Он твёрдо обещал успех,
Носил колпак и плащ старинный.
Заливистый, потешный смех
Маскировал оскал звериный.
I
Ворон вспорхнул на ближайшее дерево и продолжил рассказ, сидя на дубовой ветке:
– Венора спустилась с косогора, под её ногами раскинулась зловещая мрачная трясина. Вязкая топь годами заманивала в ловушку людей и лесных тварей – у берега повсюду торчали рога, копыта, кости… – Негуддин опустил клюв и покачал головой. – В свои преклонные вороньи года я не в силах описывать это ужасное зрелище! – заявил он.
Продвигаясь вперёд, Венора тщательно ощупывала почву палкой. Вдали мелькнули огни ветхой лачуги. Девица дошла до старого дома. Она обходила его несколько раз, и всё время оказывалась напротив угла. Лачуга словно ступала с ней шаг в шаг. Как только Венора развернулась, собираясь уходить, за спиной скрипнула дверь и послышался глумливый смех.
«Какой приветливый дом! Уверена, здесь рады гостям», – она презрительно хмыкнула и вошла внутрь. Комнату окутывал густой туман, исходивший от благовоний. Посреди пустой хижины стоял стол с горящей свечой и книгой. Венора открыла старинный фолиант. Со страницы на неё смотрел чародей в колпаке и чёрной мантии с бородой до пола. Старик с гравюры захлопал глазами, склонил голову набок и помахал рукой. Венора вздрогнула и попятилась назад. Острый кончик колпака зашевелился и вынырнул из бумаги, дальше показались голова и плечи. Рисунок наливался объемом. Подтянувшись на руках, кряхтя и охая, старичок вылез из книги и спрыгнул на пол. Маленький человечек едва доставал Веноре до пояса. Галантно улыбаясь, чародей снял конусовидный колпак. Он напоминал растрёпанного мохнобрового сыча с голой макушкой. На сердце сразу отлегло, и Венора подумала: «Какой он милый и потешный, и совсем не злобный». Но как она заблуждалась!
– Приветствую тебя, красавица! – молвил хозяин. – Поведай мне, что привело тебя в эту глушь?
Венора рассказала ему о своих приключениях. Карлик глубоко вздохнул:
– Ох, зря ты обратилась к Мэрдоку. Я всегда знал, что он слуга двух господ. Думаю, кто-то из окружения Лилианы заплатил ему ещё больше.
– Не исключено. А ты сможешь помочь мне? – спросила девушка.
– Разве я могу огорчать отказом такую прелестную юную леди? – он заметил, что девица покраснела. Втайне Венора всегда мечтала приобщиться к обществу знатных леди. – Конечно, я помогу тебе, дорогая, – ласково проговорил карлик.
– Как я смогу отблагодарить тебя? – поинтересовалась Венора.
– О, что ты, не стоит! Хотя… ты можешь оказать мне одну услугу. Так, совсем пустячок. Я частый гость в таверне «Кровавая Луна». Приближается полное лунное затмение – ночь кровавой Луны. Лунный диск окрасится багряно-красным. Хозяин устраивает пышные торжества в честь затмения. Для меня было бы честью появиться там в сопровождении столь прекрасной девушки.
– Это действительно пустяк! – радостно воскликнула Венора, напрочь забыв, как опасна подобная «благотворительность» со стороны карлика.
– Тогда вперёд, к Колодцу Фей! – сказал чародей, натягивая колпак на лысую макушку.
В кустах он прятал утлое судёнышко. Они поплыли к косогору прямо по болоту. Карлик умело орудовал вёслами, покоряя строптивую болотную жижу.
– Эх, помню я, как мы с покойным Мэрдоком бороздили болото и шалили, пугая жаб и лягушек! – погрузился в воспоминания карлик. – Самых жирных Мэрдок отлавливал и готовил превосходное жаркое. Вернёмся, угощу и тебя, – добродушно хихикнул он. – А моё судёнышко он любя называл «лодка-переплыви-болотко». Между прочим, ты напрасно сожгла его дом, – сообщил карлик. – С Мэрдоком не так просто расправиться. Теперь душа его вселилась в чучело волка, которое он держал в хижине.
– Я сама видела, что волк сгорел! – Венора почувствовала, как страх сковал всё тело.
– А по-моему, ты торопишься с выводами, – заметил карлик. – Ну и ладно, это всё чепуха, что нам Мэрдок? Ты до сих не представилась.
– Венора.
– Звучит потрясающе и мелодично! – восторженно протянул карлик. – А я – Карлос, – внезапно седобородый маг перешёл на таинственный шёпот и произнёс свою коронную фразу. – Ты первая из смертных, кому я поведал своё имя.
Болото осталось позади, они поднялись к обрыву.
– Где эта хитроумная злодейка Лилиана, похитившая твой покой и счастье? – осведомился Карлос.
– Уже близко, – ответила она.
Они подошли к Колодцу Фей. Заглянув вниз, чародей сразу догадался, почему Мэрдок пощадил Лилиану. В далёком детстве колдуны дружили, хотя карлик так и не привязался к своему долговязому приятелю. Карлос пару раз видел мать Мэрдока и сразу заметил сходство этих женщин.
– Что же, пора приступать, – деловито проговорил карлик, поднимая ручонки к небу и призывая тучу.
Она послушно поплыла по небу и остановилась над колодцем.
– Дождь! – скомандовал маг.
Туча почернела, раздались раскаты грома, дождь лил ручьями до тех пор, пока вода до краёв заполнила колодец. Карлос обратился к туче:
– Благодарю тебя, ты свободна.
Туча улетела, карлик достал из складок мантии засохший стебелёк, потёр его и бросил в колодец.
– Он отравит воду, – пояснил чародей.
– Неужели этот крошечный цветок так ядовит? – изумилась Венора.
– Боюсь, ты недооцениваешь силу растений, – с видом знатока ответил он.
– Карлос, напротив нас камень с какими-то знаками, – заметила Венора. – Прочти их, я не умею читать, – смущенно добавила она.
– С удовольствием, – промурлыкал карлик и прочитал заклинание Мэрдока о том, что однажды единорог выведет Лилиану из забвения и вернёт её тень.
– Что за чушь! – возмутилась Венора. – Какой ещё единорог! Даже детям известно, что это выдумки.
– Ошибаешься, – промолвил Карлос. – Единороги существуют. Они чрезвычайно осторожны и избегают встреч с людьми. Единороги одиночки, и держатся особняком даже от сородичей. Как гласит предание, – важно сказал он, – после сотворения мира единорог первым из зверей получил имя, поэтому был возвеличен и наделён особым умом и благородством.
Девушка внимательно прислушивалась к словам карлика. Он продолжал:
– Когда людей изгнали из рая, единорог встал перед выбором и предпочёл удалиться в ваш суровый мир. Его благословили за сострадание к людям. Ходят легенды о том, что его закрученный рог-аликорн целебен.
Карлос замолчал, в его глазах блеснули шальные огоньки:
– Хотя, уверяю тебя, моя девочка, это вымысел. Аликорны – самые обычные рога, их продают на базарах. Как такой игрушкой можно спасти девчонку из колодца? Опять Мэрдок всех перехитрил. Пойдём, Венора, пора собираться на пир.
Покидая обрыв, Венора заглянула в колодец, и её не до конца очерствевшее сердце сжалось. Широко открытые изумрудные глаза наполнились тоской. Лилиана, сдавленная толщей отравленных вод, выглядела совершенно беспомощной. В душу Веноры закрались сомнения: обречена ли соперница на гибель? Впервые ей стала приятна мысль, что у Лилианы есть шанс на спасение.
Ближе к полуночи они вернулись в лачугу. Хижина существенно изменилась — теперь комната ломалась от переизбытка вещей и мебели.
– Надо спешить, – карлик суетливо забегал по комнате. – Мы рискуем опоздать.
– Я готова, – спокойно сказала Венора.
– Эх, я, старый гриб, чуть не забыл! – пробормотал Карлос себе под нос и направился к шкафу. – Венора! Сегодня мы говорили о единороге, и мне захотелось сделать тебе подарок. Это очень дорогая статуэтка, – он с загадочным видом вынул из-за спины песочные часы, украшенные изящными фигурками девы, льва и единорога. – Отныне твою жизнь будет хранить фарфоровая дева. Если ты уронишь часы, песок посыпется вниз, отсчитывая твои последние минуты. Будь осторожна, – карлик с милейшей улыбкой протянул часы Веноре.
Спрятала «подарок» в сумку, девица почувствовала холодный озноб: «Какой ужас! Теперь моя жизнь зависит от этой безделушки!» Только тогда она поняла, как далеко зашла в своем стремлении завоевать сердце Гора.
Ворон призадумался.
– Венора и Гор – слишком разные, они бы не стали хорошей парой, – сказал Негуддин, вглядываясь в полуденный пейзаж. – Венора ошибочно приняла мимолётные чувства за любовь.
– А что же по-твоему любовь? – спросил я.
– О! – Негуддин развёл крыльями. – Разве можно постичь это чувство? В сравнении с ним слова бледнеют. Они не в состоянии описать и тысячной доли. Скажу тебе одно: это чувство иллюзорно – его легко спутать с восхищением, привязанностью и даже желанием не отставать от других. Дружок, ты не против, если я вернусь к повествованию?
– Никаких возражений! – ответил я ворону.
II
Венора, скрепя сердце, поплелась за карликом.
– Таверна «Кровавая Луна» – сумрачное место между мирами, – сказал Карлос, когда они приблизились к шумящей корчме. – Обычно она невидима для смертных.
Старик поднял руку и произнёс:
– Посмотри, дитя, затмение уже начинается!
Венора подняла голову и увидела, как Луна медленно погружается в темноту и окрашивается кроваво-красным.
Сквозь сизую завесу тумана пробивалось сияние огней. Издалека слышался хохот, крики и женский визг. Мотыльки водили хороводы вокруг горящих фонарей и, ослеплённые светом, бились о толстое стекло. Венора подумала, что и она также идёт по жизни вслепую. Она залюбовалась, как взмахи малиновых, лимонно-жёлтых и бирюзовых крылышек создают неожиданные сочетания узоров. «Крылья-стёклышки… они, словно мелькающие готические витражи. Я могу смотреть на это вечно!»
Аллея из цветных фонарей закончилась, они подошли к коновязи, где у столбиков стояли десятки скакунов. Наряду с обычными лошадьми фыркали, жевали сено и производили навоз полукони-полулюди. В Новоскании их называли чело;шади. Спешившись с такого жеребца, наездник в чёрном плаще поклонился Карлосу и Веноре.
– Здравствуй, друг алхимик! – карлик расшаркался в приветствиях. – О, сегодня ты не одинок, – он указал на упряжь с пятью лошадьми, где восседали многоликие уродцы.
– Мы только что вернулись из лошадиного королевства Жереби;ндии. Тамошний король, как плод герметики, благоволит науке, сейчас по всей стране строятся алхимические лаборатории для экспериментов. После нескольких безуспешных попыток мне, наконец, удалось сотворить искусственного человека, – с гордостью сказал учёный. – Познакомьтесь, человек-треугольник, – он помог сойти с лошади трёхликому гомункулу. Тот помахал руками, растущими из плеч трех сросшихся торсов.
Лошади сгибались от веса других всадников: человека-куба, человека-трапеции и шестиугольной женщины. Грузные геометрические фигуры с топотом направились к таверне. Шестимерная дама, то ли здороваясь, то ли прощаясь, помахала платком.
– Да, уж, математика – царица наук, – подытожил Карлос.
Венора испытала первый шок за этот вечер.
Из укромного уголка стойла раздалось молодцеватое ржание:
– Жерефина, наконец-то все разошлись, я почитаю тебе стихи, сам сочинил.
Женщина-кобылица одобрительно ударила копытом.
Заикаясь от смущения муже-конь протяжно читал с листа, воспевая свою спутницу в стихах:
– Дева-лошадь, лоше;дева!
Я повержен, Королева!
Переминаясь с копыта на копыто, кобылица мелодично заржала.
– Жерефина, ты моя муза! – признался конь.
Венора тихонько хихикнула.
– Зря смеёшься, поучилась бы! – пристыдил её Карлос. – В отличие от тебя, этот неразумный скот умеет читать и писать!
Венора считала, что злачные места посещают только непристойнейшие из женщин. Когда она окинула взглядом народ, толпившийся у входа, у неё возникло желание уйти. Чтобы сдержать обещание, она решительно дёрнула ручку двери таверны и шагнула в пугающую неизвестность. В нос ударил едкий запах курительных смесей. Взор, затуманенный пеленой табачного дыма, едва различал очертания предметов. Со временем глаза привыкли к смогу, а уши – к оглушительному шуму. Земляной пол покрывал слой битой посуды. Завсегдатаи, сидя на полу, лихо осушали бутылки рома. Отовсюду раздавались душераздирающие вопли – по корчме бегал обученный пёс и кусал гостей за что придётся. Они кричали страшными голосами, что доставляло хозяину невыразимое удовольствие. В большинстве своём постояльцы принадлежали к числу безобразных омерзительных чудовищ.
Венора с Карлосом сели за свободный стол. К ним подошёл раскосый мужчина.
– Это иноземец, хозяин таверны, – шепнул карлик Веноре на ухо. – Только сейчас ничему не удивляйся, – добавил он.
Хозяин и карлик бросились навстречу друг другу с диким приветственным воплем, с размаху ударившись головами. Они долго бились лбами, что сопровождалось хрустом черепов, после этого они чуть не задушили друг друга в объятиях.
– Дружище! Сколько лет, сколько зим! Как я рад тебя видеть! – вскричал хозяин.
– Здорово, приятель! – воскликнул в ответ карлик.
– А кто эта прекрасная леди? Надеюсь, ты познакомишь нас? – спросил хозяин, бросая на Венору откровенный взгляд.
– Конечно! – взвизгнул карлик. – Венора, представляю тебе хозяина этой замечательной таверны – господина Ракш’Аса из далёкой солнечной страны. Милый Ракш’Ас, познакомься с обворожительной Венорой, жительницей подножия горы Антары.
Хозяин галантно поклонился и торжественно произнёс:
– По этому случаю у меня припасена бутылка отменного старосканского вина трёхсотлетней выдержки!
Он щёлкнул пальцами, и к столу, покачивая бёдрами, подошла карлица с подносом на голове. Она откупорила бутылку и разлила искрящееся рубиновое вино по деревянным кубкам.
– Венора, я восхищен вами! Поднимаю свой кубок за ваше здоровье! – выпалил Ракш’Ас.
За окнами раздался леденящий душу волчий вой.
– Это старина Мэрдок, – пронесся шёпот по таверне. – Бедолага стал оборотнем.
– Хорошая прелюдия, – закричал один из музыкантов. – Друзья, таких, как мы, здесь именуют менестрелями. Наше содружество называется «Асу;р и Бхут». Мы приехали из страны, совсем не похожей на вашу, поэтому наша музыка сложна для понимания.
– За кого вы нас принимаете? – возопил кто-то из толпы. – Мы в состоянии воспринять чужеземную музыку!
Барабанщик, размахивая исполинскими крыльями, подлетел к горлопану и, словно плёткой, хлестнул пол хвостом.
– Барабаны на моей родине изготавливают из шкуры таких, как ты! – вскричал он, набрасываясь на обидчика. – Ещё одно слово, и я спущу с тебя кожу на глазах у этой почтенной публики.
– Да я пошутил, – испуганно промямлил мужичонка, вырываясь из объятий вспыльчивого музыканта. – Беру свои слова обратно. Барабанщик вернулся на место.
Музыканты играли залихватски и виртуозно. Один из менестрелей открыл винную бутылку и, запрокинув голову, опустошил её жадными глотками. Из-под земли сами собой вырастали прямые жёсткие струны. Менестрель разбил бутылку и принялся усердно пиликать склянкой на этом новорождённом инструменте. Другой музыкант играл на флейте, чей резкий звук напоминал утиный манок. Таверна ходила ходуном от безумных плясок.
Необъятная шестигранная женщина пригласила Карлоса на белый танец. Он еле-еле доставал ей до колен, дама взяла его на руки, и все её шесть лиц расплылись в миловидной улыбке. Они сча;стливо кружились по всему залу. Четыре грани человека- куба наперебой приглашали Венору танцевать. Ей пришлось вальсировать со всеми из них по очереди. Человек-трапеция привёл в таверну женщину-кобылицу, и ловко запрыгнув в седло, явил зрителям нечто новенькое – верховой танец. Кобылица плавно двигалась по кругу, а трапеция грациозно вращал кистями множества рук. Внезапно мелодия замерла, сменившись утробным рёвом менестрелей. В страстном порыве всадник спрыгнул на землю и посадил на плечи кобылу. Наездник и ездовая поменялись местами. Человек-трапеция завораживающе кружился вокруг своей оси, мягко придерживая лежащую на плечах лошадь.
Присутствующие в таверне боялись признаться, что от иноземной музыки у них разболелась голова. Даже когда громкие звуки умолкали, музыка продолжала навязчиво дребезжать в голове. Гульба длилась всю ночь.
Ворон закурил трубку. Впервые я видел птицу за подобным занятием.
– Впервые я испробовал табак, будучи птенцом. Однако последние восемьсот лет я задумываюсь – пора бы с этим завязывать.
Тогда я понял, отчего Негуддина время от времени мучает продолжительный глухой кашель.
– В тот вечер я тоже находился в таверне, – молвил ворон, докурив.
Наплясавшись вдоволь, завсегдатаи «Кровавой Луны» расселись за столы. Венора ахнула от изумления, встретив старую знакомую, утонувшую в прошлом году.
– Алла;нта, как тебе удалось спастись? – полюбопытствовала Венора.
– Загляни под стол, дорогая, – предложила утопленница.
Венора приподняла скатерть и отшатнулась: сверкая чешуёй, под столом шевелился русалочий хвост.
Венора с трудом узнала односельчанку – кожа девушки отливала молочной белизной, зеленоватые волосы серебрились в отражении зеркал.
Венора крайне редко рассыпалась в комплиментах, но в тот вечер она была щедра:
– Алланта, как ты похорошела! А волосы – это же сказка! Бирюзовые, пышные! Я тоже хочу такие.
Глаза утопленницы засияли и она проговорила чарующим голосом:
– Благодарю тебя, милая. Теперь я нимфа стремительной горной речки, моё пение сливается с шумом водопада. Я живу на дне реки Арга;лы в песчаном дворце и служу речной царевне. Наша госпожа как раз искала подводную даму для своей свиты. Хочешь стать одной из нас?
– Хочу, – сказала Венора, попадая под власть её чар.
– Тогда следуй за мной, – молвила Алланта, уводя её за собой. Венора держала Алланту за руку, а русалка плыла по воздуху, как по воде.
Карлик ждал Венору у выхода.
– Куда ты собралась? – спросил он, недоумевая.
– Я стану речной нимфой, – пропела Венора, мечтательно вглядываясь вдаль.
– Что ещё за новости? Алланта, оставь её. Мало тебе подруг?
Русалка, сверкнув очами, молча удалилась.
Венора, избавившись от колдовских чар, осмотрелась по сторонам и вернулась к карлику. Он наслаждался обществом существа, которого все называли Улыб. Повсюду на его теле появлялись и исчезали улыбки.
В таверне прогремели звуки барабанного соло. По залу шагало безголовое волосатое тело. – Не пугайся ты так, – успокоил Венору карлик, встретившись с её обезумевшим от страха взглядом. – Он вечно теряет свою голову. Венора, будь снисходительнее к чужим слабостям!
Под бурные овации в корчму, упираясь макушкой в потолок, втиснулся лохматый великан.
– А это Людожрик, младший сын здешнего людоеда. По их меркам, он совсем малютка.
Людожрик крикнул:
– Эй, народ, кто сыграет со мной в «головоломку»?
Громила легко снял свою голову с плеч.
– Я, – ответила голова беса, который недавно искал её.
Они бросали друг другу головы, стараясь поймать их шеями.
– А я не отдам твою голову! Не от-дам! – дразнил Людожрик забывчивого беса, при этом, его тело научилось говорить не только ртом…
– Раз так, я вышвырну твою уродливую голову в окно, – прокричал тот, бросая голову великана, но промахнулся.
Голова Людожрика, ехидно улыбаясь, влетела прямо на стол Веноры и карлика. Девушка вскочила с криком, полным ужаса. Огромная хозяйская собака схватила голову за космы и засеменила к выходу. В последнее время этот пёс крепко сдружился с местным оборотнем и подкармливал его разными лакомствами. Преградив путь собаке, тело Людожрика отняло свой бесполезный кочан и водрузило его на место. Пёс, обиженно поджав хвост, убежал в лес жаловаться на неудачи новому другу.
Когда Венора немного пришла в себя, она снова села рядом с Карлосом. Великан и бес завалились на пол и покатились по всей таверне.
– Какой кошмар! – воскликнула Венора. – Карлос, посмотри! Они катаются по полу, усыпанному осколками!
Карлик придвинул свой стул поближе к ней.
– Главное, чтобы до нас не докатились, – сказал чародей, а на его губах мелькнула до неприличия сладострастная улыбка, которую он тотчас спрятал в усы.
– Карлос, что ты себе позволяешь! – обрушилась на него Венора, впадая в святой гнев.
Карлик испытал трепет благоговения и одарил её взглядом, достойным божества:
– Царица! Непреклонная, гордая дева! – выпалил карлик
Поблизости сидел старый леший, прибывший из северных краёв, и ковырял в носу.
– Девам и должно быть таковыми, – выразительно произнося звук «о» заключил леший, не отрываясь от своего занятия.
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Веноры. Ей опротивели эти лукавые лешие, чёрные маги, карлики, великаны, людоеды, бесы и демоны. Она стремительно выбежала из таверны.
Карлик кричал, умоляя её вернуться, но девушка мчалась без оглядки. Запыхавшись, она упала на траву возле раскидистого дерева и зарыдала.
– Боже, куда я попала? Как я могла в такое ввязаться? – причитала она, заливаясь слезами. – Я же не этого хотела! Какая грязь... Мне не смыть позора до конца дней. Господи, если ты есть, простишь меня?
Голос совести становился всё громче.
– Земля, родная, как ты меня ещё носишь! Прости меня, прости... – отчаянно лепетала Венора. – А если нет мне прощения – забери, поглоти меня, – обратилась она к земле. – Я заслужила.
Вдали ещё виднелись огни злополучной таверны. Венора прочитала первую пришедшую на ум молитву. Когда она посмотрела в сторону «Кровавой Луны», то с удивлением обнаружила, что на её месте ничего нет. И тут девушка вспомнила слова Карлоса: «обычно таверна невидима для смертных»… Она побледнела от осознания, что всё это время находилась во власти магических чар.
Венора вспомнила о дорожной сумке с драгоценным подарком карлика. Она достала песочные часы и уже собиралась с размаху бросить их на землю, но…
Ворон долго и многозначительно молчал.
– К счастью, на ветке дерева, где Венора предавалась горьким страданиям, сидел я, – заговорил Негуддин.
«Дитя, – молвил я, – опомнись! Не бери грех на душу!»
Она ответила мне твёрдо: «Я не хочу больше жить! Ни дня! Мне всё равно в аду гореть, зачем долго ждать?»
На что я возразил: «Тебе нужно убить не себя, а зло, поселившееся в твоей душе, только так ты сможешь измениться».
Мы долго говорили о её заблуждениях, она сказала, что попытается начать новую жизнь вдали от родного дома. Венора обрекла себя на изгнание. В раздумьях о грядущем девица заснула под раскидистым платаном. Наутро она проснулась с новыми мыслями и чувствами.