До встречи Нового года оставалось десять дней. Пётр Пантелеевич подтянул выцветшие от времени домашние брюки и, прихрамывая, подошёл к окну. Во дворе бушевала зима, и за компанию с ней орущая детвора, похожая на толпу подвыпивших снеговиков. Рядом с детской площадкой, где зеленел деревянный крокодил-пожарный, спешно возводилась снежная крепость.
"Опять кому-нибудь нос расшибут до крови, - подумал старый учитель географии. - И опять же мамаши будут горланить до посинения, выясняя, чей отпрыск нуждается в принудительной опеке тётеньки, вооружённой горячим чаем, погонами старлея и относительным знанием УК. А раньше было проще! Залепили тебе снежком по затылку, - встряхнулся и "обидчика" в сугроб рылом."
Вернулся к столу, подцепил на вилку половинку сосиски и мазнул её острым кетчупом. Пожевал, размышляя, что в прежние времена мяса в сардельках, шпикачках и прочих колбасных изделиях было больше. Память, хихикая, тут же подкинула образ "Докторской" колбасы, зазеленевшей на полке холодильника, и очереди за деликатесной "Салями", которую следовало урвать, дабы праздничный стол был как "у людей". Мандарины, баночка с красной икрой, толстые консервированные помидоры, тёщина квашеная капуста, обязательные "оливье", холодец и селёдка "под шубой". Эх, тёщи уже давно нет. Самому в прошлом месяце стукнуло семьдесят три года. Ни жены, ни детей, ни, тем паче, внуков! Зато столько прошло через него учеников, в которых он старался вложить знания о Фолклендских островах, меридианах, параллелях, масштабе на картах и экономике развивающихся стран. Вспомнилась долговязая девчонка, упорно, по-партизански не желающая выдать тайну двадцать первого параграфа о гейзерах и тепловых станциях. Она попала в уже сложившийся класс посреди учебного года и никак "не вливалась" в общий поток. Он тогда решил для себя, что в семьях военнослужащих дети обычно имеют уровень развития ниже среднего, и посему ставил новенькой тройки-одолжения.
"Наверняка, выросла, вышла замуж за сантехника и потом всю жизнь варила борщи, квохтала над тремя детьми и паниковала от вида блондинки-бухгалтерши в ЖЭКе, - всплыла, как водоросли в Саргассовом море, мысль. - Что заложено в программе, того не изменить. Будь то урок об Андах или прописи судьбы."
Настроение, в конец, испортилось. Оно было настолько не праздничным, что Пётр Пантелеевич стукнул кулаком по столу и хрипло выкрикнул:
- А идите все в задницу! Вместе со своим Новым годом!
Подагра вновь цапнула за колено, заставив охнуть и доковылять до кровати.
- Никому не нужен, - сказал себе старик и уткнулся в подушку. - Даже носков не дождусь! Дурацких, с красными оленями!
На табуретке мявкнул мобильный, соединяя его с внешним миром. На экране выскочило сообщение: "Что делаешь, хрен с горы? Небось опять хандришь и ноешь?! Мы с Агашей наряжаем ёлку - сами, не дожидаясь внуков. Кокнули жёлтую шишку и полосатый шарик. Агаша говорит, что на счастье. Поверю ей на слово! Купили свиные ножки и говядину. Так, что холодец с горчицей гарантированно будет. Жёнка на старости лет откопала в интернете рецепты салатов и теперь стращает меня их непредсказуемым вкусом. Приглашаю тебя, "дикий человек с острова Ява", на дегустацию этой снеди. Не одному же мне травиться сельдереем с яблоками и фаршированными шампиньонами!! Ждём тебя 31 декабря, в 20.00. Можешь - для смеху - нарядиться в парадный костюмчик и галстук-бабочку. Покеда, до встречи!"
- Димка, дурень Димка! - расплылся в улыбке Пётр Пантелеевич. - Вот ещё выдумал - тащиться к ним на Петроградку! И ради чего? Ради пары стопок "ледяной" под холодечик?
Он уселся на постели и покачал головой:
- Нет, брат. Не ради жратвы ты в гости попрёшься. А чтобы увидеться с теми, кто не забыл, как вместе заваливали экзамен в институте, как ходили в походы, как пели под гитару, как выживали в девяностые...
Открыл дверцу шкафа и достал костюм.
- Моль не погрызла. Стало быть, живём! Надо будет купить Агаше белые хризантемы, а толстяку Димке - книжку с японской поэзией. Раз в год пересекаемся, значит, и дарить надобно от души.
До встречи Нового года оставалось десять дней. Во дворах мастерили снежных баб и крепости. Из магазинов тащили сумки с провиантом. Планировались неизменные "оливье" и "винегрет" - тазиками. Ставились ёлки - живые и искусственные. На окна лепились бумажные снежинки. А в "Литературной газете" давала интервью бывшая девчонка-пятиклассница, а ныне писатель и поэт Наталья С.