После обеда стали собираться. Тут-то и выяснилось для меня и Зосимыча, что Ирка повезёт нас не на вокзал, а заодно (для Ленки) и тот факт, что в понедельник прикрывать от начальства Ленку некому. Более того, саму Ирку тоже нужно будет прикрывать. Впрочем, пройдоха Ирка решила этот вопрос одним телефонным звонком.
Машке ничего не говорили, пусть будет сюрпризом. А вот как настоящий селянин, наделавший столько хлопот, Зосимыч начал сопротивляться, однако Ирина Васильевна была не пререкаема:
- Иван Зосимыч, миленький, ради Бога, дайте и мне полюбоваться вашим селом, про которое я столько слышала, познакомиться с Марией Ивановной, про которую Вячеслав с Еленой столько рассказывали! Вот с Вами я познакомилась, чему несказанно рада! – Ирка могла уговорить любого.
Дай ей ещё пять минут, и Зосимыч ещё себя и виноватым почувствует, что раньше не догадался пригласить Ирину в гости. Так что и этот вопрос был решён в течение двух минут.
- Всё! Я греть машину, - довольная Ирка побежала одеваться.
После того как за ней хлопнула входная дверь, Зосимыч попытался отыграть всё назад, но ему популярно объяснили, что в машину ему всё равно садиться придётся, даже если ехать до вокзала, а там Ирина Васильевна его снова уговорит. Так что лучше принять неизбежное сразу.
Упаковав Машку, осмотрев квартиру, присев на дорожку, мы сделали первый шаг в тот мир, который мы с женой так любили, но к которому, увы, не принадлежали. Нет, путь туда нам заказан не был, наоборот, нас там ждали с распростёртыми объятьями. Но мы сами отказались от него ради призрачных городских благ, ради карьеры, ради детей. Многие из нас, городских, не желая признавать, что и там живут люди, учатся дети, кипит жизнь, пусть и не так активно, как в городе. Хотя, именно то, что «в деревне» намного спокойнее, тише, человечнее, и тянет горожан в село, в деревню, в тмутаракань какого-нибудь заброшенного починка, а то и урочища.
Но стоит нашей душе поостыть от накала городских страстей, сердцу перестать биться в бешеном рабочем ритме, как тотчас наступает отрезвление, точнее, ломка. И нас снова тянет в город, в привычную суету, в непрекращающееся броуновское движение. И мы снова спешим в наш мир, мир денег, работы, образования и культуры, и только душа просит оставить её в тиши и покое.
Некоторые оставляют. Большинство же тащит насильно за собой, от чего душа замолкает, но не сдаётся. И вот когда у нас не останется в теле больше сил вариться в этом вареве жизни, когда всему организму, от головы до пят, нестерпимо захочется покоя, вот тогда душа и напомнит, что есть такое место, где ты был когда-то счастлив. Где неспешно всходит солнце, где маленькая речушка нанизала на свои протоки бочаги, в которых вода не течет, а переливается. Где даже деревенские собаки лениво лают на чужака. Ты, правда, пойди к ним, сунься. Но лают лениво.
И настолько сильно уставшая душа тащит болезненное тело туда, в деревню, что оно забывает и про больницы, и про аптеки, и прочую медицину. Больное тело уже само стремится туда, где помочь ему, кроме него самого, некому. Потому что, в конце концов, до него дошло, что не оно в жизни главное, не его хотелки, которые уже закончились, не его болячки, которые начались, а бессмертная душа. Если, конечно, давным-давно не оставило тело свою душу в деревне, в покое и блаженстве. Вот оно-то в старости и начинает метаться, поняв, что потеряло.
Ирка баба, конечно, склочная, но не глупая. Понимать, может быть, многого не понимает, но главное чувствует.
Кто ей Зосимыч? Старик у нас в гостях, с которым она знакома, дай Бог, пару часов. Но уже через полчаса знакомства она готова везти его к какой-то неизвестной ей Марье за пару сотен километров. Нет, надо знать Ирину Васильевну. Она настолько потомственная горожанка, что не имеет никакой деревенской родни. Если когда-то и бывала в деревне, то исключительно проездом. Не выходя из машины. И не Зосимыч её пленил, а почувствовала она, что это шанс. Редкая, непонятная для горожанина удача. И Ирка её не упустит. Так что Зосимыч, действительно, виноват в том, что не встретился Ирке на жизненном пути лет пять назад.
Выйдя из подъезда, мы начали искать зелёный «Фиат». Тотчас к нам подкатил голубая «Тойота», распахнула двери и Иркиным голосом сказала:
- Во! Махнула, не глядя! Садись, не боись!
Теперь понятна ещё одна причина, почему Ирина так предлагала свои транспортные услуги…
Ленка у меня тоже умет держать удар.
- Багажник открой, вещи положить надо, - сказала она нарочито небрежно, словно подруга каждый раз приезжала к ней на новой машине.
По Ирке было видно, что она рада произведённым эффектом, хотя нам и удалось частично скрыть свои чувства. Зосимыч, естественно, не понял ничего, зато Машка выкатила глаза и сказала: «Вау! Это твоя, тётя Ира?».
Ирка, как всегда в таких случаях, поморщилась. Никто в этой жизни не имел права называть её «тетей», но на дочь лучшей подруги она не могла сердиться ещё и потому, что Машка выросла у неё на глазах.
Продолжение: http://proza.ru/2023/12/17/681