Утром Франсуа было нечего есть, и чувство голода из зудящего ощущения постепенно перерастало в слабость и дурноту. Мальчик старался бороться с собой, в конце концов у него была работа, он не был воришкой, он продавал газеты. Но казалось в то утро никого не интересовали новости.
Франсуа понимал, если он не продаст хоть что-то, вечером он уснет таким же голодным, каким проснулся и утром. Постепенно ощущение голода уйдёт, но слабость будет становится лишь сильнее, пока он не свалится с ног, как Матильда, пока его не закопают в саду.
Франсуа снова стал звать покупателей, но вместо них привлёк цыганку с колодой карт.
Из любопытства Франсуа согласился вытащить одну из карт.
— Мальчик, а ведь сегодня у тебя счастливый день, колесо судьбы управляет тобой, и только ты сам способен изменить своё будущее.
Франсуа посмеялся над словами цыганки, поблагодарил за предсказание и побрёл на другую улицу, надеясь, что на ней прохожих окажется больше. Но из-за внимания жандарма, искавшего уличного воришку, мальчику пришлось забежать в здание старой часовни, которая вся была расписана крыльями.
— Красиво, — прошептал Франсуа в тоже время не мог отделаться от мыслей о куриных крыльях. О том, что если бы у него были деньги, он смог бы купить еды и себе и своим друзьям.
Внезапно сильный порыв ветра распахнул дверь и мальчик заметил, что у алтаря стоит маленький сундучок.
Франсуа подошёл к сундуку, понял, что для него он очень тяжёлый, поднял незапертую крышку и увидел россыпи старинных монет.
Мальчик нагреб пригоршни монет, а затем услышал, что с улицы кто-то приближается к часовне. Франсуа спрятал в карман монеты и затаился в одной из исповедален и стал ждать, но какое-то время никого не было.
Казалось, ему просто померещился шум, но вот дверь в часовню снова распахнулась, и в здание вошёл невысокий мужчина, а за ним ещё один.
— Он точно согласился помочь движению?
— Да, сколько раз тебе повторять, Жак, согласился, даже оставил щедрое пожертвование, но если жандармы заметят...
— Не мели ерунды, кто станет обыскивать доставщика вина, тащи сундук, давай скорее спрячем его и отвезем господину.
— Тебе не кажется, что сундук недостаточно тяжёл, что какая-то крыса запустила в него свои пальцы?
— Ты что на меня намекаешь?
— Не глупи, мы пришли вместе, я говорю о том, кто мог прийти раньше нас, дурья ты башка.
— Жандарм?
— Нет, скорее, какой-то мальчишка.
Франсуа был не жив, не мертв от чужих слов, проклинал свои любопытство и жадность, чувствуя, что заговорщики не успокоятся, пока его не найдут, но вдруг вспомнил слова цыганки. Всё в его руках.
Франсуа тихонько выполз из исповедальни и пополз в церковный коридор, ища выход или вход в катакомбы, которого в старой церкви просто не могло не быть. И мальчику повезло, одна из стен закрывала тайный проход.
Воздух в катакомбах был затхлым, пахло плесенью, но ведомый каким-то животным чутьём Франсуа продвигался в темноте всё дальше и дальше от церкви, стараясь не прислушиваться к голосам и шагам преследователей.
Ему сегодня повезло, и он должен увидеть куриные крылья. Должен, наконец, поесть, даже если для этого ему пришлось похитить немного золота у мятежников, колесо Фортуны пока ещё на его стороне. Он сможет добраться домой. Он спасётся и поужинает.