Глава 12. Знакомые уже места.
Два дня мы просидели в этом местечке, а сегодня наступило уже утро третьего. Покидать лагерь в данном свыше временном стоянии я так и не решился. Альфа почти не встает, к пище не притрагивается, но от воды не отказывается. Чем еще могу её сдобрить? Огонек под присмотром, отведу его чуть вниз по склону, привяжу поводок к осинке, и сижу неподалеку. Недавно над головою прошла добрая стая уток, сделала разворот, и скрылась в той стороне, куда уходила дорога. Может быть, какой водоем приметили? Так хотелось долгожданного тепла, и вот, оно сегодня явилось. Солнце рассвечивало вовсю, над серыми валунами разносилось испарение от поднакопившейся влаги, молодая зеленая поросль искрилась переливами отражаемого света в капельках росы, а душа моя уже собиралась в дорогу. И так уже задержались на одном месте, не к добру это, с трех сторон как на ладони, и своими эманациями, наверное, растревожили все мирное население в округе.
Волки проявились всего один раз. Пара резво проскочила вдоль кромки леса, расположенного в низине, и скрылась в неизвестном направлении. Как поступать мне дальше, было уже решено накануне. Альфу попробую разместить на Огоньке, и для этой цели вчера истратил весь день, сколачивая и примеряя с левого бока корзину. Осталось только договориться с носильщиком, но куда он денется. Вот и сейчас уже наскучило ему такое пребывание, что подает свои условные знаки к незамедлительной смене окружения. Ну, значит, будем понемногу собираться в путь. Так что, дорогой мой товарищ, придется тебе потерпеть пару переходов с такой необычной ношей за левым ухом.
В той стороне, куда ушли тягачи, небо вновь затянулось серым, и временами казалось, что еще немного - и разразится гроза, с раскатами грома и ослепительными разрядами. Как - то на кордоне у Владимира Ивановича я стал свидетелем такого буйства стихии, огненные стрелы били по сторонам в ближайшие камни и сосны, и в тот же миг на уши обрушивался грохот, который не в силах было выдержать мое впечатлительное сознание. Смотритель потом долго еще припоминал мне эту историю, да посмеивался. Сейчас же я больше всего боялся за Огонька, ибо его еще не окрепшая психика изобиловала сюрпризами, а скакать ему по окрестностям, да еще с Альфой на боку, я бы сейчас не советовал. Дорога плавно опускалась вниз, а на другой стороне небольшой лощины резко обрывалась. Нагромождение из камней начисто закрывало проход между каменными навесами по сторонам, а события последних дней рисовали картину отступления моторизованного дивизиона. Прошли, и взрывами обрезали за собою дорогу…
Знать бы еще – с какой целью? Да и вряд это знание пригодилось бы сейчас, пусть лучше останется военной тайной. Обходить завалы не составило большого труда, Огонек уверенно перенес внезапные невзгоды, а Альфа даже пыталась его подбадривать своим задумчивым взглядом. Или мне так все виделось в эти минуты. Через пару километров дорога резко забирала в гору, и уводила на восток. Ходить по ней и дальше – значит обрекать себя на случайные встречи, что было бы событием несвоевременным и не прописанным в моем путевом листе. Ступив на путь из мелкого камня, крытого смесью из мхов и прошлогодней травы, мы углубились в редколесье, и навсегда простились с дорогой, ведущей к возможному сообществу из представителей моего неспокойного племени.
Альфа свои первые шаги сделала к исходу того шестого дня, как мы покинули злополучное местечко, в котором ей довелось сразиться за жизнь своего товарища. Вот и сейчас она неуклюже брела следом, неуверенно, как маятником, покачивая своей задней половиной. Рана почти зажила, как говорится – как на собаке, и ей только в радость было двигать залежалыми за неделю конечностями. Да и аппетит тому в подспорье, ибо усиленный паек пошел только на пользу, а все мои думы были лишь о том, как бы ей угодить в кормежке. До конечной точки нашего движения в этом временном стоянии оставалось совсем немного, и однажды мы вышли на излучину маленькой речушки, которая мне была так хорошо знакома. Вот и тот угол, где почти месяц прожил в палатке, и даже сохранились подвязанные жерди, на которые развешивал для просушки собранные по окрестностям травы. Здесь и станем на сегодня лагерем, а Альфа, думаю, что вспомнит, как гонялись с ней за местной непуганой птицей, и поскорее вернется в свое прежнее тело.
Место было невероятным! Речушка делала крутой разворот, и вдоль нашего берега простирался в обе стороны первозданный пляж, укрытый грубым зернистым песком. Два больших камня на самой середине реки добавляли в эту, веками создаваемую, красоту сверхзвуковых частот от разлетающейся воды, в мелком тумане от которой зарождалась радужная иллюминация. Я стоял на берегу и всматривался в кромку другого обрывистого берега. Где-то там, среди кустов, должна быть небольшая лодка, с которой я частенько менял эти берега, но однажды оставил ее в пользование случайного путника. А чуть ниже по течению из камней струится родник с чистейшей водой, лучше которой еще не довелось испить в своих странствиях. Вот и вернулся почти на свою родину. А другой у меня не было. Прошлая жизнь вся перечеркнута заключением, и почти стерлась из памяти. Вот она, та вода, которая вскорости впадет в Подкаменную Тунгуску, потом в ту большую реку, что унесла меня в свой круговорот и так закрутила, что по сей день пребываю в ее необузданной власти, совсем не пытаясь вступать в противостояние…
- Альфа, пойдем – ка прогуляемся! – и мы выдвинулись вдоль берега вниз по течению, где когда-то пребывал брод через реку. Почти весь день ушел на обустройство нашего временного жилища, и я не прочь был обосноваться здесь на неопределенные времена. Просторный шалаш на две персоны, навес для Огонька, обнесенный тонкими сосновыми кругляками, и удобное кострище – это было всё то завоевание, что вышло у меня накануне у местного безотказного сообщества, чем я гордился почти сразу после пробуждения. Альфа была не против, и вскоре мы мирно двигались вдоль кромки вялотекущего потока удивительно чистой и ледяной воды. Где-то там, за дальним изгибом реки, пребывала небольшая заводь, на берегах которой случилось не раз принимать исцеляющие тело ванны, и где можно было подкараулить залетную птицу. Брод находился чуть дальше, но в моих планах не входило перебираться на тот берег, пока не окрепнет Альфа, и не спадет вода.
Кряквы не стали дожидаться нашего прибытия, и с радостным свистом ушли вниз по реке. Заводь действительно пребывала на своем месте, с той лишь разницей, что на ее берегу вверх дном просматривалась плоскодонка, а рядом вбитый в песок кол с ведром на макушке. И ни каких следов. При первом осмотре мне показалось, что это была та самая лодка, о которой вспоминал накануне, но борта, обитые дюралевыми пластинами, являли обратное. Посудина была наполовину в песке, и откапывать мне ее сейчас не было резона, еще успеется. Кол оказался заостренным, а ведро вполне пригодным для использования по назначению. И чтобы они лишний раз не отпугивали нашу вероятную добычу, основание этого экзотического сооружения я запустил в воду, а вершок принял на содержание. Пора нам устраивать засаду, поспешим, Альфа, наверх в укрытие!