Начало оборвано. Записная книжка усеяна мелким четким почерком мой бывшей жены, с которой развелся 12 лет назад, а фактически, как она сама сказала, мы и не были мужем и женой. До рождения третьего ребенка, который еще не появился на свет – по записям, ее поведение можно было контролировать, сдерживать, договариваться о чем-то, для чего мне пришлось заняться психологией, чтобы научиться общению с психически неуравновешенным человеком, в моей библиотечке на психологическую тему есть и учебник по психиатрии. В то время ее заболевание я называл «общественной болезнью». К психиатру я ее водил, но психиатр по фамилии Образцов, только поговорив, махнул на объяснения мои рукой: мол, это у вас семейные взаимоотношения. В советское время медицина не была заинтересована в расследовании легких случаев, выгодней было отказаться, так как зарплата не зависела от количества принятых пациентов и выписанных лекарств. Могли поставить диагноз «симулянт», чтобы не жаловался, что где-то что-то заболело. Это сейчас и у здорового найдут болезнь, чтобы выписать препараты – врач заинтересован.
Одним из симптомов этого заболевания являлась боязнь общественного мнения, особенно среди коллектива на работе или знакомых и друзей. Когда никто ее не мог увидеть и услышать, кроме семьи, она была одна – подозрительная, сонная, уводящая глаза в сторону вниз, необщительная; как только появлялся посторонний человек, она менялась в идеальную сторону: появлялась открытая улыбка, начинались доверительные рассказы с вниманием к слушателю, появлялся чай за столом, посуда была чистой, а к чаю подавались «рогалики». В чем-то каждый человек подвержен такому симптому: выглядеть на людях лучше, но в данном случае это было контрастом, как белое и черное.
Интересно, что записки ее о путешествиях совершенно контрастируют с моим замечанием, они сделаны культурным, образованным и совершенно адекватным человеком. Это-то и интересно. Такие люди выглядят не просто адекватными, если оценивать со стороны, но более адекватными, чем окружающие. Чтобы распознать такое, надо прожить с человеком всю жизнь, поэтому понять психиатра Образцова, отказавшему мне, можно.
Разумеется, по его фамилии назвать болезнь «образцовой» было бы заманчиво, но тогда я еще доверял врачам. А вот уже в период пандемии мне пришлось назвать причину болезни по имени врача: врач Баранова в блестящем скафандре, стоя перед моей постелью, сказала: «Это у вас не коронавирус, а просто вирус». В нашем городе врачи ставят диагноз или отказывают в постановке диагноза просто: глядя в глаза посетителю. У меня не было сил, температура за сорок, я попросил сделать тест на коронавирус. Тогда еще не было термина «ковид». Через два дня она меня выписала с больничного с температурой 38 градусов, зато появился термин «барановирус».
Первая часть дневника посвящена поездке на Дон из Сибири, которую я организовал, как депутат городского Совета; на объявление откликнулись две семьи, а так же я был со своей семьей. Пунктуация оставлена, как в оригинале, так как это – источник информации.
Вторая часть посвящена поездке на Байкал, в поселок Большие Коты, где находилась биологическая станция, на которой студенткой биофака бывала автор записей.
Да, еще дату Тамара перепутала, часть записей с указанием месяца "06", а был июль, пока оставил так.
Почерк Тамары.
Хор.пляж. Таня нашла лекарство для Танюшки: энтеросептол, и ей легче стало. Мы хорошо отдохнули там от базы отдыха. Поговорили. Таня хочет, чтобы бабушка переехала сюда. Они постоянно ищут жилье для б. и д. (Хотят купить свою 2-х комн. в Шел. и купить себе благоустроенную квартиру и переселить сюда б. и д.). Таню не устраивает то, что воду надо постоянно носить с колонки, постоянно мыть большое кол-во посуды, а Алеше и девочкам приходится постоянно напоминать о том, что они должны помогать, а это Таню утомляет и неприятно. дедушка носит воду, собирает вишню, огурцы, поливает огород. (с поливом трудности, т.к. каждое ведро надо нести с колонки, поэтому всё дов. сухое в огороде, даже кое-что засушенное). Дом небольшой, деревенский, с низким потолком, но все размещаются, спят: дедушка, Анюта, Алеша – на диванчиках и кроватях, Маша – на раскладушке с матрацем. Уютно, хорошо. Есть и комнатка «кишки» - там шкаф для одежды, запасные матрацы, одеяла. Там девочки играют. Собрали «больничку», «богатства», лепят из белой глины хор. игрушки, раскрашивают.
Дедушка и Таня рассказали подробно, как они ездили в Комаров.
3) 19,20. 06. Ездили на катамаранах на ту сторону, отдыхали, папа лежал на песке. Зарыться полностью нельзя, т.к. песок внизу не горячий. Отдыхали хорошо.
Собрались дов. быстро (раньше всех) в обр путь. Папа еще 1,5 ведра нарвал абрикосов на базе. (Еще раньше для А.В. рвал). Нам ведро и А.В. 0,5 ведра впридачу.
20.06 «отчалили» с базы «Пемо».
19.06, утром, когда мы приехали из гостей Г.Е-на (Генриетта Егоровна) рассказала о гадюке, к-я выползла утром из-под крыльца, оч. напугала Г.Е. Она сама заложила змеиную норку кирпичом. В этот же день Г.А. (Галина Александровна) и Женя шли к ним в гости и прямо у дома на бетоне ползла гадюка ;метра ;они позвали на помощь, ее убили, она до обеда валялась у абрикосы, что рядом с нашим домом. Потом мы приехали с того берега и папа заснял эту гадюку (уже дохлую) в разных видах и А.В. (Анна Васильевна) не побрезговала даже взять ее в руки. Г.Е. даже заболела от этих гадюк – последние силы потеряла.
21.06. день отъезда.
Провожали нас все, кроме Алеши. Коля ушел к 10.00 и перевез в несколько рейсов наши вещи (25 мест) на «Урале» (из них 11 наших). Я утро посвятила сбору абрикос в Карт-м саду, набрала корзинку и ведро с гаком («гак» отдала А.В.). Таня из купл-х абрикос (это была дичка - мелкие) сварила 5-литровое ведро варенья. И вишневого варенья около 10 литров Толя затарил в бутыли из-под напитков (пластм-е).
Итак, мы взяли с собой: 2 ведра + корзина св абрикос, синее ведерко абр повидла, вишн варенья 1 в, рюкзак + 3 кофточ + 6 свитеров + 2 платка, не считая других вещей.
Таня подарила мне книгу «3000 советов» с надписью «Не поминай лихом». Она тоскует в этом Котельникове, хотя утверждает, что счастлива, ибо все теперь дышат чистым воздухом. Но я вижу: она страдает: ей недостаточно семьи, ей нужны родители и мл(адший) брат (видимо, из всех бр. и сестер она более любит его). Поэтому она считает, что мы можем повлиять на бабушку. Но я сказала: бабушка сама кого угодно убедит. Кроме того, это касается здешней погоды, уж кто-кто, а она-то прекрасно знает её. Таня говорит, что разница все же есть, это: ночью в Кот-ве прохладно, а в Суровикино и ночью духота, т.е. жить с кондиционером можно. Я: бабушка должна решить сама. Таня: боюсь отпускать папу, это будет конец. Дедушка: думаю, что в Шелехов все же вернусь. (20 августа – последний летний поезд Ирк - Адлер). Толя (при мне своего мнения не высказывал). Коля: Я по Шелехову не соскучился. Я вернулся на родину. Анюте и Алеше все равно, где жить. Маша рвется в Шелехов. Мы с Таней беседовали относительно нашего приезда (было: поездки, зачеркнуто) в Котельников. Я: я не могу бросить маму в Шелехове. Таня: я помню, она говорила, что езжайте, лишь бы дети были здоровы.я: она стала старше, ей скоро 66 лет, болеет, боится оставаться одна. Надо или брать ее с собой либо вести переговоры с братом. А это дело не сразу решается. Таня: я хотела бы переселить маму и папу сюда уже этой осенью (и желательно и нас тоже). Или раздел (мы отделяемся от б. и д.). или если б. не согласится, делить родителей: дедушка будет жить у Т., а б. с нами. Но этот вариант ей совершенно не нравится. По поводу этого варианта мои мысли: дедушка и бабушка не захотят разлучаться. Будут жить вместе там или там. Мне думается так же, что Таня не учитывает такого фактора, как душевное здоровье (она ставит выше фактически здоровье физическое). Можно переехать в чистое место, быть физически здоровым. Но душа будет болеть по родным местам, по родному человеку. Я имею в виду дедушку: ему надо выбирать между своим здоровьем и жизнью с бабушкой. Но что важнее? Это вопрос. Чем можно жертвовать, а чем нет? Где истина? Таня утверждает: ради чистого воздуха можно жертвовать всем. Я не против переехать в чистое место, но не на юг. На Байкал бы. Но в отличие от Тани нам нечего менять и продавать, у нас нет собственного жилья: мы полностью зависим от родителей. Галина Константиновна Бобылева как-то сказала: вам надо дожидаться своей квартиры, а потом ее менять. Да, это верно. Бабушка, конечно, думает, что за всю нашу усадьбу можно было бы выручить неплохие деньги и купить 2 отдельных дома. Но я думаю, что этих денег не хватит, т.к., кроме купли, надо N-ю сумму на переезд и прокорм семьи, пока отец или я устроимся на работу. (Скорее, конечно, папочке теперь).
Т.е., пока переезжать нам очень рискованно, т.к. придется долго жить во временном жилье или совместно с кем-либо или жить без денег. Да еще и в непривычных для меня и детей климатич. условиях. Я на это не пойду. Впрочем, на все Воля Божья. О моем состоянии никто не догадывается (я так думаю), но это продлится недолго.
Но это все лирика. А фактически мы распрощались с Картамышевыми и дедушкой и благополучно уселись в 12-й вагон. Теперь у нас 3 купе.
1-й день, а сели мы в 12 часов, оч. жаркий – за 40°(49°). Мы все ужарели, пропотели от жары, разболелась голова и Толя меня лечил. Стало легче и я уснула.
2-й день – 22.06. – день выдался уже нежаркий, не душно, нормально, весь день играли то в балду, то в шанс (слово неразборчиво). Я писала дневник за прошлое время (пробел от 14 по 21 число). Танюшка высказалась: мой ангел-хранитель это папа. (Папочка восхищен и просит меня занести это в дневник). Продолжаю лечить: «ЭНТЕРОСОРБЕНТ 0,25 №10 внутренне». Танюшу – вечером израсходовали последн. энтеросорбент. У Танюшки выпал сегодня первый молочный зубик (нижн. передний), мы его положили в коробочку с «Лифом». Завтра утром должны быть уже в Орске, т.е. переезжаем уже на терр. Сибири (впереди - Казахстан). Г.Е. подсчитала, что мы проезжаем через 15 различных областей.
23.06, пятница. Утром – Орск. Закупили с папой платки пуховые. От 9 до 4 тысяч (1-9, 2-4, 1-8, 1-6. 4-5 = 51 тысяча). Забыли, за сколько какой брали, т.к. быстро это делалось. Папочка решил бизнесом заняться. Ну да ладно. Пусть испытает себя на этом поприще.
Играли в буримэ. Папа сочиняет лучше всех, но и А.В. не отстает тоже. Женя тоже неплохо для начала. Жары нет. Сильный холодный ветер из окна. У Танюшки опять выступил герпес.
Отступление. Поход в церковь будучи у Карт-х в гостях, мы все ходили в местную ц(ерковь), т.к. Танюшка пожелала креститься и купить крестик. До ц(еркви) шли долго. Котельников – большая деревня: частные дома и плод деревья возле них. У церкви неск-ко машин: люди приехали крестить младенцев. Служка спросила, зачем мы, сказала, что опоздали – обряд крещения уже начался. Заглянули внутрь. Поп стоит спиной к нам почти у самого входа. Слева полукругом – человек 20-25 крестятся и с младенцами. Мл-цы ревут на разные голоса. Поп сильно нервничает, обзывается на тех, кто крестится, и на тех, кто их ожидает после крещения. Например: «Уберите этого младенца! Да успокойте же своих детей! Скотина! Атеист несчастный! Бессовестный!», и все в этом же духе. Когда служка сказала ему о нас, он вскипел: «Я второй раз крестить не буду! Я тоже человек, мне надо обедать!». В церкви темно. Внутрь посмотреть как следует не удалось, т.к. поп бешеный и страшный. Мы решили сразу же уходить, т.к. не хотелось слушать эту ругань. На терр. Церкви дети увидели раненого ежика и сфотографировались с ним. Обратный путь Танюшка ехала у папы на плечах. Алеша: «Это не поп». Папа: «Хорошо, что не удалось здесь креститься. Этот поп может только все испортить». Так что экспедиция провалилась с треском.
22 июля, пятница, вечер. Перебрала ведра абрикос с базы отдыха (их Толя собрал в понед-к). небольшая часть подпортилась чутучку – после обработки можно съесть, и только 5 штук выбросила сразу. Танины абрикосы собраны были в среду утром, сверху вид хороший, решила сегодня не перебирать. Завтра к вечеру посмотрю их.
23 июля, суббота. Утро – Целиноград. Папа купил оч вкусный и большой лаваш, сосиски вар и др. Питаемся хорошо. В Целинограде в 6.30 утра +30°С. Но у нас в вагоне не душно, т.к. ветер. Я отдыхаю, сплю вволю, пью чай с мелгопкой (непонятно). Ваня рисует. Танюша поест-поспит и т.д. Папа сочинял стихи (частушки, песню и др.), на вечер папа запланировал пение песен и частушек всей компанией.
Проехали Павлодар. Над городом черное облако дыма от заводов. Постояли на перроне 20 минут. Едем далее.
Оценки путешествию. Папа – старший группы – 5; Г.А. – возд; А.В.- 5; Г.Е.- 2; Т.Н.- 3; Женя – 3; Саша - ; Ваня - ; Таня – 3; Алёша - .
-----------------
2 августа. Пришла телеграмма, что Света родила сына. Петей, наверно, назовут. Так что имя забрали. Но, может быть, у меня-то будет доча, поэтому ничего страшного. Интересно, что Толя думает?
Прочел телеграмму и решил скоропостижно ехать. (Просвета нет). А ремонт? А др. дела? Всё побоку? Ведь за неделю ничем не поможешь, а себе навредишь. Да и Миша ведь едет – отец родной. Ладно, поживем – увидим, как говорится. Собираемся на Байкал послезавтра утром, 4 авг, в Большие Коты. Уже билеты купил. Чейчас срочно что-то собирается покупать Свете в подарок. А что у нас купить – ничего детского в магазинах нет. Сегодня надо вещи собирать – только бы погода не подвела.
-------------
7 авг. Мы на Иркутском вокзале ж/д – ждем электричку на 21.14. Только сейчас «вырвались» из Листвянки. Наш поход на Байкал начался рано утром в среду, 4 авг., в этот же день мы благополучно на «Востоке» приехали в Большие Коты, за 1,5 часа. В Б.Котах было тепло, «переменная облачность», немного покапал дождик, но мы благополучно нашли место для стоянки, поставили палатку. Нашли спуск к Б(айкалу) для взятия воды. Все вместе прогулялись в Черную Падь. Местность спустя 20 лет сильно изменилась в худшую сторону. Проложили дорогу выше тропы для а/б транспорта, нагадили при этом, как обычно. Выпасают коров на берегу. В Ч. Пади заметили стоянку. Там они оборудованы, но оч много мусора в ямах. Там же с нами позд-сь американка Мэри, они с Рэйчел ходили в магазин в Котах, но он так и не открылся. Они возвращались к себе в лагерь за Ч. Падью. (Они шли от Листвянки по тропе в Коты и дошли). Ночью на 5 авг. шел дождь и уж шел потом практически без остановок. Особенно сильный был в ночь на 6 авг. – палатка начала промокать, сверху даже над пленкой (снизу в одном углу она сразу потекла). Но мы, несмотря на это, всё дов. благополучно проводили время в палатке. В минуты затишья дождя дети выходили из палатки и мы тоже (Толя практически не уходил от костра и постоянно выливал воду из стоков от палатки). Дети играли с костром. Ваня помогал носить дрова. Я успела 5 авг днем высушить одеяло и простынь. На ночь на 6 авг. мы нагрели на костре камней – согрели в палатке, Толя сделал грандиозный, очень красивый, костер – он так и стоит теперь у меня перед глазами – «пионерский». Тепло от него шло в палатку. Мы хорошо ели, читали взятую с собой книгу «Мой дедушка - памятник» Аксенова вслух (я), все слушали с интересом, даже Ваня. 5-го успели при получасовой-часовой затишке еще и прогуляться по тропе – собирали кору крушины, вернее, веточки, т.к. у Тани опять наметился запор. Толя потом заварил и дали ей на ночь. Вечером дети (в основном, Ваня) запросились домой. Ваня это выразил так: «Папа, а я хочу к своим». Папа спросил: «К кому, к своим?». Ваня: «К дедушке и бабушке». Решили: будем действовать по обстановке. Ночью дождь хлестал во всю. А поздно вечером пастухи выгоняли стадо из Ч.Пади и сказали, что эта погода до 9. А мы заметили, что на лужах пузырьки. Итак, к 11-ти часам мы собрались под дождем (слава богу, не очень сильным) и пошли к Котам. По дороге встретили 3-х девушек-американок, которых дождь тоже выгнал. Они не знали, где пристань, и мы предложили им идти с нами. Так вместе и устроились под навесом у Биологического музея (он был закрыт, т.к. работники все были в отъезде). С надеждой смотрели на каждое судно, к-е появлялось на горизонте. В Коты никто не шел. Одна добрая женщина Тамара напоила нас гор чаем (принесла в термосе). Тут у нас завязалось знакомство: мы оказались «товарищи по несчастью». Поговорили на экологич. темы. Оказалось, что девушки – сотрудницы Института советско-американских отношений (старое название), они интересовались организациями зеленых в защиту Байкала – Фондом Байкала, 89-м годом, когда была борьба против «трубы». Я рассказала, что знала сама. Вообще, как потом выяснилось, они работают в Москве. Мэри работает с компьютером, с модемом, связывает различные экологич. группы между собой – облегчает обмен информацией, а сейчас они – в командировке – сбор информации, так сказать, непосредственно на «местах». Вообще они трое давно уже знакомы, кажется, вместе играли в какой-то спортивной команде. Неплохо говорят по-русски, особенно Мэри и Рэйчел.
Дальше – надежды на утр. рейс нет. Нас приютили в столовой, в корчме «Прожорливый гаммарус», там были школьники из Ангарска – юные экологи. Они готовили щи. Угостили нас. Ам-цы сварили себе гороховый суп (конц-ты) и ели, т.к. они вегетарианцы. Грелись у печки, поговорили с Таней – руководителем группы из Ангарска. Она рассказала, что сейчас в Котах всего 20 коренных жителей, 4-ро детей, остальные приезжают. Сотрудники биологич. института настроили себе дач, большущую дачу отгрохал себе Лимнологический институт, есть пансионат золотопромышленников (оказывается в Черной Пади по Котинке раньше добывали золото и даже сохранилась старая драга). Студенты уехали в понед-к, остались «дикари» вроде нас. Но всем «дико» не повезло из-за погоды. Второй рейс тоже не пришел. Таня – руководитель из Ангарска устроила нас к себе в общежитие. Мы там успели обогреться, немного обсохнуть, надеялись на хор ночлег, но пришла весть: у причала «Меркурий» - коммерческий рейс. Все (в основном, ангарчане) решили ехать, т.к. мол на 2 дня еще объявлено штормовое и ракеты ходить не будут. В общем, были сборы недолги. На «Меркурии» встретили нас хорошо, еще бы по 2 тыс. с человека попросили. Каюты дали всем, сами потеснились. Мне было плохо от качки – остальные вроде ничего. Мэри тоже было плохо. Худо-бедно переночевали, просушились и утром вышли на берег. Ждали автобус до 11.45, сели, доехали до Большой Речки – а там мост рухнул, от сильных дождей река разлилась, часть наших людей сумела перебраться на тот берег по лестнице и пересесть в другой автобус, мы не успели – мост рухнул, да и это было рискованно. Короче, судьба распорядилась так, что мы опять вернулись в Листвянку, сдали билеты. Чудом сели на «Метеор» уже без всякой надежды, под вечер. И вот уже девятый час. Мы ждем электричку. Измученные, практически без обеда и ужина (а я и без завтрака). У меня сильно разболелась голова. На вокзале тьма народу, вонь и грязь, все дорого. Приедем домой, если все будет хорошо, лишь поздно вечером. Да, американки дали нам свои адреса, а у нас взяли наш. Сфотографировались на память нашим и ихним фотоаппаратом. Короче, можно переписываться теперь. Вообще у нас установились теплые отношения. Это плюс этой поездки. Новые друзья.
Нечаянно тоже в Листвянке позн-сь с туристами с Тайваня (они жили там в гостинице). Ване кое-что с Таней перепала от них из еды. Толя, как обычно, поговорил с ними, рассказал, что дружит с японцем (он всем иностранцам это рассказывает). Короче, тоже так хорошо пообщались, такой контакт. Просто везет нам. Короче, хочешь заиметь ин. друга – съезди на Байкал – гарантия. Там их больше, чем наших. Вот пока и всё.
Примечательно: в Листвянке сидели, ждали ракету. Папа: «Это, наверно, бабушка нам козни строит, что мы ее не послушались». Я: «С колдунами лучше не связываться».
Я передала привет от Картамышевых (они просили) Байкалу и бросила ракушку с Цимлянского в-ща в Байкал (со словами привета). Это видели американцы и наши дети, папа заснял этот момент.
Примечание. Поездка на Байкал примечательна тем, что с малыми детьми мы поехали, несмотря ни на что – вероятно был плохой прогноз погоды, и осторожная мама (бабушка) нас предупреждала об этом, судя по записи Тамары. Но здесь уже видна ее казуистика: указывает прямой речью, что я сказал, мол, бабушка козни строит. Никогда бы такого выражения себе не допустил. Это – чисто приписка от автора строк. Я мог сказать: «Вот бабушка же нас предупреждала. А мы поехали». То есть, дал понять, что бабушка в прогнозе своем была права. Тамара выворачивает смысл наизнанку, объясняя моими словами, что бабушка – колдунья. Подобное мнение о маме у нее есть и в записях о первом путешествии. Эта способность выворачивать наизнанку чужие поступки или слова – характерная часть ее заболевания. Она уже грозилась убить маму (для Тамары – стандартная угроза, потом грозилась это же сделать со мной и с младшей дочерью (она родится в 1994 году), а для психически неуравновешенного человека от угрозы до исполнения – один шаг). Вполне возможно, беременность сгладила симптомы заболевания, и этот период можно назвать латентным (скрытой формой болезни). Интересно, что в будущем, когда уже разведемся, Тамара будет говорить, что я помню только плохое. По записной книжке видно, что «плохое» всегда было при ней: если она невзлюбила мою маму, то у нее самопроизвольно в тексте проявляются мелкие «укольчики» в ее сторону. Совершенно не обязательно было в записях о путешествии бабушку упоминать, она – не участник. Лучше сказать о детях, о их поведении в тяжелых условиях. Но автор дневника говорит о том, что болит.
Еще раз напоминаю: записная книжка – документальное свидетельство того, что было ровно 30 лет тому назад. Американцы начали активно осваивать территорию бывшего Союза, эти три девушки – первые «ласточки». Обосновались они в Казахстане, как мне они говорили, типа экологическая организация, но стали расползаться по всей территории. Кстати, совсем близко расстрел Белого Дома в Москве – расстрел с крыши посольства США вели американские морские пехотинцы, это установлено. Девушки – милые, общительные, улыбчивые, привлекательные, но цель их была: сбор разведывательной информации о нашей стране, прикрытие: экология, «зеленые» организации.