5
Инспектор Винон, который пять лет назад вел дело об исчезновении Тибо, теперь жил в Лоше и давно отошел от полицейских дел. Появление инспектора из Перюссона, почти своего ровесника, он встретил с едва скрываемым изумлением.
- Надо же, труп Тибо оказался в подвале дома, а мы думали из Перюссона его уже и след простыл, - вспоминал инспектор в отставке. - Нет, мы, конечно, обыскали весь дом и спускались в подвал, но до гробницы мы тогда не добрались, спросите лучше у своих ребят, они должны это помнить.
- Уже спрашивал, — успокоил его Жюве, - а какие версии вы тогда рассматривали?
- Основная версия — Тибо куда-то уехал из города, - уверенно произнес Винон. - Посудите сами: незадолго до своего исчезновения Тибо отдал распоряжение своему адвокату выставить дом на продажу. Потом рассчитал своих слуг, вечером вызвал такси до Тура, но таксист его так и не дождался. Он мог просто добраться до речного причала, а потом сесть на проходящий мимо Перюссона пароход. Ах, да, Тибо ведь пропал зимой, но вы же знаете, что наш Эндр никогда не замерзает.
- Были тому какие-нибудь подтверждения? - сразу живо заинтересовался Жюве.
- Вроде бы его там видели, - быстро ответил Винон, - Тибо не раз пользовался подобным маршрутом. Ах, да, мы же начали поиски недели через три после обращения адвоката Шароне, что его клиент уже давно не выходит на связь.
- А почему дом так и не продали? — задумчиво поинтересовался Жюве.
- Лучше спросите об этом у его адвоката, - беспечно ответил Винон, - дом и до покупки его Тибо стоял непроданным несколько лет, а после его исчезновения пользовался весьма дурной славой.
Инспектор хорошо это знал, в конце концов в Перюссоне так много домов стоят в ожидании нового хозяина, кто-то уехал к своим детям, надеясь потом вернуться, а кому-то просто не хотелось тратиться на всяких риэлтеров. Но все равно, пять лет — слишком долгий срок для дома без хозяина.
Просматривая материалы дела пятилетней давности, Жюве обратил внимание на показания мадам Жере. Ну, конечно, пять лет назад она тоже была соседкой Тибо и могла что-то знать. Правда неизвестно, была ли у нее тогда кошка-полуночница, но ее показания касались экономки Тибо. Примерно за месяц до его исчезновения, а может и меньше, она встретила мадам Шавиньи, которая в раздражении покидала его дом. Понятное дело, редко кто доволен, когда его рассчитывают, но в показаниях бывшего мажордома и садовника нет ни слова о недовольстве.
Мадам Жере отвечала на вопросы инспектора ясно и четко, как будто все это произошло не пять лет назад, а буквально вчера. Ее конечно немного удивило, что ее спрашивают не о последних событиях, а о делах давно минувших дней, но полиции виднее.
- Да, конечно, помню, инспектор, - поглаживая, расположившуюся на ее коленях кошку,
вспоминала мадам Жере. - Мы не были с ней близкими подругами, только "bonjour au revoir", но в тот день она была крайне возмущена, называя своего бывшего хозяина скрягой и скопидомом. Ее можно было понять, ведь все в доме держалось на ней: она была не только экономкой, но и поварихой, и служанкой. Помню, она еще в сердцах воскликнула: за столько лет безупречной службы он откупился от меня какой-то дешевой стекляшкой.
Инспектор уже было хотел послать Жерара в Тур, чтобы тот допросил мадам Шавиньи, как пришел ответ из Новой Аквитании, где проживали дети бывшего мажордома Барконе. Старший сын Клод уже давно работал в порту Ла-Рошели, правда, скромным тальманом, ответственным за учет грузов при погрузке-выгрузке, а вот младший сын Жак тоже работал там, но докером. Почему-то, Жюве сразу подумал о Жаке Барконе, который совсем недавно вышел на свободу после пяти лет отсидки в тюрьме, куда загремел после пьяной драки в припортовом баре. Итак, тот решил наведаться в дом, где когда-то работал его отец. Зачем? Чтобы что-то оттуда забрать, что давно хранилось в доме. Старый Барконе перед своей смертью успел поведать своим сыновьям какую-то тайну и сохранил дубликаты ключей от дома Тибо. Жюве, Жюве, за эти годы дом могли не один раз продать и поменять в нем все ключи. В доме - да, но вот в подвале, вернее в подземелье, скорее всего нет. Тут инспектор вспомнил массивные металлические двери подземелья, украшенные бронзовыми пластинами, которым было, наверное, уже несколько веков. Жерар занялся проверкой возможности появления братьев Барконе в Перюссоне, в первую очередь, Жака, но пришедшие из полиции Ла-Рошели их фотографии немного разочаровали. Нет, Жерар уже успел показать фотографии Жака Барконе в самых посещаемых местах города, где бы тот мог засветиться, но у младшего брата было железное алиби: уже со среды он сидел в каком-то полицейском участке на берегу моря, видно, все никак не мог успокоиться после выхода из тюрьмы.
А потом пропал садовник Брисар. Подавая информацию о местонахождении бывшего садовника дома Тибо, инспектор особенно не рассчитывал на какой-либо результат. Во-первых, что мог знать садовник о каких-то тайнах, а, во-вторых, пять лет себе жил, перебиваясь временной работой, ухаживая за садами в далеком Провансе и не проявлял никакого интереса к тем далеким событиям. И вот, как только полиция вдруг снова им заинтересовалась, решил пуститься в бега. Неужели, старые грешки и ему есть чего скрывать? Жерар показывал фото Брисара в местных отелях, магазинах, барах, заправках, но в ответ лишь получал вежливое "non" и отрицательное покачивание головой. Но все же инспектору было интересно узнать причину пропажи Брисара, хотя бы, чтобы исключить очередного подозреваемого. Полиция Прованса все же нашла бывшего садовника, только совсем не рядом с роскошными садами этого чудесного места, а в его старой маленькой квартире в Арле, где тот уже не появлялся долгое время. Итак, после того, как полиция им заинтересовалась, он решил затеряться на своей родине. Но ответить на вопросы полиции он уже не мог, потому что кто-то весьма умело его задушил. Рассматривая, присланные ему полицией Арля фотографии мертвого Брисара, Жюве вдруг подумал, что его Роже еще неслыханно повезло, что остался жив. Впрочем, никакой связи между нападением на Роже и смертью садовника Брисара пока не просматривалось: никто его в Перюссоне не видел. Ни живого, ни мертвого. Так что оставалось надеяться, что полиция Арля сумеет быстро найти убийцу бывшего садовника. Инспектор Жюве просил держать его в курсе дела расследования убийства в Арле.
В отличии от Жерара, Изабель мучилась от того, что она ничем не может помочь в расследовании нападения на Роше. Она нашла и идентифицировала отпечатки пальцев, напавшего на него в подземелье, но это было почти все: отпечатки по полицейским базам не пробивались.
Как-то, разговаривая с девушкой в своем кабинете, инспектор вскользь заметил, что исчезновение Тибо пять лет назад и нападение на Роже могли быть связаны с какой-то тайной дома. Наведаясь позже в ее лабораторию, Жюве заметил, как девушка склонилась над своим ноутбукам и даже не заметила, как он к ней зашел. Только когда он оказался рядом с ее столом, Изабель встрепенулась и подняла на инспектора уставшие глаза.
- Читаете какой-нибудь захватывающий любовный роман? - совсем неудачно пошутил Жюве.
- Нет, инспектор, вот занимаюсь изучением нераскрытых тайн средневековых замков Луары и Эндра, — виновато ответила девушка.
Что-то Жюве не помнил, чтобы говорил девушке о том, что последние события вокруг дома Тибо уходят корнями в далекое прошлое, да и при всей своей необычности дом тяжело было отнести к средневековым замкам. Конечно, нападение на Роже в подвале, скорее похожем на подземелье и найденные спустя пять лет останки пропавшего хозяина, будили неуемную фантазию, уходящую в глубину веков. И тут инспектор вспомнил о месье Медьювале, который занимался историей родного города и много чего знал, хотя и слыл, как бы помягче выразился, большим чудаком. Это он отстаивал, свою сомнительную версию, что именно в Перюссоне, а не в королевском замке Лош, Жанна д'Арк уговаривала дофина Карла короноваться на французский престол в Реймсе. Любовь к истории родного города, конечно, вещь хорошая, но против очевидных исторических фактов ведь не попрешь. Впрочем, пообщаться с месье Историком все-таки придется.
Месье Медьюваль встретил инспектора весьма гостеприимно, нечасто к нему обращалась полиция, да еще и по такому историческому поводу. Город в буквальном смысле бурлил в связи с последними событиями вокруг дома Тибо, особенно связанными с необычным местом нахождения останков его хозяина. Да и Роже все прекрасно знали еще с его детских лет и различные версии вокруг нападения на него гуляли и в самом городе, и на его живописных берегах.
- Я очень рад, инспектор, что по этому поводу вы обратились именно ко мне, - пафосно начал Медьюваль, - я, часто говоря, знал, что вы ко мне непременно зайдете. Что вы от меня хотите услышать?
- Расскажите мне, профессор, об истории дома Тибо, - не разочаровал его ожидания Жюве, - ну и о его тайнах.
Воодушевленный, произнесенным инспектором званием “профессор”, Медьюваль начал свое повествование, естественно, с XV века, когда в доме местного землевладельца виконта Перюсье остановилась Жанна д'Арк, которая направлялась в Лош. Впрочем, инспектор знал, что его собеседник обязательно начнет свой рассказ именно с этой истории, но внимательно его слушал. Внимательность постепенно перерастала в мужество, когда Медьюваль начал перечислять всех последующих владельцев дома: каких-то Дрюалей, Шено, Галлиаров, пока не добрался до семейства Севестра, последний из которых и продал дом Морису Тибо.
- А кто-нибудь по фамилии Тибо фигурирует в этой исторической хронике? — воспользовавшийся секундной паузой в повествовании собеседника, поинтересовался утомленный Жюве.
- Нет, — быстро ответил Историк, как будто ожидал подобного вопроса - но зато встречается Париньяк.
Жюве тяжело вздохнул, словно понимал, что только напрасно тратит здесь время, вот уже добрались до какого-то Париньяка. Этому историку только дай волю, он будет что-то постоянно рассказывать хоть целый день, благо нашелся благодарный слушатель в лице уважаемого инспектора. Но Медьюваль почему-то молчал, словно ожидал, что скажет Жюве.
- И что этот Париньяк? - наконец прервал затянувшее молчание инспектор.
- О-о, это — весьма интересная история, - с наслаждением произнес Медьюваль, словно гурман, попробовавший что-то необыкновенно вкусное. Париньяк был секретарем миланского герцога Лодовико Сфорца, который долгие годы провел в подземельях замка Лош в полной темноте. Несчастный скончался в день своего освобождения, не вынеся яркого солнечного света. Незадолго до этого его секретарь куда-то пропал, а с ним исчезли и драгоценности герцога. Париньяк останавливался в доме Тибо и даже успел соблазнить какую-то служанку хозяина, а потом его нашли мертвым в нашем Эндре. Сфорца получил прозвище - Мавр вовсе не за свой темный цвет лица, а потому, что его имя подразумевает шелковичное дерево - самое мудрое из деревьев, поскольку оно покрывается листвой последним, но плодоносит первым.
Медьюваль еще бы долго и долго рассказывал о герцоге, его братьях, женах, секретаре, даже слугах-маврах, если бы инспектор совсем не интеллигентно зевнул, словно намекая, что у него сегодня еще много работы, и он весьма благодарен тому за интересный рассказ.
- Месье Тибо тоже интересовался Париньяком, — уже провожая дорогого гостя до двери, заметил знаток истории города.
Жюве сразу остановился, как будто наконец услышал то, ради чего он собственно сюда и пришел:
- Месье Тибо был у вас?
- Да, инспектор, еще задолго до своего исчезновения и его как раз интересовал секретарь Париньяк.
bonjour au revoir (фр.) - здравствуйте - до свидания