
Вера нагнулась и стала поднимать вверх деталь запора. Приржавел! Усилия нужны! Нашлись силы, запор приподнялся и тяжёлая калитка подалась на Веру. Она уже готова была отступить, чтобы дать возможность калитке открыться, но заглянула в образовавшуюся щель и поразилась, что ничего не было видно. За забором стоял плотный туман… Как стена… Она протянула руку, чтобы убедиться, что это просто туман , а не серая стена, но тут же дёрнула руку назад, захлопнула тяжёлую калитку и дрожащими руками опустила запор за защёлку. Ритм сердца зашкаливал, дыхание было таким, как будто километр бежала, Веру трясло, она отпрянула от забора , не удержалась на ногах и упала на бугорок, не очень больно, но всё-таки ударившись мягким местом. А ведь ничего не произошло! Откуда взялся этот ужас, вызвавший панику? И тут за забором что-то начало происходить. Как будто кто-то пытался прыгнуть так высоко, чтобы перелететь через забор, при этом он стучал… кажется… зубами… Но, когда у него, как показалось Вере, ничего не получилось с прыжком, он завыл. Завыл так, что барабанные перепонки Веры чуть не лопнули. Вера вжалась в землю, подминая под себя и траву, и ягоды, растущие здесь всюду. Хорошо, что она успела закрыть калитку и защёлкнуть запор!
Она пыталась представить, кто это там, за забором, гуляет в ожидании незадачливых глупых девочек, которым хочется свободы, и один ужас перед глазами сменял другой. Да, так выть может только ужас… Как хитро всё здесь сделано! Есть калитки, через которые можно пройти без особой опаски, к соседям, но они заперты на ключ. Однако никто на твою свободу не претендует: можешь выйти за высокий забор, если хочешь увидеть горизонт, но никто не знает, что тебя там будет ждать! Так ведь в этом и свобода! Оказывается, к свободе нужно быть подготовленным… Ничего. Вера сейчас придёт в себя и начнёт готовиться. К свободе!
Нееет! К этой калитке она больше не подойдёт… Но неужели ей придётся всё время быть здесь: между заборами? Плод персик-дыня упал с дерева прямо перед Верой, треснул и из него потёк сок… Нет, это уже не райский плод…Разве это рай? Когда сплошные заборы, а за одним гуляет какой-то ужас и воет?! Хотя поесть бы не мешало. Вера взяла плод и отошла от высокого забора подальше, на всякий случай. Хотя, какой случай? Если это нечто, что ходит и воет за забором, перепрыгнет через него…, то Веру уже ничего не спасёт…
А, может, она зря боится? И этот зверь совсем не страшный… Воет – да, неприятно. Судя по всему, те, кто настроил заборы здесь совсем ничего хорошего не хотели для тех, кто живёт в пещерах, так что вполне может быть, что за высоким забором ничего страшного, и это «ничего страшного» специально спрятали за высоким забором, чтобы она и другие никуда не могли уйти из страха перед неизвестным, а только бы и делали , что собирали бы для этих Них плоды в корзины! Вон они , корзины, стоят! Ну и пусть стоят!
Под синими лучами жёлтые корзины казались зелёными. И пока эти самые «они» не появятся перед ней и не объяснят всё, она не будет подчиняться их приказам выполнять задания. И вообще приказам! Слышите?!!
- Ээээй! – крикнула Вера и отражённый от скалы звук резко резанул скрипом по перепонкам Веры.
Вера заткнула уши пальцами и со смехом представила, как её соседи сделали то же самое.
- Сумасшедшая!
- Замолчи, дура!
Соседи наперебой начали ругать её в голове.
- Да ладно, успокойтесь! И просто объясните мне всё! И тогда я не буду кричать.
- Я уже объяснил тебе, что частота звука твоего голоса здесь не совпадает с окружающей природой . Здесь нельзя голосу давать ход! Потому что лучше он звучать не будет! Здесь голос всегда звучит как что-то неприятное, даже противное! Так что замолчи раз и навсегда! – это явно был мужчина, который справа живёт.
- А то что? Что ты мне сделаешь? – Вера с вызовом обратилась к нему мысленно.
- Я буду ненавидеть тебя ещё больше!
- А мне всё равно! Ненавидь, сколько хочешь. Но за своим забором.
- Ну, ура! Она начала что-то понимать! – это уже визжала девушка слева.
- Да ничего я не начала понимать! – Вера попробовала возразить…
- Ты начала понимать, что и любить, и ненавидеть, и радоваться , и злиться каждый должен только на своей территории, и не дёргать соседей своими эмоциями.
- А что будет-то?
- А ничего не будет. Просто ничего.
- Ну, вот и оставьте меня! – после этого обращения Веры, голоса замолкли.
В синий цвет солнца уже стал добавляться красный, но пока оно не стало фиолетовым, так что скоро можно будет подойти к правому забору и спросить кое о чём соседку. Может, она будет поразговорчивей? Чем мужик. Не надо её злить… Вера вдруг начала очень сладко зевать, один раз… другой… третий… и заснула…
Проснулась она, когда солнце разливало по небу красный цвет. Красный! А она ещё здесь! Как же она заснула? Забыв про назначенную встречу?
Глава 4
Дмитрий сидел на стульчике возле кровати Веры, следил на экранах за какими-то диаграммами, которые свидетельствовали о том, что Вера жива, но вера не подавала никаких признаков жизни. Он взял Веру за руку, прикоснулся губами. «Вера, Вера! Ну, как ты могла подумать, что я предпочёл кого-то тебе?! Ну, пробудись же, наконец!» Однако, Вера молчала. Дима достал из кармана футляр с драгоценным набором, который стал косвенной причиной произошедшего, открыл его и достал колечко.
- Я знаю, что ты не любишь украшений, но, может быть, если я надену его тебе на пальчик, тебе захочется его снять и ты проснёшься!
Дима надел колечко на пальчик Веры и аккуратно положил руку вдоль тела Веры. Вера не реагировала…
В это время зашёл Александр.
- Ну, и как? Наобщался? Она не отозвалась?
- Нет, - сокрушённо подтвердил Дима, - молчит…
- А что это тут отсвечивает? Это что, кольцо? Как его медсёстры не заметили? Надо снять. Не положено.
Дмитрий послушно снял кольцо и вложил его снова в футляр.
- Это тот самый подарок? – поинтересовался Александр.
- Да, тот самый, будь он неладен!
- Ты это унеси домой. Я склонен верить, что ты ещё получишь возможность порадовать её этим подарком. И тебе пора домой.
- Слушай, Саш! Сегодня ведь ты дежурный врач? Не гони меня! Дай я посижу рядом. Вдруг она все-таки проснётся! А я – рядом. Я уйду утром!
- Но тебе тоже отдохнуть нужно! Завтра к нам подъедет один известный профессор. Специально по душу Веры. Ты сможешь поговорить с ним после осмотра им Веры и ознакомления с её анализами. Ты сможешь с ним говорить-то? Спать на ходу не будешь?
- Да что ты, Саш! Я всё равно сейчас спать не смогу. А домой идти просто – нож острый! Без Веры не хочу…
- Но жить-то ты здесь тоже не сможешь!
- Я буду здесь столько, сколько можно будет! Я так надеюсь на твою поддержку!
- Ну, ладно, ладно… Сколько смогу, буду помогать. Может тебе раскладушку принести?
- Не надо. Я тут на трёх стульях как-нибудь расположусь и даже отдохнуть смогу!
Александр ушёл. А Дима сдвинул три стула друг к другу, поднял ноги, одну руку положил под голову, другой рукой взялся за руку Веры, приложил её пальцы к своим губам и стал припоминать приятные моменты общения с Верой. Как она запускала свою руку в его шевелюру и тормошила её, смеясь над его взлохмоченной головой… Как проводила по позвоночнику пальчиком, что вызывало у него взрыв либидо… Как засыпала , прижавшись щекой к его груди… Ему даже показалось, что они, взявшись за руку, идут по просёлочной дороге куда-то вперёд. Куда? Да неважно! Они идут вместе! И Вера идёт рядом с ним и весело смеётся! Она крикнула:
- Догони меня! – и побежала вперёд! Да так быстро! Дима кинулся догонять, но не успевал за ней!
Вера удалялась так стремительно, что скоро её совсем не стало видно!
- Ээээй! – кричала Вера откуда-то издалека, - ты где? Спаси меня! Найди меня!
- Я здесь! Здесь! Куда ты делась?
- Я не знаю, куда! Я не знааааюуууу…. – эхом отозвалась Вера. Дима вскочил и чуть не у пал со своих стульев…
Приснилась… Вера ему приснилась… Зачем он вскочил? Надо было подождать, пока она не расскажет, куда она убежала! Зачем он проснулся?
- Эээй! – услышал он чей-то шёпот.
Это же Вера! Это она зовёт его!
Дима кинулся в коридор в надежде встретить Александра. Медсестра сидела за столом и что-то писала.
- Позовите Александра Васильевича! Пожалуйста! К Вере Трифоновой!
Дима вернулся в палату, подбежал к Вере:
- Вера! Вера! Ты слышишь меня?...
Но Вера молчала. Зашёл Александр.
- Саш, она произнесла «Эээээй!». Мне не показалось, я услышал это!
Саша пощупал пульс Веры, посмотрел на экраны.
- Да, какой-то нервный всплеск был. Даже пульс стал лучше прослушиваться. Но она же не проснулась… А ты не спал?
- Кажется, отключался ненадолго… Но, когда она прошептала это своё «ээээй», я не спал! Я проснулся к тому времени.
- Ладно, до утра осталось немного, поспи, тебе тоже надо отдохнуть! Пока ничего особенного не происходит. Скоро тебе нужно будет уйти хотя бы часа на два, чтобы не привлекал к себе внимания.
В семь часов утра Александр, разбудил Диму, отвёл в ординаторскую, отобрал у него костюм медицинского работника.
- Придёшь в двенадцать часов. Пройдёшь сюда как посетитель, пропуск я организую. А вечером встретимся опять. Я помогу тебе снова пройти к Вере. Если она ещё не проснётся.
Днём Дмитрий встретился с профессором. Тот ничего определённого ему не сказал. Но успокоил его тем, что сон Веры имеет признаки лёгкого летаргического сна. Она выглядит как спящий человек, заметно, хоть и очень лёгкое, дыхание, тело достаточно тёплое, есть надежды, что сон не продлится слишком долго. Но пока он есть, этот сон…
Дмитрий взял отпуск без содержания и вечером пришёл снова к больнице, где они договорились встретиться с Александром.
- Сегодня дежурит другой врач, но я его попросил, чтобы он не противился твоему появлению около Веры. Вот тебе костюм, переоденься и пройди в отделение, как будто ты не посетитель, а медицинский работник. Если кто-то спросит, скажи, что новенький медбрат, и меньше шатайся в коридорах. Вдруг, кому-то не понравится. Возьмут и выгонят! Потому как не положено!
- Спасибо, Саш! Я всё понял и приму к сведению.
Скоро он уже сидел рядом с Верой. Вера спала. Она спала! И как здорово, что она не похожа на покойницу. Профессор ввёл Диму в курс дела, поэтому он смотрел на Веру почти радуясь тому, что она спит. Спит! Значит, жива.
Глава 5
Вера бросилась вверх по забору, ближе к скале, где и должна была встретиться с соседкой. Она подбежала к той щели, через которую она уже разговаривала с ней, и заглянула в эту щель. Соседка сидела в своём кресле-качельке и спала… Вот те раз! И она спит! Они что, параллельно спали?
Соседка потянулась и Вера услышала её голос в голове:
- Да, я тоже спала. Все спят, когда солнце фиолетовое. И никто не может пропустить свой сон. Сон наступает у всех. Обязательно.
- Что же это за тюрьма такая? Даже спать надо по команде.
- Нет, по команде только в фиолетовом цвете. А в другом цвете ты можешь спать или не спать по своей воле. Просто мы не можем здравствовать в фиолетовом цвете.
- Почему?
- Не знаю. Но не можем. Не можем и всё. А почему ты этого не знаешь? Вроде, уже большая девочка… Все это знают!
- И неужели никогда не хотелось узнать, почему? – удивилась Вера.
- Может, и было когда-то… я не помню. И что мне даст это знание?
- А вдруг оно даст свободу?
- Свободу? Какую свободу? Слушай, ты думаешь о какой-то ерунде бесполезной…
Вера удивилась. Почему свобода – ерунда бесполезная?
- Тебя что, устраивает жизнь за этими заборами? – обратилась мысленно она к соседке?
- А тебя не устраивает? Тогда ты можешь просто уйти! Там, где ручей уходит под забор, есть калитка. Можешь выйти в любой момент!
- А что там, за забором?
- Как что? – соседка даже мысленно передавала издевательский тон, - свобода!
- И ты ничего-ничего не знаешь о том, что за забором?
- Может, что-то и знаю, но говорить не буду.
- Почему? – Вера готова была расплакаться.
- А потому что ты мне всё равно не поверишь.
- Поверю! Правда, поверю!
- А я тебе не верю!
- Но почему же?
- А здесь никто никому не верит!
- Как же это? Почему?
- Да потому что не хотят быть обманутыми. Потому что все друг друга обманывают!
- Даже, когда говорят правду?
- А ты её когда-нибудь говорила?! И ты можешь отличить правду ото лжи? – соседка рассмеялась.
- Ну, хорошо… Соври что ли хоть что-нибудь… Я сегодня хотела выйти за эту калитку, но…
- Я слышала! – перебила её соседка, - и он так замечательно завыл!
- А кто это был?
- Тот, кого ты испугалась!
- А кого я испугалась? – Вера уже готова была разрыдаться, понимая, что ответа не получит, но тут соседка произнесла то, что казалось очень логичным:
- Это выл тот, кого ты боишься.
- И кого же я по-твоему боюсь? – вопрос Веры прозвучал риторически. Ответ тоже:
- Когда человек никому и ничему не верит, он всегда чего-нибудь или кого-нибудь боится. Так что спроси себя, чего ты боишься.
Вера поняла, что она всё равно ничего не узнает и пошла к своему ручью, чтобы попить, умыться, привести себя в порядок и подумать, что делать дальше. Скала ей показалась длиннее, чем она думала, вот и пещера… Пещера? А где водопад? Вера вернулась назад. Вот и забор соседки… А где водопад? Вера снова побежала к пещере. Водопада не было. Только сухое каменистое русло…Может , он оказался ближе к соседу? Вера добежала до забора соседа. Водопада не было… Что это значит?
Вера заглянула в щель к соседу. Тот сидел в своём кресле и завтракал дынеперсиком.
- Эй! Сосед! – она мысленно обратилась к нему
- Чего тебе надо? – раздражённо спросил сосед.
- У меня вода пропала… - сокрушённо пожаловалась Вера.
- Так тебе и надо! – а что она ещё могла ждать в ответ от этого противного мужика?
Вера кинулась к другому забору. Соседка хоть что-то скажет.
- Ау! – мысленно крикнула она соседке, - ау, где ты?
- Да здесь я, здесь. Сейчас подойду!
Соседка вышла к ней можно сказать экстравагантной дамой. Длинное платье из листьев маголы, собранных длинной юбкой вокруг талии, два листика прикрепленные к ободку из этого же листа вокруг шеи, красиво опускались к талии и были подоткнуты за пояс, прикрывая обнажённую грудь. А голова была обмотана тоже этими же большими и мягкими листьями, это сооружение на голове напоминало большую чалму.
- Ничего себе! Это ты для кого так приоделась?
- Почему я должна это делать для кого-то? Просто я люблю придумывать для себя наряды. Благо, есть из чего! – мысленно жеманно произнесла соседка. Явно, что-то недоговаривает. Или недомысливает?
- А кроме этих листьев, есть что-то ещё, во что можно было бы одеваться?
- Нет. Но ведь и этого немало! Этого вполне достаточно!
- И что, правда, просто для себя вот так старалась?
- Ну, а для кого ещё? – соседка отвернулась, пряча глаза.
- А зачем?
Соседка кокетливо встряхнула головой, нагнула голову к груди и мысленным шёпотом заговорщицки произнесла:
- Может, ты ещё не знаешь, но по закону все женщины имеют право на свидания раз в год. У меня наступил такой период. Мне в любой момент могут прислать его.
- Кого его?
- Мужчину.
- Какого мужчину?
- Ну, просто – мужчину.
- Любого что ли?
- Да не знаю я, любого или специально подобранного… Но он может появиться в любой момент! Нужно быть готовой. Хотелось бы ему нравиться, а то вообще никакого разнообразия в жизни! И да! Чего тебе надо? Мне некогда сейчас с тобой болтать. Вдруг он уже здесь?!
- Подожди, не спиши. У меня водопад исчез. Что это значит?
- Это значит, что ты нарушила закон?
- Какой закон?
- Думай сама! А то ещё скажешь, что я тебя неправильно научила! – соседка отвернулась и уже хотела было удалиться.
- Да подожди ты! Что мне делать? Я хочу пить!
- Ну, плоды-то в твоём саду пока не исчезли? Поешь, жажда пройдёт, - соседка исчезла за цветущими кустами своего сада.
Вера прошла в свой сад, сняла плод и жадно откусила. Плод был сочным, но сок ей казался гораздо слаще и гуще, чем вчера. Поэтому, съев половинку плода, Вера поняла, что пить ей ещё больше захотелось. И тут она увидела, что корзин стало больше. Вдвое. Теперь их стало четыре. Может, вода исчезла от того, что она не подчинилась и не набрала для кого-то там плодов вчера?
Вера снова подошла к забору теперь уже соседа. Соседка вряд ли уделит ей внимание, свидание у неё, видите ли!
- Эй! Сосед! – мысленно она воззвала к этому грубому существу, своему соседу.
- Чего тебе? – он сердито отозвался в голове.
- Дай попить, а?
- Ага! Вода исчезла?
- Да! – Вера постаралась ответить повеселее.
- А зря веселишься! Пока не выполнишь вчерашнее задание, воды не будет! А тут уже сегодняшнее грядёт!
- Да я бы собирала! Но жажда мучит. Помоги! Я знаю, ты не веришь никому, и сам можешь говорить только неправду, но помочь-то ты можешь, законом каким-то это не запрещено?
- Нет, не запрещено. У тебя в лесу есть растение с сиреневыми колокольчиками, его стебель полый. Найди его, отломи стебель с двух сторон и выдуй содержимое внутри получившейся трубочки. А я сейчас воды тебе поднесу к щёлке.
Вера нашла сиреневый колокольчик, всё сделала, как сказал сосед, и получила полую трубку. Надо ж! Сосед не обманул!
- Ну, я же тебе хочу помочь! Пей! – услышала Вера, - трубочку протяни в щель и пей через трубочку.
Вера просунула трубку в щель, сосед слегка наклонил её и Вера краем глаза увидела в щели ёмкость, похожую на ковшик, сделанную из листа того же могола, и в этом ковшике поблёскивала вода. Она потянула живительную влагу через трубочку и с благодарностью посмотрела на соседа. Противным он уже не казался.
- Спасибо! – вырвалось мысль из неё, когда она утолила жажду, - большое спасибо! – добавила она шёпотом.
- Иди, работай! У тебя сегодня нет времени на отдых и личные заботы. За два дня придётся задания выполнять.
Вера хотела воспользоваться ситуацией, располагающей хоть к какому-то разговору, но сосед жестом остановил её:
- Иди! Тебе некогда болтать. Иначе и завтра воды не будет!
- Только один вопрос! – взмолилась Вера, - вода исчезла в наказание?
- Почему наказание? Нет. Здесь никто никого не наказывает. И ты всегда можешь сделать выбор, как себя вести. У нас счастливая и справедливая жизнь: если ты ничего не даёшь, то и тебе ничего не дают. Всё должно быть равновесно! Ты мне, я – тебе. Ты – им, они – тебе. Откуда ты только взялась? Как можно было забыть все правила жизни? Не из-за лени же ты не работала вчера!
Вера вернулась к корзинам. Корзины высокие. Вере по самую грудь. Но надо их заполнить. Без воды плохо, тяжело. Выбор небольшой: смерть от жажды или подчинение этим самым Им. Вряд ли сосед будет поить её каждый день. Он уже дал знать, что лень не поддерживает. Да! Ты – мне, я – тебе… Что же я должна буду ему отдать за воду?! А уж соседка! И говорить нечего! Кто мог так обустроить её участок? Не Они же! Кто же они есть, эти самые Они? Хоть какой-нибудь намёк! Плоды дынеперсиков были объёмистые, и Вера уже почти набрала первую корзину. Она решила отдохнуть и присела на траву, опершись о почти полную корзину. Та уже твёрдо стояла на земле и надёжно поддерживала спину Веры.
Да, наверное, не случайно соседка так ухаживает за своей территорией. Интересно, для своего удобства или выслуживается перед Ними?
Мысли Веры опять вернулись к этим самым Им. Где они здесь находятся? Зачем настроили сплошные заборы? Что им надо от людей, которых они заселяют в пещеры? Хотя с этим немножко понятно: кто-то им должен собирать плоды, рубить листья моголы и собирать дрова. Видно, это как-то обеспечивает им существование. Причём, никто не гонит плетьми как рабов на этот трудовой «подвиг»! Сам идёшь. Потому что, например, пить хочется. Сколько человек может прожить без воды? Вера четко вспомнила информацию из учебника по биологии: всего 3-5-7, в редких случаях до 8 дней. И всё! Интересно, а ради чего ещё можно согласиться на это добровольное рабство? И всё-таки, откуда здесь в пещерах берутся люди? Они же не могут вырастать здесь как эти растения, которые вокруг! У каждого человека должны быть мама и папа… Вера замерла… Она знает точно, что мама и папа должны быть… Но она не помнит своих маму и папу! Она знает, что у каждого человека есть имя! Но не помнит своего… Она ничего не помнит…Только кое-что просто знает… Почему? Что это всё значит? Она уже зомби? Рабыня? Не помнящая родства… Манкурт, утративший корни и коренящийся там, где позволят… Они. Эти самые таинственные Они. А, может, соседи помнят своих родителей? Вот, например, этот мужчина?
- Ты всё никак не угомонишься? – услышала она в голове мужчину-соседа. И ведь она слышит не голос… Она каким-то образом слышит саму мысль! И знает, кто её думает… Хорошо, что хотя бы так можно общаться!
- А, если я угомонюсь и успокоюсь, я узнаю ответы на эти вопросы?
- Нет!
- Тогда, зачем успокаиваться?
- А зачем тратить силы на то, чтобы самой себе мозг выносить?
- Но нельзя же превращаться в мешок с кишками!
- И не надо! Потому что уже. Мы уже тут все мешки с кишками!
- Ну как можно спокойно об этом говорить?
- А что даст постоянная тревога от этих вопросов?
- Хорошо, но ты мне хотя бы можешь сказать, где твои папа и мама?
Наступило молчание. Сосед не реагировал на вопрос. Почему?
- Ну что же ты молчишь? Где твои родители? – настаивала Вера.
- Я пытаюсь понять, а что такое мама, папа… родители?
- В смысле?
- Я не знаю, что это такое…
- Ой, мама дорогая! Ты откуда здесь появился? Откуда взялся? Ты помнишь себя маленьким? – Вера надеялась, что сосед хотя бы на один вопрос сможет ответить. А вдруг он просто обманывает её, что он не знает, что такое мама, папа или родители? Просто врёт, чтобы избавиться от неё?
- Да не вру я! Я вру только тогда, когда правда может мне повредить. А это-то что? Я не знаю, что это такое, и тем более, повредит мне знание об этом, или нет?
- Ну, тогда скажи, ты маленьким себя помнишь?
- Да, конечно…
- С кем ты жил, когда был маленьким?
- С такими же мальчиками, как и я. Нас было много.
Вера подбирала слова, чтобы быть понятной соседу.
- А взрослые с вами были? Кто за вами ухаживал? Кто вас кормил? Школа у вас была, где детям дают азы наук?
- Так были какие-то! Молчаливые. СкОты 2. Двое еду готовили, двое стирали, двое мыли посуду. Обслуживали. Появлялись по очереди в своё время. Приезжали на лифте..А мы играли только…
- А почему скОты 2?
- Так они получили право на более уважаемы труд. И работают всегда по двое, помогают друг другу. А мы – скОты 1. Мы только по одному можем быть. СкОты 2 – это следующий этап, его надо заслужить. Но можно выиграть или купить.
- Это как?
- Да знал бы, давно б купил!
- А вас учили читать, писать?
- Нет…
- Ну хоть чему-нибудь вас учили? – Вера еле сдерживала себя от отчаяния.
- Да! Нас учили мысленно говорить. На общих сеансах ментальной связи. Говорили, как называются разные предметы, какими словами обозначаются разные действия… как-то вот так…
- А кто учил? Тоже скОты 2?
- Нннет… - неуверенно ответил сосед, - я не знаю… Учёба проводилась мысленно. В свой час.
- А как ты попал в свою пещеру?
- Мы замечали, что некоторые из нас, когда начинали расти усы, просто исчезали… Вот так однажды и я проснулся в своей пещере. В которой не было ничего, кроме кучи листьев. А как я тут оказался, не знаю…
- Стоп! – Веру смутили слова о куче листьев в пещере. Это же как и у неё! – Ты сказал, что в пещере была только куча листьев. А сейчас у тебя там что?
- Да много чего! Мебель есть. Постель…Посуда! Но она совсем мне не нужна!
- А откуда они у тебя?
- А это награды. За хороший труд. И поведение. Правильное поведение.
- А какое поведение неправильное?
- А вот такие длинные и бессмысленные разговоры с соседями! Иди собирай плоды! У тебя времени мало, а корзин много, аж за два дня! Я даже не понимаю, почему ты не знаешь самого простого? Того же, что знаю я? На этом этапе ты должна была всё это знать!
Вера неохотно поднялась и приступила к сбору плодов. А ведь ещё листья моголы нарубить надо!
Вера собирала плоды и всё раздумывала, похоже, сосед вырос в каком-то интернате. А вот откуда он там, в этом интернате, взялся? Кто-то же и где-то его родил? А он как будто даже не подозревает, что просто однажды родился! О! Надо спросить его, а куда они деваются, когда умирают?
- Умирают? – мысль соседа едва пробилась сквозь толщу её размышлений, которые она позволила себе, параллельно усердно собирая плоды.
- Да! – отозвалась Вера, - как и где вы умираете? И что с вами потом происходит?
- Умирать. Это, наверное, действие какое-то?
- Можно и так сказать.
- А как это делать? Как его совершать?
- Да не надо его совершать! – Вера растерялась… Как они тут живут? В каком-то абсолютном неведении… - оно само совершается…
- Как ветер? Как вода?
- Примерно… Примерно так. Вот сейчас ты живёшь, а, когда умрёшь, то перестанешь жить.
- То есть, я перестану собирать плоды, отдыхать, есть… А что же я тогда буду делать?
- Ничего.
- А как это?
- Да никто не знает! Ты будешь просто лежать. Даже думать не будешь. И начнёшь гнить, как перезрелый плод…
- Чушь говоришь. Понял я, обманываешь! Надо ж такое придумать!
Вера окончательно растерялась. «Точно – мешок с кишками», - подумала она про соседа. «Сама такая», - услышала в ответ.
- Слушай! – воззвала она к соседу, - а давай мы перестанем быть мешками с кишками!
- Это как? – кажется, соседу стало интересно!
- Давай мы дадим друг другу имена!
- А что это?
- Ну…слова такие, которые будут обозначать тебя и меня. Вот, например, вода. Это такая жидкость, важная для жизни. Она называется вода. Это, конечно не имя, но так как вода она и есть вода, и другой такой нет, то слова «вода» вполне хватает для её обозначения. А вот ты, например, мужчина. Так?
- Так.
«Ну, слава Богу, хоть это слово ему знакомо!» - подумала Вера.
- Да я много слов знаю! – возмутился сосед.
- Это хорошо! Но скажи мне, здесь есть другие мужчины?
- Конечно! У меня другой сосед тоже мужчина!
- Вот! А как вас отличать?
- Да просто: я близкий сосед, а он – дальний…
- Но этого недостаточно! Пока мы говорим о мешках с кишками!
- А как ещё-то отличать?
- А давай я буду называть тебя Ло!
- Я – Ло? Как это?
- А просто. Я буду обращаться к тебе не «Эй», так ведь можно обратиться и к твоему соседу , и к моей соседке с другой стороны. Я буду обращаться мысленно к тебе так: «Ло! Привет!» И ты будешь понимать, что я обращаюсь именно к тебе, - Вера прислушалась к мыслям соседа, но услышала абсолютную тишину. Толи сосед пытался переварить то, что она сказала, толи просто потерял к ней интерес…
И вдруг в ответ как-то неуверенно:
- А почему – Ло?
- Ну…мне так захотелось… Предположим: л – с неё начинается слово «лесной», а о – олень. Лесной Олень, несущийся сквозь густой лес.. А , если человек, то Ло. Ло - это ведь лучше, чем «мешок с кишками»?
- Да…Лучше! Только я не знаю, что такое «лесной олень». Но звучит красиво! А как мне называть тебя?
- А как хочешь! Придумай. Чтобы мне как-то шло что ли…
- Ты смешная, вкусно пахнешь, как яблоко, и болтливая! Лесное Яблоко! У тебя ведь есть в саду яблоки? Круглые такие?
- Да знаю я, что такое яблоки…
- Вот! Ты просто Ля!
- Ну, если хочешь, давай я буду Ля…
- Ля должна идти работать! Ля, хватит лениться! Скоро уже новое задание поступит! Я бы тебе помог, Ля, но ведь это невозможно. Забор не даёт. Но зато я могу тебя контролировать, Ля! Иди пахать!
- Хорошо, Ло! Уже бегу!
- А мне нравится общаться с именами! – не смог сдержать радостных эмоций Ло.
- Мне тоже! – мысленно крикнула Ля и, воодушевлённая изменениями, кинулась собирать плоды в другую корзину.
И тут в их головы поступило новое задание. Ля предстояло заполнить плодами ещё две корзины. Она подошла к своему ручью, но вода ещё не появилась… А вдруг она неправильно поняла, почему вода пропала? Но что это она паникует? Надо просто собирать упорно и надеяться, что вода вернётся!
- Ля! Не теряй времени! Вода вернётся, и я не обманываю. Но корзины надо полностью для этого наполнить сахи! Ля! Ты меня поняла?
Кажется, Ло действительно нравится пользоваться именами. Возможно, поэтому ему больше не хочется обманывать.
- Поняла, Ло! Я сейчас так и сделаю! Но скажи мне, что такое сахи?
- Так это… Плоды, которые у тебя в саду созрели! Если ты поднапряжёшься, то соберёшь их скоро!
Надежда на возвращение воды подстегнула Ля и та как-то скоренько насобирала плоды во все корзинки.
Но вода не появилась.
- Ты обманул меня, Ло! Вода не появилась! А я уже изнемогла от жажды!
- Не волнуйся, появится. Если хочешь, Ля, я сейчас опять поднесу воды. Хочешь? Бери свою трубочку и подойди к щели в заборе.
- Спасибо, Ло! Бегу попить.
Ля пила, утоляя жажду с удовольствием, воодушевлённая добротой Ло. А пока она пила, Ло напомнил ей:
- Тебе ведь надо ещё и листья моголы нарубить. Из неё сошьют бельё, его сошьют и для тебя из клочков. Но, если ты больше нормы нарубишь, то сможешь получить бельё и не из клочков.
Вера выпила почти всю воду из той кружки из листьев моголы, которую Ло называл посудой. А , отдышавшись, тут же задала вопрос Ло:
- А кто и где шьёт бельё?
- А такие же как мы, но заслужившие более уважаемую работу, чем простой сбор плодов. Это скОты 2.
- А скОты 3 есть?
- Не знаю, я про них ничего не слышал.
- А я, значит, скОт 1. Как и ты. Значит, если я заслужу, меня тоже могут наградить … более уважаемой работой? Мне принесут швейную машинку или просто иглы с нитками…
- Совсем нет, - прервал её предположения Ло, - Никаких швейных машинок тебе не принесут. Просто ты однажды проснёшься в другой пещере, где установлены специальные станки для шитья.
- А ты откуда знаешь? Тебе уже меняли работу?
- Нет. Я так и не заслужил этого. Про эти возможности нам говорили, когда я жил в детском общежитии.
- А почему не заслужил?
- Не знаю… Может, я ленивый?
- Это что же, - Вера-Ля продолжала рассуждать, - если ты или я заслужим «более уважаемую работу», то мы перестанем быть соседями?
- Да, перестанем.
- Это грустно.
- Да ничего не грустно! – Ло как будто рассердился, - даже здорово: всё будет другим, и пещера, и сад, и соседи. И ты будешь в пещере не один. А когда всё одно и то же, это надоедает!
Вера решила с ним не спорить и перевела разговор на другую тему.
- Слушай, а где это ваше детское общежитие располагалось?
- На скале выше. С площадки общежития можно было увидеть, как ниже, в пещерах живут жители, живут и работают. Нам разрешали подойти к барьеру и посмотреть вниз, чтобы увидеть, как мы будем жить, когда вырастем.
- Так вы сверху могли увидеть и что за этим высоким забором происходит? Ты видел, Ло?
Ло задумался.
- Не помню…
- Там туман густой?
- Нам не говорили, что можно посмотреть, что дальше, за забором… Мы и не смотрели!
- Неужели даже любопытно не было? – искренне удивилась Вера.
- Да мне даже в голову это не приходило! Знаешь, Ля, ты будоражишь меня своими вопросами! Я даже устал думать!
- Ладно, ладно, Ло! Спасибо за воду. Пойду рубить листья моголы! Дынеперсики я уже собрала.
- Какие дынеперсики? – Ло жестом остановил Ля, - ты должна была собирать сахи!
- А! Ну, да! – Ля развела руками, - я просто не знала, как они называются и называла по-своему. Сахи так сахи. А яблоки я хорошо знаю, но они у меня ещё не созрели.
- Они ни у кого ещё не созрели. Как созреют, так и их собирать будешь! Хватить время зря тратить, иди руби моголу!
Оказалось, что этим странным доисторическим топориком из палки и камня было очень удобно и легко рубить листья моголы. Ля нарубила их в большом количестве незаметно для себя. В конце концов она почувствовала голод, взяла один плод дынеперсика-сахи, съела один и тут же вспомнила про воду, захотелось запить этот сладкий фруктовый сок. И, о радость!, она услышала шум ручья. Она подбежала к ручью, камешки в ручье светились синим оттенком сквозь прозрачный поток воды. День подходил к концу. Солнце в любой момент может стать фиолетовым. Надо успеть добежать до пещеры, чтобы заснуть в постели. Пусть это пока просто куча мягких и тёплых листьев. Но, если всё-таки поверить Ло, можно заработать на кровать и бельё. Вот так незаметно для себя Вера всё глубже превращалась в Ля и безропотно начала соглашаться с новыми для себя законами, даже искать в них пользу для себя. Вера-Ля удобно расположилась на куче листьев, потянулась уставшими руками и ногами, и вырубилась, едва фиолетовый свет заглянул в пещеру.
Глава 6
Дмитрий снова устроился возле Веры на стульях. Он взял её руку и положил себе на грудь. Рука была прохладная и безжизненная, как ему казалось. Но вдруг пальцы её приподнялись и снова упали ему на грудь Что это? Она хочет, чтобы он обратился к ней? Или прислушался к ней? Дима встал, отодвинул стулья в сторону и внимательно вгляделся в лицо спящей Веры, прижимая к груди её руку. Было заметно, как под закрытыми веками движутся глазные яблоки
- Вера! Верочка… Ты меня слышишь? Что ты хочешь? – и в ответ услышал шёпот:
- Ло…Ло… пить…
Дима поднёс к губам Веры смоченный в воде тампон, и вдруг Вера начала задыхаться и метаться на постели. Дима выскочил в коридор, позвал дежурного врача и снова вернулся к Вере. Вера вяло подёргивала конечностями и тихо что-то шептала, едва шевеля губами. Дима прислушивался, но ничего не мог понять. Но он не мог избавиться от ощущения, что Вера просит его о помощи.
Дежурный врач зашёл в палату вместе с медсестрой. В руках у медсестры был шприц.
- Что вы хотите?
- Снять спазмы в мышцах. Чтобы она успокоилась.
- Зачем её успокаивать? Она и так спит! Может, её как раз разбудить надо?
- Она, - сказал доктор, - проснётся, когда выспится.
- Да она спит и днём и ночью уже не первые сутки!
- Значит, ей не хватило! Послушайте, не надо нервничать. Мы не причиним ей вреда, мы как раз хотим помочь ей избежать того, что может принести ей вред.
Врач проверил показатели аппаратуры.
- Показатели стабилизировались. Пусть отдыхает. Если вы хотите ей помочь, то спойте ей песню, которую она любила. Или расскажите какую-нибудь историю из вашей совместной жизни, предлагая её вспомнить. Просто поговорите. И вам, действительно, нужно быть рядом… Вдруг проснётся? Чтобы очередной стресс не загнал её в сон поглубже.
- Она что-то шептала… И повторяла: «Ло…Ло…» Что это значит?
- Да вам никто на этот вопрос не ответит. Летаргический сон был описан ещё Гиппократом, но мы всё равно мало что о нём знаем. И если она пусть вяло, но двигается, значит сон не настолько глубок, чтобы ставить на ней крест.
- Какой крест? Она не просто спит, она живёт! Она видит что-то, потому что двигает глазами под закрытыми веками!
- Спящие люди как правило видят сны, поэтому и двигают глазами под веками. Но описаны и такие случаи, когда перенесшие летаргический сон утверждали, что они всё слышали, что происходило рядом с ними…
- Да, да! Мне говорили…
- Вот поэтому и говорите с ней побольше. В конце концов скажите ей, наконец, то, что, может быть, не решались сказать раньше. Только ничего негативного!
Доктор ушёл, а Дмитрий присел на стул рядом с Верой и спросил:
- Ну что тебе рассказать? Помнишь, как мы совсем недавно ездили за грибами? Было жарко, там, в лесу, текла какая-то речушка совсем неглубокая, а ты легла прямо на каменистое дно и жалела, что не можешь нырнуть? Но вода там была такая холодная, что ты быстро оттуда выскочила и потом сушила платье на солнце, танцуя по полянке? И пела!
Ему казалось, что Вера улыбается.
Утром пришёл Александр, объяснил Дмитрию, что сегодня они заканчивают обследование Веры и её можно будет забрать домой. Главное, не оставлять её одну. Надо будет чаще переворачивать её, чтобы пролежней не было, можно даже массажик мышц делать. Медсестра будет приходить, чтобы капельницы питательные ставить.
- А я уже взял отпуск без содержания. Всё время буду рядом с ней. И найду, кому в магазин за продуктами сходить, чтобы ни на секунду её не оставлять, - заверил Александра Дима.
- Это хорошо. И будь со мной на связи всё время. Звони всякий раз, когда возникнут вопросы. И днём, и ночью. Судя по всему сон не настолько глубок, чтобы опасаться непоправимого…
- Вот даже не произноси ничего такого! - в сердцах перебил его Дмитрий.
Чувство вины перед Верой не отступало от него, а любовь к ней сжигала всё, что хоть сколько-нибудь могло его оправдать. Ну, было бы из-за чего! Опять ищешь оправдания?! – пригрозил он сам себе, а пока сел рядом с Верой, открыл принесённую книгу.
Вера недавно посетовала, что никак не может найти время, чтобы почитать Юлию Вознесенскую. Именно её книгу Дмитрий принёс в больницу, чтобы почитать вслух для Веры.
- Узкая оленья тропа, усыпанная опавшими листьями, потаённо вилась между чёрных стволов вековых деревьев, лес молчал в чуткой настороженной неподвижности; изредка медленно, будто боясь спугнуть тишину, слетал с ветки, плыл, кружился и падал на тропу перед нами жёлтый или оранжевый лист…
Дмитрий посмотрел за окно. Жёлтые, красные, оранжевые и зелёные деревья стояли вдоль дорожки, ведущей в больницу. Как хотелось бы уйти отсюда по этой дорожке с Верой за руку. Где-то ты сейчас бродишь, Вера? По каким дорожкам? Подсказала бы… Всё бы бросил и кинулся за тобой! Превратился бы в какого-нибудь единорога, типа того, на котором передвигалась по сказочному лесу Кассандра, героиня Вознесенской, он, Дима, даже готов к тому, чтобы его звали так же, Индриком каким-нибудь, только бы быть вместе с Верой и помочь ей в трудную минутку…
- Тропа вывела нас с Индриком на освещённую белым осенним солнцем широкую просеку; - продолжил чтение вслух Дмитрий, - теперь вместо листьев под копыта Индрика ложился толстый слой рыжей золы, сверху подёрнутый серым пеплом: по бокам просеки стояли мёртвые, угольно-чёрные, обожжённые деревья…
Это куда же тебя занесло, Вера? Хотя, пока он, Дима, несёт тебя на своей спине, с тобой ничего ужасного в этом горелом лесу не случится! Он сбережёт тебя от любого горя!
- Туда! – крикнула Вера и указала вперёд, там на горизонте вода какого-то озера отражала голубизну неба, - пить! Пить хочу! – Вера стукнула шпорами по бокам единорога Димы, и тот рванул к воде что было сил!
Единорог резко остановился перед самой водой, затормозив передними копытами, а Вера по инерции пролетела вперёд соскользнув со спины единорога Димы ( или Индрика?) и со всего размаха прокатилась по поверхности воды, а потом как-то неожиданно исчезла … Она же не умеет плавать! Дима сорвался с берега вслед за Верой, ныряя снова и снова в надежде найти её под водой… Вот она! Вот! Он вынырнул вместе с Верой на поверхность озера и… проснулся! Зачем, зачем проснулся?! Там да, трудно, опасно, но там он был с Верой! А здесь? А здесь тоже. Нет, нет! Он больше не будет засыпать, Вера! Он будет читать для тебя и дальше, как Кассандра жила в виртуальной реальности. Потому что, если ты жива, значит, находишься где-то, в какой-то другой реальности!. Да, Кассандре, чтобы попасть в свою виртуальную реальность, надо было надеть специальные очки, а ты, Вера, просто заснула… Как же тебя разбудить? Ведь Дима может быть с тобой только в этой реальности, которая реальнее любой реальности…!
Глава 7
Вера спала глубоко и казалось бы безмятежно. А снилась ей вода. Много воды. Она плескалась ею, плавала туда-сюда, ныряла в глубину – в общем, упивалась водой. Вода – это же свобода! Свободы много не бывает!
Но вдруг она почувствовала усталость. И вспомнила, что она не умеет плавать! Надо бы на берег, отдохнуть, Вера покрутила головой в поисках берега и обнаружила, что его не видно даже… Вот тебе и свобода… Чтобы выживать в её условиях да ещё и в удовольствие, оказывается надо всё время работать и руками, и ногами… Ну, хотя бы барахтаться. Изо всех сил. Иначе… Нет! Выживать – это не удовольствие! Силы покинули Веру, несметная глубина увлекала вниз, но подняться наверх, чтобы глотнуть воздуха, у Веры совсем не было сил. Бессильная паника охватила её, она понимала, что даже закричать не может. Но в этот момент кто-то схватил её за волосы и потащил наверх. Уууухххх! Вера хлебнула воздух. Чьи это руки тащат её?! Куда они её тащат?! Нееет! Куда её хотят утащить? Её спасают? Да быть не может! Она не верит! Вера вырвалась и снова камнем пошла ко дну. Неужели, конец? И тут она увидела сквозь воду протянутую к ней руку. Чья это рука? Что от неё хотят? Как она может довериться?... А с другой стороны, если не довериться… то да, конец… И Вера , превозмогая недоверие, схватилась за протянутую руку, которая снова вытащила её на поверхность воды. Вера легла на спину, пытаясь отдышаться, спасшая её рука поддерживала её со спины. Вере бы посмотреть, кто её спаситель, но не было сил повернуть голову и открыть глаза. И вдруг рука пропала. Вера забарахтала руками и ногами, покрутилась вокруг, но никого не увидела. Зато увидела берег. Силы ещё не вернулись, но их хватило подплыть поближе к берегу. Вера встала на ноги и пошла на берег пешком, раздвигая ногами теплую приятную воду, которая совсем недавно казалась ледяной и бесстрастной, готовой её убить. Она присела на песок лицом к воде. Вода – это хорошо… Но слишком много воды – это опасно. Даже смертельно опасно. Так и со свободой… Вера размышляла о только что пережитом. К свободе, как и к воде нужно быть готовым. Или кораблик себе построить, или найти того, кому можно будет довериться в минуту опасности. А кто же помог Вере? Кому она могла довериться? Здесь же никому нельзя верить! Место здесь такое… А здесь и нет никого! Кто же её спас? Ах, да! Ведь это же ей снится!
Вера потянулась, открыла глаза, вход пещеры отсвечивал красным. Значит, наступил новый день. Надо бы запомнить тот сон, есть над чем подумать здесь. Вдруг пригодится? Вера осторожно приподнялась, не желая стряхивать остатки сна, вышла из пещеры и подошла к воде. Можно и умыться, и напиться, и здесь точно не утонешь. Однако такое ощущение, что она уже на дне. Условия-то райские, но ведь они для рабыни… Может, просто кто-то не успел подать ей в своё время руки? Или она не поверила, что это рука спасителя?
Надо спросить соседей, снятся ли им сны.
Вера прошла к забору соседки в надежде, что она ещё одна. Заглянула в щель. За столикам на креслах, которые она заприметила ещё в самый первый день, сидели полуобнажённые соседка и очень даже симпатичный мужчина-брутал. Они что-то пили с помощью соломинки из стебля колокольчика, опущенной в жерло кувшинчиков из листьев маголы. Наверное, такую посуду делают те, кто заслуживает более «уважаемый труд», чем сбор плодов. Эти двое так были увлечены друг другом, что Вера не решилась им помешать. Да они бы и не услышали её. Как и кролики, когда самку и самца соединяют для случки. Ой! Вере стало неловко от того, что она подумала о соседке с её партнёром как о кроликах… Хотя, ну, а как назвать их свидание, если не случкой? И зачем тем самым Им, которые Они, устраивать эти случки? Ведь не для того, чтобы осчастливить своих рабов? Значит… Неужели этим Им нужны дети? Ну да, кто-то должен заменить выходящих в расход работников! А как и где они тут рождаются? Дети скОтов 1?
А вот интересно, если она, Ля, завтра проснётся, а рядом лежит вот такая же внушительная особь противоположного пола? Что бы она сделала? Кинулась в объятия? Ну уж, нет! Мало того, что уже рабыня, так ещё и крольчихой-инкубатором решили её сделать? Она бы просто игнорировала любого, кого бы ни прислали к ней. А не будет ли это «нарушением закона»? И что, опять перекроют воду? Надо придумать, как можно хранить воду, чтобы иногда позволять себе акты непослушания. Хотя бы иллюзию свободы создавать…
Надо спросить у соседа, у Ло, а его используют для таких свиданий-случек?
- Ты о чём?
- О! Ло! Привет! Я как раз к тебе иду… Моя соседка слева сейчас принимает гостя, мужчину. А тебе случалось ходить в гости к какой-нибудь женщине?
- Нет. Ходить можно только по своей территории.
Вера вспомнила, соседка ей говорила, что наступают дни, когда она просыпается, а рядом с ней спит незнакомый мужчина. Значит, и Ло как мужчина мог бы просто однажды проснуться в пещере незнакомой женщины.
- А, если так: ты когда-нибудь просыпался в чужой пещере, принадлежащей женщине?
- А! Так ты о свиданиях? Нет, со мной этого не случалось.
- Интересно, почему? Ведь Ло уже не мальчик…
- Потому что рост у меня пока 17 с половиной улин. А нужно 18. Я ещё не дорос.
- А ты ещё растёшь?
- Уже очень мало. Да я и не очень хочу до 18 дорасти! Мне не нравится то, что я должен делать с женщиной.
- А ты пробовал?
- Да нет! Но нам, когда я ещё в общежитии жил, показывали. Я не понял, зачем, и меня вырвало. Поэтому я не хочу дорасти до 18.
- А что такое улин?
- Улин? Улина! Это расстояние примерно вот такой величины. Ло отломил стебель растения с двух сторон и показал этот кусочек стебля Вере.
- А! А у нас это называется длина, а не улина.
- Где это – у вас? – Ло как-то даже насторожился.
- Это там, где я жила раньше.
- А где ты жила?
Вера растерялась. А, правда, где? Помнит только коробку из стен, туалет с белым кафелем… И руки какие-то. Они её обнимают. Кажется, это именно они ей снились сегодня. А с каким кафелем? Что это такое вообще?
- Я не знаю… Или не помню… Ло, а ты сны видишь?
- А где их надо смотреть?
- Во сне. Когда спишь.
- Когда я сплю, я ничего не могу видеть, у меня глаза закрыты.
«Может те, кто здесь живёт, вовсе и не люди? А роботы какие-нибудь? Или… как их называют? А, зомби!»
- Я не зомби. И не робот! Я такой же, как и другие скОты. Как и ты.
- Какое противное название – скОты. Почти скотЫ!
- Да не скотЫ, а скОты.
- Но я никакая не скОта! Я жила не в общежитии, как ты, это точно. У меня были мама и папа… Я не помню их, но они у меня были! А у тебя-то нет. И я – человек. Это я знаю и помню. Я не хочу тебя оскорбить, я хочу хоть что-нибудь понять…
- А зачем? – Ло никак не мог понять, зачем Ля придумывает какие-то вопросы и хочет найти на них ответы. - Ведь жизнь здесь такая замечательная! Собери плоды – и делай, что хочешь! Хочешь – сидишь, хочешь – лежишь, хочешь – гуляешь по саду, хочешь – качаешься на кресле-качельке… Хочешь – и тут список желаний у Ло иссяк. - Да просто делаешь, что хочешь! Зачем эти вопросы?
- Мне кажется, - Вера несмело выдала мысль, - хотеть сидеть или лежать – это очень мало.
- А что же ещё надо? Есть? – так вон сколько плодов! Что ещё-то можно хотеть?
- Ну…хочу сесть, чтобы посмотреть кино, написать письмо… Хочу лечь, чтобы почитать книгу…
- И? Зачем? Зачем смотреть кино, писать письмо, читать книгу? – Ло вдруг замолчал и озадачился: А что такое кино?
- Ты не знаешь? – подивилась Вера, хотя что здесь удивляться? Им, наверное, в его общежитии про это не рассказывали, чтобы и не показывать. А сами, наверное, где-нибудь смотрят! – сердито подумала Вера.
- Что смотрят? – допытывался Ло, слышащий её мысли.
- Так кино и смотрят! Кино – это когда на экране перед тобой происходит жизнь каких-нибудь людей. А ты за этим наблюдаешь. Как они разговаривают, как делают что-нибудь, как… - Вера подбирала слова, но Ло перебил её:
- А зачем? Мне интересней моя жизнь! Вот этим людям из кино интересна моя жизнь?
- Не знаю… Наверное, нет.
- Вот! А зачем мне интересоваться их жизнью?
- Я помню только, что это очень нужно. А зачем, не помню.
- Вот и не трать время на обдумывание этого! Пора плоды собирать! Иди, Ля! Ты задание слышала?
- Нет. Не было его ещё…
- Да было уже. Ты просто думала о том, о чём не стоило. Вот и пропустила самое нужное! – нравоучительно заключил Ло, - иди плоды собирать!
Вера-Ля обречённо пошла в свой сад.
- А скОты – тоже люди! – бросил ей вслед Ло.
- А… - начала было свой вопрос Ля, но Ло перебил её:
- Нет! Сейчас говорить об этом не будем!
Ля покорно продолжила свой путь. Вчерашних корзин уже не было. Листьев моголы тоже нет. Но зато стоят новые две корзины. Пустые. Надо собирать плоды. Вера-Ля носила плоды в корзину и размышляла о том, а куда и когда подевались вчерашние корзины с плодами? И пришла к выводу, что их кто-то забирает тогда, когда солнце фиолетовое, и все спят. И они ездят через калитки с ручками-замками. Интересно, а почему они не спят в это время? Роботы? Или секрет какой знают? А что, если заснуть в корзине? И они заберут корзину вместе с ней, а когда солнце станет красным, можно оказаться совсем в другом месте! И хоть что-то узнать…
Надо продумать, как это сделать. Нельзя с кондачка…
Вера-Ля как-то особенно быстро собрала сегодня корзины. Так что можно поваляться на траве и понаблюдать за облаками. Здорово бы было оказаться на одном из них и посмотреть на всё свысока. Наверное, скала имеет несколько этажей. На этаже выше располагаются интернаты, где взращиваются будущие собиратели плодов. А откуда они всё-таки там берутся? И кто может это объяснить? Ло не может. Он сам не знает, откуда он взялся в этом интернате…
- Ля! Какой интернат? Я рос в общежитии! – Ло услышал своё имя в мыслях Веры и тут же отозвался.
- А там, где я росла, такие детские общежития называют интернатами. Но у всех детей, которые живут в таких интернатах есть родители. А дети эти живут не с родителями, а в интернатах, потому что родители очень заняты на работе, или школа находится далеко от дома, а учиться надо.
- Учиться говорить мыслями?
- Нет, там можно говорить вслух! Там и петь можно!
- Петь? Пить что ли?
- Да не пить, а петь! И звуки голоса бывают очень красивые!
- Не знаю, о чём ты… Да и зачем это нужно?
- Да затем же, зачем и кино, и книга, и всё красивое, доброе и умное! Для души! Именно это и отличает людей от скОтов!, - но Ло пропустил это мимо ушей, его больше взволновало не последнее.
- Для какой души? – растерянно спросил он у Веры-Ля.
- Ты и про душу ничего не знаешь?
- Нет, а что это?
Вера задумалась. А вправду, что это?
- Вот, видишь! – Ло вложил в свои мысли многозначительность, - сама не знаешь, а рассуждаешь об этом. И меня дёргаешь! Не мешай мне! Мне задание выполнять надо!
А у Ля совсем испортилось настроение после того, как она поняла, что не может объяснить элементарного. Сама не знает, что такое душа. Нет, она понимает, что это такое, просто слов подобрать не может точных. А как общаться с теми, кто даже умозрительно не знает, что такое душа? О чём с ними говорить-то? Вера-Ля дошла до своей пещеры и зашла внутрь, ища прохлады. Устала. Желать понять всё устала… И спать вроде не время… Но заснула.
Глава 8
Вчера Веру перевезли домой. Дима подтащил кушетку к кровати, где спала Вера и спал рядом. Наконец, он смог спокойно вытянуться на постели, чтобы и ногам и рукам было удобно. Это позволило выспаться. Почти выспаться. Потому что Вера спала как-то беспокойно, нет-нет, но меняла положение рук и издавала еле–еле слышимые стоны, как будто хотела закричать. Дима гладил её по рукам и шептал на ухо: «Я здесь… Я с тобой…» Наверное, переезд как-то сказался на её самочувствии. Дима где-то надеялся, что воздух дома поможет ей проснуться, но этого не случилось сразу. Значит, придётся подождать. Но ему как-то спокойнее было в условиях дома. Дмитрию объяснили, как надо ухаживать за спящей Верой, ему показалось, что это совсем не сложно и он готов был делать всё, что нужно.
Утро наступило давно. Дима повернул Веру на другой бок, сделал массаж, при этом пел в стиле «что вижу, о том и пою», укрыл Веру потеплее, открыл форточку, чтобы освежить воздух в квартире, сделал себе бутерброд, налил кофе и снова подошёл к Вере.
- Жаль, что ты не можешь разделить со мной завтрак. Но ты не переживай, ты голодной не останешься, сейчас придёт Таня, медсестра, она поставит тебе капельницу с глюкозой, а ещё она будет кормить тебя с помощью зонда, я-то этого не смогу… Надеюсь, что мне не понадобится этому учиться, потому что ты скоро проснёшься. Да! Ты скоро проснёшься!
Звонок в дверь перебил его монолог.
- А вот и Татьяна! – Дмитрий поторопился к входной двери.
Татьяну Дмитрию посоветовал Александр, который наблюдал Веру в больнице, и его товарищ из детства - одноклассник. Татьяна была соседкой Александра, и он сможет каждый день получать у неё информацию о состоянии Веры. А ещё его подкупала почти монашеская самоотдача Татьяны своим пациентам. Под её опекой Вера точно будет чувствовать себя комфортно. Он дал Дмитрию её телефон, и тот договорился с ней о первой встрече.
- Здравствуйте! – перед Димой стояла стройная, хрупкая и взрослая женщина, было заметно, что она не обделена жизненным опытом. Это особенно понравилось Диме, не надо будет многого объяснять, может даже, будет чему поучиться, - я Татьяна, вы же меня ждёте?
- Да, да! Проходите, пожалуйста! – Дима впустил женщину и помог ей снять ветровку, - проходите сюда. Вера здесь.
- Обязательно пройду. Но сначала мне нужно поменять обувь и пройти в ванную помыть руки.
- Да! Конечно! – Дима достал для неё новые домашние тапочки, ему посоветовал купить их для медсестры Александр, и показал, как пройти в ванную.
Татьяна, выйдя из ванной, спросила его:
- Вы сами убираете в квартире? В ванной восхитительная стерильность!
- Нет, что вы! Я так не сумел бы… Перед тем, как перевезти Веру домой, я обратился в клининговую компанию.
- Это правильно. Но, если хотите, за умеренную плату я буду делать дежурные ежедневные уборки.
- Вы думаете, Вера ещё долго не проснётся?... – растерянно спросил Дима.
- А Вера у вас что, только для уборки была нужна?
- Нет, нет, что вы! Вы меня неправильно поняли…
- Да ладно уж! Давайте пройдём к Вере.
Татьяна вела себя так решительно и довольно бесцеремонно, что это даже напугало Дмитрия, но когда она занялась своими медицинскими обязанностями, все сомнения Димы рассыпались. О лучшем даже не стоило мечтать.
Когда Таня закончила дела и собирала свою медицинскую сумку, она остановилась в какой-то момент и спросила Дмитрия:
- Скажите, а почему у Веры нет нательного крестика? Она не крещённая?
- Почему? Крещённая.
- Так где же крестик?
Дима пожал плечами.
- Даже не знаю, что ответить… Не думали об этом.
- Надо подумать. Вы тоже крещённый или нет?
- Крещённый…
- Тогда надо купить крестики. И ей и вам. Вам, наверное, будет непросто оставить Веру без присмотра, давайте я сама куплю крестики: и вам, и Вере. Зайду в церковь Мне несложно. У вас есть какие-нибудь цепочки для крестиков, или нужно будет и об этом позаботиться?
- Цепочки найдутся. Подождите, я сейчас вам дам денег на крестики.
Дима достал бумажник.
- Сколько понадобится денег для этого? Не знаю, хватит ли наличных…
- Хватит. Если вам понадобятся золотые крестики, купите их позже, а я возьму дешёвенькие, прямо в церкви, а не в ювелирном магазине. Уже потому, что в церкви они освещены, то есть подготовлены к ношению. Это важно.
- Да, я согласен. На всякий случай… Вдруг, именно это и поможет…
- Да не вдруг, и не на всякий случай! Это важно! По вере дано будет! Уж будьте уверены!
Татьяна ушла, а Дмитрий ещё долго повторял про себя: « По вере дано будет… По вере дано будет… По Вере! По Вере…»
А Вера спала так тихо, что это вызывало беспокойство. Почти не дышала… Надо чем-то занять её. Он достал книжку, начатую ещё в больнице, открыл по закладке.
- …Я ещё не успела за неё испугаться, как она снова показалась над водой и поплыла, как плавают люди в Реальности – загребая обеими руками и поднимая ногами фонтаны брызг. Я видела, что это доставляет ей удовольствие. Мне тоже захотелось испытать, что это такое – купаться в океане, и я осторожно пошла за нею на глубину…
Глава 9
Вера-Ля проснулась, когда солнце уже стало красным. Ага! Значит, это новый день! Надо посмотреть, как там чувствуют себя скОты. Сначала – соседка. Может, у неё свидание кончилось? И она свободна?
Соседка сидела в кресле и потягивала что-то через соломинку из кувшинчика из моголы. Соседнее кресло было пустым. Всё? Конец свиданию?
- Ау! Соседка!
Соседка вскочила, метнулась в одну, в другую сторону, грациозно меняя положение своего красивого тела в пространстве.
- О! Ты красива как лесная лань! Давай я буду называть тебя Лла! То есть Лесная Лань. Мой сосед – он как Лесной Олень, поэтому Ло, а меня он назвал Лесным Яблоком, я теперь Ля. Так удобнее общаться.
Соседка подошла к забору.
- А что? Лла! Нормально звучит. Давай я буду Лла. Но ты меня испугала и разбила моё блаженство… Ты кислое и зелёное яблоко – Кзя! Фу!
- Это ты уже обзываешься! Такое поведение не красит Лесную Лань! Я поговорить пришла. Извини, если что-то испортила тебе. Что я там испортила тебе? Блаженство…?
- Да! – хвастливо подтвердила Лла, - я, действительно блаженствовала..! Я вчера засыпала на руке шикарного скОта!
- Как мне не нравится это слово!
- Какое слово?
- Скот!
- Но это мы! Разве ты не скот?
- Нет! Я человек!
- Всё правильно. СкОты – это разновидность, ответвление в процессе развития именно человека. И раз уж ты с нами, значит ты тоже скот.
- Ты где изучала эту теорию?
- В детском общежитии.
- Так ты тоже из общежития? А мама с папой у тебя были?
- А кто это?
- Это те, которые тебя родили!
- Родили? Это ты про что? – Лла сделала такие круглые глаза, что у Веры-Ля перехватило дыхание.
Боже! Что это за мир? Они все с неба что ли свалились?
- Не с неба, конечно, а с верхней площадки! Там , где находятся общежития для маленьких скОтов. Мы все оттуда.
- Но откуда в этих общежитиях берутся маленькие скОты?!
- Ну, берутся и берутся! – Лла задумалась и напряглась, - может как плоды на деревьях?
- Нет! Людей рожают матери! После того, как поспят на руке у мужчины! Вот что ты вчера весь день делала со своим гостем?
- Мы занимались тем, что на лекциях в общежитии называли сексом. Секс приносит блаженство тем, кто его заслуживает.
- А то, что благодаря сексу появляются дети, то есть маленькие скОты, вам на лекциях в школе не говорили?
- Нет… - растерянно ответила Лла, - и не говорили, и никаких детей у меня здесь не было.
- А сколько у тебя уже было свиданий?
- Вчера, – Лла задумалась, подняла руку и стала загибать пальцы… - пятый раз!
- И что, у тебя ни разу не рос животик?
- Рос… А откуда ты знаешь? Про эту женскую болезнь? Ты живёшь в таком лесу неухоженном. Как будто ты не женщина ещё. Ты не похожа на созревшую женщину. И вряд ли заслуживала свидания. А болезнь эта напрямую связана с блаженством от свидания.
- А что ж это за болезнь-то по-твоему?
- Вот сегодня блаженство, возникшее у меня внутри, вышло в пространство и украсило его. Мужчина проделывает выход для него. А без мужчины выход зарастает, блаженство накапливается внутри и превращается в боль. В нестерпимую боль. Которая начинает искать выход. Как правило, скОты, которые заслуживают более уважаемую работу, помогают этой боли выйти, и тебе сразу становится легко.
- Откуда берётся это блаженство, которое становится болью?
- Это просто признак взросления. И от этого никуда не деться.
- Ну, вот ты сама подумай: болезнь – это какое-то нарушение в работе организма. А твоё блаженство – это признак взросления, от которого никуда не деться, значит это не болезнь.
- Это болезнь, потому что это больно!
- Ты уже испытывала эту боль?
- Да!
- Сколько раз?
Лла задумалась.
- Так уже четыре раза были приступы! – сообщила она после некоторых подсчётов.
- Всё правильно, - констатировала Вера-Ля, - четыре свидания, четыре приступа. Пятое свидание случилось? Значит через девять месяцев будет ещё один приступ.
- В смысле?
- Твоё блаженство, Лла, превращается не в боль, а в маленького человечка. Если хочешь, скОта. Или скотинёнка.
- Ты хочешь сказать, что маленький скОт растёт в животе? Без еды? Без воды? Без воздуха? Ты какая-то странная… Такие вещи заявляешь!
- У него всё есть: и еда, и вода, и воздух. Ему всё это даёт мать, та, в животе которой он появился.
- Ты такую чушь несёшь! Откуда ему там появиться-то?
- Так от мужчины! Когда брутальный скот «проделывает выход для блаженства», как утверждаешь ты, на самом деле он запускает в организм женщины свою половую молекулу ДНК с одной спиралью. Эта молекула находит в животе у женщины такую же молекулу с одной спиралью, они соединяются и эта объединённая клетка превращается в маленького, который растёт-растёт и, наконец, рождается! Появляется на свет…
- И как это он появляется на свет? – Лла просто разрывало возмущение, которое у неё вызвали слова Ля, - «молекула», «ДНК», «спираль» - Лла передразнила Ля, - что за чушь ты тут напридумывала? Таких слов-то не бывает!
- Бывает, Лла, бывает… Только я не могу понять, кто и зачем от вас скрывает такие простые истины?
- Да никто от нас ничего не скрывает! Потому что этого просто не может быть! Как он появляется-то на свет, этот маленький?
- А ему, как ты и сказала, помогают появиться на свет скОты , достойные уважаемого труда .
- Да, это особенные скОты . Они всегда одеты в одежды, сшитые из отбеленных листьев не моголы, а какого-то особенного растения. Они этого заслуживают. И только они умеют избавлять от боли.
- А этих в белом много вокруг тебя собиралось?
- Нет. Двое. Всегда двое. Это скОты 2, они всегда вдвоём. Но никакой маленький скот не появлялся… Что-то ты придумываешь!
- Вот эта самая боль, которой они помогают выйти из тебя, и есть маленький скот. Они тебе его показывали?
- Ты что! – возмутилась Лла, - кому хочется смотреть на боль? Это же, наверное, что-то очень страшное! Оно издаёт такие звуки, от которых уши взрываются! Эту боль сразу уносят подальше, чтобы никого не пугать!
- Или чтобы скрыть от тебя. Мамочка!
- Так я Лла или Мамочка?!
- Ты, Лла, похоже, уже четырежды была мамочкой. А где твои детки появлялись на свет? В твоей пещере?
Лла была растеряна: почему Ля настаивает на том, что утверждает? Дурочка? Или она права? И дурочка Лла? Наконец, она успокоилась и ответила:
- Нет. Просто однажды просыпаешься на верхней площадке, где детские общежития, там специальные строения, где женщин избавляют от боли…
- Ясно. Скрывают от рожениц, что они становятся мамами. А как же ты кормила своих детей?
- Да никого я не кормила!
- Что, и грудь никогда не наполнялась молоком?
- А! Это бывало. И тогда я получала задание специальным прибором собрать молоко из груди.
- А зачем?
- Наверное, те, кто занимается более уважаемым трудом, делают из него что-то полезное.
- А что именно?
- Не знаю. Да мне просто этого знать не положено! И не за чем! Вот, когда я удостоюсь права заниматься более уважаемым трудом, тогда, может быть, и узнаю.
- Этим молоком, Лла, кормят маленьких скОтов…
Лла хотела снова возмутиться в ответ на слова Ля, но Ля её перебила:
- А кто решает, стала ли ты достойна более уважаемого труда или нет?
Лла задумалась. Ей никогда не приходило в голову необходимость знать, кто решает такие важные вещи для жизни скОтов.
- А что об этом думать? – заключила она, - там есть кому это решать!
- Где там и кому?
- Слушай, у меня уже голову щемит от твоих разговоров! Скоро задание получим. Дай отдохнуть! Вот так счастливо до тебя жила! Так всё хорошо было! Явилась! На-те вам! Расшугала всё счастье! – раздосадованная Лла демонстративно отвернулась.
Да, подумала Вера-Ля, как мало для счастья надо тем, кто не страдает от ума и не наполнен даже минимумом знаний, без которых просто не может быть ни интереса к жизни, ни элементарного любопытства. Они даже не подозревают, как много счастья в удовлетворении этого любопытства и уж тем более интереса! Есть, пить, сидеть, лежать, качаться на качелях, получать какие-то награды за стахановское отношение к заданиям, пусть редкие и невесть с кем, но свидания, – вот круг удовольствия и счастья, ради которого нужно просто выполнять задания! Выбор только в одном : иметь весь этот набор в полном объёме или удовлетворяться всего лишь частью. Даже задания выбрать нет возможности! И как это ни ужасно, их устраивает такое положение дел! Им не нравится даже когда у неё, у Ля, возникает элементарный вопрос, они видят в этом посягательство на их вполне удовлетворительный в их представлении мир.
Вера отчаялась узнать хоть что-нибудь на этом уровне. Она поняла одно: сейчас она находится на самом низком уровне развития цивилизации. И здесь никто не готов что-либо менять. А как они могут быть готовы? Вера сама-то даже и не понимает, а что нужно менять? Зачем – понимает. Ради свободы развития личности. Ради права быть таким, каким видишь себя… О!Боже! Сначала нужно стать таким, который бы хотя бы просто задумался над тем, кто ты и каким бы хотел себя видеть. Стоп! А Лла? Она же недавно совсем хотела быть привлекательной на свидании! Да, это маленький проблеск осознания себя и хоть какого-то выбора! Но это только раз в год, похоже!
Кто-то или что-то тормозит развитие скОтов. С помощью, во-первых, одиночества, в которое их окунают, размещая в пещерках на этом уровне, а во-вторых: необходимостью каждодневного тупого труда, без которого у скОтов не будет элементарного для существования: воды. А без воды и еда не нужна! Кто же придумал эту систему как будто добровольного рабства? Кто они? Что обеспечивает это рабство этим таинственным силам?
Ясно одно: Ля не хочет жить как Ло или Лла.
Да! Лучше не жить, чем жить так дальше. Значит, Вера-Ля будет рисковать. Настало время осуществить план, который неожиданно ей пришёл в голову ещё вчера. Только нужно всё продумать. И непонятно, можно ли думать об этом открыто? А если все мысли прослушиваются? И не только соседями? И кто гарантирует, что эти планы никто не захочет испортить? Значит, надо думать осторожно… Образами.
Ля остервенело собирала плоды дынеперсиков. Ах, нет! Они здесь называются сахи! Корзины наполнились быстро.
Так-так… Корзины наполнены… А как же залезть в одну из них?
Ля высыпала плоды из одной корзины, залезла в неё… Но как же сделать так, чтобы засыпать себя плодами? … И помочь некому…
А что если изобразить, что корзина упала на бок и плоды просыпались? Вера-Ля свалила пустую корзину рядом с кучей плодов, залезла внутрь и оттуда уже стала собирать в лежащую корзину собранные ранее плоды. Она сколько могла, закидала себя плодами, подтянула к себе насколько получилось оставшиеся плоды и стала ждать, когда солнце станет фиолетовым в надежде на то, что те, кто забирает корзины, поставят упавшую корзину вертикально, а рассыпавшиеся плоды подберут и покидают в корзину, и таким образом засыпают её, Веру-Ля, плодами. А потом отвезут вместе с этими плодами в другое место.
Сквозь щели в лыковых стенках корзины едва проникал теряющий синеву свет. Наступало время фиолетового солнца. Вера-Ля отключилась в глубоком сне, неудобно скрючившись на дне корзины под пряно пахнущими плодами…
Глава 10
Диме всегда казалось, что время летит неоправданно быстро. Зато теперь оно тянулось бесконечно. Особенно, от того, что не знаешь, как долго придётся ждать. Ждать, когда Вера, наконец, проснётся. Ах, если бы можно было бы что-то предпринять для этого! Дима бы ничего не пожалел для этого!
Поскорее что ли бы Татьяна пришла… Всё бы разнообразие какое-то!
- Вера! А ты помнишь, как ты гадала в Рождество? Я ещё смеялся над тобой, но, как потом оказалось, зря! Многое совпало и произошло! – обратился Дима к спящей Вере, - конечно, можно сказать, что это во многом зависит от силы нашего воображения, но всё же! Мы с тобой вчера чуть не закончили читать «Путь Кассандры», вот и пусть эта Кассандра оправдает своё имя! Я сейчас продолжу читать с того места, где закончил вчера, и пусть Кассандра подскажет мне этим текстом, где ты сейчас!
Дима открыл книгу, достал закладку, положил её на стол, настроился и начал чтение:
- Я была крещена ещё младенцем. В раннем детстве меня воспитывали бабушка и дедушка – настоящие христиане, русская и грек. Воспитывали в православном духе. А потом я попала в руки современных воспитателей и меня стали переделывать под обычную девочку-планетянку. Меня насильно сделали человеком этого мира. Но, должна признаться, со временем я и сама захотела быть как все и страдала, когда чувствовала свою непохожесть на других. Потом в моей жизни снова появилась моя бабушка и всё стало постепенно меняться. Может быть, начало действовать таинство крещения?
Дима остановил чтение.
- Вера, - обратился он к спящей Вере, как будто она его слышала, - что бы это значило? Неужели ты сейчас где-то, где кто-то пытается тебя переделать? И вдруг ты уже начинаешь этому поддаваться?… Побыстрей бы Татьяна пришла, крестики принесла… Вдруг это действительно очень важно, чтобы сохранить своё «я»?
В это время зазвонил долгожданный звонок в дверь. Дима ринулся в прихожую.
- Татьяна! Как я тебя ждал!
- А что? Что-то случилось? Вера проснулась?
- К сожалению, нет… Мне просто вдруг очень захотелось крестик на Веру надеть… Как-то неспокойно за неё.
- Это хорошее желание. И крестики я принесла. Вот. Один тебе, а этот – Вере. Цепочка есть? Или шнурок будет?
- Нет, нет. Проходи к Вере, цепочку я сейчас в её шкатулке возьму.
Татьяна держала в ладони Верин крестик уже с цепочкой и дула на него, как будто желая согреть.
- А что ты делаешь? – удивился Дмитрий.
- Не видишь, что ли? Грею. Чтобы Вера не испугалась. А то холодный очень. На улице сегодня лёгкий морозец.
- Может, её наоборот испугать надо? Она и проснётся?
- Ага! Или поглубже заснёт! От страха.
Через несколько минут крестик Веры был на месте. Татьяна аккуратно поправила его на груди Веры и стала устанавливать капельницу. Надо было «накормить» Веру.
- Дима, что-то у тебя здесь душно, - Татьяна обвела руками пространство комнаты, - дай одеяло ещё одно, платок какой-нибудь, я укрою Веру и открою форточку, пусть проветрится. А ты пойди, погуляй! Тебе тоже нужен свежий воздух! У тебя часок есть для себя. Пока я буду присматривать за Верой.
Дима решил, что Татьяна права. Надо промяться слегка. Он, пожалуй, просто сделает пробежку в парке соседнем. Чтобы переодеться, Диме понадобилось пять минут, и вот он уже бежит по парковой дорожке, глотая свежий воздух большими порциями, но при этом неотступно думает о Вере. Они часто с Верой начинали свой день на этой дорожке. А вот теперь он один бежит… И это грустно. Надо представить, что где-то на соседней дорожке бежит Вера… Да! Да! Она просто бежит по параллельной дорожке! Эта простая и наивная мысль подстегнула Диму и он продолжил бежать с бОльшим воодушевлением. И вдруг он услышал: «Димааа!» Он остановился. Это что, Вера его позвала? Кажется, он переборщил с воображением! И вдруг снова: «Димааааа!»
Что это? Дима остановился. Кто его зовёт? Неужели, Вера? Откуда-то неизвестно откуда… Мистика какая-то…
«Дима! Стой!» - нет, это зовут не неизвестно откуда, и не Вера. Дима обернулся и увидел Нинку. Ту самую. Самохину. Из-за которой всё и случилось! Вот только её сейчас не хватало!
- Дима, подожди же, наконец! - Нинка, похоже, пыталась его догнать на своих лабутенах и теперь не могла отдышаться.
- Ты откуда взялась-то? Случилось чего?
- А разве не случилось? Я сегодня приехала в больницу навестить свекровь. Она там после операции, долечивается. Но совершенно неожиданно встретила в этой больнице Сашку, он там врачом работает. Помнишь, он сидел на третьей парте в среднем ряду? Да ты его должен вспомнить! Он наблюдал твою девушку, Веру, на которой ты намерен жениться. Он мне рассказал, что произошло… И что я в какой-то мере виновата в этом… Мне, право, очень неловко от этого…
- Да в чём ты виновата? Ни в чём ты не виновата. Это я виноват. И ничего тут не поделаешь!
- Ну, как бы ты это не расценивал, я всё-таки хочу принять хоть какое-то участие в возвращении Веры в реальность. Чем я могу тебе помочь? – Нинка, кажется, была настроена серьёзно.
- Ну, а чем ты мне можешь помочь? Когда я даже не знаю, что делать! Я в отчаянии…
- Ну, вот… Попробую тебя избавить от отчаяния и продумать план действия.
- Ну, какого действия?! Что мы можем сделать? Тольки сидеть и ждать!
- Ты что несёшь?! Жених! Надо что-то предпринять. Номер твоей квартиры мне сказал Сашка, но мне открыла дверь какая-то сердитая тётка. Она не стала со мной разговаривать. Просто сказала, что ты на пробежке в парке. Кто она?
- А тебе-то что? Медсестра это. Капельницу с глюкозой поставила Вере и следит за процессом.
- Аааа! – протянула Нинка, - это полезный человек.
- Тебе что ли решать, полезный - не полезный…
- Зачем ты мне грубишь? Я не заслужила этого. И я действительно хочу помочь разбудить Веру. И я ещё с ней подружусь!
- Ты извини меня, Нин. Я вовсе не хотел тебя обижать. Не знаю, будет ли тебе Вера интересна. Она избегает яркости, в которой ты вся, она другая, понимаешь?
- Понимаю. Меня это не остановит. Если только она не захочет меня знать… Хотя, говорить об этом не время! Сначала надо разбудить её. Я всё-таки настаиваю на том, чтобы ты взял меня с собой. Подумаем вместе, что делать.
Татьяна к их возвращению закрыла все форточки. В доме было свежо и даже слегка прохладно.
- Завтра будем кормить зондом. Вот список того, что нужно приготовить для этой процедуры, - она протянула листок бумаги, но пока Дима соображал, его схватила Нина.
- Так…так… Поняла. Всё будет сделано! – Нина так неожиданно и решительно взяла на себя ответственность, что Дима даже растерялся, - и не спорь! – это Нина уже сказала лично ему.
- Да я и не собирался спорить… - попытался оправдаться Дима.
- А вы знаете, - заметила одевающаяся Татьяна, - что Вера – невеста Дмитрия? У них через месяц свадьба должна была быть…
- Значит, будет! – уверенно констатировала Нина, - и не беспокойтесь, я ни на долечку не намерена претендовать на девственность Димки. Он мне в школе надоел. Мы одноклассники с ним.
- Как знаете. – Татьяна как обычно была не многословна и строга, - и не забудьте , Дима, про свой крестик!
Когда дверь за Татьяной захлопнулась, Нинка спросила:
- О каком крестике речь?
- Мы с Верой крещённые, но крестиков нательных не носили. Татьяна принесла сегодня крестики из церкви. Вере и мне. Вере мы крестик надели, а я свой ещё не нацепил. Она считает, что это тоже должно помочь.
- Я согласна. Должно помочь. Крестики золотые?
- Нет, но это не важно. Они из церкви.
- Я не спорю… Но могла бы присмотреть…
- Ой! Нина! Не надо, пожалуйста! Я уже влип с этим золотом…
- Я не настаиваю! Успокойся! Это что за книга? – Нина взяла в руки книгу, которую Дима читает Вере.
- Я читаю Вере.
- Это правильно. Саша сказал, что с Верой всё время нужно говорить. Давай я с ней поговорю, пока ты душ принимать будешь.
Отправляясь в ванную, Дима услышал, как Нина на полном серьёзе обратилась к Вере:
- Вера! Дорогая! Меня зовут Нина. Я училась в школе в одном классе с твоим Димой. Мы просто школьные друзья. И я пришла, чтобы помочь ему разбудить тебя. Надеюсь, ты правильно поймёшь моё появление здесь и не будешь обижаться. А пока Дима в ванной, я почитаю тебе эту книгу.
Вода приятно смывала с Дмитрия тяжесть обрушившихся на него проблем. Но это только казалось. Что же дальше? Как долго нужно будет ждать пробуждения Веры? И что, что же можно сделать, чтобы приблизить этот момент?
Глава 11
Проснулась она всё в той же корзине и всё в той же позе. Руки и ноги затекли. Вере хотелось подняться и размяться. Но плоды давили сверху и мешали это сделать бесшумно. А шуметь она очень не хотела. Потому что она спала в корзине, которая стояла вертикально. Как она и ожидала. Наверное, она уже в другом месте! Где, трудно себе представить. Можно ли себя выдать здесь?
Вера понемногу приподнималась, стараясь сделать так, чтобы плоды не высыпались, а сползали вниз, в те места в корзине, которые она освобождала. Плоды, конечно, не вода, но они легко скатывались под неё. Но раньше, чем она просунула голову сквозь плоды, Вера услышала довольно громкий гул, как будто кто-то включил какой-то механизм. Что это? А если плоды куда-то сбрасывают и перемалывают?... Сердце чуть не остановилось от страха. Вера, забыв про риск, встала во весь рост и всмотрелась в окружение, желая понять, что здесь может ей угрожать.
В красном свете всё казалось опасным. Но она поняла, что её корзина стоит в стороне вместе с другими корзинами с такими же плодами, как у неё. А неподалёку работало, издавая подозрительный гул, некое оборудование. Спиной к Вере стояла женщина в платье из ткани, похожим на лён, и что-то делала на столе перед собой, постукивая каким-то кухонным предметом. Женщина положила этот предмет справа от себя, это был обыкновенный нож, повернулась к ближайшей корзине, взяла левой рукой плод из неё, положила перед собой и начала резать его ножом, складывая нарезанные куски в ёмкость, стоящую рядом.
Ничего, кроме этого ножа, не испугало Веру. Она воспользовалась тем, что женщина её пока не заметила, и решила понаблюдать за тем, что будет происходить дальше.
Наполнив ёмкость нарезанными кусками дынеперсика, женщина выдвинула, потянув на себя за ручку, ящик из непонятного пока Вере оборудования, высыпала их в него, задвинула ящик назад и нажала красную кнопку справа от ящика. Потом прошла влево, просунула в какое-то углубление в оборудовании руки и вытащила оттуда сосуд с желтоватой жидкостью. Вылила её в большой прозрачный жбан на колёсиках, который стоял рядом и поставила сосуд снова туда, откуда достала. После этого она вернулась на место, где резала плоды и опустила какой-то рычаг вниз, тут же послышался звук льющейся сверху жидкости в некую ёмкость, а женщина продолжила нарезать плоды дынеперсика. Неужели это оборудование просто выжимает сок из плодов? Всё так просто?
Вера стала перекладывать плоды из своей корзины в ту, из которой женщина доставала их, чтобы нарезать. Заодно рассматривая интерьер, надо полагать, цеха по переработке плодов, в котором она оказалась. Это было вовсе не строение, а такая же пещера, в которой она жила до этого. Только в этой пещере стояло описанное выше оборудование, стол для разделки, несколько корзин с плодами, прозрачные сосуды для готового продукта, пока ещё пустые, ведь день только начался. Интересно, а можно притвориться такой же работницей цеха?
Вера поискала ещё хотя бы один разделочный стол, но не увидела ничего подобного. Значит, не попритворяешься…
Вера попыталась вылезти из корзины, та не удержалась в вертикальном состоянии и упала вместе с Верой. Вера спряталась в корзине, откидывая подальше плоды. Женщина метнулась к упавшим плодам, стала собирать их, кидая в соседнюю корзину, которая и так уже была полна, тогда женщина взялась за край упавшей корзины, чтобы поднять её, но не смогла сдвинуть с места лёгкую корзину из лыка, что немало удивило её. Она подёргала корзину, которая никак ей не поддавалась. Тогда она заглянула внутрь её и встретилась глазами с Верой… Рот её раскрылся от удивления, казалось, что она сейчас заорёт, но женщина закрыла рот руками. Ясно. Значит и здесь издавать звуки запрещено.
Вера решила подать мысль новой знакомой:
- Не пугайся. Я не желаю тебе зла.
Но женщина заговорила. Правда, шёпотом.
- Ты кто?
«Я – Ля. Я не опасна. Я оказалась здесь случайно.» Вера прислушивалась к мыслям женщины, но ничего не слышала. Здесь что, не могут общаться ментально, как скОты 1?
- Я – Ля, - произнесла Вера. Неприятный скрип тут же защекотал уши.
Женщина закрыла уши пальцами, сощурив лицо, выражая неприятные ощущения.
- Шёпотом, шёпотом отвечай!
- А мысленно можно общаться? – спросила Вера шёпотом.
- Нет, плотность пространства на поясе производства другая. Шёпотом отвечай! Ты откуда здесь взялась?
- Я собирала плоды и неожиданно для себя заснула в корзине…- Вера надеялась, что покажется убедительной.
- Так ты скОт 1? Собирательница плодов? И что ты здесь собираешься делать? Что дальше-то?
- Не знаю… А где я сейчас?
- На поясе производства. Здесь живут и работают скОты 2. Только не говори, что ты случайно заснула в корзине. Ты хотела попасть сюда?
- Ну… - Вера-Ля задумалась, стоит ли говорить правду, - если честно, я не знала, где я окажусь…
- А попала ты сюда. Хоть честно, хоть не честно! – женщина ухмыльнулась.
- Куда – сюда? – Вера-Ля надеялась на уточнение.
- В цех по производству сока. И вряд ли тебе здесь будет лучше. Тут пахать надо и пахать! Это тебе не в райских кущах вкусные фрукты собирать!
- Вот и хорошо! Я буду жить и работать вместе с тобой! Нас будет двое, как и положено скОтам 2! Одной плохо…
- Ага! Раскатала губёнки! У меня уже есть, с кем жить. Я живу здесь с мужчиной. Работать – да, не с кем. Работаю одна.
- Почему? Почему мужчина не с тобой работает?
- Потому что у него свои заботы. И на это есть свои причины. Давай вылезай из корзины, будем думать, как быть дальше, пока он на охоте.
Вера вылезла из корзины, поправляя свой моголовый сарафанчик. Женщина внимательно разглядывала её. Вера стояла перед ней как жалкая жертва, чувствуя перед новой знакомой страх, смешанный с надеждой. Женщина взяла за край листа моголы, приподняла его и посмотрела на тело Веры. Протянула другую руку и оценивающе погладила ею груди и живот Веры.
- Да, ты слишком хороша, чтобы показывать тебя моему мужчине. И кожа бархатная… - резюмировала женщина, - а вот помогать мне с производством сока ты сможешь. Да и что тебе ещё остаётся? Никто тебя здесь искать не будет! И не только здесь. Не знаю, как тебе, но мне повезло! Стой здесь, я принесу тебе сейчас одежду.
Женщина удалилась вглубь пещеры, а Вера подошла к выходу посмотреть, а что здесь за пейзаж. Пещера выходила на густой дикий лес. Плодовых деревьев не было видно. Около ближайшего дерева рос красивый гриб, похожий на боровик. Вера подошла к нему и присела на корточки, чтобы рассмотреть его. И тут услышала раздражённый шёпот:
- Ты зачем вышла? Кто тебе позволял выходить в лес?
- А почему нельзя? – с недоумением спросила так же шёпотом Вера.
- А потому что я этого не хочу! Мой мужчина может появиться здесь в любой момент. И я не хочу, чтобы он тебя видел. А ещё: здесь всё можно делать только с его разрешения.
- А почему ты не хочешь, чтобы он меня увидел?
- А я не знаю, как он на тебя отреагирует. Он – самодур. Вдруг он захочет избавиться от тебя? И я потеряю работницу.
- А как он может избавиться от меня?
- Да выставит в Затуманию! И закроет за тобой калитку. И пойдёшь невесть куда!
Значит, здесь тоже есть тот плотный забор с калиткой, за которой стоит густой туман и гуляют те, кого все боятся…
- А что там, в Затумании?
- Для каждого своё.
- В смысле?
- Там каждого ждёт то, что он боится.
- А, если я ничего не боюсь? – Вера вложила в вопрос как можно больше издевательского тона.
- Тогда оставайся здесь, мой мужчина придёт и поможет тебе выйти туда, где бояться тебе абсолютно нечего! А можешь не ждать его. Можешь выйти туда добровольно! Ну что, пойдёшь за калитку или переодеваться будешь?
- Ладно, тащи одежду… - а что ещё могла выбрать Вера-Ля?
Новая знакомая кинула ей под ноги какую-то серую одежду. Вера подняла её и присмотрелась. Это было что-то очень похожее на рабочий халат из грубой дерюжки.
- Что за гадость ты мне принесла? Я не буду в этом ходить!
- Ты не будешь ходить здесь в своём соблазнительном сарафанчике! Одевайся! Или я сама тебя отволоку к калитке!
Вера с сожалением развязала поясок, на котором были нанизаны листья моголы, и просунула руки в рукава своего нового одеяния. Новое только для неё, халат этот явно был уже ношен-переношен, одна деревянная пуговица была сломана. И без зеркала было понятно, что вид у Веры был в этом халате хуже некуда.
- А я поняла, почему ты не хочешь, чтобы твой мужчина меня увидел, - Вера язвительно хмыкнула, глядя в глаза женщины, - ты боишься, что твой мужчина предпочтёт меня тебе! И может захотеть избавиться от тебя, а не от меня!
Она оценивающе посмотрела на новую знакомую сверху вниз и продолжила:
- Ты же обыкновенная замухрыжка! И не молодая уже вовсе! Вон и морщинки вокруг глаз … И брылья старушачьи совсем уже не красят лица! Ты же сама боишься оказаться за калиткой! – Вера едва сдерживалась, чтобы не сорваться с шёпота на голос.
- А ты уверенна, что тебе с ним будет лучше, чем за калиткой? – женщина просверлила Веру своими потухшими глазами, - побереги злость, она тебе ещё пригодится. А сейчас пойдём выберем место, где ты будешь прятаться, когда он появится. Хочешь верь, а хочешь – нет, но я тебе желаю только лучшего.
Она повернулась к Вере спиной и прошла в пещеру. Вера поняла, что не стоит ей напрягать отношения с этой женщиной, хотя бы пока она хоть чуть-чуть не поймёт, а что здесь к чему.
- Эй, подожди! Скажи, а как тебя зовут? Как мне к тебе обращаться?
- Зовут? А что это? Меня никто никуда и никак не зовёт. А он обращается без слов, - она улыбнулась и пожала плечами.
Шутит что ли?
- Ну, хорошо, - согласилась Вера, - раньше тебе и не нужно было имя, некому звать тебя было, но теперь-то я есть! Мне тебя что, Эйкой называть? «Эй-Эй!»
- А тебя что, как-то зовут?
- Да! Меня зовут Ля.
- Ля-ля-ля! – задорно, несмотря на шёпот, пропела женщина.
- О! Так даже лучше. Зови меня Ляля. А как ты хочешь, чтобы я тебя называла?
Женщина опустила уголки губ и пожала плечами:
- Я не понимаю, а зачем это нужно?
- Ты сразу поймешь, когда придумаешь себе имя. Просто удобно общаться, когда есть имена!
- Значит, Ляля – это твоё имя?
- Ну да! – Вера подтвердила, но сама задумалась, а так ли это? Она помнила только одно: у каждого должно быть имя.
Женщина задумалась… Потом махнула рукой:
- Ай… Ничего не могу придумать. Всё равно мне!
«Лошадь Ломовая… - подумала Вера, - Лоло… Нет. Лола. Вот что будет её именем.»
- Давай я буду Ляля, а ты – Лола!
- Лола? Ну, Лола, так Лола! Мне всё равно. Я не понимаю, зачем это.
- Ну, вот смотри: ты ушла в пещеру, а я здесь, вдруг вижу – гриб! Взять я его сама не могу, вот и кричу тебе: Лола!!! Ты слышишь и понимаешь, что зачем-то очень мне понадобилась. Выходишь, я тебе показываю гриб, ты его забираешь. Или нет.
- Чушь какая-то, - резюмировала Лола, - я тоже не могу брать грибы. На это имеет право только он. Это раз. И второе: кричать будешь? Хочешь оглохнуть?
- Да… Это проблема… - согласилась Ляля-Вера, - кричать невозможно. А я шёпотом! Здесь тихо. Услышишь. Лола, имя – это удобно. Почему у вас нет имён, не понимаю… У нас вот у всех есть.
Лола удивлённо подняла брови:
- У кого это «у вас»?
Вера-Ляля растерялась
- Ну… у нас… - и сама задумалась, пытаясь хоть что-то вспомнить.
- И там, у вас, тебя звали Лялей? – Лола внимательно посмотрела на Веру-Лялю.
- Нет! Здесь меня звали просто Ля. А у нас… - что-то очень приятное и знакомое лизнуло мозги Ляли, - а у нас меня звали вввввв… как-то так…
Лола рассмеялась:
- Ввввввыыы!Весело!
- Да нет! Не так… Не помню я…
- А откуда ты взялась?
- Не знаю. Я думала, что я в постели…у себя дома… А я в пещере! На горе листьев!
- В постели? Это интересно! А вот почему не помнишь, где эта постель была – это странно… Но болтать некогда! Пойдём работать!
Они зашли в пещеру.
- Сначала место потайное тебе присмотрим, - Лола прошла по пощере-цеху. В дальнем углу чёрная занавеска что-то прикрывала. Лола остановилась около неё:
- Вот здесь ты и поселишься. Это чулан для старых испорченных вещей. Мы его освобождаем время от времени от собравшегося хлама, но заходим сюда редко, и он сюда вообще не заглядывает! Сейчас устроим тебе постельку, и будет тебе тайное жилище. А что будет дальше, потом посмотрим.
Лола положила на сломанную скамью старый матрас, застелила его протёртой до дыр простынёй, но даже такая постель показалась Ляле райской после каменного пола в пещере, засыпанного листьями. Хоть и мягкими листьями.
Простынь была похожа на хлопковую. Одежда была как будто изо льна. А у скОтов 1 были только листья моголы. Они , кажется, даже не подозревали, что есть ткани, из которых можно шить постель или одежду. А здесь всё это есть. Почему? А! Понятно. СкОты 1 не знают про существование тканей, поэтому и не хотят хлопковых простыней, не думают об этом, не завидуют тем, у кого они есть, а, значит, и не отвлекаются от своих задач. Чётко выполняют то, что от них требуется, не возмущаются отсутствием удобств, с такими рабами нет никаких проблем! Но скОты 1 выглядели как-то счастливей, чем скОты 2. Меньше знаний, меньше желаний – больше удовлетворения!
- Будешь уходить в чулан сразу, как только появится он. Я его буду отвлекать, чтобы он тебя не замечал. Будешь там тихо сидеть, пока он будет здесь. И не пугайся. Он здесь совсем мало бывает. Приходит только, чтобы откатить ёмкости, наполненные соком к железке, монорельсу, на которой их отвозят на склады, когда мы спим. Он это делает всегда в одно и то же время – время синего солнца. Так что будешь сразу уходить в чулан, когда голубое будет в разгаре.
- А почему так рано? Почему, не когда солнце станет синим?
- Да потому что… В общем, он в это время проводит что-то вроде распорядительного мероприятия. Говорит, что надо сделать.
- А где ты спишь?
- В соседней пещере. Там только спальня. Мы уходим туда раньше, чем солнце станет фиолетовым.
- Почему? Аааа! – Ляля. Кажется, догадалась, - фиолетовый отключает напрочь… А супружеские обязательства-то надо осуществл…
- А что это такое? – перебила её Лола, - какие ещё супружеские обязательства?
- СкОты 1 называют их сексом…- Ляла надеялась, что окажется понятной.
- А! Ты об этом! Будем считать, что ты правильно всё поняла. Ладно! Пошли пахать!
В цеху Лола пояснила:
- Будешь подносить мне плоды сахи. И складывать вот в этот таз. Который у меня под рукой. Это сэкономит мне много времени.
Вера взяла в руки один плод.
- А я всё думала, да как же этот плод называется? И называла его дынеперсиком. А это, оказывается, сахи…
- Дынеперсик? Смешно. Как это могло прийти тебе в голову? Ты с Луны что ли свалилась? – сухо ответила Лола.
Вера-Ляля пропустила этот вопрос Лолы, потому что ей самой хотелось бы знать, а откуда она здесь взялась. Ей было интересно другое узнать у Лолы.
- Лола, а зачем тебе много сэкономленного времени?
- Ты права: я уже не молода, устаю. У меня будет возможность отдыхать больше.
Ляля таскала плоды из корзин в ёмкость у рабочего стола Лолы, натаскала полную чашу и предложила:
- Лола, а давай я немного порежу сахи, а ты отдохнёшь немного.
Ляле очень хотелось добиться расположения Лолы, в надежде , что та станет разговорчивей и побольше расскажет про этот производственный ярус, где людям приходится много работать. СкОты 1 , надо признать, особо не утруждаются, вполне довольствуясь тем, что у них есть. Вернее, тем, что им позволительно иметь. Еда, питьё, одежда из листьев моголы, посуда из этих же листьев, постель из них же, свидания с представителями противоположного пола, пусть всего-то раз в год. Для этого нужно только чуть-чуть постараться : не только собирать плоды, но и убрать свою территорию от мусора. А здесь, кажется, у человека проблем побольше будет. И деревянная мебель, и железная и стеклянная посуда, и одежда, и постель из ткани достаются не просто так. Да и едят они, похоже, не только плоды, из которых делают сок… Да и жизнь вдвоём, а не в одиночку, наверное, тоже как-то заслужить надо. Лола, конечно, старше Ляли, но не настолько, чтобы говорить о каком-то критическом возрасте, но она уже какая-то выжатая, утомлённая, и совсем несчастливая. В свободное время хочет , так сказать, не побалдеть, а именно отдохнуть. От тяжёлой жизни? Ведь даже её, Лялино появление, не столько удивило Лолу, сколько просто обрадовало тем, что у неё теперь будет помощница.
Лола в ответ на предложение Ляли посмотрела на неё с подозрением:
- Хочешь сказать, что желаешь облегчить мне мой труд?
- Да!
- Врёшь. Что-то просто тебе надо… Что надо-то?
Ляля обиженно поджала губы:
- Да ничего я не хочу! Просто помочь хотела. Почему ты мне не веришь?
- А здесь никто никому не верит!
- Я это уже слышала.
- Можно подумать, что ты этого не знала! Ты где живёшь-то?
- Я не знаю. Вот тебя хотела расспросить…
- Как это ты не знаешь?
- Я забыла всё… Только не знаю, почему. Чувствую только, что жила где-то в другом месте… И была счастлива!
- Одна жила?
- Нет! С любимым. И нас там много было. Со всеми можно было общаться. И никаких заборов!
- Сказки какие-то! Не из Элитов же ты! Они свою потерю быстро бы нашли! – Лола подумала над тем, что услышала от Ляли, и сделала вывод: ты просто фантазёрка. Здесь таких не любят. Они будоражат сознание.
- А откуда тебе знать, что любят здесь, а что не любят? Вы общаетесь с другими скОтами 2? С соседями, например?
- Да не за чем! Какие у меня могут быть дела с ними?
- А что, общение может быть только деловым?
- А каким оно ещё должно быть?
- А вот ты что-то сказала про каких-то Элитов… А это кто такие?
Лола насторожилась, оценивающе осмотрелась, и совсем уже тихим шёпотом сказала:
- Не шепчи про них громко! Про них вообще говорить нельзя!
- Почему?
- Да потому что это те, для которых мы тут пашем с утра до вечера. Все. И скОты 1, и скОты 2, и скОты 3 …
- А что, есть ещё и скОты 3?
- Ну да! Они живут группами. Занимаются наукой, образованием и медициной.
- Где?
- Где-где! Где надо.
- Ты хочешь сказать, Лола, что, если я заболею, то меня будут лечить? СкОты 3?
- Да.
- Придут прямо сюда?
- Да. Но только тогда, когда наступит время фиолетового солнца, ой! Что-то я разболталась! Я вру! Вру, вру! Здесь все друг другу врут, никому не верь!
Лола вдруг с такой неистовостью стала резать плоды сахи, что допустила неосторожность и порезала себе руку.
- У тебя кровь! – шёпотом вскрикнула Ляля-Вера.
Лола прошла к шкафчику, висящему на стене цеха-пещеры, достала оттуда кусочек какой-то белой ткани и приложила к ране.
- Подожди! – шепнула Ляля, я видела травку в лесу, похожую на чистотел, я сейчас её принесу, обработаем тебе кожу вокруг ранки!
Ляля побежала вон из пещеры, а Лола пыталась её остановить, чуть было не срываясь на голос, но Ляля-Вера не заметила тревожных знаков Лолы, она выбежала из пещеры, пробежала чуть вперёд, где какое-то время назад нашла гриб, увидела его снова ( срезать нельзя! это она помнила), огляделась: где-то тут она видела чистотел. Ага! Вот он! Сорвала веточку с жёлтыми цветочками и кинулась назад в пещеру. Лола стояла у входа и сокрушённо мотала головой:
- Что ты наделала! – обратилась она к Ляле, - здесь пользоваться лесными дарами может только мужчина! Про тебя никто не знает, а меня снова могут наказать из-за тебя и отправить к скОтам 1!
- Знаешь что? Потом разберёмся с вашими законами, давай руку, я тебе обработаю ранку, - Ляла сняла повязку с раны и выделившимся соком оранжевого цвета в месте слома ветки сорванного ею растения смазала кожу вокруг надреза. Потом вернула повязку на место.
Лола внимательно вгляделась в Лялю.
- Ты что, тоже из скОтов 3? Тебя тоже понизили? Ты ведёшь себя как заправский медицинский работник.
- Нет. Я не помню, чтобы я была скОтом 3. Я вообще что-то другое, мне кажется.
- Ну, Элиты только могут позволить себе всё… Не задумываясь и не остерегаясь. Неужели ты из Элитов?
Ляля напрягла память, даже сморщилась…
- Нет! Не могло быть такого, чтобы кто-то с утра до вечера работал на моё благополучие… Моя кровь этого не помнит!
- Да кровь и не может помнить! А мозг тебе крепко обработали. Вот и всё!
- Послушай, давай пойдём работать. Ведь, если ты не выполнишь план, тебя снова накажут? Так ведь?
- Так. Но я не смогу резать плоды… Рана будет мешать.
- Плоды буду резать я. Но медицинская помощь тебе всё равно будет нужна.
- Когда солнце станет фиолетовым, медики придут сюда, наложат шов на мою руку и перевяжут её.
- А как они узнают о том, что нужны здесь?
- Мой мужчина повесит специальный знак на доску у монорельса. По этому знаку меня найдут здесь. И пока я буду спать, всё, что надо, сделают.
- Что за знак?
- Брелочек такой, с сердечком. Страховка медицинская с сердечком. И с моим личным кодом.
- С личным кодом? И какой он у тебя?
- С2-180947- ОИ- Сочная 5
- Интересно… Надо будет подумать, что он может означать… Но Сочная 5 так похоже на адрес! Интересно… Это единственная так сказать «страховка»?
- Почему? Нет. Если включишь сердечко на этом брелоке, значит, нуждаешься в медицинской помощь, но есть на нём знак, обозначающий нужду в материальных средствах, одежды, например. А по твоему личному номеру там понимают, какой размер одежды нужно выделить. У нас тут всё продумано и удобно!
«Ничего себе! Удобно…Хочешь белую кофточку, а получаешь зелёную майку!» Но Лола, похоже, систему, по которой жила эта цивилизация, считала единственно возможной.
- Работать пора, - заключила она, - пока пойдём в цех, там поговорим.
Они вернулись в пещеру и принялись за работу. Ляля-Вера резала фрукты, а Лола манипулировала рычагами несложного оборудования. Одной рукой это было делать возможно. Скоро все сосуды были наполнены соком. Солнце ещё оставалось зелёным, но вот-вот могло стать голубым.
- Больше я тебе ничего не успею рассказать. Констатировала Лола. Возьми себе плод и стакан сока поесть и уходи в свой чулан. Вот-вот появится он. Не нужно, чтобы он тебя видел. И постарайся сделать всё, чтобы он не понял, что тут кто-то ещё есть.
- Почему?
- Сама поймёшь… Иди, прячься.
Ляля ушла за занавеску и прилегла на матрас, постеленный Лолой для неё. Это позволило ей почувствовать, как она устала за этот день. Не дожидаясь фиолетового солнца, она отключилась в приятный сон.
Глава 12
- Глупая ты девчонка, не знаешь, чего бояться надо. Да тут тебя через неделю сожрут без соли! – Нинка старательно выговаривала слова, читая Вере книгу. Текст даже пугал её, но она продолжала. - На каторге отработаешь год-другой, зато жива останешься. А будешь хорошо работать – получишь право на персональный код, и тебя освободят досрочно. Честный труд – дорога домой.
Нинка отложила книгу и строго посмотрела на Дмитрия:
- Ты что это ей такое читаешь? Мороз по коже! Ей бы что-нибудь полегче. Про нежную любовь там…
- Понимаешь, - Дима уже готов был объяснить выбор книги, - эту книжку она приготовила, чтобы почитать. Она хотела её читать. Может, даже уже читала. Я надеялся, что текст ей покажется знакомым, и она раз – и окажется там, где читала эту книгу!
- Не знаю… А ты крестик-то ей надел?
- Да. А почему ты озадачилась этим?
- Да вот – начиталась! Думаю, а вдруг это и вправду имеет значение?
- Никто не знает, что именно имеет значение в этой ситуации. Татьяна, медсестра, просто уверена, что вера имеет значение.
- И надежда, и любовь… Всё это имеет значение. В любой ситуации, - задумчиво резюмировала Нинка. – Послушай, а ты к экстрасенсам обращался?
- К экстрасенсам? Ну, это-то никак к вере не имеет отношения!
- Зато это имеет отношение к надежде! А и к вере, и к надежде человек обращается из любви! Я думаю, что, если ты её любишь, ты попробуешь всё, что можно!...Вот ведь где-то она сейчас находится! Мне кажется, она где-то там живёт. Так же, как мы… А вдруг экстрасенс сможет понять, как её разбудить? Врачи уже сделали всё, что могли, крестик ты ей надел, осталось попробовать чудо.
Дима подошёл к Вере, взял её за руку и тихо спросил:
- Вера, ты в чудеса веришь? Конечно, веришь! Все дети верят в чудеса. А ты … ты ведь моя маленькая девочка… Ты не будешь против экстрасенса?
Вера молчала. Молчала громко и убедительно.
- А молчание – знак согласия! – Нинка разбила тишину настоятельным тоном.
- Хорошо, Нин, наверное, надо попробовать. Когда Татьяны не будет. Она, моленная, наверное, будет против… Да и всё расскажет Сашке, они соседи. Он каждый вечер обещал спрашивать её, как Вера. Только где мне его взять, этого экстрасенса?
- Пусть это тебя не беспокоит. Я найду и привезу его сюда. А что это ты Сашку боишься? Ну и что, что он узнает про экстрасенса? Почему нет?
- Смеяться будет. Скажет, грамотные, умные люди, а доверяют каким-то средневековым методам…
- А что современная медицина предложила в этой ситуации? Я не хочу порочить медицину, но там, где она не может сделать хоть что-нибудь, пусть уступит дорогу альтернативе! Ведь это разные схемы воздействия, совсем разные! И наука, увы, ничего конкретного, кроме оголтелого отрицания эзотерики, предложить не может. Но то, что у неё были попытки разобраться в этом, вспомним некие службы в КГБ!, говорит о том, что наука не отрицает наличие этого явления.
- Да ладно меня уговаривать! Я согласен. И Вера вон – молчит, значит, как ты говоришь, согласна. Может, что и получится!
- Получится! – уверенно сказала Нина, - нужно только верить. Надеяться и любить! Скажу это ещё и ещё раз!
Глава 13
Её разбудил истошный шёпот Лолы и какой-то агрессивный шорох, казалось, что с разделочного стола Лолы на пол пещеры летят какие-то предметы. « Я не хочу! Ещё не время! Я устала!» - шепотом кричала Лола. «Секс!» - требовательно звучал шёпот другого человека. «Сегодня ты пахнешь как молодая здоровая кобыла. Я хочу секса!» «Потом!» - пыталась убедить этого другого Лола. «Я сказал : секс!» Шёпот другого стал ещё более грубым, раздался звук, который показался Ляле звуком от удара кулаком по телу… Ляля привстала и чуть- чуть отодвинула занавеску. Лола лежала грудью на разделочном столе, с которого были сброшены предметы для обработки фруктов, она вцепилась в край стола, лёжа щекой на разделочной доске, юбка её была задрана наверх, и какое-то большое обнажённое тело ритмично и грубо толкало её сзади, катая по столу, вцепившись большущими руками в скомканную одежду Лолы. Ляля посмотрела в глаза Лолы, наполненные отвращением и болью, и уже готова была выскочить, чтобы защитить её, но Лола показала ей движением головы, чтобы не вмешивалась и спряталась. Ляля даже не успела рассмотреть это чудовище со спущенными штанами. Её потрясывало от страха и каждый звук толчка тел об стол вызывал у неё напряжение мышц во всём теле. У неё перехватило дыхание… И она чуть было не пережила оргазм… Какой ужас! Почему такая ужасная сцена практически бесцеремонного насилия вызвала у неё такое переживание? От растерянности, стыда и отчаяния по её щекам потекли слёзы. Ей пришлось сделать усилие над собой , чтобы остановить рвущиеся наружу рыдания…
Наконец, специфический шорох прекратился. «Я принёс птицу, приготовь ужин!» - и шёпот может быть приказным. Значит, это мужчина Лолы пришёл с охоты, принёс добычу. Они могут позволить себе питаться дичью. А, может, у них ферма в лесу птичья? Надо спросить Лолу об этом.
Ляля позволила себе снова посмотреть в щель. Мужчина ставил сосуды с соком на площадку на колёсах с высоким поручнем и , установив все ёмкости на эту тележку, вытолкал её, упираясь на поручень, из пещеры. Лолы не было в цеху. Но её было слышно где-то рядом. Ляля вышла из чулана и прошла чуть вперёд, опасаясь быть замеченной. Но, кажется зря, потому что было слышно, как шум колёс тележки, которую Лолин мужчина повёл к монорельсу всё больше и больше отдалялся. Ляля прошла дальше и увидела кухню, которая была продолжением цеха. Лола щипала какую-то птицу. Да это ж курица! По крайней мере не фазан! Охотник тоже мне, этот изувер! На курицу он охотился!
- Это он за этой птичкой охотился? – издевательски прошептала Ляля-Вера, обращая свой вопрос к Лоле.
- Ты что здесь делаешь?! – испуганно возмутилась Лола.
- Ничего страшного, пока он докатит до монорельса, пока переставит ёмкости с соком на другую площадку, пока будет возвращаться назад! Я услышу, когда шум тележки будет приближаться и скроюсь!
Лола успокоилась и ответила:
- Да! – почти с гордостью прошептала Лола, - он хороший охотник! А тележку ты не услышишь, он её оставит там, вернётся с пустыми руками. Так что поостерегись!
Но Лялю-Веру интересовало другое.
- А ты никогда не ходила с ним на охоту?
- Нет, зачем? Да и нельзя мне.
- Так врёт он тебе, что охотится на кур! Что за ними охотиться? Это домашняя птица. Или у него в лесу есть ферма куриная, или ему этих кур доставляют! Кто-то их выращивает! Живыми он их не приносил?
- Нет. Сразу без головы…
- А топор он с собой носит на охоту?
- Нет, а зачем?
- А кто ж тогда курице голову отрубил?
- Да я и не задумывалась никогда… Зачем мне это знать? Нет, топор-то у него есть… Может и сам рубит! Иногда он другую живность приносит. Зайцев, например… Наверное, он всё-таки охотится. Ведь на целый день уходит! Да мне всё равно!
- Зайцев! – передразнила Ляля, - кроликов, наверное! Как ты его терпишь-то? И почему ему можно тебя обижать?
- Потому что здесь всё от него зависит. Так устроено. Мне запрещено отходить от цеха далеко. Да и некогда! А он и ёмкости под сок привезёт с утра, и вечером их отвезёт, и брелоки с информацией он только знает, куда вешать надо, и дары только он может получить…
- Какие дары и какую информацию эти брелоки могут передавать?
- Ну… всякую информацию… Вот про необходимость медпомощи ты уже знаешь. Или когда одежда порвалась, другую надо… А ещё какую деталь сломанную сменить на выжимающим сок агрегате надо… Да, разную!
Ляля увидела что-то похожее на холодильник и подивилась:
- Это холодильник что ли?! А что вы там храните?
- Да, это холодильник. Мы получаем продукты раз в семь дней: молоко, масло, сыр , хлеб… Всё в нём храним. Это удобно!
- А откуда масло? Сыр?
- Мы делаем сок. А кто-то масло. Сыр… Разное производство у разных производителей! Кстати, и холодильник выделяется именно мужчине. Всё на нём держится! Вот и терплю!
Послышался шум приближающегося человека. Ляля быстренько удалилась к себе. Попасть на глаза этому сексуально озабоченному монстру ей вовсе не хотелось.
«Ооооо! Как ты сегодня пахнешь!» - монстр снова почувствовал запах, вызывающий у него желание. Неужели он чувствует молодое и крепкое тело Ляли-Веры? « Да это не я! Это птица так пахнет! Иди лучше дрова принеси! У меня не хватит дров, чтобы мясо сварить!» «Птица? Да не пахнет птица так! И не пахла никогда!» - пытался возразить амбал мужского значения.
Лишь бы не пошёл искать по пещере, что так пахнет! Ляля на всякий случай села в уголок в своём чулане и прикрылась матрацем, как будто старый матрац просто бросили в угол… Но, кажется, зря. Как-то так совпало, что тут Лола увидела, что у неё и вода кончилась! Наверное, специально на такой случай пустые вёдра приготовила, чтобы было чем отвлечь мужика. Попросила принести воды, здесь тоже водопад есть, там и набирали воды. Но в отличии от скОтов 1 скОты 2 могли пользоваться вёдрами.
Когда синее солнце начало терять цвет, в чулане появилась Лола, она принесла кусочек варёной курицы, молча сунула в руки Ляли плошку с мясом и быстро удалилась.
Надо ж! Заботится. Ляле это было приятно. Да, в чулане не очень уютно, и особо приятными соседи Ляле не казались, но это уже не одиночество, и каким бы непонятным не было положение Ляли-Веры, но здесь она была почти счастлива, потому что не одинока. Мир, конечно, во многом был ещё непонятен, и где-то просто неприемлем, но у неё теперь есть Лола. Хотя ничто не говорило о том, что ей можно доверять. Поэтому забота Лолы просто подкупала…
Когда Ляля закончила есть курицу, сумерки заметно наполнили пространство. Ляля поставила пустую плошку на какой-то ящик и улеглась на свою новую постель, прикрывшись холщёвым одеяльцем, с удовольствием осознавая, что стала ближе к цивильности.
Красное утро застало её там же где она заснула. Вера-Ляля сладко потянулась и чуть было не свалилась с узкого ложа. Скамья это всё-таки не двуспальная кровать. Двуспальная кровать? А это ещё что такое? Ляля-Вера пыталась поймать вдруг пришедшую в голову мысль о какой-то двуспальной кровати, но мысль эта как будто дразнила её своим хвостиком, щекоча сознание, но не давая себя схватить… Так похоже на только что приснившийся сон, сбегающий из памяти… Наверное, ей просто что-то снилось! Она смахнула с лица остатки сна, оделась в дурацкий халат, который вчера ей выделила Лола, и собралась выйти за занавеску, но что-то её заставило поостеречься. Шорох! Какой-то шорох и возня. Она приоткрыла занавесочку и всмотрелась в щель. Лолин мужчина снимал с тележки пустые сосуды для сока, время от времени замирая и принюхиваясь к пространству… Опять что ли её, Лялю, чует? И Лолы нет! А если он пойдёт искать, что так пахнет? Ляля тихо скинула одеяльце в угол, поджав ноги, села туда же и прикрылась матрацем, как делала это вчера.
Шаги… Шаги приближались! Сердце Ляли стучало так громко, что, казалось, могло быть услышанным тем, кто ходит за занавеской. А вдруг он её найдёт?! Ляля была на грани потери сознания. А потом вдруг подумала: « А что я боюсь-то? Я не знаю, что произойдёт!» Ну, конечно! Не знаешь. Всё ты знаешь! Перед глазами всплыли вчерашние картинки насилия над Лолой. Нет уж, сердце, не бейся так громко! Вдруг этот амбал услышит тебя! Пусть он пройдёт мимо!
- Эй! Ты чего здесь тележку бросил? Прямо на входе! Я войти не могу! – приглушённый голос Лолы хорошо был слышен в природной тишине пространства. Правда, это пока машина, отжимающая сок не включена. Но Лола появилась очень вовремя!
Шаги удалились.
- Так это ты так сладко снова пахнуть начала? – это уже спросил мужчина, - что-то мне захотелось заняться зарядкой перед охотой! Секс!
О, Господи! Сейчас опять начнётся! Вера заткнула уши, Лола что-то там шептала и хихикала, но вскоре звуки исчезли. Ляля выглянула . Никого не было. Значит, Лола увела этого мужлана. Наверное, в соседнюю пещеру, которую она называла спальней. Но вылезать из своего убежища Ляля не спешила. Решила подождать, когда Лола её позовёт.
И пока у неё есть время, она может подумать над тем, что узнала за вчерашний день о том мире, в котором сейчас находится. А узнала она много. Значит, есть ещё и скОты 3. Интеллектуалы, так сказать. Медицина, образование, наука… Живут они группами. Значит, могут общаться. Неужели тоже шёпотом? Да! А почему Лола её спросила вчера, что она , мол, тоже была понижена с 3-х на 2-е скОты? Тоже. Значит, она знает такие случаи. Надо её об этом расспросить. Интересно, а можно попасть к скОтам 3 так же, как она попала к скОтам 2? Да, если залезть в сосуд с соком, то ведь и захлебнуться можно! Нет, этот способ не пройдёт! Но быть не может, чтобы не было варианта! Ляля всё равно его придумает!
Мысли Ляли прервала Лола, открывшая занавеску.
- Вылезай, пленница. Что-то нам надо придумать, чтобы он больше не чувствовал твой запах.
- Перебить другим! Вам косметику и туалетную воду не выделяют? – Вера-Ляля думала, что её вопрос просто чем-то смешным покажется Лоле, ну откуда у этих дикарей могут взяться духи и тени для век? Но Лола ответила на полном серьёзе:
- Это доступно только Элитам. Но мы сейчас сами что-нибудь придумаем. Ты выходи и начинай резать фрукты. Я тоже буду, но немного, неудобно с такой рукой, - Лола показала перевязанную руку.
- Ночью перевязали?
- Да. Но я никого не видела. Фиолетовый свет как анестезия.
- Или наркотик, - предположила Ляля, - ты никогда не думала об этом?
- Думала. Не могу понять, что мешает сигналам тела передаваться в мозг.
- О! Да ты знакома с анатомией человека! Это вам что, в общежитиях такие знания давали?
- Ты про детские общежития? Ты разве сама там точно не была? Не знаешь, чему и как там учат?
- Не знаю, - честно ответила Вера-Ляля, - я никогда в них не жила!
- Не понимаю, откуда ты взялась… - констатировала Лола, - только Элиты могут воспитывать своих детей сами, но они сейчас малопродуктивны, детей Элитов очень мало, и, если бы ты была одна из них, они бы уже всё перевернули в поисках своего… Не понимаю, почему никого не волнует твоё исчезновение…
- Я бы тебе рассказала, откуда я, но я не помню. Правда.
- Так, – Лола многозначительно подняла указательный палец кверху, - об этом мы ещё успеем поговорить, а сейчас поработай одна, пока я соберу необходимые компоненты для крема.
Лола вышла на кухню, а Ляля прошла к разделочному столику и начала резать плоды сахи. Она недолго была в одиночестве. Лола принесла яйцо и бутылочку с желтой вязкой жидкостью, похожую на растительное масло.
- Я из этого делаю соус, - пояснила Лола, - если мы к ним добавим сок сахи, а он очень пахуч, то получим крем. Будем им мазаться, и ты , и я. Запах у нас будет одинаковый, и это будет запах сахи. Надеюсь, это успокоит обоняние моего мужчины.
И пока Вера-Ляля резала фрукты, Лола взбивала компоненты обыкновенного майонеза, смешивая его с соком сахи.
Вера-Ляля вспомнила, как на уроках истории учитель рассказывала им про то, что такой крем для лица взбивали слуги Клеопатры для своей госпожи. Неужели Лола тоже знакома с этой историей.
- Лола, а ты знаешь, что таким способом служанки Клеопатры изготавливали для неё крем косметический? – вопрос, конечно, был провокационный, Ляля даже приготовилась услышать, мол, что такое Клеопатра, но ответ был совсем другим.
- Да. Я вспомнила это и решила сделать такой крем для нас с тобой.
Ничего себе! Лола знает про Клеопатру! Это тебе не про скОтов1…
- Лола, я общалась со скОтами 1, и могу сказать тебе, что они даже слова такого как «история» просто не знают. И, думаю, не хотят знать. Они что, умственно ущербные?
- Нет. Они просто ленивые. Они вполне удовлетворены тем, что у них есть. Отсутствие возможности открыто общаться, лишает их развития, как и нежелание узнавать что-то новое. На том уровне, где они существуют, развитие совсем не нужно. И поэтому их условия, в том числе и заборы, не дают повода возникнуть каким бы то ни было интересам, даже любопытству. Это устраивает и их, и Элитов.
Вера-Ляля осторожно, подбирая слова, чтобы не обидеть, сказала:
- Мне кажется, что твой мужлан недалеко от них ушёл, хоть и скОт 2… В отличие от тебя… Почему ты так сильно отличаешься от него?
- Сначала мы испытаем наш крем. Заполним хотя бы один сосуд соком, а потом я тебе всё объясню.
Ляля взяла средним пальчиком крем, который изготовила Лола, понюхала, запаха дыни ей показалось больше, чем персика, Она размазала его по руке, понюхала руку. О, да! Теперь её рука пахнет дынеперсиком, или как здесь его называют – сахи.
- Кажется, у нас всё получилось! – сказала она Лоле.
- Вот так. Будем мазать этим кремом потаённые места у себя, думаю, это успокоит моего мужчину. И объяснит всё. Ведь я делаю сок из этих фруктов, который пахнет так и не иначе. Значит, его возбуждает запах именно этого фрукта!
Лола разделила крем на две баночки, которые завалялись у неё на кухне, одну оставила себе, а другую отдала Ляле.
- Спрячь в карман, чтобы под рукой был. И не забывай мазать им вот здесь! – Лола макнула указательный палец в крем и помазала кремом за ухом Ляли, как будто это были духи. Значит, Лола знает, что такое духи…
- Ой. А что это у тебя? – как-то даже испуганно спросила Лола.
- Где? Ты о чём? – Ляля поддалась этому испугу.
- Да вот! – Лола потащила на себя цепочку, которая была на шее Веры, - вчера этого не было! Ты где это взяла?
Ляля увидела крестик на цепочке и сама немало удивилась.
- Я не знаю, откуда это взялось… Цепочка золотая… А крестик совсем простой. У меня такого не было. У меня вообще крестика не было…
- А что у тебя ещё кроме цепочки было?
- Не помню…
- А почему крестик, ты ведь знаешь? Кто и почему его носит? – Лола явно знала ответы на те вопросы, которые задала Ляле.
- Знаю. Верующие носят. Крещённые люди.
- А то что же – крещённая?!
- Да… - растерянно но уверенно ответила Ляля.
- Это невероятно! Элиты уже очень давно лишили населения веры. Здесь больше нет верующих! Ты кто?
- Тогда откуда ты знаешь о крещении?
- Я имела возможность самовольно воспользоваться исторической библиотекой, которая расположена на территории Элитов. Они сами уже не знают, что в этой библиотеке. Там пыль вековая. Наверное, те, кто знал, уже вымерли, а потомки их просто не хотят утруждать себя чтением. И поэтому уже никто не знает здесь, а что было-то до нас. И где эту информацию получить. Поэтому мои походы туда никого не насторожили… Давай я тебе позже об этом расскажу, работать надо!
Глава 14.
Очередной день начался как обычно: поменять положение Веры на постели, массаж мышц спины, ягодиц, ног. Но Дима это делал без устали и раздражения, терпеливо уговаривая Веру потерпеть, не сердиться на него за неуклюжесть, и возвратиться, наконец, в реальность. А Вера молчала и никак не реагировала.
- Тебе не холодно, Вера? – Дима натянул одеяло и накрыл Веру с руками, - если будешь молчать, моя девочка, рассержусь и обижусь! – пригрозил он Вере, и вдруг ему показалось, что он услышал всхлип… - Вера, Вера! Не слушай меня, дурака, я ни за что не рассержусь на тебя… Я же просто пошутил… Сейчас Татьяна придёт, она покормит тебя… А потом Нина приедет, она там какого-то экстрасенса нашла. Медиума. Я в этом ничего не понимаю, но мне кажется, медиум – это тот, кто может выходить на контакт с умершими. Поэтому я не понимаю, зачем нам-то такой экстрасенс?
Звонок в дверь отвлёк Дмитрия от Веры, Татьяна взялась за свою работу и посоветовала Диме совершить пробежку в парке, чтобы суставы не заржавели.
Пока бегал, Дима всё пытался вспомнить хоть один описанный случай, когда экстрасенсы общались с теми, кто спит. Ничего не припомнилось… Чтобы понять, что случилось с Верой, он перевернул весь интернет, там много чего можно об этом найти, но никто из тех, кто спал, не рассказывал, что он помнит о том времени, когда спал. Где была его душа в это время? Думал ли он о чём-нибудь? Ничего неизвестно об этом. С мертвыми экстрасенсы ещё как-то общаются, и то не для всех, а только для тех, кто в это верит. Но Вера не мертва! Она просто спит! Но ведь бывают же чудеса!
Татьяна ушла. Нина должна скоро подъехать. Дима сел рядом с Верой.
- Вера! Я тебя очень прошу! Сейчас придёт экстрасенс, пожалуйста, дай знак, что с тобой, как тебе помочь.
Вера вдруг сделала глубокий вдох… Просыпается? Увы. Но ему показалось, что она улыбнулась… Вера! Верочка! Тебя радует информация об экстрасенсе? Значит, ему стоит верить? Дима обязательно поверит экстрасенсу, обязательно! Всё для тебя, Вера!
Нина не заставила долго себя ждать. Вместе с ней пришёл очень молодой человек. По крайней мере, не старше Димы. Ну, что он может-то! Он так молод… У него и опыта магии этой самой, наверное, с гулькин нос…
- Добрый день! Я знаю, вас зовут Дмитрий, а меня вы можете называть Валерием, - Валерий подал Диме руку - пусть вас не пугает моя молодость ( надо ж! как будто мысли Димины прочёл!). Обещаю вам: если я увижу, что не в силах вам хоть чем-нибудь помочь, я честно вам в этом признаюсь. Летаргический сон действительно не был в моей практике. Берусь утверждать, что его не было в практике любого современного экстрасенса. И не только. Люди не обращались с этой проблемой ни к медиумам, ни к ясновидцам, потому что не видели смысла. Медиуму здесь нет работы, человек жив, а ясновидец что может посмотреть? Разве только, что стало причиной этого сна.
- Да причина-то мне известна!... Всю жизнь буду себя винить…
- И я тоже, - добавила Нина, - так что, Валера, спасите нас всех, пожалуйста, и Веру, и Диму, и меня…
- Да ладно, Нина! Ты-то тут причём? – возразил было Дмитрий.
- Дима, так или иначе, но косвенно я всё-таки виновата. Мне Саша всё рассказал… Я спать не могу из-за этого!
- Первое, чем я вам могу помочь, это советом: молитесь! - Валерий приподнял руки к небу, - просите прощения у Бога, и у Веры. Насколько я понимаю из рассказа Нины, виноваты вы постольку-поскольку, но это не умаляет вашей причастности. Давайте попробуем разобраться, а что могло случиться с Верой.
Дима провёл Валерия в комнату, где располагалась Вера. Валерий внимательно рассмотрел фотографии на стене, как-то странно принюхался к воздуху в комнате, а здесь было достаточно свежо после того, как Татьяна проветрила комнату, потом достал из своего рюкзака предметы, набор которых был понятен только ему, достал пучок трав, положил в медное блюдце и поджёг. В комнате запахло лесным костром. Валерий обернулся к Диме и Нинке:
- Вы, конечно, можете здесь присутствовать, но будет лучше, если вы не будете мне мешать. Я не смогу выйти на контакт с Верой, но я попробую посмотреть на окружающий мир её глазами. Ничего не обещаю, но, если получится, обязательно поделюсь с вами, - сказав это, Валерий сел на пол, скрестив ноги и повернувшись к Вере лицом, согнул руки в локтях и открыл ладони как блюдца.
Нина вышла из комнаты и дёрнула Диму за рукав:
- Пойдём отсюда, - шёпотом сказала она, увлекая Диму на кухню, - давай спокойно посидим здесь, подождём. Наберись терпения!
- Где ты его нашла? Ему верить можно? Он не слишком молод? Хуже не сделает? – у Димы было так много вопросов, что он ими сыпал как снегом.
Нина поставила чайник, достала из своей сумки какие-то конфеты, высыпала их на блюдо.
- Дим, сядь, а! Во-первых: он единственный, кто согласился работать со спящей Верой. Другие отказывались сразу. Во-вторых: он в роду не первый, кто что-то там видит и чувствует, чего не может обычный человек, а такие знают порой больше, чем мы можем ожидать. Третье: я слышала о нём только хорошее.
- Надо помолиться! Вера, пожалуйста! Откликнись! Откликнись, Вера!
- Так, - Нина остановила его строгой интонацией, - давай-ка мы посидим молча, постараемся не шуметь, чтобы не мешать Валерию услышать главное.
Глава 15
Вдвоём они довольно быстро наполняли пустые ёмкости соком. Ляля несколько раз пыталась начать с Лолой разговор, но шум соковыжимающей машины не давал нормально разговаривать, тем более шёпотом. И всё-таки Ляле было непонятно, почему звук голоса человека вызывает такой ужасный скрежет, а любой другой шум просто шум! Прямо какое-то оружие против человечества здесь придумали и используют. Лола говорит, что невозможность общения препятствует развитию скОтов 1. Да и скОтов 2 тоже! Значит, Элиты нашли способ контролировать развитие сограждан, чтобы, пользуясь скудостью их ума, обеспечивать себе рабский арсенал. Здесь даже мятеж не организуешь! Эти скудоумцы вполне себе довольны своей жизнью, и любые предложения её улучшить будут восприниматься ими как посягательство на их счастливое существование. Поэтом скОты 1 так злились, когда она просто задавала им вопросы, ответы на которые сами они просто и знать-то не хотели. Но Ляля и не собирается устраивать здесь революции, она просто хочет узнать, что это за мир, в котором она сейчас находится. А прежде всего она хочет знать, а кто такая она сама? В этом смысле в её сознании никакой конкретики нет, только едва уловимые силуэты… Как на картине абстрактной живописи… Вот. А раз уж она не помнит, как жила раньше, нужно хорошенько узнать, а как можно жить здесь и сейчас. И первое, что она уже точно не хочет в этой жизни – быть рабой. Не иметь возможности использовать данные природой мозги. Тупо и одинаково проживать день за днём, дервенея сердцем от безысходности. А что же прежде всего не так в этом мире? А! Так они все друг другу не верят! А, значит, и не любят…Поэтому. Кажется, даже не знают, что такое надежда. А Вера-Ляля тоже не очень-то верила тому, что ей здесь говорили… Но ведь это потому, что представить такую жизнь было просто невозможно! Так жить просто нельзя! Поэтому и не верила. А Лоле почему-то верит.
Наконец, все ёмкости были заполнены соком. Можно и отдохнуть. Солнце только-только стало жёлтым, так что они спокойно могут сидеть и разговаривать целых два цвета. Мужчина придёт сюда, когда солнце станет голубым. Кстати, а сколько можно называть его мужчиной, мужланом и тому подобное?
- Лола, давай мы и твоему сожителю дадим имя, чтобы нам проще было обозначать его в разговорах.
- Имя? То есть обозначить его так же, как ты меня Лолой?
- Ну да…
- А какое имя ты бы дала ему?
- Нет, Лола, ты его знаешь лучше, придумай сама. А то я его только гадом каким-нибудь назову. Не могу простить ему, что он насилует тебя.
- Там, где не любят, Ляля, все друг друга насилуют. Или соглашаются на насилие…
- Ты меня опять удивляешь, Лола. Тебе, оказывается, известно, что есть такое чувство как любовь?
- СкОты 3 имеют допуск к источникам знаний. Кто хочет, тот может этим пользоваться. Я пользовалась. Я читала книги того мира, из которого мы происходим. И там все книги про любовь… Даже если они рассказывают о каком-то конкретном событии в истории. Это же в любом случае про людей. А раз про людей, то обязательно про любовь.
- А что же тогда с миром стало, если теперь он про что угодно, только не про любовь?
- Люди возненавидели друг друга, перестали верить…
- Сразу все?
- Нет, не сразу. Просто таких, которые ненавидели, становилось всё больше и больше. И самые сильные из них стали самыми богатыми, потому что, только ненавидя других, можно грабить их бесконечно. И в конце концов они просто купили весь мир.
- Это как?
- Купить можно всё, кроме любви. Веры и надежды. А за всё остальное можно заплатить. Питьём, едой, одеждой, предметами быта… В общем, всей этой мишурой, в которой в какой-то мере нуждается любой человек, ну а тот, кто лишён любви, веры и надежды, только в ней, этой мишуре, и нуждается. Поэтому их и можно просто купить. И получив какую-то вещь, он чувствует себя счастливым. Как ребёнок, который получил игрушку. И, если отнять у ребёнка возможность развиваться, он ничего важнее этой игрушки для себя не увидит в этой жизни, всё отдаст исключительно за эту игрушку, другой даже не захочет! В силу того, что так о ней, другой игрушке, и не узнает… Поэтому здесь большинство детей лишено возможности развиваться. А тех, которые проявляют особые способности к развитию, Элиты забирают себе, так сказать, на воспитание. Но эти дети, развращённые вседозволенностью и вседоступностью, теряют желание чего-нибудь добиваться, потому что у них и так всё есть. Наша цивилизация гаснет. Элиты тупеют. СкОты 1 тоже. СкОты 2 всё больше и больше ненавидят всех, потому что выгорают от бесконечного труда, иногда просто непосильного.
- Но ведь есть же ещё скОты 3!
- А что скОты 3? Они не высовывают носа дальше тех проблем, которые им поручено решать. Гниленькие они, потому что тоже куплены. Особыми условиями существования.
- А что это за условия?
- У них есть время, которое они могут использовать как хотят. У них у всех разные проблемы и задачи, но есть то, чем они могут пользоваться на равных: библиотеки, театры, кино…
Ляля перебила Лолу:
- Рестораны, казино, танцплощадки… - продолжила она список «особых условий».
- Нет, нет, нет! - возразила Лола, - это только для Элитов. Это можно купить, но покупать здесь имеют право только Элиты.
- И что, скОты 3 спокойно всё это наблюдают? Они же живут группами! Что, не возмущаются положением вещей даже на кухне?
- На кухне? Там никто ничего не готовит, едят в специализированных местах то, что приготовят производители, едят на бегу, никогда не делают этого вместе, потому что проблемы и задачи, которые они отрабатывают, не дают расслабиться.
- А как же время, в которое можно делать всё, что хочешь?
- Читать, смотреть кино или спектакль, но не разговаривать! Общаться получается только по делам. И разговаривать шёпотом - это очень неудобно. Это способ поговорить только для двоих, как мы сейчас с тобой общаемся. А третий бы уже не смог быть собеседником. Физически неудобно!
- Ну, а, если вы хоть по делам там общаетесь, то как-то обращаетесь друг к другу?
- Да никак! Если что-то обсуждали, то поочереди. Решения принимал сек, тот, кто был назначен руководителем сектора, сектором называется группа скОтов 3, которая занимается той или иной проблемой.
- То есть, если что-то обсуждалось, высказываются все, но решения принимает один. И никто не спорит?
- Не спорит. А зачем? Это всё равно ничего не изменит. Да и никому не надо, то есть, совсем не хочется ничего менять! И сек принимает решение после анализа всего того, что услышит от подчинённых. На основании разных мнений. Ему ошибаться себе дороже, поэтому решение он принимает, как правило, верное. При этом, ему довольно непросто, потому что подчинённые совсем необязательно говорят правду…
- Но почему?
- А потому что здесь никто никому не верит, ты это знаешь, а ещё потому, что никто не верит тому, что будет лучше. Или, что может быть лучше. А так всё идёт и идёт, плавно и спокойно. Никто никому не мешает жить… По крайней мере так, как привыкли.
- Лола, ты хорошо знаешь про жизнь скОтов 3, значит, ты одна из них… Но как же ты угодила в скОты 2?
- Потому что стала обращать внимание на представителей других групп и пытаться найти с ними контакт! А тут ещё такая история.
Лола села поудобнее на свой стул со спинкой и приступила к рассказу.
- Я была в педагогическом секторе, занималась тем, что определяла малолетних скОтов в соответствующие им группы: ленивых в скОты 1, непоседливых и старательных – в скОты 2, думающих и сообразительных в скОты 3. Особо сообразительных готовила для школы на территории Элитов. Этих детей Элиты берут себе на воспитание. Они живут в их семьях, своих детей у Элитов немного, женщины Элитов не хотят рожать. Это и больно, и отрицательно сказывается на физическом состоянии тела. А семья с детьми – это главное отличие Элитов от скОтов, поэтому детей они брали на воспитание обязательно. Я была педагогом в школе для этих детей… Кто-то из них утопает в роскоши и просто погибает как личность так же, как и те, кто их взял на воспитание, а кто-то, склонный к развитию и обучению, напротив, жадно учится, получает большое количество знаний, я же не единственный преподаватель у них была, но у этих развитых мозгов сердце остаётся совсем неразвитым, они живут в роскоши, но не в любви… Взрослея, они добиваются больших результатов в науке, но результаты эти далеки от человеколюбия. Мы с тобой общаемся шёпотом, потому что это именно эти умные люди установили здесь резонаторы, которые звук человеческого голоса изменяют так, что говорить просто невозможно. Что могут люди, лишённые возможности даже поговорить? А ещё они, например, вырастили моголу, листья которой можно использовать как материал для чего угодно: одежды, посуды, одеял, мебели. Материал дешёвый, недолговечный, но очень удобный для содержания скОтов1. Или те же сахи. Они выращены искусственно, но очень плодовиты, ими завалили всю цивилизацию. Дешёвый, но очень полезный продукт. СкОты1 благодаря им ни в чём не нуждаются и даже не подозревают, что можно есть что-то другое! Но придумано-то это всё вовсе не от любви к ним!
- Боже мой! Лола, но откуда же ты тогда знаешь про человеколюбие, любовь, веру, надежду?
- Я преподаватель литературы. Её преподают только детям Элитов. И только для того, чтобы они просто знали, что есть такое явление – литература. Я тоже была просто носителем этой информации, моей задачей было ввести детей в курс дела, пока однажды я не вчиталась и не начала переживать вместе с героями литературы то, что они переживали. Вот так и узнала… Но иногда жалею об этом. Только душу разбудоражила! Никому здесь не нужны ни любовь, ни вера, ни надежда…
- Лола! – Ляля была просто обескуражена рассказом Лолы, - неужели никто из этих детей, знакомясь с литературными произведениями, не трепетал душой? Неужели только для того, чтобы быть «в курсе»?
- Методы преподавания именно это и имеют целью : ввести в курс, просто дать знать, что такое есть. А эти любовь, вера, надежда – это всё никому не нужно!
- А тебе, Лола? Тебе лично нужны любовь, вера, надежда?
- Я их знаю только так сказать в теоретическом смысле. Как идея мне это интересно, но я не знаю о том, что это такое на практике. Увы! Не знаю… Может, для этого сердце другое надо? Хорошо было бы, если бы люди были добрее, относились бы друг к другу, как герои тех книг, про которые я рассказываю детям Элитов… Но это невозможно! У нас другие условия жизни. А здесь просто не выживешь, если будешь любить, надеяться и верить… Да и где он сейчас? Тот мир, в котором были и любовь, и вера, и надежда…
- Стоп, Лола! А про каких писателей ты информировала детей?
- Про древних. Наше время не даёт писателей. Никто … не хочет? Или не может писать? Да о чём тут можно писать? Ведь литература описывает взаимоотношения людей. А у нас осталось только одно взаимоотношение – секс, а больше люди никак и нигде не общаются! Да и секс нужен только для поставки новых рабов-производителей! Писать-то не о чём. Я с тобой уже наобщалась больше, чем с кем-либо до тебя за всю свою жизнь!
- Так-так… А назови мне этих своих древних писателей, - не унималась Вера.
- Ну… Тургенев, например… Веллер… Да Пушкин, в конце концов!
- Лола, - тут Ляля-Вера начала с особой осторожностью, - …а мы сейчас на какой планете находимся?
- На Земле, конечно. А что?
- А как вы время считаете? Вот какой сейчас год?
- 568-ой.
- От Христова рождения?
- Да нет! Так время считали до нас. А мы считаем время с того момента, когда нас стало миллиард. Вернее, остался только миллиард.
- А куда делись те? Которые считали время от рождения Христова?
- Так, погибли. Их было девять миллиардов, Элиты решили, что это много, что столько производителей и обслуживающего персонала им не надо. Восемь миллиардов было ликвидировано.
- Как ликвидировано? В смысле - каким образом? Ядерная война?
- Нет. Этого Элиты не допустили. Но способы уничтожения долго хранились как государственная тайна. И сейчас, наверное, кто-то это знает, но об этом не принято говорить. И я не находила этой информации. Да и не озадачивалась ею! Теперь нас только миллиард…
Солнечные лучи стали бирюзового цвета
- Лола! Скоро Мужчина явится, а мы даже не успели дать ему имя!
- Тааак… Я, значит, ЛОмовая ЛошАдь? А он - Тот ещё ОХоТник. Тохт. Пойдёт?
- Тохт? Ну а почему не Тохт? Пусть будет Тохт. Ветка сломалась… Всё, я побежала в свой чулан! Не забудь про крем! И завтра мы продолжим разговор, ладно?
Ляля зашла в свою коморку, достала из кармана крем и хорошенько промазалась им в надежде заглушить свой естественный запах.
В цеху стояла тишина. Странно. И Тохт этот не шумит, и Лола не шуршит посудой на кухне… Ляля прислушалась… О! Нет, они рядом. У выхода из пещеры-цеха, о чём-то шепчутся…
- Как это тебе может быть всё равно? – с упрёком шептал мужчина, - я стараюсь, вылезаю из шкуры, а ей все равно! Хоть бы притворилась!
- Тохт, с чего это ты обиделся? Где ты тут встречал таких, которые не притворяются и говорят тебе правду? Считай, что я просто буду рада, ну или довольна, любому обмену.
- Тогда я своих птиц обменяю на ногу поросёнка. Приготовишь жаркое. Да, а что такое тохт?
- Ээээ. – растерялась Лола, видно не хотела говорить правды, но не успела придумать, как объяснить, - это я так тебя про себя называю, ну, что-то вроде имени, обозначает «такой охотник!»
- Ты имеешь ввиду, что я большой охотник до секса? – игриво прошептал Тохт. Ляле даже захотелось приоткрыть занавеску и посмотреть на него в этот момент, - о! ты сегодня по-другому пахнешь! Но тоже сладко!
- Я случайно пролила на себя немного сока сахи, - кокетливо произнесла Лола.
«Ну, сейчас начнётся!...» - подумала Ляля и отошла от занавески, чтобы не поддаться соблазну подсмотреть. Нет, она не завидовала такому обязательному сексу, но мысль о сексе будила в глубине живота какие-то нежные ощущения, от которых поднимался пульс. И губы сами по себе приоткрывались, как будто готовы были принять его поцелуй… Кого его? Кого его?!! Опять что-то непонятное ворошит сознание, но не открывается, не показывает себя… Интересно, а Лола испытывает это щемящее удовольствие, когда занимается сексом с этим Тохтом? Или раньше, когда ещё могла выбрать себе партнёра? Говорит, что никто здесь не верит никому и не любит никого… А как без этого переживается этот секс?
Так! Стоп, подружка! А с чего ты взяла, что удовольствие от секса возможно только в любви? Кто тебе это сказал? Откуда ты это знаешь? Ну, а какое может быть удовольствие, если тебя целует немилый тебе мужчина? Ведь его влажные губы тебе покажутся противно-слюнявыми! Ой… А это-то тебе откуда известно? Неужели у Ляли-Веры был мужчина? Причём, любимый… Если даже какие-то утончённые до непонятного напоминания об этом едва не вызывают оргазм?... Ну, вспоминай, вспоминай, Вера! Вера? Какая Вера? А! просто вера… Вера в то, что всё это было, но она почему-то всё это забыла….
Будоражащие, но не неприятные размышления прервала Лола, просунувшая за занавеску кусочки жареной свинины в томатном соусе. Всё как у людей! Только почему живут-то они как нелюди? СкОты… Поэтому и скОты…
Глава 16
Нина и Дмитрий сидели очень тихо, прислушиваясь к любым звукам, шедшим из комнаты, где с Верой работал экстрасенс. Валерий стучал чем-то по краю медной чаши, в котором он сжёг пучок травы, и время от времени произносил имя Веры. Как будто звал… Это давало какие-то надежды, да только что обсуждать, пока он не позвал?!
Наконец, Валерий позвал их. Они ринулись в комнату, где их ожидали Вера и Валерий.
- Что? Неужели что-то получилось? – Нина уже в дверях начала задавать вопросы.
Валерий внимательно вгляделся в Дмитрия.
- Вам имя Лола что-то говорит?
- Лола?... – Дима задумался, - ничего…не говорит… Нин, у тебя нет таких знакомых?
- Нет. А почему, Валерий, вы спрашиваете о ней? Дмитрий был немало озадаен.
- У меня получилось увидеть глазами Веры то, что она видит сейчас… А из людей перед ней была только женщина, которую она называла Лолой.
- Они говорили о чём-то? – спросил Дима.
- Говорили, но я не понимал, о чём. Они говорили шёпотом, почти неслышно…
- Странно… Почему шёпотом говорили? Боялись кого-то разбудить? – продолжал Дима.
- Погодите, Дмитрий, сейчас рано делать выводы.
- А, кроме этой Лолы, что вы ещё видели? – в разговор вмешалась Нина.
- Стены помещения. И это была совсем не комната. Это была пещера!
- Пещера? А Лола была во что одета? В шкуры? – Нина не унималась, - может она попала в далёкое прошлое?
- …Нет… - Валерий даже растерялся, - я не могу сказать во что была одета эта Лола…Во что-то тёмно-зелёное…
- А посреди пещеры костра не было? – спросила Нина.
- Нет, - уверенно сказал Валерий, - никакого костра. Там стояло что-то наподобие какого-то станка или агрегата… Из него что-то всё время выливалось в горшок, как кофе из автомата…Но не кофе… Что-то жёлтое…Масло что ли?... Не знаю. И ещё я видел , что пещера выходит в какой-то лес… И надеюсь, что мне это не приснилось…
- Вы хотите сказать, что вся ваша работа была впустую? – спросил Дмитрий, готовый разочароваться.
- Нет, нет! Лола, разговаривая с Верой, называла её Лялей. Почему? Вам это ни о чём не говорит?
- Нет, - уверенно сказ Дима.
- Я попытался, - продолжил Валерий, - позвать Веру. Я стал кричать «Вера! Вера!», Но звук моего голоса как-то странно изменялся, и Вера не отвечала…
- Послушайте, - Дима сел напротив Валерия, - может, она вас не слышала потому, что ваш голос ей ни о чём не говорит? Она просто не могла его услышать уже потому, что он ей незнаком?
- Возможно. Но я думаю, что одного сеанса будет мало. Надо бы ещё хотя ещё один раз мне войти в состояние Веры и понаблюдать положение вещей, чтобы можно было оценить его и ,возможно, что-то предпринять.
- Валера, - начала с некоторой осторожностью Нина, - а почему вы засомневались, не сон ли свой увидели на самом деле?
- А потому что я не знаю, насколько то, что я увидел, действительно возможно в реальности. Там было очень много необычного для меня, например, какой-то технический агрегат, похожий на железный станок и вдруг в какой-то пещере! Нарочно не придумаешь! При этом эта Лола простой ложкой взбивала какой-то косметический крем! И ещё: Вера наблюдала из какого-то потаённого места за мужчиной, которого она называла Тохт. Разве такие имена есть? И ещё я понял, что она не хочет попасться ему на глаза. Просто какая-то детективная история. Где она может происходить? Если не во сне? Но я абсолютно уверен в том, что это совсем не сон. Всё это на самом деле! Происходит. Просто происходит…
- Как интересно! – Нина едва справлялась с эмоциями.
- А что мы ещё можем сделать в этих обстоятельствах? – Дима рвался в бой, - скажите, Валерий, а вы могли бы ввести меня в состояние Веры, чтобы я сам посмотрел на тот мир, в котором Вера прячется от какого-то мужика, своими глазами? Вдруг, ей там помощь нужна?
- Я должен подумать, чтобы вообще ещё что-то предпринимать, даже в своём лице. А вводить вас в эту ситуацию? Нет, погодите, это слишком!
- Если вы мне не поможете, я сам туда пойду! Я кожей чувствую опасность для Веры!
- Я не заметил никакой опасности, - Валерий попытался успокоить Дмитрия, - не гоните лошадей, Дмитрий! Если она пряталась от кого-то, это ещё ничего не значит!
- Как раз это и значит! – не унимался Дмитрий, - я знаю Веру, она ничего просто так не стала бы опасаться!
- Это здесь, в реальном мире, а что это означает там? Вы как это можете оценить? – Валерий пытался воззвать Дмитрия к рассудку.
- Я этого никак не могу оценивать… Я только почувствовал в этом опасность для Веры. Её нужно срочно разбудить! – Дмитрий взволнованно начал ходить по комнате, как будто готов был куда-то бежать, чтобы спасти Веру.
- Но как, Дим? – Нина попыталась вогнать джина, вырвавшегося из Дмитрия, назад, - успокойся, здесь нужен холодный подход, нельзя с налёту решать задачки, которые подкидывает тайна. Ведь то, что происходит с Верой, действительно, тайна. И для тебя, и для врачей, и для экстрасенсов, как выяснилось. Может, только Бог и знает, что с ней, но с ним ты на контакт тоже не можешь выйти… Давай дадим Валере возможность оценить всё им увиденное и сделать вывод на своём экстрасенсорном уровне, а потом уж будем делать выводы и что-то на их основании предпринимать.
- Хорошо, - согласился Дима, - но, Валерий, пообещайте мне, что вы подумаете, как можно меня использовать в вашем экстрасенсорном исследовании этого явления. Я просто чем-то внутри чувствую, что Вера нуждается в моей помощи…
Нина подошла к Диме и взяла его руку в свою:
- Дима! Ты уже ей помогаешь! Ты за ней ухаживаешь, ты сделал всё, чтобы она получала медицинскую помощь, ты пригласил экстрасенса, чтобы и он смог предпринять что-то на своём уровне. Ты уже оказываешь ей помощь!
- Нина! Я говорю о другом. Я чувствую, что мне нужно быть с ней там. Там, где она сейчас.
- А где она сейчас?
- Не знаю! Но ей нужна моя помощь именно там!
- Так, - Валерий понял, что нужно остановить эмоции Дмитрия, - Дмитрий, возьмите себя в руки, если вы попробуете сами сделать что-то, чтобы войти в положение Веры, то вы можете совершить то, что совершил бы слон в посудной лавке. Пообещайте, что вы ничего без меня не предпримите. В интернет не полезете, не наберётесь там всякой всячины от нерадивых коучей от экстрасенсорики, и не предпримите никаких магических действий! Дайте мне слово дождаться нашей следующей встречи. Давайте завтра снова встретимся все здесь и продолжим наше изучение этого вопроса. Аккуратное, осторожное, которое не принесёт вреда Вере ни в реальности, ни во сне.
- Хорошо, - согласился Дмитрий, - завтра снова встречаемся здесь.
Ночью Диму мучили кошмары. Ему снилось, что за Верой гонится некое подобие человека, типа снежного, покрытого шерстью вместо одежды, самое лучшее, что это чудище мог сделать с Верой – это съесть её… Всё остальное – о ! ужас! – даже думать невозможно! А Дмитрий сидел в какой-то высокой стеклянной банке, всё видел, но никак не мог выбраться из-за стекла, чтобы спасти Веру от этого чудища…
Глава 17
Очередной день в этом странном месте разбудил Лялю-Веру проникшим в щель приоткрытой занавески красным лучиком. Его загораживала фигура Лолы.
- Хватит спать! – прошептала Лола, - пора на работу!
«Прямо как мама», - подумала Ляля и потянулась. Ой! Какая мама? Мама… Мама… Не помнит. Совсем не помнит. Но зато помнит, что мама есть у каждого. Значит, и у Лолы она есть. Надо её расспросить. Да, соседка из скОтов 1 даже понятия не имеет о маме и папе. Но Лола с другим сознанием, возможно, она знает хоть что-нибудь. Может, разговор о маме и Ляле что-нибудь напомнит…
Ляля надела свой рабочий халат и прошла к разделочному столу. Лола поставила перед ней чашку чая и бутерброд с маслом.
- Сначала позавтракай.
- Спасибо! Ты заботишься обо мне, как мама!
- А ты что, - Лола и с удивлением и с любопытством обратилась к Ляле, - жила со своей матерью?!
-Ну да… Как и все.
- Какие все? Ты о чём говоришь? С родителями живут только Элиты! Но разве ты – Элит?
- Я не знаю, - честно сказала Ляля, - может, и Элит… Но я жила с мамой и папой! Но очень плохо помню их…
- Странно… - Лола поджала губы, подчёркивая своё удивление, - откуда же ты всё-таки взялась? Если бы ты была из Элитов, они бы тебя уже нашли. Потому что искали бы… Но тебя никто не ищет!
- А ты, Лола, разве не с мамой и папой жила, когда была ребёнком?
- Нет, конечно. Дети – это очень хлопотно и затратно. Обычные скОты не могут себе позволить детей. У них нет на это ни времени, ни средств. Поэтому Элиты взяли на себя содержание детей.
- А откуда у Элитов время и средства на взращивание детей?
- Ну, времени им на это не надо. Уходом за детьми и их воспитанием занимаются скОты 3, у которых трудовая программа именно в этом и заключается. А вот средства на это действительно выделяют Элиты. В их руках все материальные средства, что создают все системы скОтов.
- А как можно с этим мириться? Все пашут до умопомрачения, а распоряжается всем достигнутым какая-то часть людей?
- Просто система нашего общежития устраивает каждого на своём уровне. И, если не соскальзывать со своего уровня, как это случилось со мной, то можешь чувствовать себя вполне удовлетворённым. Твоя задача только в том, чтобы не перешагнуть в своих желаниях невозможного, и тогда счастливое состояние тебе будет обеспечено.
- Я не понимаю! – Ляля готова была расплакаться, - ну как можно испытывать счастье будучи скОтом 1?! Но они и вправду счастливы! Даже тем, что ничего не знают и знать не хотят. Там женщины не знают, откуда дети берутся, и что они матери не единожды!
- А я не понимаю, чем ты возмущена. Да, они этого не знают. А зачем им? Дети не дадут им работать – раз. А зачем тогда эти скОты, у которых такой груз, как дети, нужны будут? И кто их будет содержать с этими детьми? Какой от них толк? Не думаю, что у всех, но у кого-то точно начнёт проявляться любовь к этим детям. И тогда мир перевернётся! Всё сломается! Детей в системе воспитывают так, что они совершенно точно знают своё место в этой системе и радуются этому. А, если позволить всем жить, например, с матерью, им мысль об их месте в системе даже в голову не придёт! Тепло и уютно жить у мамы подмышкой! Вырастут ни на что не способные скОты! Кому от этого хорошо?
- Почему не способные ни на что? Как раз любовь мамы и поможет стать очень даже способным к чему-то…
- Ляля, ты уверена, что мама сможет совершенно точно понять, на что способно её дитя? Она же, как правило, хочет гораздо большего для своего ребёнка, чем он способен выдержать! Эта тема очень часто рассматривалась в книгах домильярдного периода. От этого страдает и ребёнок, и сама мама, чьи надежды вдруг да не оправдаются. И у мам нет средств, которые позволили бы им сделать из своего ребёнка то, что они хотят. Так что, если это условие вписать в нашу совершенную систему, тут такой раздрай начнётся! И он ни к чему.
- То есть, Лола, ты оправдываешь и защищаешь эту систему, в которой живут скОты и Элиты? В которой дети живут сиротами? Без мамы и папы? И… и… Да здесь всё против человека!
- Конечно! Человек должен быть счастлив и он счастлив, когда система, в которой он живёт, и которая всё делает для того, чтобы он был удовлетворён, работает нормально. Наша работает нормально!
- А откуда ты знаешь, как растут дети с мамами? И про их проблемы? С чего ты взяла, что это вызовет «раздрай», как ты говоришь?
Лола пожала плечами.
- Я же тебе говорила, что я преподавала детям из семей Элитов литературу. У меня всё это было на глазах!
- Ты говоришь, что нормально работающая система делает всех счастливыми… А ты что, счастлива?
- Я была бы счастлива. Если бы меня бес не попутал и я не захотела бы большего, чем мне положено.
- Положено… Не положено… Кем положено?
- Да, я скучаю по своему уровню. Тот уровень, где я теперь меня не устраивает только потому, что я уже знаю другой. Свой. Я не в своей струе, мне видите ли захотелось большего, чем у меня было. И что? Теперь, дура, сиди и режь эти сахи! И спи с этим… с этим обрыдком!
- А почему «обрыдок»?
- Да я уже обрыдалась от того, что приходится с ним спать! Но теперь у меня нет выбора… И я не знаю, как мне заслужить возврата на уровень скОтов 3! Вот, надеялась с тобой заработать право вернуться к своим. Представляешь, как была бы счастлива на моём месте другая? Из скОтов 2?
- Нет. Не представляю. Это невозможно. Без любви, без взаимопонимания, в абсолютной зависимости…
- Какая любовь?! Мы уже знаем, к чему приводит любовь. Где она, та цивилизация, в которой была любовь? Должно быть удобно, сытно, достаточно…
- А в любви, говорят, с милым рай и в шалаше…
- Это всё сказки для неспособных жить счастливо. Про это все книги из домильярдного мира! Если им плохо, объяснение одно: да просто любви нет! А где её взять? Эту любовь? Что это за вещь такая?
- Да не вещь это… Это… Это…
- Вот-вот! « Это» - это всё, что ты можешь сказать о любви. Нет, придумать, наврать про это могут горы всяких представлений. Легко врать про то, чего нет: всякие дракончики, эльфы, принцессы, принцы, мачо, страсти, бабочки в животе! Просто в постели, в которой ты спишь, должно быть сухо и тепло, на столе, за которым ты принимаешь пищу, должно быть вкусно и много, а дальше зависит от уровня…
- Уровень! – Ляля-Вера постаралась остановить Лолу в её низкосортной философии, - а кто у вас тут определяет уровень этот?
- А вот я это и определяла, когда занималась своим делом. Я работала с детьми и определяла, кто из них способен только собирать плоды или пилить дрова, а кто работать на таких агрегатах, как наша соковыжималка. А те, кто поактивней и полюбопытней идут в скОты 3, медицину, педагогику, науку. А мать своего ребенка, способного только плоды собирать, заставила бы наукой заниматься! И что? Кто от этого был бы счастлив?
- Ну вот… Говоришь, читала хорошую литературу, про любрвь… А поела свинины, которую «обрыдок» принёс, позанималась с ним сексом – и на тебе! Всё забыла: и про любовь, и про веру…
- А ты уверена, что те писатели, из книг которых я и узнала про любовь, веру, надежду, не обманывали, когда писали свои книги? И разве их герои, которые и любили, и верили, и надеялись, были счастливы? Это не делало их довольными…
- Но зато делало счастливыми! Пока любили… - Ляле очень хотелось доказать, что она права.
- И несчастными, потому то любили… Достаточно просто быть удовлетворёнными. Тем, что есть. Как в нашей системе, - Лола продолжала защищать устройство того сообщества, в котором жила.
- Лола, я знаю, что все здесь обманывают друг друга, поэтому я надеюсь, что ты меня обманываешь… - сокрушённо заключила Ляля, - так жить нельзя…
- А как можно?
- А как Элиты живут? Они же сами детей растят?
- Сами. А результат каков? Они же вырождаются! Все скОты работают на то, чтобы у Элитов и у их детей всё было. Всё. Было. Элитам не за чем что-то делать, чтобы обеспечить своё существование. Они проводят своё время в праздности и безделье. Им не хватает впечатлений. Они ищут нового во всём том, что способно наврать им более, чем горы: в спиртном, в наркоте. Во всём том, что уж точно далеко от правды. У них нет цели в жизни. Цель только одна: следить за тем, чтобы система работала нормально, именно это обеспечивает им существование. Но даже этой цели сами Элиты и их дети не способны достичь. Поэтому Элиты отбирают для воспитания самых умных и способных скотских детей, которые и становятся теми, кто регулирует систему и следит за порядком.
- И они позволяют своим родителям жить, я бы сказала, на скотских уровнях?
- Вот поэтому они не знают, кто их мамы, и что такое любовь их. Иначе система начала бы шататься. А так, они сами заинтересованы сохранять систему, им тоже хочется жить так, как им хочется. И они не связаны отношениями с представителями других уровней. Поэтому они и способны сохранять систему в норме. И они честно беспокоятся о том, чтобы на каждом уровне скОты были счастливы. По-своему.
- То есть они обеспечивают право обману быть. Мол, вы счастливы и вам на вашем уровне больше ничего не надо.
- Да! Цель одна – сохранить систему. И я с этим согласна.
- Значит, ты не знаешь, кто твои родители и что с ними?
- А зачем? Мне бы вот найти способ вернуться к скОтам3! Помоги мне. Давай работать. Знаю, что за хорошую работу дают поощрения, может, для меня поощрением станет возврат в мой сектор?
Невероятно… Невероятно, думала Ляля-Вера, как ломается душа человека без любви и веры… Вон, Лола даже знать не хочет, кто её мама! И… О, Боже мой! даже думать не хочется о том, во что превращается человек, если он ждёт от жизни исключительно удовлетворения! В еде, в вещах, в природе и даже в сексе! И что же тогда ей, Ляле, остаётся ?
- Давай, Лола, я тоже буду резать сахи. У тебя есть ещё один такой нож ? Так мы быстрее и больше сделаем! Но ты мне обещала рассказать, за что тебя сюда закинули. Расскажешь?
- Вставай рядом. Буду рассказывать прямо в ухо, а то тут шумновато, шёпот глушит этот гадкий агрегат. Слушай.
Лола помолчала какое-то время, как будто вспоминала что-то, а потом начала свой рассказ.
- Жила я на поясе скОтов3, но чтобы попасть на работу, в школу на территории Элитов, надо было подниматься на лифте, который соединяет все жилые пояса нашей цивилизации. Пользоваться этим лифтом можно только тем, кому, как говорится, положено. Медицинским работникам, техникам разного уровня, педагогам типа меня, но это далеко не всем. У каждого такого скОта есть пропуск к этому лифту, но пройти к нему каждый может только в определённый для него или них час. Опоздать было невозможно. Если ты пользуешься лифтом для работы, тебя всегда предупреждают, что наступает твоё время воспользоваться поездкой на лифте. Я всегда ездила одна. У меня утро начиналось с этой поездки. Значит те, кто пользовался лифтом до меня, ездили на нём ночью. Когда мы все спим…
- Наверное, это те, кто работает на монорельсовой дороге. И почему-то не спит под фиолетовым солнцем…
- Вот-вот! Однажды я узнала про их секрет…
- Да? И почему же они могут не спать тогда, когда другие просто отключаются? Как по команде. А на них эта команда не действует.
- Интересно?
- Конечно! Я сама уже думала над этим. Но как я могу узнать? – резонно посокрушалась Ляля-Вера.
- А я вот и не думала. А просто случайно узнала.
- Так давай, рассказывай!
- Вот не надо бы… Вдруг из-за того, что расскажу кому об этом, меня назад в скОты 3 не пустят? Но прямо распирает рассказать! Слушай!
Значит, еду я однажды на работу. Вверх. И вдруг вижу: под скамьёй в лифте что-то типа мячика лежит. Ну лежит и лежит! Мне-то что за дело? Но от любопытства аж в животе защемило… Подошла, хотела выкатить из-под скамейки, да не так просто всё оказалось, не такая уж и круглая находка оказалась. Я вытащила её, рассмотрела. Очень похожа она оказалась на металлические шапки, в которых на картинках о домильярдной жизни любители на двухколёсном транспорте перемещаются.
- Ты о мотоциклистах? Шапки металлические..?Шлемы что ли?
- Ну да, шлемы! Думаю, кто-то положил шлем под скамью и забыл там. Ладно, вернётся и заберёт. Только кому он нужен? У нас и транспорта такого нет! На двух колёсах. У нас и ездить на этом транспорте негде… Ио по всем правилам нашего общежития, не моё это дело. Кому надо, тот и пользуется!
Вечером возвращаюсь к себе, то есть, спускаюсь по лифту на уровень скОтов 3, захожу в лифт, смотрю, а шлем этот лежат там, где я его и оставила. Значит, никто не вспомнил! И не забрал! Значит, не нужен… А мне-то интересно! Я его вытащила из-под лавки и забрала к себе. Спят скОты 3 каждый в своей капсуле, такое отдельное помещение, рассчитанное на двоих, можно гостя, то есть партнёра по постели принимать, или в гости к нему идти, тесно не будет! А не хочешь, спишь одна на двуспальной кровати!
- О! Я про такие тоже знаю! Вспомнила, когда оказалась не на горе листьев на полу пещеры, а здесь, у тебя в чулане на скамье! Я тоже спала на двуспальной кровати… Но больше ничего про это не помню…
- Ну, ты чего меня перебиваешь? Хочешь знать, что дальше?
- Конечно, хочу!
- Тогда слушай молча! Так вот. В тот вечер я предпочла остаться одной. Чтобы никто меня с этим шлемом не застал. И не начал неудобные вопросы задавать. Я ведь понимала, что своим поведением нарушаю законы общежития. Всем известно: не твоё, не бери! Но что происходит с теми, кто нарушает это правило, я не знала. Из книг о домильярдном мире я знала, что тех, кто это позволял себе, называли ворами и сажали в специальные места: тюрьмы. Но у нас никаких тюрем нет! Бояться мне было нечего.
- А сейчас ты не в тюрьме. Да? – с издёвкой заметила Ляля.
- Нет, конечно! Хотя… ну, ты чего мне рассказывать-то мешаешь?
- Извини, больше не буду!
- Так вот. Достала я его, этот шлем, из сумки с книжками, с трудом достала, пришлось прямо силой запихивать его туда в лифте, да ещё прикрывать тетрадью сверху! Крутила, крутила его руках, а потом поняла, как его на голову надеть, взяла и надела! И оказалась как в шапочке какой. Погладила голову сверху по шлему, как по лысине и нащупала какую-то кнопочку над темечком. Взяла и нажала не подумавши. Из шлема что-то выскочило внутри и прямо мне в уши: тык! Как пробочки какие. Ничего не слышу! Подала голос на несколько секунд. Ничего не слышу! Понимаю, что все сейчас себе уши на эти секунды заткнули! И ругаются на того, кто громко а-кнул. А я-то ничего не слышала! Значит, есть способ защитить себя от резонирующего голоса! Значит, этот шлем для этого! Только зачем? Никто тут не позволяет себе кричать! Сам оглохнет! Может, есть ещё какие-то уровни, о которых я даже не подозреваю? Вот там и нужен этот шлем… Можно было сколько угодно долго об этом раздумывать, но пора уже было снять шлем и спать лечь. Солнце изменило цвет до почти фиолетового.
Я попробовала снять шлем, но не смогла! Затычки, которые проникли мне в уши не убирались сами. Как их вернуть туда, откуда они выскочили внутри шлема, я не знала. Кнопочку над темечком раздавила напрочь: не помогло. Возможно, в шлеме была поломка, из-за которой его и потеряли ненароком… Эти затычки ушные как будто прибили шлем к моей голове! Пора было уже уложиться, и чтобы не упасть, когда отключусь, я быстренько прилегла прямо в шлеме, хотя было очень неудобно. Солнце давно стало фиолетовым, а потом и вообще исчезло! Ушло за горизонт. Я это увидела в окно, в спальных капсулах сделаны такие круглые окна небольшие. В домильярдном мире такие окна назывались иллюминаторами. Я ждала, что вот-вот отключусь, но этого не происходило! Стало темно. Но за пределами капсулы свет был, опять же в окно это было видно . Всякий раз, когда видела висящие шарики на столбах с проводами для электричества, всегда думала, а что это и зачем? Зачем эти белые шарики? А это оказались фонари, которые светили, когда солнце было фиолетовым и, как выяснилось, вообще пряталось за горизонт. И я поняла, что шлем не только спасает меня от скрипящего звука, который возникает, если захочешь услышать свой голос, но и не даёт чему-то там отключить моё сознание, когда солнце меняет свой цвет на фиолетовый. Видно, что-то включается, какой-нибудь инфразвук, или ультразвук… Который влияет на нашу нервную систему и заставляет спать. А шлем этот, наверное, создаёт вокруг головы некое поле, которое оберегает нервную систему от этого.
Но, если фонари светят вне помещений, значит, это кому-нибудь нужно. И они сейчас ходят по улочкам и дорожкам в таких же шлемах! Я вышла на свежий воздух и спряталась в кустах. И увидела ночную жизнь нашего пояса. Они все были в таких же шлемах. Ходили подвое. Значит, скОты 2. Обслуживающий персонал. Уносили корзины с грязным бельём, приносили с чистым, уносили корзины с грязной посудой приносили готовую еду и чистую посуду. Потом улочка опустела. И вскоре появлялись втроём скОты в шлемах с красными крестами, это медики, и это уже скОты 3, они прошли в соседнюю капсулу, наверное, кому-то понадобилась медицинская помощь. Причём скОты 2 и скОты 3 не сталкивались друг с другом. У каждого было своё время.
Я прошла к монорельсу и увидела там движение, на железнодорожных площадках находились скОты 2, они были по двое, как и положено. Одни корзины они снимали с площадок, когда те останавливались, другие забирали с собой и ехали дальше. Тащили эти площадки какие-то мощные, но небольшие машины, которые в дневное время просто никто не видел. Ехали они все в одну сторону, по часовой стрелке. К тому времени, когда солнце, выкрашенное красным, вышло из-за верхней скалы, всё успокоилось. Всё, что двигалось, исчезло. И наступило обычное утро. Обеспеченное всем, что необходимо для нормального существования скОтов. Я ушла в свою капсулу, пока меня никто не увидел в этом шлеме и спряталась там. Я так устала за бессонную ночь, что просто провалилась в сон, едва уложила голову в шлеме на подушку. Я так устала, что даже не хотела знать, как мне снять эту штуку с головы. Всё потом, потом!
Я проспала весь день. Наверное, моё отсутствие на работе, в школе для детей Элитов, было замечено. Я понимала, что это может быть для меня опасным. Поэтому, когда я проснулась, задалась целью: снять шлем. Но, чтобы я не пробовала, ничего не получалось. Я решила дождаться, когда ночью появятся скОты 3, они мне были ближе по духу, надеялась, что поймут и помогут. И как только я увидела группу из четырёх человек, я вышла им навстречу.
Каково же было моё удивление, когда я поняла, что они направляются к моей спальной капсуле. Они остановились передо мной как вкопанные.
- Да она жива! – вдруг сказал один из них, причём громко. Но меня больше удивило не это утверждение, а то, что я хорошо слышала голос. Сказавший это не шептал! Он говорил вслух! И был хорошо слышен! Наверное, этот эффект тоже был благодаря шлему. Или на период, когда солнце уходило, отключалось то, что превращает звук человеческого голоса в жуткий скрип.
- Что значит жива? А какая я ещё должна быть? – спросила я их. Голосом! И неприятный скрежет не возникал!
- Ты не вышла на работу. Не принимала участие в трапезе. Пропустила педсовет. Никто не знал, где ты. Войти в капсулу, когда она закрыта изнутри можно только после того, как солнце уходит. Никто не должен видеть, как мы приходим.
- А вы кто?
- Похоронная команда.
- Ничего себе!
- Для нас – это обычная ситуация. Мы получили сигнал и отозвались. А ты жива. Остаётся выяснить, кто тебе передал шлем. И зачем. Тебе он не положен. Это системный сбой.
- А я вышла к вам как раз из-за этого шлема! Я не могу его снять. Я нашла его в лифте. Я понимаю, что не должна была его брать, но что сделано, то сделано! Помогите мне снять его.
Один из группы этой самой похоронной команды подошёл, нащупал кнопку над темечком, нажал на неё, но затычки не вышли из ушей и не спрятались в шлеме.
- Я, наверное, сломала эту кнопку, потому что несколько раз с силой нажимала на неё, желая убрать затычки из ушей… - пожаловалась я.
- Нет. Это не ты сломала механизм шлема. Его, похоже, везли на ремонт, но потеряли по дороге. Такое случается со шлемами. Чтобы снять его теперь, необходимо нажать на аварийную кнопку, которая сзади. Давайте войдём в капсулу. Я помогу тебе снять шлем, но ты тут же заснёшь, поэтому снимать шлем лучше уже в постели.
Мы прошли в капсулу, я легла на свою кровать, похоронщик на что-то там нажал, шлем разошёлся на две части: левую и правую, уши мои были освобождены. Я заснула аки агнец….
А проснулась в этой пещере рядом с этим мужланом. В скОтах 3 можно было выбирать себе партнёра, и соглашаться или нет на это партнёрство, можно было предпочесть постоянство, не возбранялось по крайней мере, а можно было менять партнёров, но они все могли бы быть только из твоей группы. А в группе, секторе, всего 15 человек. Это и было нашей семьёй. А теперь вот она – моя семья: я и Тохт!
- Значит, пока ты досыпала ту ночь, кто-то решил твою судьбу так…
- Вот и дело-то… Иногда я думаю, лучше бы я на самом деле умерла. Жить не своей жизнью – это такая мучительная казнь! А главное – очень продолжительная!
- Я тебя понимаю, Лола. Я сейчас тоже живу не свою жизнь.
- Тебе легче, Ляля… - размышляла Лола. - Ты не помнишь, а какая она, твоя жизнь. Значит, эта жизнь для тебя не казнь, не наказание. Надо будет только понять, а зачем тебе она дана, вот такая не твоя жизнь.
Рабочий день подошёл к концу. Благодаря разговору с Лолой, Ляля набралась столько впечатлений, что без сожаления ушла в свой чулан и упала на свою скромненькую постель. Через какое-то время зашла Лола и поставила на ящик перед Лялей стакан молока и кусок пирога с плодами сахи… Но сил есть у Ляли не было…
Глава 18
Дмитрий едва дождался утра следующего дня. Сделал все положенные процедуры с Верой. Татьяна запаздывала. Это сегодня как-то особенно тревожило Диму. Хотя особых причин для этого не было. Только ожидание очередного эксперимента с Валерой. А ему ещё рано было приходить. Но Дмитрий всё равно не находил себе места.
Наконец, Татьяна пришла. Установила капельницу с глюкозой и присела рядом с Дмитрием.
- А ты что на пробежку не отправляешься? И чем ты так взволнован? Валерия ждёшь?
Дима вздрогнул. Татьяна ничего не должна была знать о Валерии! Откуда ж ей стало известно?
- С чего ты взяла? Какой Валерий?
- А я их с твоей знакомой Ниной вчера случайно увидела. Когда уходила, встретила свою знакомую во дворе. Остановились, поговорили… Смотрю, а мимо нас Нина с эти Валерием прямо в твой подъезд!
- Ну и что? Что тебя смущает?
- Думаю, что не Божьи цели этот Дмитрий преследует…
- А вот врачи Божьи цели преследуют?
- Ну, конечно!
- А в случае с Верой какие цели медицина преследует?
- Как какие? Не навредить и разбудить, наконец!
- А какие по-твоему цели у Дмитрия? И что ты о нём знаешь?
- Экстрасенсом он себя называет… Все про это знают. А какие цели преследует? Да, наверное, души он собирает. Вот и Верину подобрать хочет…
- Он её сначала найти хочет. И тоже разбудить. И так навредить боится, что я даже сержусь.
- Да откуда ж тебе знать? Ты уверен, что он тебе правду говорить будет?
- А не верить друг другу? А ждать друг от друга только зла? Это мир по-Божески? Кто сильнее? Тот, кто верит, надеется и любит? Или тот, кто не доверяет? Кто боится пострадать от своего доверия и надежды?
- Ай! – Татьяна махнула рукой, - делай, что хочешь…! Иди пробежись, всё пользы будет больше!
Когда Дима вернулся с пробежки, к его удивлению дверь ему открыл Александр.
- Ничего себе! Ты откуда взялся? – обратился он к своему бывшему однокласснику и теперешнему врачу, наблюдающему Веру.
- Зашёл проверить, как Вера.
- А что тебя обеспокоило? Татьяна? Про Валерия рассказала?
- Не без этого, - сознался Александр, - я не могу знать, то делает Валерий, но решил посмотреть, не стало ли Вере хуже?
- Не стало. Ты же убедился в этом? Но и лучше не стало. Ничего он с ней не делал. По крайней мере, не трогал. Просто попробовал увидеть глазами Веры, а что она сейчас наблюдает.
- Ну что она может увидеть закрытыми глазами? – Саша почти возмущался.
- Он про другое зрение, этот Валера. Я просил его попробовать узнать, что она чувствует сейчас, в какой помощи нуждается…
- А это можно узнать?
- Думаю, всё можно узнать, если захотеть.
- Но как ты себе это представляешь? Это разве возможно? – вопросы Александра уже заранее содержали в себе отрицательный ответ, но Диме показалось, что Саша хочет услышать от него другое.
И Дима сознался:
- Я хочу, чтобы Валерий ввёл меня в транс, чтобы я попробовал выйти на контакт с Верой.
- Какой транс? Ну, какой транс?! С таким же успехом можно ввести тебя в искусственную кому! Или гипноз!
- Ну, так введи! Я больше не могу так просто сидеть около постели Веры! Я хочу идти, бежать, устремляться ей навстречу, чтобы оказать помощь! Если человеку плохо, ему нужно помогать! А не сидеть и наблюдать, как он где-то там гибнет!
- А с чего ты взял, что она где-то там гибнет?
- А где она сейчас?!
- Да…Да! Где-то там! Но мы не можем знать, где!
- Вот именно! А Валерий хотя бы хочет узнать, а где. А где она сейчас? И я не понимаю, почему я должен отказаться от его помощи? Уже потому, что именно ты не знаешь как узнать о том, а где она сейчас? Или потому что Татьяна не верит никому, кроме священников? У которых только один ответ: на всё Божья воля? А я и не спорю с ними. На всё Божья воля. И если Богу угодно, то Валерий сможет помочь и Вере, и мне, а, если не угодно, то ничего не выйдет.
- А, если он навредит? – не унимался Саша.
- А и здесь священники правы: по вере дано будет!
К этому времени Татьяна закончила свои дела и собиралась уходить. Александр поначалу засобирался вместе с ней, но уже на пороге обратился к Диме:
- Послушай, может мне остаться? Вдруг понадобится медицинская помощь?
- Ну, если ты обещаешь не препятствовать Валерию. А то начнёшь обвинять его в средневековости мышления!
- Да нет, не буду, раз уж ты решил довериться экстрасенсу. Но мало ли? Может, и моя помощь нужна будет.
Когда в дверь позвонили, Дима вышел в прихожую, открыл дверь Нине и Валерию и, пока она раздевались, предупредил их:
- Нас тут разоблачили слегка. Медсестра увидела вчера, как вы вместе прошли ко мне в квартиру. Валерий, оказывается, личность очень даже популярная у нас, Татьяна тут же признала в нём именитого экстрасенса. Поняла, что он тоже из-за Веры ко мне наведался, и рассказала об этом своему соседу-врачу, нашему с тобой, Нина, однокласснику. Александру. Так вот, он сейчас здесь. Готов помочь как врач, если понадобится.
- А чему помочь? – Валерий внимательно посмотрел на Диму, - что здесь должно произойти в его понимании?
- Как что, Валер? Я очень надеюсь, что ты сегодня поможешь мне совершить путешествие в сознание спящей Веры…
- Но я ещё не решил…
- Реши, Валер, пожалуйста! Я чувствую тревогу. Не знаю, почему, но чувствую!
- Дима! Ты должен быть готов к таким, если хочешь, метафизтческим путешествиям. Но ты даже не понимаешь, о чём просишь! – возразил Валерий.
- Тогда давай начнём готовиться! – настаивал Дима.
- К чему это вы собрались готовиться? – Александр вышел навстречу спорящим.
- Понимаешь, Саш, - обратилась к Александру Нина, - Дима хочет совершить что-то вроде метафизического путешествия в сознание Веры, а Валерий считает, что для этого нужна подготовка.
- Я не понимаю, о чём идёт речь, - ответил Александр, - но, думаю, подготовка нигде не помешает.
- Ну, тогда приступим! – Дима неумолимо рвался вперёд, - с чего начнём?
- Думаю, с чаепития, - Александр показал рукой проход на кухню, - посидим, попьём чаю и всё обсудим попунктно. Прошу! А тебе, Дима, для начала советую выпить валерьянки. Мне кажется, ты слишком возбуждён.
Валерий и Александр обстоятельно обсудили план взаимодействия, попробовали разобраться даже в мелочах, чем отличается гипноз от транса, а Нина внимательно слушала и что-то фиксировала на листке бумаги. Дмитрий только поддакивал и тому и другому, желая подтвердить, что он самая подходящая фигура для подопытного кролика.
Когда, наконец, чай был выпит и всё, что могло, было обсуждено, Дима, раздираемый нетерпением, вскочил с места:
- Ну, что, начнём?!
- Дима, для начала тебе нужно достичь равновесия внутри, - призвал его к покою Валерий, - сейчас мы с тобой останемся на кухне вдвоём и ты попробуешь практику, которая покажет достаточно ли ты открыт энергетическим потокам.
Дима положил руки на колени, сделал несколько глубоких вдохов.
- Всё. Я готов!
- Ишь, какой быстрый! Сначала нужно попробовать остановить мысль. Ты умеешь это делать?
- Научи как. Скорей!
- Не спеши. Найди на стене перед собой какую-нибудь точку. Пятно, уголок узора, царапину – неважно, просто найди.
- Нашёл.
- Теперь внимательно всмотрись в неё. И не отрывай взгляда. Думай только об этой точке. Вернее, просто держи её в мыслях. И больше – ни-че-го! А чтобы уследить за этим, пой следом за мной: аааууумммм…Теперь без меня. Ты должен услышать в ответ звук, похожий на звон серебряных колокольчиков… Меняй тональность звука в поисках той, на которую получишь этот ответ. Звук колокольчика придёт не извне, а изнутри. Попробуй это понять…
Дима увлёкся упражнением, желая добиться результата.
Видно, его желание поскорее что-то сделать для возвращения Веры было настолько большим, что у него получилось то, что от него добивался Валерий, довольно быстро. Звук его голоса в какой-то момент как будто бы слился с пространством и проник в каждую молекулу воздуха.
- Ну, вот! У тебя, Дима, всё получилось! Ты должен постараться так же энергетически войти состояние параллели с сознанием Веры, и для этого нужна абсолютная вера в то, что ты с ней. И то, что ты видишь, это то, что перед глазами у Веры. А поверить в это тебе должно присутствие Веры. Пойдём в её комнату.
Воодушевлённый Дмитрий подошёл к Вере и прошептал:
- Скоро мы с тобой увидимся!
- Что-то ты меня пугаешь, Дим. Как ты с ней увидишься? – засомневался Александр, - Валерий, а как можно в случае опасности отозвать сознание Димы назад, в реальность? Это возможно?
- Конечно. Какие проблемы? Просто позовём.
- А, если он не услышит нас? Куда он улетит своим сознанием, если что-то пойдёт не так?
- Да никуда он не улетит. А чтобы вам, Александр, было спокойно, повесим ему свисток на грудь. Если ему понадобится, то есть он, скажем так, потеряется в астральных и ментальных дебрях, то он посвистит нам, чтобы мы его позвали. А , когда нам понадобится вызволить его из его метаприключений, мы тоже посвистим в этот свисток, чтобы он нас услышал. Но у меня одно условие, Дмитрий: репетиционная проба. То есть, ты попробуешь войти в контакт с Верой, а минут через пять мы тебя позовём, и ты должен будешь вернуться!
Александр нервно прошёлся по комнате.
- А он не может уйти в Верин сон надолго? Он не может захотеть там остаться? И у нас окажется ещё один человек в коме!
- У меня только одно желание: вырвать её из этого сна! – остановил Александра Дима, - давайте уж порепетируем! Наверное, мне будет удобнее, если я буду лежать рядом с Верой. Так я точно буду чувствовать, что я с ней.
Мужчины подвинули кушетку к Вере. Дима устроился на ней, подложив под голову подушку. Но вдруг привстал:
- Валерий, а нельзя ли как-то меня привязать к Вере, чтобы я ненароком не потерял её? Например, соединить руки наручниками…
- Думаю, что это лишнее, но, если тебя это успокоит, я сейчас свяжу ваши руки бинтом. Тем более, что наручников у нас нет.
- Ну, хоть так…
Валерий вложил руку Веры в открытую ладонь Димы и связал их руки бинтом.
- Не знаю, как , но это, возможно, тебе поможет так или иначе.
- Да! Я чувствую её руку и это меня воодушевляет! – признался Дима.
- А теперь тишина, - Валерий показал Нине и Саше, чтобы они присели и не вмешивались, - а ты, Дима, лучше закрой глаза, там в темноте ты всё равно увидишь светлые пятна. Они будут двигаться, менять форму, вглядись в одно из этих пятен и последи за его танцем. А потом настройся на Веру и начинай петь «аум», ища необходимую тональность. Через пять минут я дуну в свисток, как только услышишь его, открой глаза.
- Хорошо. Начинаю…
Дмитрий довольно быстро вошёл в необходимое состояние, и к своему удивлению увидел! Увидел густой лес. Как будто он продирался сквозь жёсткие кусты, отыскивая перед собой фигурку какого-то мужчины. Тот спокойно шел по тропинке. А Дима почему-то шёл через кусты, и как будто прятался. Дмитрий понял, что он видит то, на что сейчас смотрит Вера… Опять какой-то мужчина… Опять прячется… Нет, Валере это не показалось. Вера точно от кого-то прячется…
И в этот момент Дима услышал свист. Тихо! Не надо шуметь! Это помешает Вере, а ему, Диме, ещё надо понять, что происходит… Ах, да! Это же репетиция! И Диме нужно вернуться в реальность. Значит, что там надо ему сделать? Представить, что он снова в той комнате, откуда начал это путешествие. Валера стоит рядом, а Саша и Нина сидят в креслах у стены… И Вера лежит рядом… И свист уже не здесь, а там, где все, и кто-то из них дует в свисток…
- Я здесь! – сообщил он, - и у меня всё получилось! Я шёл вместе с Верой по каком-то лесу.
Саша подошёл ближе.
- Ты уверен, что ты шёл вместе с Верой по этому лесу?
- Уверен. Я слышал её дыхание. Я её чувствовал. Это невозможно объяснить, но я точно был с Верой там! Послушайте, давайте повторим! Вера точно там скрывается от кого-то. А сейчас она его преследует! Я должен быть там! – Дима готов был всех любопытствующих прогнать, чтобы не мешали.
- Мы не будем тебе мешать, Дима, - Валера что, читает мысли? Диме стало не по себе. – Мы останемся с тобой, Дима, - продолжил Валерий, - и будем здесь до конца эксперимента.
- Я понял, и не волнуйтесь, я понимаю, что не всё так просто, что никто не может объяснить, что здесь происходит, и нужно быть очень осторожным. Я всё учту, а сейчас позвольте мне снова отправиться к Вере.
Глава 19
Утро началось как обычно. Тохт привёз очередную партию пустой тары под сок сахи, проверил исправность машины-соковыжималки, ущипнул пару раз Лолу, та в ответ взвизгивала и хихикнула как-то не по-настоящему, Ляле даже показалось, что взвизгивала и хихикала она только для того, чтобы не высказать то, что чувствовала на самом деле, Ляля была уверена, что Лола за эти игры готова была бы дать по лбу Тохту, но такого позволить себе она не могла, вот и приходилось врать и притворяться. Не про неё такие игры! А какие про неё? Ляле подумалось, что Лола вообще не про то, что двое могут разделить друг с другом. Ни про грубые шутки Тохта, ни про телячьи нежности влюблённых, ни про… Стоп! Опять Ляля думает про скОтов как про людей, а ведь они давно уже что-то другое. Что-то и Другое.
Она выглянула в щель между стеной и занавеской, чтобы убедиться, что Тохт ушёл, но Лола жестом показала, что он ещё рядом, а потом вышла вслед за ним. Но Ляля знала, что больше, чем на десять метров Лола от пещеры не отойдёт. Ляля подошла к выходу и посмотрела в глубь леса: там среди деревьев маячила фигура Тохта. А Лолы не было видно. Наверное, она зашла в другую пещеру…
Ляля снова посмотрела в спину удаляющемуся Тохту. И всё-таки, куда это он уходит каждый день? Что у него там за «охота» на домашних кур? Как бы это узнать? А ведь Лола может не пустить! Во-первых: испугается, что её, Лялино, явление здесь станет известно тем, кому не надо, во-вторых: Тохт может сильно рассердиться на неё за то, что она скрывала Лялю, и в-третьих: это может помешать ей вернуться на третий уровень, а то и вообще опустит её в пещеру скОтов 1!
Времени на раздумья у Ляли не было, и она рванула в лес вслед за Тохтом. Тот спокойно шёл вперёд по давно протоптанной тропинке, сбивая палкой верхушки растений, в том числе цветов. Ляле была непонятна эта процедура, а Тохту она, пожалуй, приносила удовольствие, по крайней мере, Ляле так казалось. Эта «война с растениями» была достаточно шумлива, так что Ляля смело шла следом сквозь кусты, не боясь, что будет услышана и обнаружена. Но иногда Тохт останавливался, смотрел вверх, наверное, желая увидеть птиц, которые время от времени пролетали над головой. При этом он покручивал головой из стороны в сторону, и вот тут, чтобы быть незамеченной, Ляля вжималась в высокую траву, отдаваясь страху до кончиков пальцев ног.
Наконец, Тохт остановился у калитки грубо сколоченного забора, зашёл внутрь и прикрыл калитку за собой. Ляля с опаской подошла к калитке и заглянула за неё, калитка была невысока, Ляле хватало роста заглянуть внутрь. Но ничего особенного не было видно. Те же высокие деревья, разве что кустов меньше, наверное, Тохт всё-таки чистил от мусора территорию за забором. Он пропал на дорожке, ведущей вглубь, за деревьями не было видно, куда уводила тропинка. Ляля поняла, что из-за забора она ничего не увидит, поэтому дождавшись тишины, Тохт по ходу постукивал палкой по стволам, как будто хотел кого-то предупредить, что он подходит, и шум от его палки становился всё тише. Она открыла калитку, та закрывалась совсем просто, на деревянный запор, который легко можно было отодвинуть, опустив руку вниз за калитку, зашла внутрь, стараясь не шуметь совсем, и не наступать на сломанные веточки, чтобы не колоть босые ноги. Хотя ноги за те дни, что она жила здесь, уже как-то привыкли ходить без обуви, пяточки уплотнились, у Лолы были какие-то мягкие, как бы сказала бабушка Ляли, чёбуты… Ой! Какая бабушка? Кто это такая вообще? Да, у Ляли была бабушка! Нет-нет! Нельзя отвлекаться на воспоминания! Можно вляпаться в неприятную ситуацию. Сейчас надо понять, а что Тохт скрывает за этим забором? А чёботы? Так у Лолы что-то такое было, а Ляле она ничего подобного не дала. Наверное, не было лишних. У Тохта тоже на ногах были какие-то ботинки, мягкие, на шнурках… А Ляля ходила босиком, скОты 1 тоже босиком бегали, и это их не раздражало, по крайней мере, не жаловались и ходили спокойно, а вот Ляле пришлось привыкать к этому обстоятельству, её ноги были слишком нежные для постоянного хождения по голой земле босиком, тем более, что её участок не был убран, дорожки были не натоптаны. И до сих пор ей пока приходилось заботиться о том, на что она наступает. И по натоптанной и чистой дорожке за забором она тоже не могла позволить себе идти, этак ненароком можно столкнуться лоб в лоб с Тохтом. Или ещё с кем…. Кустов здесь, конечно, почти не было, но трава была совсем не газонная, не ровная и не очень мягкая. Вскоре Ляля услышала кудахтанье кур, самых обыкновенных деревенских кур… Они гуляли по вытоптанному дворику, посреди которого стоял так же грубо сколоченный навес, покрытый листьями моголы, как каким-нибудь шифером. Под навесом стоял насест. Ясно, здесь куры спят. Здесь же стояло корыто с зерном, значит, Тохт уже здесь был, насыпал им в корыто корма… Что-то его не видно… Надо спрятаться, последить… Ляля присмотрела кучу хвороста, наверное, Тохт приготовил её, чтобы убрать с территории, она была навалена прямо у забора, но между кучей и забором было немного места, ровно столько, чтобы Ляля могла укрыться за хворостом. Она попробовала спрятаться за этой кучей хвороста и посидеть там, чтобы убедиться, что там она будет скрыта надёжно от глаз Тохта. Вовремя она заняла своё новое место за хворостом, потому что Тохт как раз появился перед глазами. Он принёс зерно и начал сыпать во второе корыто, подзывая птицу совсем негромко, почти шёпотом, но куры услышали и набежали на это «цып-цып-цып!» А пока они обедали, Тохт прошёл по гнёздам, разбросанным по территории и собрал яйца в небольшую корзину. Потом поставил на стол какую-то решётку, похоже тоже из листьев моголы, сложил в неё яйца, каждое в отдельную ячейку решётки, и поставил эту решётку уже с яйцами в ящик. Так он сложил в ящик несколько решёток с яйцами, поставил полный ящик на грузовую площадку на колёсиках, такие тележки здесь были везде и поволок её вглубь.
Ляля воспользовалась грохотом тележки и вылезла из своего укрытия, чтобы посмотреть, куда Тохт повёз яйца. А он подвёз их к другой стене изгороди, где была ещё одна калитка и вывез тележку за пределы заграждения. Ляля подошла к забору, нашла хорошую щель и продолжала наблюдать за Тохтом. Оказалось, что сразу за забором находилась монорельсовая дорога. И Тохт установил ящик на подготовленную платформу. Наверное, ночью эти яйца забирает отсюда ночной обслуживающий персонал. Тохт возвращался на свой птичий двор, поэтому Ляля поторопилась вернуться в своё убежище. Она снова залезла в дыру, которую сделала в куче хвороста и спряталась поглубже, в предчувствие очередного эпизода. И тут вдруг она почувствовала, что она не одна здесь укрывается…
Ладонь её левой руки кто-то сжал и держал довольно крепко. Чтобы увидеть, кто взял её за руку, ей нужно было повернуть голову налево. Но Ляле было страшно это сделать. Да, это был не Тохт. Тохт ещё не вернулся с пустой тележкой, он там, у монорельса… Но кто здесь ещё может быть? Про которого даже Лола не знает… Помощник Тохта? Который так же, как и Ляля, попал сюда невесть откуда? Или… да не понятно, что «или»! Вернее, не объяснимо!
Прошло с полминуты, но ничего больше не происходило. Может, и опасаться нечего? Ляля повернула голову и встретилась глазами с кем-то неизвестным… Но очень знакомым…
- Ты кто? – шёпотом спросила она.
- Ты меня не узнаёшь, Вера? – так же шёпотом спросил её неизвестный.
- Вера? Это что, имя? – растерялась Ляля-Вера.
- Да, это твоё имя, - услышала она в подтверждение.
«Врёт, - подумала Вера, - здесь все врут друг другу. Наверное, он увидел меня давно, назвал Верой условно, здесь ведь никто никому не даёт имена!»
- Я не Вера. Я Ляля. И ты можешь говорить, что хочешь. Я всё равно тебе не поверю.
- Почему?
- Потому что здесь никто никому не верит!
- А где это – здесь? Ты где сейчас находишься?
- А там же, где и ты! Ты давно за мной следишь? – Вера понимала, что и на этот вопрос она не обязательно услышит правду.
- Нет. Я только что тебя нашёл…
- Нашёл? Ты точно меня искал?
- Да, Вера…Ляля! Именно тебя!
- А почему ты меня искал? – Ляле вдруг так захотелось поверить! Что он её искал, что он искал именно её, всё это очень не похоже на тот мир, в котором она жила в последнее время! В котором она себя чувствовала так неуютно!
- А зачем ты меня искал? Откуда ты меня вообще знаешь?
- Я давно тебя знаю. Я хочу, чтобы ты ушла со мной.
- Куда?
- Туда, где тебя любят и ждут.
« Это куда ещё? Где он здесь может найти такое место?» - подумала Ляля-Вера и посмотрела на незнакомца сверху вниз и уже готова была рассмеяться ему в лицо, но тут она увидела, что он был абсолютно голый… Только свисток какой-то на груди висит…
«Да он лжёт! Он хочет меня использовать, как Тохт Лолу! А я не хочу! Не хочу! Не хочу! Я его боюсь!» Страх перед судьбой Лолы вызвал у Ляли волну ярости, она выдернула руку из его ладони и метнулась вперёд, распугивая кур, которые, разбегаясь, так раскудахтались, что было понятно: Ляля влипла! Убегая от одного, она попала прямо в руки другого! Тохт, появившийся на шум, увидел Лялю, но не растерялся, а, наоборот, обрадовался!
- О! Какую хорошую премию я получил! Стоять! – он вцепился в испуганную Лялю, прижал её к себе, - о! знакомый запах! Так тебя давно мне прислали! Где же ты пряталась? Сэкс!
Его противный нос стал её обнюхивать, как будто он не человек, а собака, тыкаясь в шею, в плечи, отчего Лялю просто выворачивало. Она попыталась вырваться, оттолкнуть его от себя, но он вцепился зубами в воротник её одежды и рванул на себя, как будто хотел стащить одежду с тела Ляли как шкурку с мандарина. Ляле бы закричать, но кто её услышит? Хотя… Тохту захочется заткнуть себе уши и он отпустит её! И Ляля закричала!
- Аааааааааа!
И чуть сама не оглохла. А Тохт… Тохт только разозлился! Он приподнял её, оторвав от земли, и бросил на кучку сена, собранную им после покоса , тут же встал на колени над ней, обоими руками рванул полы халата, укрывавшие Лялю, да так, что деревянные пуговицы затрещали, ломаясь. Ляля попыталась снова прикрыть грудь халатом, но Тохт поймал её руки, и прижал их к сену, раздвинув в стороны. Удерживая телом ноги Ляли, он жадно разглядывал её обнажённую грудь.
- Давай, давай! Сопротивляйся! Вкуууусная! Сэкс! - шипел он возбуждённо, потом вдруг упал лицом на грудь Ляли и начал смешно и гадко шлёпать слюнявыми губами, покусывать соски давно не чищенными зубами… Бррр… Лялю стало выворачивать от отвращения, но в какой-то момент извернулась и ударила коленом в оттопырившуюся плотность в штанах между ногами Тохта.
- Уууууу! – взвыл Тохт, - сссука!
Ляля почувствовала удар по голове, в глазах потемнело. Пришла она в себя в тот момент, когда Тохт притащил её на плече к какой-то избушке, так же как всё здесь грубо собранной из неотёсанных брёвен. Тохт кинул её в открытую дверь на кучу листьев моголы, которые здесь напоминали какое-никакое ложе, потом зло прошипел:
- Будешь сидеть здесь, пока не позовёшь меня сама!
Дверь захлопнулась.
Ляля вскочила, метнулась к двери, толкнула её, но она не поддавалась! Похоже, Тохт подоткнул её снаружи поленом чем-то… И окон в этой избушке не было. Наверное, этот «обрыдок» просто отдыхал здесь, и хотел, чтобы здесь было темно, как в пещере.
И что? Что теперь-то делать? Как выйти отсюда? И куда идти? Ну, тут-то ладно, к Лоле бы вернулась, а там бы с нею что-нибудь придумали… Да можно было бы встретить фиолетовое солнце около монорельса. Ночной обслуживающий персонал увидел бы! И решили бы, куда её деть! Только вот куда бы дели-то? Но как выход из этой ситуации возможно и это. А если Тохту вернут? Нет, нет! Да отсюда ещё выйти надо! А! Есть ещё одна калитка. В затуманию. Лучше на растерзание зверю, чем в лапы Тохта… Только как отсюда вырваться?
А решение проблемы было совсем рядом.
Глава 20
Дмитрий Помахал ручкой Валерию, сжал ладонь Веры своей рукой и пошёл уже проторённой дорогой вглубь сознания, своего и Веры. Туда, где оно было одно на двоих. Когда он вернулся к Вере, он увидел перед собой деревенский дворик, по которому гуляли куры. Они царапали лапами землю в поисках личинок, кудахча между собой, петух нет-нет да начинал кокетливо бочком наступать на какую-нибудь курочку, но, если она пыталась убежать, пускался вслед, обязательно догонял её, а она, делая вид, что страшно недовольна обстоятельствами, как будто бы от безвыходности присаживалась перед возбуждённым петухом, и тот тут же пользовался ситуацией, отправляя свои природные потребности. Интересно, где это Вера всё это наблюдает? Что она здесь делает? Она что ли птичница здесь? Он сжал руку Веры и вдруг понял, что он смотрит на кур не Вериными глазами, а своими… А вера стоит… нет, сидит на корточках, как и он, рядом, и наблюдает деревенские картинки из-за горы хвороста, за которой явно прячется от кого-то. И в тот момент, когда он сжал руку Веры, она как-то напряглась, как будто заметила его присутствие… Сейчас она повернёт голову к нему и обрадуется… Сердце Димы замерло… Вот их глаза и встретились!
- Ты кто? – вопрос Веры обескуражил Дмитрия. Вера вела себя так, как будто впервые его увидела! Она не узнаёт его… Только этого вот не хватало!
- Ты меня не узнаёшь, Вера? – отчаяние выплёскивалось из Дмитрия.
- Вера? Это что, имя? – Недоумение Веры окончательно выбило Дмитрия из колеи.
- Да, это твоё имя, - Дима постарался произнести это как можно убедительно.
А Вера отрицательно покачала головой и возразила:
- Я не Вера. Я Ляля. И ты можешь говорить, что хочешь. Я всё равно тебе не поверю.
- Почему?
- Потому что здесь никто никому не верит!
- А где это – здесь? Ты где сейчас находишься? – Дима так надеялся услышать конкретный ответ, но услышал:
- А там же, где и ты! Ты давно за мной следишь? – Вера, похоже, не собиралась с ним откровенничать.
- Нет. Я только что тебя нашёл… - Дима не мог найти слов, которые могли бы убедить Веру в том, что он не желает её зла, что ей следует верить ему…
- Нашёл? Ты точно меня искал?
- Да, Вера…Ляля! Именно тебя!
- А почему ты меня искал? А зачем ты меня искал?
- Я хочу, чтобы ты ушла со мной.
- Куда?
- Туда, где тебя любят и ждут.
Дмитрий надеялся, что Вера ему, наконец, поверит и они смогут поговорить, понимая друг друга и принимая друг друга. Но Вера вдруг прищурилась, осмотрела его, усмехнулась, демонстрируя, что совсем не верит ему, вырвала свою ладонь из его руки и рванула вперёд, распугивая кур, Дима разволновался, заметался, кинулся догнать Веру и в этот момент услышал свисток, который вырывал его в реальность!
- Зачем? Зачем вы меня зовёте! - возмутился Дима, - я только-только вошёл в контакт! Мне нужно быть там!
- Ты был слишком взволнован и вызывал беспокойство! – объяснил Александр.
- Не надо вам волноваться! Не мешайте мне! – Дима сорвал с себя свисток и кинул его куда-то в сторону, а сам тут же снова стал искать дорожку в метафизических просторах к Вере. Но взволнованность мешала сосредоточиться, он смог только вернуть себя туда, откуда его вырвали в реальность. Хворост трещал под ногами. Дима пробежал мимо кур в ту сторону, где скрылась за деревьями Вера. И тут он увидел, что какой-то амбал тащил Веру на плече, Вера не подавала признаков жизни… Дмитрий замер. Что же тут произошло, пока его не было? В этот момент амбал остановился перед избушкой, которой только куриных ножек и не хватало, открыл дверь и кинул внутрь Веру, она, слава Богу, оказалась жива и в последний момент даже начала сопротивляться. Амбал прикрыл дверь и подоткнул её брёвнышком.
- Будешь сидеть здесь, пока не позовёшь меня сама! – прошипел амбал в адрес Веры.
Дмитрий был удивлён тем, что амбал говорил шёпотом. Вера с ним так говорила, наверное, потому, что боялась быть услышанной кем-то, возможно этим мужиком, а этот-то почему шепчется? Сам Дима понял, что ему лучше не давать знать, что он тоже здесь, поэтому он терпеливо дождался, когда зверомужик уйдёт. Подальше уйдёт. Потом подошёл к двери избушки, откинул брёвнышко и открыл дверь. Вера стояла в дверях и сначала удивилась открытой двери, а потом обрадовалась и кинулась Диме на шею!
- Бежим!
- Куда?
- Куда-нибудь! – Вера схватила его за руку и потянула за собой.
- Нет, нет! – остановил Дима, этот мужик как раз туда и пошёл!
- Тогда в другую сторону! – Вера потащила его сквозь кусты. Диме было непривычно бежать босыми ногами, но отставать от Веры он не хотел и старался не замечать того, как кололась трава и всякий мусор на земле. Тут перед ними появился забор и калитка. Вера открыла калитку и вывела Дмитрия из заграждения. Они пробежали ещё метров десять, перешагнули через монорельс и упёрлись в высокий плотный забор.
- Опять забор! Сплошные заборы какие-то! Куда здесь бежать-то, чтобы в забор не упереться? – Дима осмотрелся. А Вера ухмыльнулась:
- Можно подумать, что ты первый день здесь! Разве ты не помощник Тохта? – Вера сорвала лист моголы и кинула Диме, - прикройся хоть чуть-чуть!
Пытаясь обмотаться листом, Дима старался поговорить о чём-то более главным, чем его нагота.
- Да я здесь всего несколько минут! Я же сказал тебе, я пришёл за тобой! И хочу, чтобы ты ушла отсюда со мной.
- А откуда – отсюда-то?
- Так ты не говоришь, где мы… Я понятия не имею, где мы!
- А как же ты сюда попал? – Вере и вправду это стало интересно. Она остановилась, обернулась к Диме и внимательно посмотрела на него, готовая выслушать все подробности. Вдруг он оказался здесь так же, как она?
- А сказал Вселенной: хочу быть рядом с Верой, там, где Вера.
- Но оказался-то рядом с Лялей! Ты ошибся!
- Да нет, не ошибся. Ты и есть Вера… Ты забыла про это. Как и про то, кто я.
- А кто ты? СкОт 3?
- Что? Какой скот? Вера, я Дима! У нас с тобой свадьба через месяц. Мы любим друг друга… Ты вообще ничего не помнишь?
- Я не не помню. Я не верю! Я никому не верю! И тебе тоже. Зачем ты меня обманываешь?
- Вер, мы теряем время. Надо побыстрее уходить отсюда!
- Куда?
- Туда, где мы были счастливы…- Дима уже начал терять надежду, что будет услышан и понят.
- Меня из всего того, что ты говоришь, устраивает только то, что я не хочу оставаться здесь, и потому - пойдём! Пойдём туда, куда ты меня зовёшь. Мне уже всё равно… И побыстрей! – Вера с опасностью прислушалась к стуку палкой по деревьям в лесу. Уж не Тохт ли приближается сюда?
- Значит, ты согласна! Слава Богу! Сейчас! Я посигналю Валере и Саше, пусть позовут меня. Только дай мне руку… И даже прижмись ко мне… Если… ладно, как получится…
Дима крепко сжал ладонь Веры своей рукой и собрался подуть в свисток. Но свистка на месте не оказалось! Он с ужасом вспомнил, что сорвал свисток и кинул его . Ещё там…
- Ну? Куда надо бежать-то? – обратилась к нему Вера.
Дима понял, что нужно выбираться как-то иначе.
- А здесь есть место, где нет забора?
- Нет. Забор по всему периметру.
- Ну, а проходы какие-нибудь? Ворота или калитки?
- Калитки все под замком. Правда, есть одна… Её можно открыть и выйти!
Надежда зажгла сердце Димы:
- Так давай пойдём к ней – и выйдем!
- Да мы стоим около неё, - Вера показала Диме рукой едва заметную калитку, ведущую в туман.
- А как открыть-то? – Дима поторкал рукой калитку, но она не открывалась.
- Сядь на корточки и увидишь запор. Его просто можно отодвинуть – и всё! Ты свободен!
- Так просто? Тогда почему ты не ушла до сих пор?
- Там страшно. Очень страшно.
- А что там?
- Я не знаю.
- Так чего же ты тогда боишься? Открывай и выходи! И прятаться не надо будет от этого мужика!
- Я боюсь, что там – хуже. Лола сказала, что там может быть гораздо хуже, чем с Тохтом…
- Ну, хотя бы предположительно: что там?
- Ужас. Там в тумане кто-то ходит и воет.
- Кто? Человек или зверь какой?
- Может, человек, может, зверь… - Вера пожала плечами.
- Вера, человек всегда боится того, что не знает. Но это вовсе не значит, что то, что он не знает – страшно. Страшно только само незнание. И есть только один способ узнать…
- Знаешь, если бы у меня было хоть какое-то оружие! Хотя бы нож какой-нибудь! Или топор…
- Знаешь, у лося тоже нет ни ножа , ни топора, но он справляется с волком, например. Иногда , чтобы справиться со страхом, нужно просто смелое сердце иметь! И нежелание здесь оставаться! А! Да! Ещё страх. Страх остаться здесь. И у тебя всё это есть. Тебе только нужно поверить мне и довериться мне. И когда я почувствую, что ты действительно со мной, я сделаю всё, чтобы мы вернулись к себе!
В это время калитка забора птичника открылась и на площадку перед монорельсом вышел Тохт. Увидел Веру и замер.
- Ах, ты… От какая! Стоять! Секс!
- Миленький, спаси меня! – Вера обратилась к Диме, - скорее! Отодвигай запор…
Дима присел на корточки и попытался отодвинуть проржавевшую задвижку. Но руки его проваливались прямо в металл… Он не ощущал этого металла на физическом уровне. А Тохт вдруг как-то размяк.
- Миленький… Как ты меня называешь! – он глубоко и удовлетворённо вздохнул, - сейчас, миленькая моя, я тебя спасу!
Ляля-Вера поняла, что Тохт не видит того, кто пытается открыть калитку и с которым она готова была бежать отсюда куда угодно! Она не понимала, радоваться или испугаться этого. Но поняла, что некогда об этом думать, нагнулась к Диме и помогла ему открыть засов. Калитка подалась. Вера схватила Дмитрия за руку… И тут было чего испугаться! Она едва чувствовала её. Дима становился каким-то прозрачным… Скорее! Она нырнула за калитку и потянула за собой Диму.
- Только не исчезай! Только не исчезай! – больше всего она сейчас боялась того, что этот человек, которому она уже готова была довериться, просто растворится в воздухе. Вернее, в тумане . Калитка захлопнулась. Туман обступил Веру и Дмитрия со всех сторон.
- Хоть здесь… Лишь бы не назад! – произнесла Вера. И не услышала скрипа голоса! Здесь это не работает! И сейчас она боится только того, что этот человек с набедренной повязкой из моголы исчезнет! – Не исчезай! Я не хочу этого… Возвращайся ко мне! Помоги мне!
Вера обняла уже практически силуэт, прижалась губами к его обнажённой груди…
- Я не могу без тебя, я верю тебе, верю, верю, верю! Где-то там у меня был любимый, я верила ему… Возможно, это ты и есть! Потому что, кто бы ещё пришёл сюда за мной, если не тот, кто меня любит?!
И случилось чудо. Дмитрий как будто вернулся к себе.
- Я здесь, здесь, Вера! Ты уже перестала бояться? Ты больше ничего не боишься?
- Того, что ты исчезнешь – нет! Потому что этого не случится. Я боюсь здесь… - и задумалась, - а никто здесь не ходит и не рычит… Что-то страшно стало…
И в этот момент где-то в тумане послышался грозный рык!
- Ой! Я вот только этого боюсь! – Вера прижалась к Дмитрию, вцепилась в него , это как будто придавало ей сил – побежали отсюда!
Они бежали сквозь туман по какой-то каменистой дороге. Рыкающее рыжее пятно мелькало где-то сзади.
«Ну, почему у меня не копыт на ногах? А то бы дала по морде этому зверю!» - подумалось Вере. И тут она почувствовала, что их уже не двое, один сильный и здоровый лось бежал так, что из-под копыт летели камни. Они попадали в морду тому, кто рычал и тот время от времени прервал рык визгом. «Так тебе, так!» - думала Вера, чувствуя себя задними ногами этого лося.
И вдруг лось резко остановился. Ляля-Вера снова почувствовала себя человеком. Дима стоял рядом на крутом обрыве и смотрел куда-то вниз. Там, внизу, тихо двигалась широкая река. На другом берегу был песок. И совсем не было тумана. Хорошо был виден горизонт. За который уже приготовилось спрятаться солнце. Прозрачная и тёплая даль манила к себе . А здесь – крутой скалистый берег. И сзади густой туман. И как теперь попасть на тот берег?
Рык в тумане усилился. То, что пугало Лялю-Веру приближалось.
- Прыгаем в воду? – предложил Дима.
- Я не умею плавать… - растерянно сообщила Вера.
- Я знаю! А тебе и не надо уметь!
- Но я боюсь прыгать!
- И прыгать не надо! Встань ко мне спиной и наступи ногами на мои ноги.
Вера так и сделала. Дима обхватил её руками за талию.
- А теперь закрой глаза. Я и прыгну и поплыву. А ты – со мной!
Рычало уже так близко, что Вере уже казалось, будто она начала чувствовать запах какого-то зверя… Она закрыла глаза.
- Всё! Я готова!
Так она ещё никому никогда не доверялась! Вера успела об этом подумать, пока они летели вниз, в воду. А в воде Вере вдруг показалось, что она – хвост какой-то большой рыбины. И чувствовала она себя очень спокойно и уверенно. Уверенно мотая хвостом в направлении песчаного берега. «Ну, вот, опять мне какие-то сказки мерещатся! Но как надёжно мне за Димой!»
Дима! Точно, его зовут Дима! И она его так любит! Вера держала Диму за руку, когда они выходили из воды . Это путешествие выбило их из сил. Они упали на тёплый песок. Вера обняла родное тело Димы, прислушиваясь к его сердцу.
« Милый мой, как же я могла забыть тебя? Что же такое со мной случилось? Как я могла перестать тебе верить?» - размышляла Вера, наблюдая за тем, как раскалённое солнце дрожало на горизонте едва, соприкоснувшись с краем горизонта. Теперь Вере всё равно, где быть. Теперь она с Димой. Сон накрыл их обоих.
Глава 21
- Дима! Дима! Ты меня слышишь? – Валерий пытался разбудить спящего Диму. Безуспешно…
Александр считал пульс Димы. Нормальный пульс. 77 ударов в минуту. Так чего ж он не просыпается?
- Я же говорил, - раздражённо сказал Александр, - мы с вашими экспериментами ещё одного пациента в коме получим! Нин, поищи аптечку, может здесь нашатырный спирт есть?
- Нина! – обратился к Нине Валерий, - лучше посмотрите этот злосчастный свисток, он его куда-то туда кинул!
Нина отодвинула кресло, заглянула под столик:
- Нашла! Вот он! – Нина подала свисток Александру.
- Да мне-то он зачем? – недовольно заметил Александр и протянул свисток Валерию.
Тот взял свисток и нервно дунул в него. Дима вздрогнул, но глаз не открыл.
- Вот! – обрадовался Валерий, - я же говорю, что всё в порядке. Он нас слышит! Эй, Дима! Ты на связи?
Валерий свистнул ещё раз. Но Дима просто потянулся, повернулся на бок, потянув Верину руку, привязанную к его руке, и продолжил спать, сладко посапывая в подушку.
И тут случилось чудо. Вера села, пытаясь выдернуть руку, связанную бинтом с Диминой рукой, и с удивлением огляделась:
- Вы кто такие и что здесь делаете?
Валерий, Александр и Нина замерли. Это ещё больше напугало Веру. Какие-то незнакомые люди в их с Димой доме стоят как вкопанные и молчат!
- Вера! – первым пришёл в себя Александр, - вы проснулись! Вы не волнуйтесь. Ложитесь назад, я вам померяю давление.
- Да не волнуюсь я! Вы кто? И что у меня с рукой – Вера приподняла правую руку в гипсе.
- Вы не помните? – осторожно спросила Нина? – Ты же… ой… вы же её сломали! По стене ударили, рассердившись на Диму…
- А! Да… - тут Вера увидела спящего Диму, - а что с Димой? К нему пришли люди, а он спит! Дим! Дима! – Вера позвала Диму громко и вдруг резко заткнула пальцами уши. Однако, неприятного звука не последовало… Вера огляделась. – А здесь что, звук не ломается? Не превращается в скрип?
- Какой скрип? Нет, конечно, - ответил Валерий.
Вера взяла Диму за плечо:
- Дима! Дима! Проснись же, наконец!
Александр напрягся. Неужели теперь Дима заснул? Но напрасно. Дима открыл глаза, увидел Веру, присел, взял её руки в свои:
- А мы где?
- Да дома… - ответила Вера
Дима огляделся.
- Точно! Дома! Вера! И ты здесь! Со мной! – он обнял её, прижал к себе крепко и покачался из стороны в сторону, - ты проснулась!... Наконец-то! Как твоя рука?
- Да уже не болит! Долго ещё этот гипс держать? Насколько мне его наложили?
- Сказали, надо бы месяц в нём посидеть…
- Значит, долго ещё… - Вера готова была опечалиться.
- Да нет, Вер, сегодня- завтра снимем.
- Как сегодня-завтра? Ведь его только вчера наложили! Я хорошо это помню!
- Да с тех пор целый месяц прошёл!
- Целый месяц? – Вера была удивлена, - я что, целый месяц спала?
- Да! Целый месяц!
- Да, да… Мне что-то снилось…
- Вера, а ты помнишь, что тебе снилось?
- Да, очень хорошо помню! Как будто это на самом деле происходило.
Валерий подвинул стул к постели Веры.
- Вера, а вы можете рассказать, что с вами происходило?
Вера повернулась к Дмитрию:
- Дима, кто эти люди? Что они здесь делают?
- Ну, конечно, первое, что я должен был сделать, это познакомить тебя с теми, кто сейчас с нами. Знакомься: это Нина, моя одноклассница, это Александр, тоже мой одноклассник, а теперь твой врач.
- Ты что-то путаешь, это не мой врач…
- Подожди! Сейчас я всё тебе объясню! А это – Валерий, экстрасенс. И пусть тебя это не удивляет. Мы тут все собрались неслучайно. Просто ты впала в летаргический сон. Помнишь, мы приехали из травмпункта, ты легла отдохнуть и заснула? Разбудить тебя было невозможно! Ты рассердилась на меня из-за Нины, а она просто помогла мне купить для тебя свадебный подарок, он сейчас у тебя на руке.
Вера посмотрела на свою руку и увидела там дорогое колечко.
- Так вон в чём дело!...
- Да! Муж Нины держит сеть ювелирных магазинов, - Дима говорил это чуть не полушёпотом, боясь вызвать гнев и раздражение, оказавшись непонятым.
- Так вот. Александр оказался твоим врачом, мы с ним встретились в больнице, где ты находилась какое-то время. А Валера появился, когда стало понятно, что медицинским способом тебя не разбудить. Мы попробовали с Валерой по-другому. И у нас получилось!
- Но сейчас дайте слово врачу! – потребовал Александр, - давайте все выйдем, мы останемся с Верой вдвоём, я проведу осмотр. Валера, я понимаю ваше любопытство и нетерпение, но давайте договоримся: вы поговорите с Верой завтра. Пусть она в себя придёт!
Александр остался с Верой, а все вышли на кухню.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Валерий, но завтра, Дима, с вашего разрешения я снова приду. Мне нужно будет поговорить и с Верой и с вами.
- Конечно, Валера! Спасибо тебе за помощь. Это просто чудо какое-то! Вы нас спасли!
- Вас спасла ваша любовь, ваша вера друг в друга и ваша надежда на всё лучшее!
Дмитрий чувствовал себя совершенно счастливым человеком.
Глава 22
Это была первая ночь в последнее время, когда Вера спала с удовольствием и блаженством. А Дима как раз наоборот. Почти не спал. Ждал утро, можно сказать, с ужасом. Боялся, вдруг Вера опять не проснётся? И успокоился только когда Вера потянулась, откинула одеяло и открыла глаза. Встретилась глазами с Димой, улыбнулась и потянулась поцеловать его… Такая гора с плеч!
- Доброе утро! – и Дима ответил на её поцелуй нежным прикосновением щекой к её щеке.
- Как это здорово! – заметила Вера, что не надо резать сахи и делать из них сок!
- Какие сахи? Вчера-то Саша посоветовал не терзать тебя расспросами, а сегодня ты сама даёшь повод для этого уже с самого утра!
- Сахи? Сахи – это такие вкусные фрукты, у них вкус дыни и персика. Я их так и называла долгое время – дынеперсики! Но давай дождёмся Валерия и тогда уж я всё расскажу с самого начала вам обоим сразу. Ладно?
- Хорошо! А пока я приготовлю нам кофе. Ты же будешь? - Дима уже направился в кухню, но вдруг остановился и спросил: Дынеперсики? Как интересно… Ты же очень любишь дыни и персики…
- Действительно… Так и есть. Наверное, это не случайно. Так. А сейчас я хочу кофе! Я так соскучилась по кофе! Там про него даже мысли не появлялись почему-то? Да и у кого бы я про него спросила? Может, Элиты пьют его? Я не спрашивала Лолу про это, а она, наверное, что-то об этом знала. Может, и скОты 3 пьют кофе… - Вера говорила о чём-то своём и даже пугала Диму своими размышлениями.
« Ладно, - подумал он, - пусть говорит, что хочет. Когда расскажет о том, что с ней было, тогда и буду задавать вопросы. Но эти её скОты! Что-то выворачивает от них…»
Дима вышел на кухню и приготовил продукты, чтобы сделать кофе на завтрак. С тех пор, как Вера заснула, он много чего научился делать сам. О! Надо заказать пирожные, пусть принесут! Он взял свой телефон и оформил заказ. Пока кофе готовится, пирожные доставят, будет чем Веру порадовать. А Вера как ни в чём ни бывало принимала утренний душ. Нет, наверное, она там просто умывается. Ведь гипс у неё ещё на руке. Саша предупредил, чтобы она не очень активно вступала в жизнь, всё-таки какое-то время находилась в необъяснимом состоянии, и никто не может определить, как это могло сказаться на физическом состоянии Веры. Надо будет ещё кое-какие анализы сдать, обследование пройти… Но Вера отказалась немедленно отправляться в больницу, тем более в выходные. А сегодня как раз воскресенье. А на обследование она пообещала прибыть к Александру в понедельник. Тем более, что чувствует она себя хорошо. Только устала немножко. И гипс мешает.
Она появилась на кухне свеженькая и весёленькая. Весёлости добавляла цветастая домашняя туника.
Дима встретил её поцелуем и заметил, как она хороша! И какой весёленькой делает её эта туника!
- После сарафанчика из моголы и рабочего старого халата, которые я носила совсем недавно, я себя чувствую в этой тунике победительницей конкурса красоты. Ты не знаешь, как себя чувствуют победительницы конкурса красоты? – Вера опять говорила что-то не совсем понятное, но её хорошее настроение оправдывало всё.
Прозвучал звонок в дверь.
- О! Это, наверное, Валерий! – Вера готова была вскочить, чтобы пойти открыть дверь.
- Сиди! Я сам, - остановил её Дима.
Пока шёл в прихожую как-то противненько подумалось: «Как-то она радостно реагирует на приход Валерия…» Злые мурашки пробежались по спине, и Дмитрий застыдился собственных мыслей. Нет уж, хватит им опыта ревности! А в дверях оказался посыльный, доставивший пирожные.
- А вот и не Валерий приходил! Пирожные пришли! – Дима поставил перед Верой коробочку с пирожными.
- Уууу! Какая прелесть! Как я по ним соскучилась! – Вера открыла упаковку, достала одно пирожное и откусила, - ууууу, как вкусно! Хорошо, что ты пришёл за мной и вернул сюда! А то бы я вообще никогда не узнала, что есть такая вкуснятина на земле!
- Почему «не узнала»? Ты ведь уже знала про них. Ты очень любишь их!
- Ты понимаешь…я ведь всё забыла в одну секунду! Почти всё. Про пирожные я даже не вспоминала, - Вера задумалась.
- Стоп, Вер! Сейчас придёт Валера, начнёшь вспоминать. А сейчас просто ешь пирожные, пей кофе и…
- …любуйся мной! Так ты должен был продолжить свою мысль! Ты не можешь себе представить, как я счастлива от того, что могу любоваться тобой!
« Какой же я дурак, что приревновал её к Валере!» - только и успел подумать Дима, но тут снова прозвучал звонок. Вера, жуя пирожное, показала Диме на дверь, мол, иди открывай, ей некогда, она занята пирожным.
Но это был не Валера. Это была Нина. В руках у неё были цветы и упаковки с пирожными.
- Тебе точно было не до цветов. Отдай их Вере именно от себя! Ей будет приятно. А от меня – эти пироженки. Ты мне говорил, что она любит такие.
- О пирожных я побеспокоился, а вот про цветы, ты права, не подумал. Я почти всю ночь следил за ней, а утром еле дождался того, чтобы она проснулась. А ты что пришла-то? Цветы принести?
- Однако, Дима, ты страшно бестактный! – Нинка насупила брови, - А я тоже хочу послушать Веру. Думаю, это будет очень интересно… Надеюсь, ты… ой, нет - вы меня не прогоните?
- Да нет, конечно, проходи! Валеры-то ещё нет.
Пока Нина переобувалась, Дима прошёл на кухню и положил цветы перед Верой.
- Аааа! Красота какая! Помнишь! Помнишь, как я люблю цветы! А мне казалось, что ты совсем про это забыл в последнее время! Как приятно получать цветы от любимого мужчины! Боже мой… я чуть было не осталась без всего этого! – Вера взяла букет в руки и сунула нос в самую середину букета – а запах-то, запах! Я там видела цветы только за забором у Лло. Но они были далеко и я не чувствовала их запаха.
- А что такое Лло? – Нина зашла на кухню, поставила упаковку с пирожеными на стол и, забыв про приветствие, сразу начала с расспросов.
- Подожди, Нина! – остановил её Дима, сейчас Валерий придёт, и Вера всё расскажет!
- Здравствуй, Нина. Ты тоже хочешь послушать мой рассказ? – спросила Вера.
- Ну, конечно, Вера! Мне страшно интересно! Ты ведь не против?
- Да нет! Мне хочется выплеснуть из себя побольше того, чем я жила в последнее время. Чтобы там, внутри, не осталось от этого ничего.
- Там что, так плохо?
- Здесь лучше. Давайте Валеру подождём. Я очень благодарна ему за то, что он помог Диме забрать меня оттуда. Причём так вовремя, что у меня слов нет!
Наконец, пришёл Валерий. А следом за ним и Александр. Вере предложили прилечь, чтобы она не устала от своего рассказа и расселись вокруг в ожидании.
Вера решила, что рассказывать надо с самого первого впечатления от того некоего света. А первым впечатлением было …
…Я открыла глаза, но ничего не могла разглядеть. В комнате было темно. Я решила на ощупь найти край кровати и не смогла. Под руку попадали какие-то плоские предметы, похожие на листья, но ни подушек, ни одеяла она не нашла.
Под руку? А где же гипс? А! – подумала я - он приснился!
Слева где-то поодаль взгляд привлекло какое-то светлое пятно. Я решила посмотреть, что это такое, попыталась опустить ноги, но ничего не получилось…
Вера рассказывала долго и очень подробно. Ей самой хотелось всё проанализировать и понять, что же с ней произошло. И хорошо, что её слушают такие разные люди. Все вместе они смогут разобраться с тем, что с ней случилось
- …Песок был тёплый, мягкий, ласковый, – Вера подвела свой рассказ к самому концу, - мы упали на него, а я смотрела на Диму и думала, как же я могла забыть про него? Что такое сломалось во мне? А потом прижалась к нему и вырубилась. А, когда проснулась, увидела всех вас. А песок куда-то делся!
- Вот какой длинный-длинный и интересный сон ты пережила, - резюмировал Александр.
- Нет, это не сон, - возразил Валерий.
- Похоже, что она побывала в будущем! – заметила Нина, - когда на земле остался только один миллиард. Сейчас-то больше восьми миллиардов. Мы ещё все целы… Но, говорят, есть желающие избавиться от семи … или уже восьми? Миллионов!
- Нет, это и не будущее, - Валерий не согласился и с Ниной, - и не только потому что таким ужасным будущее просто не имеет права быть. Вы обратили внимание, что Вера сначала озадачивалась вопросом, а потом уже находила или не находила ответ? Как будто бы окружающий мир не хотел ей открываться? И открывался постепенно, как будто бы вслед за мыслями Веры, вслед за её воображением. Она сама своими размышлениями строила тот мир, в котором жила. Не случайно даже фрукты – сахи-дынеперсики – это просто любимые, как вы заметили, продукты Веры здесь, в реальности.
- А здесь мы что же, - растерянно спросил Дима, - тоже живём в воображаемом мире?
- Ну, на 10 процентов мы создаём его сами, а на 90 – мы его просто таким видим. Так утверждают некоторые очень умные эзотерики.
- Мы вам не надоели? – обратился к Диме и Вере Александр, - Вере пора отдохнуть. Завтра, Вера я жду тебя в клинике. Дима, ты же позаботишься об этом? Ну, а нам пора.
Гости удалились, по дороге обсуждая услышанное от Веры.
Пролог
Утром следующего дня Дима отвёз Веру к Александру и терпеливо ожидал её, пока она освободиться. Александр был уверен в том, что нет никакой необходимости оставлять Веру в клинике. Вера вышла к нему уже без гипса.
- У меня идея! – Вера не скрывала своего хорошего настроения, - я хочу в кафе. Мороженого поесть! Я так соскучилась по мороженому… - Вере очень захотелось побыть маленькой капризной девочкой, - а ещё я хочу просто пройти пешком по улице. Давай погуляем, не надо такси!
- Давай погуляем! – подхватил её предложение, - здесь за углом прекрасное кафе, и там тоже есть мороженое! Идём!
В кафе за соседним столиком сидели две женщины. Разговаривали почти шёпотом, но Вера услышала, как одна другой говорила: « Я с трудом его переношу… Он мне так надоел со своим требованием – секс, секс, секс… И больше ни о чём с ним не поговорить! Примитивный до нельзя!»
- А зачем ты его терпишь? – резонно спросила её собеседница.
- У него деньги. Деньги, на которые я существую… Я сама столько не смогу заработать. Вот и приходится терпеть.
- А он понимает это? То, что ты его просто терпишь?
- Надеюсь, что нет.
- А есть хоть какой-нибудь вариант вместо этого?
- Да есть, конечно… Только пальцем помани.
- И что же ты тогда ждёшь?
- Там денег нет. На его финансовом уровне я долго не протяну. Но меня так к нему тянет! С ним так интересно! Но… Почему у нас так несправедливо? Уровень сознания и ума не совпадает с уровнем финансового состояния? Где найти такое место, где всё на своём месте? Как бы там все были счастливы!
Вера не выдержала и обернулась, чтобы посмотреть на эту женщину, которая хочет попасть туда, откуда Вера только что вырвалась, и глазам своим не поверила: за соседнем столиком сидела Лола…
- Лола! Это ты? – вырвалось у Веры.
- Что? – услышала Вера в ответ, - извините, вы ошиблись! – женщина демонстративно отвернулась.