Когда друзья меня спрашивают: как прошла поездка, я, не кривя душой, отвечаю: отлично. Могла бы и быстрее и экономнее пролететь над сонной Сибирью и через четыре часа оказаться в Питере, но на этот раз я предпочла затяжное путешествие. Манил стук колес, обычные откровенные разговоры соседей про жизнь, и встреча с духами окраинных мест железной дороги, протянувшейся в полстраны. Я получила больше ожидаемого – историю любви.
Поездка началась со станции Промышленная, что находится в 60 км от города Кемерово. Я вышла из автобуса и потерялась в сумерках площадки автовокзала. Ветер настырно гонял листву, я шла наугад к зданию железнодорожного вокзала. Среди низких строений он выглядел дворцом. С трудом пробилась плечами и сумками через мощные двери, чтобы оказаться в пустынном зале. Ни одного даже случайного человека, только банкомат ВТБ, одиноко стоящий у стены, буравил двумя глазницами: один глаз большой - с удивлением, другой, подмигивая, – заманивал. «Прогрессивное настоящее нагло вломилось в этот край, то ли из-за ошибки проектировщика-самоучки, или гигантомании спонсора», - так думая, разглядывала зал.
Оценку антуража прервали двое крепких мужиков, пробиравшихся сквозь анфиладу из трех стеклянных дверей. Заволновалась – они шли на меня. Оценив мое беспокойство, те резко повернули в сторону и направились к двери с лаконичной табличкой “полиция”. Один мужик бочком приткнулся на скамью - что рядом c оплотом правопорядка, другой стал настойчиво дубасить в дверь. Дверь открылась, в темном проеме показался настороженный хозяин кабинета, он обозрел зал, вкупе считывая с меня код безопасности, схватил за руку мужика-нарушителя спокойствия, притянул к себе. Широкая улыбка на лице выдала радость встречи. Гости спешно переступили порог, дверь за ними захлопнулась, брякнул засов. А раньше - лет пять назад блюстители порядка были на стреме при открытой двери и не маскировали свою боязливость.
Играла с услугами связи до той поры, пока не пришли первые мои соплеменники -пассажиры. Так началась или продолжилась жизнь поезда 013– Новокузнецк – Санкт Петербург.
Полупустой сонный вагон встретил полумраком и храпом. Моей соседкой по купэ оказалась вежливая и приветливая татарочка лет сорока. Утром сразу нашлись темы для разговора. Она позволила мне войти в роль старшей подруги, советчицы, сопереживающей и даже в какой-то степени психолога, Она была в гостях у любимого и возвращалась домой в Омск, уже многое из пережитого переосмыслила, и ей явно хотелось поделиться эмоциями. Наверное, ради этой истории я оказалась с ней рядом.
Гульнаре было 17, когда она начала встречаться с парнем старше ее на пять лет. Родственники знали об их взаимной симпатии и не препятствовали дружбе. Мама Гульнары готовилась называть Рустама зятем, иногда называла сынком, вероятно, этим и напугала. Рустам все реже и реже стал появляться в доме и вообще видеться с Гульнарой.
-Через год женюсь на тебе! - Как оказалось, это были прощальные слова. Он не мог ждать год, ему нужна была женщина сейчас. Вскоре все узнали, что он женился. Да, Гульнара страдала: и плакала и бегала к его дому, чтобы только увидеть, устраивала себе головомойку, за то, что упустила жениха. Вспоминала, как Рустам называл ее ласковыми словами, обнимал так, что замирало сердце, и она называла ощущения от близкого родного тела любовью. Что же это было? Она ведь поверила, что награждена тем самым чувством, которое поведет в счастливое будущее.
Гульнаре исполнилось 18 лет, и она без раздумий решилась выполнять задуманное. Нашла избранника и сходу согласилась стать его женой. Скорее это было в отместку себе самой за попранную мечту и безответную любовь. Сыграли свадьбу и не скромную, а с размахом и всеми народными атрибутами. Родился сын. Не смогла Гульнара притворяться, и играть роль жены, ушла от мужа. Растить сына помогали родственники. Работала, воспитывала сына и даже не помышляла о новом замужестве. Да были короткие знакомства, познавала характеры, а скорее, искала познанных от Рустама ощущений полноты жизни. И вот когда сыну уже было 24 года, случилась с Рустамом встреча.
Соседи пригласили Гульнару на свадьбу - женился сын. Приехали гости издалека, в их числе был он. Забилось сердечко и как раненая птица оно рвалось наружу - навстречу ему. Взгляды их часто встречались. Чего только не бывает на свадьбе. В старые времена суженных присматривали среди приглашенных гостей. Уже сидели за столом напротив друг друга. Рустам шептался с другом и все посматривал в ее сторону. По обжигающему цепкому взгляду Гульнара поняла, что говорили о ней. Она дождалась момента, когда он приветливо кивнул головой, Гульнара кивнула в ответ и тут же отвела взгляд. Ей хотелось вскочить и убежать, убежать от осознания несчастия, в котором она содержала свою душу много- много лет, но она сдержала этот трусливый порыв. Изнутри рвалось упрямство: Я заслужила хотя бы нескольких минут счастья, - так сказала она себе.
Она танцевала с ним весь вечер, не стесняясь родителей и сына, прижималась к нему. Она мечтала быть его женщиной хотя бы на короткое время. Зная, что мать ее не осудит, пригласила Рустама в свой дом. Два дня счастья. Она бесстыдно купалась в нем и уверена была, что это ее время, а не чужое и Рустам был родным и близким человеком.
-Как много мы потеряли с тобой, - шептал он, -Ты моя, только моя, я это понял.
Они не расставалась до прощального стука колес - он уезжал в Междуреченск, где жил со своей семьей. Еще он был рядом, а она уже начала ревновать к этой семье.
- Ты приедешь ко мне, как только сможешь.
Она ждала такого напора, измученная тоской прощания могла только сказать: «Да».
Рустам звонил ей часто и обязательно звал в свой город. Чтобы отвлекаться и уставать от работы больше, чем от воспоминаний, и от осуждения себя самой, Гульнара, не щадя сил, перетаскивала тяжелые продуктовые ящики. Принцип не связываться с женатыми мужчинами был попран, и это больше всего терзало совесть. В телефонном разговоре с Рустамом она показывала холодность, потом весь день корила себя за это. И все-таки решилась через месяц ответить согласием.
- Друг поедет к своей любимой, будет возвращаться и возьмет тебя.
И она измученная тоской, могла только сказать: Да.
Друг Сергей выехал к своей любимой в пятницу. Гульнара знала историю его отношений с Галиной. Абсолютно такая же история, как у них с Рустамом.
В субботу Сергей был у дома Гульнары. Джип черного цвета остановился поодаль ворот. Он вышел и ждал, когда Гульнара подойдет. Приобнял, сказал несколько слов, успев с сиденья прихватить большой букет цветов. Улыбка Гульнары сразу же утонула в этом букете. Она вдыхала запахи цветов с особым чувством, словно ласкала образ своего Рустама.
-Буду возвращаться завтра, заеду вечером, к утру будем в Междуреченске. Он улыбнулся и погладил ее по голове. Гульнара поняла, что он все делал так, как просил Рустам. Несколько дежурных фраз на прощание, несколько мгновений реальной радости, и машина Сергея скрылась за углом соседского палисадника.
Она так долго собиралась: копалась в нарядах, косметику то и дело перебирала, каждую вещь отглаживала и уговаривала не думать и не планировать будущего с любимым: «Пусть будет так, как будет». Надумала подарки взять для его мальчиков. Решила, что не стоит из кожи лезть и показывать щедрость, а лучше бы выбрать подарок для Рустама и такой, чтобы жена ничего не заподозрила. Мама поправила ее намерения словами: «Ты, дочка, и есть самый лучший подарок, и тебя можно спрятать».
Несколько часов ожиданий. Она разговаривала с Рустамом уже без опаски, как постоянная подружка и смеялась и задиралась:
- Ты меня ждешь? А сколько звезд? Свадебное платье будем выбирать?
Он отвечал: Выберем все, что захочешь!
Гульнара решилась играть роль второй жены, с надежной быть любимой женой, и без условностей.
Приехал Сергей, он буквально сиял, помог загрузить гостевой багаж Гульнары. У открытой калитки, приперев подбородок сухонькими кулачками, осталась стоять мать, а Гульнару в первый раз увозила от порога новая жизнь. Дорогой общались мало, каждый берег свой груз эмоций. Двенадцать часов впечатлений от сибирских просторов, от теплой октябрьской погоды уверенно сокращали расстояние до Междуреченска. Отвлек звонок Рустама, тот мчался навстречу на своем «скакуне», вспарывая колесами обочины дороги. Оставалось несколько километров пути среди цепи гор, когда машины друзей поравнялись. Сергей путь продолжил, а двое обнявшись, долго стояли, вкушая запахи осеннего утра и желанного тела.
Все вышло так, как Гульнаре мечталось. Рустам был с ней четыре дня. Завтракали, обедали и ужинали в гостинице. То подкреплялись пищей насущной в номере, а то шли в ресторан выгуливать наряды Гульнары. Блистать Гульнара не умела, и каждый купленный наряд чаще радовал гардероб, но Рустам не сердился. Ему нравилась ее скромность, совсем иное поведение, чем то, о котором она брякнула, набивая себе цену. Ее ласки, ее любовь лилась на Рустама бурным потоком, он не успевал ей отвечать тем же, даже отстранялся, застывал в игривом изумлении, чтобы разглядеть и увериться в присутствии Гульнары.
Праздник заканчивался. Рустам часто стал вспоминать о сыновьях и рваться домой, но не знал, как оправдать отлучку. Эта его забота о детях начала возвращать Гульнару с небес на землю. Ее сын такого внимания от отца не получал. Рустам был прекрасным отцом, но чужим. Как много я потеряла,- так она корила себя. Получив от Рустама любовь, оценив все его достоинства, она все же признала свое поражение. Не может она требовать чего-то большего, чем вот такие встречи на чужой территории. Всколыхнулась обида на Рустама за прошлое.
Нужно было возвращаться домой. Гульнара купила билет на поезд, когда он отлучился, чтобы повидать детей. Она собирала вещи, подарки, только и думала, как наказать себя — сорваться уехать и даже никого не предупредить об отъезде. Так и сделала. От такого самобичевания сначала было легче. Бродила по вокзалу, а то присаживалась на холодную скамью, все же сомневаясь в главном: брать трубку, когда позвонит Рустам или не брать. Позвонил Рустам, когда до отхода поезда оставалось полчаса. Отчаянно глупо было дистанцироваться от любимого мужчины, и она объяснилась:
- Я на вокзале, не волнуйся, провожать не нужно, срочно вызвали на работу.
Рустам долго молчал, она услышала: «Я успею-ю-ю!!!»
Через четверть часа он стоял перед Гульнарой.
- Милая, прости, ты моя любимая, ты моя самая дорогая!
Он обнимал, осторожно касаясь губами ее увлажнившихся глаз.
- Я тебя снова нашел. Не заставляй меня снова и снова признавать главную ошибку в жизни.
Она уже стояла на ступеньке, и сердце так громко билось в груди. Она не хотела уезжать, а хотела спрыгнуть и утонуть в объятиях Рустама. А он плакал. Он крепкий мужчина открыто плакал.
- Скажи, что мне делать?
Гульнара сама не знала как ей дальше жить без его внимания, короткий ответ, как звук работающей литовки, вырвался наружу:
- Жить-жить-жить…
Рассказ Гульнары мог быть другим. Этот - наше с Гульнарой совместное творчество. А что дальше? Я продолжала задавать вопросы, она пыталась искренне на них ответить. Каждое свое действие она оценивала: правильное или неправильное, нужное или не нужное, требовало своего созревание или было бесполезным. Так пыталась она предвидеть будущее.
-Гульнара, ты хочешь жить праведной жизнью по - шариату? Свою светскую жизнь ограничить правилами (сурами) Корана? Или хотя-бы приблизиться к ним? Думаешь, так вернее настроишься на счастливую полнокровную жизнь?
- Уважаемая, да жизнь вносит свои коррективы, становиться разноцветнее с каждым новым днем. Я Коран читаю, но растолковать самой сложно. Многоженство допустимо. Любить не запрещено. Решение будет принимать Рустам, иначе какой же он мужчина. Господь для меня — моя мама, бабушки уже нет. Мама благословила на такое испытание. Как я его прошла, пусть она оценит.
Вечерело. Из окон виднелся пригород Омска, Гульнара, укладывая в дорожную сумку последние предметы обихода, с сомнением в голосе призналась:
- А подарки Рустама я оставила в номере.
Что больше всего мы ценим в касте дорогих нам людей? Жертвенность, доброту, уважение к праву выбора каждого? Я прониклась истинным уважением ко всем этим качествам молодой и зрелой женщины.
Я провожала ее до ступенек, обняла так же чувственно, как обнимаю свою дочь, которой столько же лет.